Заблудились

— Кир, а куда мы едем? — Лиза, сидящая на заднем сиденье, начинает переживать, ведь точно помнит, что Даша живет в другом краю пригорода. — К Даше, куда же еще! — Нервно бубнит Медведева, щелкая по навигатору, что барахлил и прикидывался Сусаниным. — Но она не там живет! — Андрющенко паникует определенно, ведь не хватало для полного счастья заблудиться. — Если заблудимся, я кину видео в сеть и нас найдут фанаты! — Настя на позитиве, вертит своим телефоном во все стороны, пытаясь заснять все на свете. — А если там связи не будет? — Лиза нервно вцепляется в свои волосы, метаясь по заднему сидению, скидывает кожанку свою, ведь ужасно душно в авто становится. — Лизок, утихни. Я все-таки своему навигатору верю, да и точно помню, что мимо этого коттеджа мы тогда проезжали. — Кивает на ближайший домик блондинка, резко выкручивая руль, пытается втиснуться в узкий проулок. — Если заблудимся, развернемся и поедем тем же самым маршрутом. Я же засняла его! — Семина радуется умной мысли, все еще тряся своим айфоном. — Насть, да не тряси ты перед глазами, отвлекает очень. Сейчас блин впишусь куда-нибудь и придется ползти пешком нахрен! — Кира не выдерживает, рукой отодвигает наглость Настину. — Да ладно, водила, не бухти. Вези давай. — И обе брюнетки затихают, отвлекшись по своим делам. Полчаса проходит в почти полной тишине, разрываемой лишь матюгами Медведевой в сторону шайтан-машины навигатора. — Кир… — Несмело подает голос Андрющенко, боясь вновь опиздюлиться. — Мне кажется, или мы заблудились? — Лиз! Все нормально! Щас тут повернуть и должны быть на месте. — Кира нервничает, ведь сама не очень уверена в своих словах, но карта со стопроцентной уверенностью доказывает обратное. — Кир, убей меня, но мы реально заблудились. Смотри, тут табличка с другим названием, нам не туда определенно. — Настя тыкает телефоном своим в называние вообще неизвестного коттеджного поселка. — Я вас сейчас высажу. Заебали обе. — Водительница резко тормозит, вспугнув ворону с ближайшего куста. — Блять! — Лиза резко дергается, крестясь судорожно. — Все нахуй. Никуда больше не едем. Здесь ночуем. Не нравится — пиздуйте пешком! — Блондинка выходит из машины, хлопнув дверью громко, закуривает. — Насть… — Начинает Андрющенко. — Лизок, не ссы. Сейчас успокоится и нормально поедем дальше. — Настя оборачивается назад и берет холодную Лизину ладонь в свою горячую. Сжимает и держит, пока блондинка не возвращается в машину, занося с собой холодный воздух и никотиновый дым. — Ладно, бабы, простите. Я тоже нервничаю, ведь уже устала ехать неизвестно куда, а вы достаете меня и отвлекаете. — Медведева сначала обнимает одну, а после и вторую, оставляя на их одежде запах противный. — Едем обратно, до трассы как минимум, там, может, спросим у кого дорогу нормальную. — Да! — Девчонки естественно поддерживают эту идею. И через пятнадцать минут осознают, что здесь они ранее не ехали. — Мы точно заблудились! — Лиза вновь верещит, скачет по салону, трясет девчонок за плечи. — Мы все умрем! — Лиза! — хором отвечают они. — Заткнись, а то выкинем на улицу. — Там ночь и лес. Вы чего? — Затихает брюнетка, понимая, что они точно не шутят. — Вот именно. Там ночь и лес. — Подтверждает Сема. — И волки голодные тоже там. Очень хотят полакомиться болтливой одной девицей. — И ржет, сгибаясь пополам. — От тебя тоже толку никакого. Сама хвасталась, что всю дорогу засняла. Ага. А мы поверили блин. И где теперь твой навороченный айфон? Сел? Какая жалость! — Наигранно вздыхает Медведева, показывая Семиной фак. — Я тебе знаешь, куда это палец засуну? — Насте тоже обидно, что не справилась со своим заданием. — Не знаю, но можешь показать! — Кира издевается, ведь все равно они уже никуда не торопятся, как минимум до утра. И Настя действительно показывает, когда резко притягивает за шею блондинку и целует привычно и уверенно, почти забывая, что у них есть свидетели. А Медведева отвечает нервно, вцепляясь в толстовку брюнетки. — Девки, да вы чего? — С заднего сидения возмущения доносятся сквозь причмокивания. — Хоть бы меня постеснялись. — Бубнит недовольно, ведь тоже хочет сбросить стресс. — Да мы тебя не стесняемся вообще-то! — Кира отрывается от мягких губ, оборачиваясь назад. — Присоединяйся, если хочешь. Все равно делать нечего, а так хоть приятно. — И улыбается. Лиза несколько секунд соображает, раскладывая все варианты развития событий, выбирая более симпатичный из всех. После набирается смелости и тянется к блондинке через спинку сиденья, несмело касаясь губ, что желанными были настолько давно, что уже и не вспомнить. — Ох, да Лизка у нас горячая штучка! — Настя обрадованно разве что в ладоши не хлопает. — Заткнись, Сём. — Кира отвлекается, недобро глядя сначала на старшую брюнетку, затем хитро — на младшую. И тянется через сиденье к Насте — целует страстно, а рукой опускает рычаг, и сиденье ухает назад. — Блять! — Вскрикивает та, но послушно откидывается назад, где ее тут же целует Лиза, уверенно, откинув все предрассудки. Медведева не медлит и перелезает на колени к Насте, ледяными руками подлезает под толстовку, вызывая стон и толпу мурашек. Тут же задирает ткань наверх, освобождая прекрасный вид, любуется какое-то время, давая секунды Насте, чтоб не забывать про Лизку, и чтоб привыкнуть к холоду рук. Андрющенко же целует все уверенней и уверенней, руками гладит по волосам кучерявым, перебирая пряди, по шее, мечтая оставить на ней следы, ведь кожа оказывается просто бархатной. После помогает блондинке стянуть несчастную кофту совсем, откидывая куда-то назад. Потом найдут. Может быть. Слегка замедляется в своем поцелуе, оглядывая прекрасную фигуру Настеньки, что скрыта теперь только лишь лифчиком. Удивляется, почему раньше не замечала такую красоту. Кира же выцеловывает кубики пресса, руками мнет прекрасную грудь, заставляя их хозяйку стонать громче и извиваться под четырьмя ловкими ручками. Настя не находит места, ведь метаться, наслаждаясь, действительно трудно в столь ограниченном пространстве, особенно когда Медведева его ограничивает еще больше, нависая сверху. А когда лифчик слетает от легкого движения руки блондинки, и нежные губки Киры касаются соска, облизывая и едва ли прикусывая. И Лиза тут же повторяет действия со вторым соском, Семина просто подскакивает от наслаждения, выбрасывая все мысли из умной головушки, отдаваясь лишь умелым ручкам и губкам. Медведева, не отстраняясь от дела, руками тянется ниже, к резинке джинсов, расстегивая их. Приподнимается сама, делая то же самое со старшей девушкой, приспускает ненужную сейчас деталь гардероба, вместе с нижним бельем. Потом все же нехотя отрывается от превосходного тела, разрешая Андрющенко делать все что угодно, достает откуда-то пачку салфеток, ведь всегда возит с собой и не зря, и моет пальчики свои. После вновь возвращается к Настеньке, что скулит уже, руками хватается за девчонок, просит большего. Младшая же не прекращает умелые ласки руками, то массируя грудь, то целуя губы, не забывая поглядывать за действиями блондинки, и чувствует, как у самой в трусах становится мокро. Кира не медлит, почти сразу входит одним пальцем в горячее нутро Настеньки, что ноги лишь раздвигает шире, насколько это вообще возможно, да бедрами вперед подается, требуя большего. Движется вначале медленно, дразнит, хоть и нет терпения у нее, а после добавляет второй пальчик и начинает резче двигаться, иногда замирая на половине действия. — Кир… ну пожалуйста… — В бреду бормочет Семина, пока Лизонька со лба у нее убирает прилипшие волосы, да зажимает соски пальчиками своими. — Что? — блондинка знает, но вредничает, желая отомстить подруге своей за испорченный вечер. — Дай мне кончить уже… — Шепчет, теряя силы. И Медведева дает Настеньке эту возможность, ускоряясь. И Настенька кончает, содрогаясь всем телом, выстанывая имена девчонок, выгибаясь дугой и обмякая тут же, на несколько ближайших минут. — Умничка моя. — Блондинка вновь наклоняется и целует ту в губы, нежно, неторопливо. А после переключается на Андрющенко, что успела слегка погрустнеть. Тянет на себя Лизоньку, зарывается мокрыми еще пальчиками своими в темную карешку, целует мокро, развратно, громко, чувствует, как зашевелилась под ее бедрами Семина. — Кирюш, я тоже хочу порадовать Лизку. Слезь с меня. — Брюнетка ворчит вновь, пытается отыскать хоть что-то из одежды, но плюет на это дело, ограничившись лишь натянутыми джинсами. Предусмотрительно решила не застегивать их. Мало ли. — Неа, давай сначала Кирюшу? — Предлагает Андрющенко, а после снимает с себя кепку, вновь зачесывая волосы назад, ведь в машине настолько душно, что все окна запотели. — А давай. — У брюнетки загораются глаза, пока она ловко перелазит на заднее сиденье. — Давай к нам, Сусанин недоделанный. И Кира слушается, скидывая с себя лишнюю одежду, ведь втроем сзади еще теснее, чем кажется. И тоже перемещается назад, но через дверь, ведь не такая ловкая, как старшая. И тут же оказывается прижатой спиной к горячему телу Настеньки, что стягивает футболку и топ ловко. А Андрющенко становится напротив на колени и тоже стягивает с себя футболку, заставляя блондинку залипнуть на красивых татухах и прессе. А после целует, прижимая к себе крепко, почти до хруста ребер, пока Семина ищет пачку салфеток в темноте. А после Кира стонет громко, ведь горячие руки обнимают ее сзади, стягивая джинсы вниз резво, не тормозя. Параллельно проводя по нежной коже, то касаясь сосков, то зажимая их, то ведя рукой вниз живота, вызывая толпы мурашек по всему телу. Лизонька выцеловывает шею нежную и бархатную, после ключицы, борется с соблазном оставить следы на шелковой коже, хотя и понимает, что нельзя. Руками же иногда сталкивается с Семиными горячими, отчего и по своему телу бегут мурашки, почти синхронно с Кириными. Пока старшая целует лопатки, опускаясь ниже, к пояснице, ручками же водит около жаркого входа, дразня блондинку, заставляя ее подаваться бедрами навстречу. И не торопится продолжать, хочет отомстить за путешествие сегодняшнее Медведеву. А потом младшая не выдерживает и тянется ниже рукой своей, сталкиваясь с чужой рукой. Перехватывает ее, и направляет чужие пальчики внутрь, отчего Кира стонет громко, развратно, выгибаясь в спине, пытается развести ножки стройные шире. — Ты такая мокрая, моя прелесть. — Грязно шепчет на ухо Сема, разрешая Лизке вести и управлять своей рукой, ведь чувствует снова, как узел заворачивается внизу живота вновь. Второй рукой сжимает соски, вспоминая, как прекрасно они были проколоты, хоть и не довелось проверить лично. — А-ах… — Всхлипывает блондинка, когда движения становятся рваными, с остановками, доводя до исступления буквально за несколько минут. И взрывается, обмякая в Семиных заботливых руках, пока Лизонька облизывает Настины пальчики. — Ммм… Какая ты вкусная, Кирюша. — И сверкает своими зелеными глазками хитрыми. И Медведеву еще больше ведет, почти теряя сознание, но Настя не дает пропасть совсем, вновь зацеловывая в шею, в губы, в ключицы. — Давай не будем расстраивать Лизоньку, а то она подумает, что мы ее используем. — Шепчет на ушко громко, призывая блондинку к совести. И это срабатывает, ведь блондинка отстраняется и сразу тянет Андрющенко на себя, прижимая крепче, снимая топ, вцепляется пальчиками в грудь, мнет ее, выдыхая прямо на затвердевшие соски, пока Лиза теряет связь с реальностью. Настя же, обогнув блондинку, тянет Лизку на себя, отодвигая Киру, и укладывает брюнетку на сиденье. Устраивается в ногах, что раздвигает широко, любуется прекрасным видом, жалея, что она уже кончила, ведь хочется снова. Медведева устраивается с другой стороны, немного расстроившись, ведь хотела тоже лично организовать удовольствие Лизку. Укладывает головушку темноволосую на бедра себе, что еще не высохли от своих соков. Пальчиками невесомо обводит красивые черты лица, любуясь, после все контуры татуировки на шее, на ключицах, берет руки в свои и выцеловывает каждый пальчик. Лизу ведет от этого горячего кипящего взгляда карих, почти черных глаз. Настя тем временем языком проводит по внутренней стороне бедер, не пропуская ни миллиметра. Руками же водит по животу, поднимаясь до груди, маленькой и аккуратной, то спускаясь к ягодицам, сжимая их, вызывая череду вздохов-всхлипов. Лизу ведет от этих двух дам, с кем сегодня совпала судьба. Она никогда бы не подумала, что так может быть в жизни. Наслаждается, пока шаловливые ручки и губки блуждают по всему телу, доводя до предела. А когда Настя касается язычком входа, медленно двигая им туда-сюда, Андрющенко подкидывает вверх, хоть и прижимают ее руки Кирины, и стонет громко-развратно, хоть и силы на исходе уже, за столь насыщенный вечер. Семина не перестает наслаждаться вкусом брюнетки, сладким приторным, будто каким-то волшебным. Посасывает клитор, играясь с ним, то входит-выходит язычком внутрь, громко и пошло причмокивая. Руками же сжимает бедра крепче, будто младшая брюнетка сбежит. И когда чувствует приближение оргазма, видя, как начинает потряхивать Лизу, ускоряется, касаясь пальчиком мокрых складок. И Лизонька кончает, выкрикивая имена девчонок, выгибается, изливаясь. Кира целует ее, жадно, горячо, с благодарностью. Пока Семина облизывается довольно, не убирая рук с Лизоньки, не давая ей и шанса пошевелиться.

***

— Ну и чего, куда теперь ехать? — Кире грустно, и от того, что момент закончился, и от того, что нужно как-то выбираться из этой жопы мира. — Да куда-нибудь то уже едь. Скоро уже рассветет, пойдут грибники, у них и спросим. — Отвечает Сема, лежа на заднем сидении в обнимку с Лизой, что спала сном младенца. — В следующий раз давай мы нормальный повод и место придумаем, чтобы трахнуть Лизку, а не как сегодня. Мне, конечно, все понравилось, и очень даже. Но хотелось бы на кровати, а не в тесной машине. — Договорились. Только ей не говори. — И Настя тоже потихоньку засыпает, радуясь, что еще одна мечта сбылась.