Десять лет спустя

Дорога от Роппонги до Нэримы занимала около сорока минут. Время шло к двенадцати ночи, и вечерний трафик давно рассосался, так что они ехали по практически пустой дороге. По радио тихо играла какая-то незнакомая Кайто музыка. На заднем сидении были Хэйдзи с Хиной: малышка спала в детском кресле, крепко сжимая руку отца, а сам он упирался лбом о стекло и тоже дремал. Сагуру молча вёл машину. Он не сказал ни слова после вечеринки. Кайто заметил, как тот глазами ищет своего старого соперника, но предпочёл не поднимать эту тему, чтобы не сделать все ещё хуже. Он репетировал разговор весь день. Сначала утром сидя на кухне, затем в салоне, занимаясь прической Соноко. Сагуру мог быть очень трепетным и мнительным, когда дело касалось его отношений с Кайто. Вся его расчётливость и хладнокровие мгновенно терялись, когда он чувствовал себя уязвимым перед неизвестной переменной, которая могла заставить Кайто уйти из его жизни. Тяжелее всего было то, что сам Кайто тоже это осознавал. Он мог бы надавить на чувства Сагуру и заставить его проглотить тот факт, что он сам не окончательно выкинул Кудо из своей жизни и не против продолжить с ним дружеское общение. Ему было неприятно от этих мыслей. Он не хотел делать Сагуру больно. — И все же, нам надо поговорить, — со вздохом произнёс он, когда они остановились на очередном перекрёстке. Ответом ему стало молчание. — Сагуру, пожалуйста. Я не сказал тебе заранее, что поеду встречаться с Кудо, я виноват. Прости меня? Это всего лишь встреча старых знакомых, не более того. — Вот именно, что не сказал, — буркнул Сагуру, включая поворотник и выворачивая руль. — Сегодня ты с ним встречаешься, завтра радостно берёшь за ручку и ввязываешься в очередную аферу. О моих чувствах подумал? Кайто проглотил собственную вспышку гнева и, выдохнув, сказал: — Нет, не подумал. Я не думал, что ты так среагируешь. Я не хотел этого. Он действительно просто забыл ключи от дома, а я ему просто их отдал. Ты же сам говорил от них избавиться? — Ты мог бы отправить их в отель или в аэропорт, чтобы не встречаться с ним. Но нет, ты специально зовёшь его в бар Джии. — Вот! Мы там были не одни, Джии подтвердит, что ничего не было! — Вставил слово Кайто. И тут же прикусил язык, потому что заметил, что руки Сагуру только крепче сжали руль. — Он мне уже подтвердил, — буркнул Сагуру. — Только мне от этого не легче. Кайто берет паузу, потому что боится, что скажет ещё одну глупость. — Мне страшно потерять тебя, Кайто, — говорит Сагуру, тормозя на очередном перекрёстке. — Очень страшно. Я никогда не был тебе интересен. Я из кожи вон лез, чтобы ты заметил меня, но тебя это только бесило. Да, мы с тобой сейчас. Надолго ли? Почему ты вообще живешь со мной? Потому что это удобно? — Перестань! — Попробуй честно ответить, — огрызнулся Хакуба в ответ. — Тебе реально просто удобно, что я в нужный момент окажусь рядом и сопли тебе подотру. А когда я стану не нужен тебе, ты просто хлопнешь дверью и свалишь. — Хакуба, прекрати, ты ведь сам так не думаешь… — Попытался прервать его Кайто. — Я не хочу так думать! — Так и не думай! В конце концов я рядом сейчас, разве нет? — Сагуру было открыл рот, но Кайто не дал ему договорить. — И не только сейчас! Тебе не надо ничего мне доказывать. Я люблю тебя. Тебя, слышишь? Не кого-то другого. Почему я должен это доказывать? Потому что когда нам было по семнадцать лет, мне нравился другой мальчик? Это все в прошлом. То, что он снова в Токио, ничего не значит. Но! Я хочу продолжить общение с ним. Как друзья. Кайто выдохнул, беря очередную паузу. Это было слишком тяжело для них обоих. — Повтори ещё раз, — помолчав, ответил Сагуру. — Я хочу продол… — Нет, не это. — Я люблю тебя? — Без этой дурацкой вопросительной интонации. — Я люблю тебя! Хочешь, громче скажу? — Ребят, я очень рад, что вы наконец-то помирились, — раздался с заднего сидения скучающий голос Хаттори. Оба парня вздрогнули, вспомнив, что они были не одни. — Но ещё чуть-чуть громкости, и Хина проснётся. Кстати, Хакуба, ты пропустил поворот к моему дому. Хакуба сидел, вцепившись в руль и краснея до кончиков ушей. Светофор уже сменился на зеленый, но они были на дороге одни, и никто не сигналил зазевавшемуся водителю. — Боже, Хаттори, прости… Мне так неудобно… — Пролепетал он. — Да, неловко… — пробормотал Кайто, опустив глаза. — Я был готов начать целоваться. — Все хорошо. Не ругайтесь больше, ладно? — Улыбнулся он. — И сначала отвезите нас домой, а потом целуйтесь, окей? Я не готов это наблюдать. — Ты вообще-то би, и я все про тебя знаю, — огрызнулся смущенный Кайто. Хаттори пожал плечами, пряча ухмылку. Он тоже чувствовал, как большой груз упал с его плеч, и ему стало заметно легче. *** — Давай вместе напишем? — Улыбнулся Кайто и поднял малышку Хину на приступку, чтобы она тоже смогла написать свои пожелания на храмовой табличке. — Сможешь? Девочка надула губки, раздумывая. Затем помотала головой и протянула Кайто фломастер. Он улыбнулся и взял в руки ее табличку с лошадкой, готовый внимать и записывать. — Привет маме, — серьезно сказала девочка. — Мы с папой тебя любим. Кайто склонился над табличкой, старательно записывая. Он прикусил нижнюю губу, чувствуя, как в районе сердца разливается тепло. — Сделай так, чтобы папа побольше времени проводил с Хиной, —серьезно продолжила девочка. — Он очень занят. Хине одиноко. — Что-то ещё? — Мягко спросил он, дописав. Хина помотала головой и забрала у него табличку. После чего ловко спрыгнула с приступки и побежала вешать ее на свободный крючок. Это было мило и трогательно. Кайто редко приходил в храмы и писал таблички с пожеланиями. Хакуба был протестантом и не интересовался японскими верованиями. Шиничи приходил в храмы только ради того, чтобы раскрыть очередное преступление. А вот Хэйдзи верил. Он никому не навязывал походы в храмы, но знал, где самые правдивые предсказания, а где боги лучше слышат просьбы. Когда он был в депрессии, Хаттори был тем, кто заставил их с Хакубой собрать вещи и съездить на несколько дней в Киото. В храм Ясуи Конпирагу — место, в котором разрываются плохие связи и создаются хорошие. Сначала Кайто отстранённо думал о том, что это глупо — лезть на четвереньках в дырку в камне. Но, видимо, какие-то высшие силы все же существовали, потому что после той поездки все начало постепенно улучшаться. Он взял свою табличку и начал писать собственное пожелание. — Привет, малышка, а где твой папа? — Услышал он знакомый голос за спиной. Обернувшись, увидел, что Хина все ещё стоит у стены с табличками и внимательно разглядывает стоящего перед ней мужчину. Кайто недовольно цыкнул и, подхватив табличку, направился к ним. — Кудо, ты в курсе, что со стороны похож на педофила, и я могу просто вызвать полицию? — Он вклинился между ними, загородив Хину. — Зачем ты к дочери Хаттори лезешь? — Дядя Кайто, а кто это? — С любопытством спросила девочка, выглядывая из-за его спины. Она сосредоточенно нахмурилась, разглядывая лицо Кудо. — Мой старый друг, — ответил он. — Сколько раз тебе говорили, что если подходит незнакомый дядя, то надо бежать к взрослым? — Прости… — Хина снова внимательно уставилась на Кудо. — А я его знаю? — Нет, милая. — Я Хина, — девочка, все ещё стоя за спиной Кайто, протянула свою маленькую ручку. — А вы? Кудо немного насмешливо улыбнулся Кайто и, присев на корточки, пожал ее ручку. — Я Кудо Шиничи. Лучший друг твоего папы. Девочка склонила голову набок и с осуждением посмотрела на него: — Лучший друг папы — дядя Сагуру. Кудо замер в шоке, а Кайто прикусил губу, чтобы не засмеяться. — Котёночек, — он достал из кармана монетку и протянул девочке. — Сбегай кинь богам на удачу. Хина забрала монетку и убежала к алтарю. Послышался глухой звон металла о дерево. — Кудо, зачем ты лезешь ко мне и к дочери Хэйдзи? — Серьезно спросил он. — Ты что, следил за мной? — Типа того, — не стал скрывать тот. — А ты на полставки няней работаешь? Почему он не оставил ребёнка бабушке с дедушкой? — По-моему личная жизнь и решения Хаттори не твоё дело, — заметил Кайто. — И да, я не хочу встречаться с тобой, Сагуру ревнует. Не ломай мне жизнь ещё раз, пожалуйста. Кудо хмуро посмотрел на него. — И не думаю, что Хаттори будет рад узнать, что ты подошёл к его ребёнку. А я буду обязан сказать им обоим о твоей выходке, потому что им не все равно, а я люблю их. — Ты соврал мне про Хаттори, вы вполне общаетесь. Кайто пожал плечами и отошёл, чтобы повесить свою табличку. Он снял несколько, чтобы его не была сверху и ее было не так просто найти. — Ты же сам понимаешь, что он тебе не рад. Я не знаю, чего ты хочешь добиться от меня или от него, но пока это выглядит жутковато. Шиничи молчит какое-то время, разглядывая Кайто. Первой реакцией было нахамить в ответ, но он остановил себя. Это было неправильно. Он пришел не для этого. Он уже было открыл рот, чтобы объясниться, но Кайто вздыхает и начинает первым. — Прости. Я прекрасно понимаю тебя. Но… для остальных прошло гораздо больше времени. Все живут своими жизнями, понимаешь? Ты оттолкнул их… нас… и мы не стали ждать, когда ты вернешься. Я бы хотел снова общаться с тобой, как друзья, — он грустно улыбается. — Но это делает больно Сагуру. Он — самое лучшее, что случилось в моей жизни. Я не хочу делать ему больно, — он замолкает, а Шиничи не решается его прервать. — Наша с тобой дружба не стоит того. Хаттори… Для него это были тяжелые десять лет. Особенно последние три года. Не думаю, что ты можешь просто заново ворваться в его жизнь, как будто ничего не произошло. Попробуй начать с чего попроще. С Ран, например. Она действительно рада, что с тобой все хорошо. Хина подбегает к ним и хватает Кайто за руку, разрушая всю атмосферу и не давая Шиничи ответить. — Мороженое! Ты обещал! Кайто отводит взгляд от Шиничи и словно расцветает. Только сейчас он понимает, что Кайто был очень напряжен. Перед малышкой Хиной он совсем другой человек. От его улыбки в груди становится тепло и уютно, хотя она явно не предназначена для Шиничи. Кайто берет девочку на руки и крепко прижимает к себе. — Обещал — значит, выполню. Говори дяде Шиничи «до свидания» и пойдем. — До свидания, дядя Шиничи! — Улыбается ему девочка. Улыбка совсем как у Хэйдзи, на автомате подмечает он. — До свидания, Хина, — отвечает он и смотрит вслед удаляющейся парочке. Затем идет на парковку, садится в свою машину и долго смотрит в одну точку, пытаясь собраться с мыслями. В какой-то момент он с тяжелым вздохом опускает руки на руль и прижимается лбом. Все эти годы он думал, что погоня за Черной Организацией — это буквально цель его жизни. Его гнали вперед гнев, жажда мести и страх, что его близкие люди пострадают. Он полностью закрыл себя для любых отношений, будь то дружба или любовь. Один неверный шаг, и окружающие могли пострадать. Как Кайто. С Кайто вроде было по-другому — их тянуло друг к другу со страшной силой, а их отношения строились на страсти и адреналине. Практически общая цель заставила Шиничи забыть о безопасности. Кайто так и не рассказал ему, что с ним произошло во время похищения, но ему хватило медицинских отчетов и протоколов допросов, чтобы восстановить картину. Он не имел права подставлять Кайто. И не имел права влезать снова в его жизнь. Где-то в глубине души ему было больно смотреть, что тот уже успел восстановиться и начать новую жизнь без него. «Сагуру — самое лучшее, что случилось в моей жизни»… Да, так скорее всего и есть. После всего он и сам бы не смог прикоснуться к Кайто без страха вызвать воспоминания. Если сейчас ему лучше, то Шиничи остаётся только радоваться и соблюдать границы. Возможно, поговорить с Хакубой. Он приехал сюда, потому что сейчас, наконец, разобравшись с Черной Организацией и липким страхом за себя и окружающих, он чувствовал опустошение и желание вернуть то, от чего когда-то давно отказался. Ведь он это сделал не совсем по своей прихоти, верно же?.. Если Кайто его понимает, то и остальные тоже смогут?.. Самым сильным шоком для него стал Хаттори. Они и словом не смогли обмолвиться, и его бывший лучший друг выглядел ледяной глыбой, совсем не тем человеком, которым Шиничи оставил его десять лет назад… Все было так скомкано и непонятно, и он много раз жалел о том, как поступил. Они только замяли неудачное признание Хаттори, как стало понятно, что нужно срываться в Нью-Йорк и уже серьезно заниматься делом. Шиничи пытался воззвать к адекватности и чувству самосохранения Хаттори, но куда там… Хаттори Хэйдзи был прирожденной ищейкой, как и он сам. Его нельзя было остановить словами «это смертельно опасно». Поэтому Шиничи пошел другим путем и раскрутил ситуацию с признанием, наговорив столько гадостей, что до сих пор сам удивлялся, откуда он их взял тогда. Хэйдзи просто не заслужил всех этих слов. Пусть спустя десять лет, но он хотел извиниться и объясниться. Ему самому понадобилось много времени, чтобы понять, что во время расследований в его голове часто слышится голос Хаттори, комментирующий его ход мыслей или находки. Он всегда словно оставался рядом, даже будучи в сотнях километрах от него. Почему-то ему казалось, что Хэйдзи меньше всех изменится за это время. И хоть у него был номер телефона, он не был уверен, что Хаттори ответит. Ведь именно поэтому он пытался подойти окольными путями?.. Возможно, ему стоило последовать совету Кайто и сначала переговорить с Ран. Собрать больше информации и получить совет, как быть… И не забыть спросить, как у нее все-таки дела. *** Шиничи немного удивлен тем, что Ран продолжает жить с отцом. Он с тоской смотрит на выцветшую вывеску Пуаро и на окна второго этажа, где название агентства нарисовано черной краской. Он не хотел бы сюда возвращаться, но его собственный дом сейчас напоминал скорее склеп, а в кафе он не смог бы расслабиться достаточно, чтобы спокойно поговорить. Он медленно поднимается по крутой лестнице на третий этаж и звонит в дверь, рассеянно думая о том, что за дверью агентства не слышно звука телевизора, а значит отец Ран или спит, или не в офисе. — Шиничи, — девушка открывает ему дверь и солнечно улыбается. — Проходи. — Привет, Ран, — он неловко улыбается ей в ответ. — Я принёс пирожные. Он протягивает ей белую коробочку из любимой кондитерской Ран. Та в ответ немного удивленно смеется: — Спасибо, неожиданно. Заходи в комнату, сейчас приду. Оставляет его в коридоре и уходит на кухню, чтобы приготовить чай. Шиничи разувается и проходит в гостиную. Она неуловимо изменилась — видимо, здесь сделали ремонт — обои посвежели, да и пол, похоже, переложили. Но мебель осталась той же. Еще одно изменение — тумба, на которой стоит телевизор. Она заставлена фотографиями в рамках, чего раньше не было. Шиничи подходит ближе, жадно вглядываясь в изображения. Вот маленькая Ран с молодыми родителями. Еще никто не развелся, и семья выглядит счастливой. Вот они с Шиничи в смешных шапочках первоклассников, немного испуганно смотрят в камеру и держатся за руки, стоя у таблички с названием школы. Вот… Сердце Шиничи пропускает удар. Фотография из парка развлечений, сделанная в тот день, когда его напоили наркотиком и уменьшили. Раньше это фото стояло в спальне Ран, но теперь… Похоже, теперь Шиничи — лишь одно из приятных воспоминаний. Стараясь отвлечься, он смотрит на другие фото: находит себя-Конана в компании маленьких детективов, Соноко и Ран, и улыбается себе под нос. Аюми и остальные уже давно выросли и в этом году должны были выпуститься из школы. Фото со свадьбы Соноко — она выглядит красавицей с обложек журналов в окружении своих ближайших подруг. У Ран и Казухи милые розовые платья, практически одинаковые, но отличающиеся в деталях. Казуха держит букет невесты, видимо, поймав его. Он берет в руки следующее фото и с удивлением разглядывает — это уже свадьба самой Казухи, фото групповое. В центре она с Хаттори, а по бокам от них стоят свидетели. Со стороны Казухи, конечно, Ран, а вот рядом с Хаттори стоит… Хакуба Сагуру. Хакуба был свидетелем Хаттори? Что за бред, они же всегда еле терпели друг друга? — Люблю это фото, — голос Ран раздается слишком близко. Шиничи резко вздрагивает, удивленный тем, что не услышал ее шагов. — Это был самый счастливый день в жизни Казухи. Шиничи осторожно поставил фото обратно на тумбу. Ран отвернулась от него, чтобы поставить поднос с чашками на стол. — Расслабься, Шиничи, ты ведь пришел за этим? — Со смешком спрашивает она, непринужденно садясь на пол. Шиничи закатывает глаза и садится напротив нее. — Думаю, нет ничего страшного в том, что я хочу узнать, что успело произойти, пока меня не было? — Он улыбается немного неуверенно и берет в руки чашку, чтобы хоть чем-то себя занять. — Я лично думал, что ты уже успела выйти замуж и переехать отсюда. Ну и что твой отец решил выйти на пенсию. Но, учитывая, что вывеску не так давно подкрашивали, видимо, дела он не оставил. Ран в ответ смеется и отмахивается от него. — Отец все еще работает. Знаешь, он ведь не такой уж и плохой детектив, когда хочет. Шиничи кивнул, потому что и сам так считал. Похоже, его депрессия из-за расставания с женой наконец прошла, раз уж он взялся за свою работу более серьезно. — Конечно, сейчас он не занимается громкими делами. Так, измены, поиск пропавших родственников и прочее. Но он доволен, — Ран тепло улыбается, и Шиничи понимает, что у старика Мори действительно все хорошо. Шиничи с нежностью смотрит на свою подругу детства и чувствует, как тепло разливается по груди. Он как будто бы дома — чувство, которого у него не было ни в Нью-Йорке, ни в доме, в котором он вырос. — А ты? — спрашивает он. — Ты не ответила про себя. — А ты расскажешь мне про себя? — Вопросом на вопрос отвечает она. — Я отвечу на более конкретные вопросы, — уклончиво говорит он. В его истории слишком много «но», которые необходимо как-то сгладить или умолчать. — Конечно же, если это не касается секретных данных. Ран кивает и задумчиво вертит в руках пирожное, видимо, решая, расспросить Шиничи или сначала рассказать о себе. — Хорошо, — наконец решает она. — У меня есть парень, и надеюсь, что у нас все серьезно. *** Сагуру устало прислоняется к стене лифта, пока кабина неторопливо везет его наверх. Последние несколько недель выдались особенно тяжелыми. Бумажная волокита, поиск ниточек и доказательств, постоянный тупик. А еще жучок в багажнике. Похоже, что у змеиного клубка, который они с Хаттори пытались распутать, очень влиятельные покровители. Надо будет предупредить при личной встрече. Он обшарил всю машину, но больше ничего не нашел. Маячок посылал gps-сигнал, а вот куда — пойди узнай. Интересно, Джии согласится помочь? Кто еще замешан в коррупционном скандале — неизвестно, и поэтому прогнать жучок по официальным каналам не лучшая идея. Он, конечно, подозревал размеры задницы, куда они с Хаттори влезли, но надеялся, что обойдется. Двери лифта открылись на его этаже, и он вышел, одновременно доставая ключи от квартиры. Из кухни доносился звук работающей вытяжки и какая-то танцевальная музыка, включенная на телефоне Кайто. — С возвращением! — Кайто выглядывает из кухни. — Я дома, — отвечает Сагуру, снимая пальто. В следующую секунду он ощущает крепкие объятия Кайто. Нежно обнимает в ответ и утыкается носом в волосы. Затем осторожно отстраняется, берет Кайто за руку и пишет ему пальцем по ладони: «жучок в машине». Кайто хмурится на секунду, потом улыбается и кивает ему. — Ты сегодня особенно красив. Потанцуешь со мной? — Он усмехается и достает телефон из кармана, чтобы сделать музыку погромче. Они быстро расходятся по комнатам и проверяют розетки, выключатели, шкафчики и прочие места, удобные для установки жучков. Через полчаса встречаются на том же месте и качают головами. Кайто выключает музыку и снова льнет к Сагуру. — Не думал, что ваше расследование зайдет так далеко, — тихо говорит он. — Прости, — Сагуру осторожно гладит его спину и нежно прижимает к себе. — Я знаю, что ты устал от всех этих шпионских игр. Кайто в ответ издает тихий смешок. — Не настолько, насколько ты думаешь. Пойдем ужинать, — он тянет Сагуру на кухню. Газ на плите давно уже выключен, но вытяжка все еще работает. — Если честно, думаю, мое предложение хорошо ляжет на вашу ситуацию, — усмехается он, раскладывая еду по тарелкам. — Предложение? — Сагуру моет руки и присоединяется к нему, помогая сервировать стол. — Пойдем со мной на свидание, — отвечает Кайто. — Ты, я, и никакой работы, Кайто Кида, Кудо Шиничи и других помех. Заодно, если за тобой слежка, то заказчик убедится в том, что его дело не сильно волнует тебя. Сагуру тихо фыркает. — Или поможет обозначить мою болевую точку для дальнейшего влияния. Кайто в ответ только отмахивается. — Раз я в курсе про слежку, то буду осторожен. Я тоже не простой юноша, знаешь ли. Они садятся за стол и принимаются за трапезу — еда немного остыла за то время, пока они проверяли квартиру. Сагуру раздумывает над предложением, но молчит. У них с Кайто толком и не было свиданий, если так подумать. Оба не любители выходить из дома, если это не связано с работой, да и букетно-конфетного периода как такового у них не было. Просто в какой-то момент квартира Сагуру обросла вещами Кайто, а он сам вместо того, чтобы уходить ночевать домой, начал оставаться. А затем и полностью переехал, оставив в своем доме «штаб Кида». — Я хочу с тобой на свидание, — тихо говорит он. — Но я не знаю куда можно пойти. Кайто улыбается в ответ и кладет на стол билеты. Сагуру тянется к ним, чтобы прочитать написанное. — Планетарий? — Ага, — отвечает Кайто. — Красиво, романтично, познавательно. Потом можно там же выбрать ресторан для обеда. Даты открытые, так что подстроимся под твое расписание. Сагуру молча улыбается в ответ. Если это будет будний день, то они не попадут в толпу и смогут действительно переключиться и отдохнуть. Кайто хитро щурится и выглядит так, будто все мысли Сагуру у него на ладони. Хоть они и помирились после той размолвки, но проблема Кудо Шиничи все еще висела над ними. Пару дней назад Кайто прислал ему голосовое сообщение, состоящее из его разговора с Кудо во время прогулки с Хиной. Сагуру никак не комментировал это сообщение, но слова Кайто и его попытка быть честным и с ним, и со своим бывшим любовником оставила смуту в душе Сагуру. Для него Кайто всегда был неуловимой тенью — казалось бы протяни руку и поймай, но даже зная о нем буквально все, он умудрился упустить его. Упустить и найти спустя много лет полностью разбитого. Он боялся даже думать о том, что Кайто решит ответить ему взаимностью. Он начал помогать ему, потому что не мог смотреть на то, что осталось от когда-то гордого и хитрого парня. От человека, который всегда волновал его и был его первой любовью. Он много думал о том, как бы он поступил в ситуации Кудо. Не то, что бы он знал, как прошли семь лет в Нью-Йорке, ведь они с Кайто почти не говорили на эту тему. Данных для анализа не хватало, так что он постоянно одергивал себя, чтобы не пуститься в необоснованную критику своего соперника. Кайто тихо кладет палочки на тарелку, привлекая к себе внимание: — У тебя все мысли на лице написаны, — неловко улыбается он. — Прости. Я не хочу затрагивать эту тему. Я не должен решать с кем тебе можно общаться, а с кем нет, — сколько ему нужно смелости, чтобы произнести эти слова не знает никто. — Поэтому если тебе важно общаться с ним, то я не против. — Но это делает тебе больно. Сагуру молча кивает. Он не готов еще раз произносить вслух все свои опасения. Ему самому кажется, что он звучит жалко и недостойно. Кайто молчит какое-то время, затем вздыхает и убирает пустые тарелки. Наливает им чай и садится обратно. Долго смотрит на Сагуру. — Я… Мне тоже тяжело говорить об этом, но я постараюсь, — наконец начинает он, нервно водя пальцем по узору на чашке. — Мы с Кудо не совсем то, что кажется со стороны. Да, я знаю его очень близко практически четверть своей жизни. Мы были там в Нью-Йорке один на один. Он замолкает. Слова даются ему явно с большим трудом. — То есть… Там была куча взрослых и умных людей из ФБР, Интерпола и прочих организаций, но мы все равно были как бы отдельно ото всех. И все, что между нами было… Строилось на гневе, горечи… одиночестве? Не знаю. Но мы оба точно знали, что когда все закончится, мы не останемся вместе. Просто нам было некуда бежать, понимаешь? — Он на секунду поднимает глаза на Сагуру, но затем опускает обратно. — Наши личности не были секретом для них. Они взламывали систему защиты свидетелей раньше, ничего не помешало бы им найти нас, если бы мы пытались спрятаться и жить другой жизнью. Даже после уничтожения Пандоры и Кобры я не мог выйти из игры. И Шиничи тоже. То, что со мной случилось, это не его вина. Он сделал все, чтобы найти меня как можно скорее. Он был против той операции изначально, так как осознавал все риски. Но что случилось, то случилось. Кайто замолчал, потому что его голос заметно дрогнул на последней фразе. Сагуру, который тоже больше смотрел на то, как пальцы Кайто нервно теребят чашку, поднял глаза и увидел, что у тот борется с наступающими слезами. — Знаешь, он всегда жалел, что ему пришлось оттолкнуть их. Ему удалось поговорить и объясниться с Ран, но пришлось обмануть маленьких детективов… Аи тоже. Хаттори наговорить грубостей, потому что он готов был бежать и помогать несмотря ни на что. Если честно, он постоянно вспоминал о Хаттори, когда заходил в тупик в расследовании. Я бесполезен во всех этих детективных штуках, — он сделал неопределенный жест рукой. — Поэтому он вспоминал, как они соревновались или вместе разгадывали дело, и ему становилось легче. Если бы у Хаттори было все хорошо, я бы первым побежал помогать им восстановить отношения. Но сам знаешь… Он снова замолчал, стараясь глубоко дышать. Сагуру тоже сидел, не шевелясь, внимательно впитывая в себя каждое слово. — Я к чему все это… — Кайто сделал еще один глубокий вдох. — Я понимаю, что ты боишься, что я уйду к своему бывшему парню. Но я… я уже говорил — я люблю тебя. Я чувствую себя любимым и стараюсь показать тебе в ответ, что я тоже тебя очень люблю. С тобой я чувствую себя защищенным. Даже несмотря на жучок в твоей машине, — он попытался свести все сказанное в шутку, но его голос слишком дрожал. Кайто снова замолчал, стараясь глубоко дышать. Он не заметил, как Сагуру встал со своего места и подошел к нему. — Кайто? — Тихо позвал он, и Кайто вздрогнул, поднимая на него глаза. — Прости. Я услышал тебя. Кайто повернулся к нему всем телом и уткнулся лицом в живот. Сагуру осторожно обнял его за плечи. Он чувствовал, что его рубашка начала промокать, но никак не прокомментировал это. Он просто продолжал стоять, мягко сжимая плечи Кайто, и ждать, когда он наберется достаточно сил, чтобы успокоиться самому. Он не мог подобрать правильные слова и в то же время понимал, что сейчас молчание — лучшее, что он мог сделать. Он не знал, сколько прошло времени, но тихое «спасибо» заставило его вздрогнуть от неожиданности. — Ты не сильно устал? Посмотришь со мной кино? — Кайто отцепился от него и неловко улыбнулся, ставя точку на своей отповеди. —Как скажешь, — улыбнулся Хакуба. — Что будем смотреть? — Иллюзию обмана, конечно же, — Кайто хитро посмотрел на Хакубу, но тот только закатил глаза. — Мог бы и не спрашивать…