Волшебная сказка

Наступила осень, и Эмма с каждым днем все сильнее ощущала тревогу и беспокойство. Мандраж и страх неизвестности охватывали ее при мысли о приближающихся родах. Ребенок внутри все чаще проявлял себя довольно болезненными толчками, отдававшимися в животе и спине. Эмма ходила за Региной по пятам, почему-то надеясь найти у нее ответы на терзавшие душу вопросы, самый главный из которых звучал так: будет очень больно? Эмма была уверена, что Регина знает абсолютно все, и смотрела на нее с мольбой, с надеждой, что она спасет ее от слишком тяжелых мук. Просто своим присутствием. Прикосновением. Поцелуем. Ну или магией, разве не для этого она существует? Чувствуя ее волнение, Регина учила Эмму правильно дышать. Эмма дышала, хватая Регину за руки и утыкаясь лицом ей в грудь, выпрашивая сочувствие и ласку. Вместе они кроили и шили одежду для ребенка, вязали чепчики и пинетки, читали сказки и книги, в которых подробно рассказывалось, как ухаживать за детьми. Все это радовало Эмму и немного отвлекало от тревог, но глаза ее часто темнели и блестели от сдерживаемых слез. Регина видела, как она, поджимая под себя ноги и обхватив большой, круглый живот руками, плачет, боясь, что не справится со всем этим и не сможет нормально родить. Что у нее ничего не получится. – Ты чего? – сказала Регина, когда тоска Эммы стала совсем безутешной. – Перестань думать о плохом. – А вдруг меня разорвет на части? Он такой огромный! – Эмма по-детски хмурилась и боялась. Очень боялась и ничего не могла с этим поделать. Когда поясницу прострелило первыми схватками, заставшими Эмму врасплох, она хотела убежать куда-нибудь в лес и скрыться там, чтобы избежать того, что непременно должно случиться, но Регина ее остановила и отвела в баню, где все уже было подготовлено. В центре стояли две наполненные теплой водой купели: маленькая бадья и широкая ванная, усыпанная лепестками разных цветов. Рядом стояла люлька. Эмма скинула одежду и, опираясь на руку Регины, залезла туда, расслабляясь, насколько это было возможно. То есть почти невозможно. Регина встала за спиной, поглаживая по плечам, целуя в затылок и нашептывая самые утешительные, успокаивающие слова и заговоры, уменьшающие боль. На лавке сидели кошки, с любопытством наблюдая за происходящим. Вымахавший во вполне себе солидного пса, Генри бдительно следил за безопасностью своих хозяек. Процесс шел тяжело и долго. Слезы текли по щекам Эммы, она стонала, боясь, что потеряет сознание от распирающей, раздирающей ее изнутри боли, но Регина вела ее голосом, поддерживала и не давала провалиться в липкое забытье. Ее ласковые, заботливые руки скользили по всему телу Эмма, окутывая разноцветными волнами искрящейся магии. Едва заметно, слегка надавливая на живот, Регина помогала Эмме делать все правильно. И дышать. Под чуткими, но уверенными манипуляциями ребенок медленно продвигался все ближе и ближе к выходу на свет, где Регина встретила его, подхватывая маленького мохнатого медвежонка. Увидев его сквозь приспущенные влажные ресницы, Эмма была в шоке, выразить который не было никаких сил, но Регина смотрела на новорожденного с особой материнской любовью и как будто не замечала в нем ничего странного, спокойно перерезала ему атамом пуповину. Подняв медвежонка на вытянутых руках, Регина спросила: – Скажи мне, дитя, какое твое истинное имя? – Грь, – ответил ей медвежонок. Регина опустила его в бадью с водой, окунула три раза и на третий раз вытащила маленькую девочку, которая тут же разразилась оглушительным плачем, и кошки слетели с лавки, разбежались в стороны. Сняв с нее маленькую черную шубку, Регина бережно положила девочку на грудь Эммы. Малышка сразу успокоилась и затихла, причмокивая. – Я не расслышала. Как мы ее назовем? – устало спросила Эмма, придерживая ребенка. – Надежда, – ответила Регина, мягко положила ладонь на теплую спинку дочери и нежно поцеловала Эмму в лоб.