And everyone else They don't matter now You're the one I can't lose No one loves me like you do
***
Темно-красный мрамор сводов стен до смешного напоминал застоявшуюся кровь, и Се Лянь не могла удержать легкую усмешку от помпезности. Ноги ещё немного подрагивали от разбушевавшихся эмоций, в сердце и внизу живота теплым обухом тянуло счастье. Накинув шелковое хаори, она шла босиком по мрамору вдоль колонн и темнеющих альковов. Там, за поворотом, слышался тихий плеск воды. Там, за поворотом, ее ждала Хуа Чен. От небольшой ванны исходил белесый пар, будто от гейзера. Хуа Чен распростерла длинные руки вдоль бортов, черные волосы ее небрежно рассыпались по изголовью и прилипли к мокрым плечам. Се Лянь приблизилась к ней, легким движением скинула на пол хаори, протянула руку к воде и вздрогнула от жара. Демоница приоткрыла свой зрячий глаз и улыбнулась. — Неужели я переборщила, дзедзе*? Извини, я плохо чувствую тепло. — Всё в порядке, — со всей привычной вежливостью отозвалась Се, перешагивая порог ванны. По ногам прокатилась волна тепла, прошила ее до самой макушки электрическим разрядом. Хуа смотрела чуть лукаво и немного заинтригованно, ничего не говорила. Медленно, очень медленно Се Лянь начала опускаться в воду: та обожгла колени, обняла бедра, покрыла живот. С каждой секундой и каждым сантиметром тело богини все больше привыкало, полуобморочно расслабляясь после недавнего секса. В тесноте ванны их ноги переплелись, а ступни Сань Лан упирались ей в ягодицы. — Почему ты решила остаться здесь, а не пойти на источники? — тихо спросила Се Лянь, предугадывая возможный ответ. — Мне кажется, нам вдвоем и здесь хорошо. Ее нога проехала чуть вперед, устраиваясь поудобнее, невзначай коснулась лона богини. От этого прикосновения едва привыкшую Се Лянь снова бросило в жар, и она сама подалась навстречу, изворачиваясь навстречу прикосновению. Хуа Чен прикусила губу, едва сдерживая улыбку: ее принцесса так изменилась с момента их воссоединения, становясь все более раскрепощенной. Не хотелось допускать мысли, что союз с демоницей ее порочит — Хуа тешила себя надеждой, что это ей дозволяется стать лучше в лучах божественного света. Се Лянь становилась настойчивее, от чего глаза ее сами собой закрылись, грудь поднялась, и с губ начали срываться тяжелые вздохи; владычица демонов хотела поймать каждый из них губами. Вместо этого она вжала в принцессу свое колено, вырывая из нее протяжный сладкий стон. Не сдержавшись, Се Лянь положила руку себе на грудь, но ее Сань Лан разом скинула ее ладонь, легонько поддевая сосок когтями. Вечно холодные пальцы погладили вокруг ореола, закружились ближе к вершине, и стон повторился с новой силой. С упоением демоница наблюдала, как нежное тело богини растворялось в ее руках, в этой потрясающе прозрачной воде, где Хуа Чен видела ее всю до мельчайших подробностей. Восемьсот лет ожидания исчерпали все пределы ее терпения, и теперь каждая возможность овладеть этой богиней заполняли все ее мысли и срывали любые замки. — Сань Лан, я… — всхлипнула Се Лянь, подаваясь ей навстречу и нависая сверху. Влюбленным взглядом Хуа Чен поцеловала ее разгоряченное лицо, шершавым языком дотянулась до набухшей груди. Острые зубы зацепили тонкую кожу шеи, так кстати не скрытую лентой, губы оставили на коже темнеющий след. Было нечто сладостно порочное в том, чтобы оставить на безупречной коже богини изъяны, нечто, от чего у Хуа Чен кружилась голова. Рука наследной принцессы нашла ее руку, требовательно опуская ниже. Демоница едва сдержала смешок. — Какая ты нетерпеливая, дзедзе. Холодные серые пальцы скользнули вниз по мягкому животу, юркнули меж бархатных бедер, с несвойственной их связи грубостью принялись ласкать ее клитор. Се Лянь закричала, содрогаясь от своих ощущений, и излилась на колени Хуа третий раз за ночь. Ей казалось час назад, когда Сань Лан вколачивала ее в постель, что чувствовать сильнее просто невозможно. Ей казалось, что любить кого-то с такой горячей болью в сердце могут только люди. Если ради Сань Лан нужно было снова упасть с небес, то она была к этому готова.