Bijou se retrouve

Выбраться из-под спящего дракона достаточно сложная задача, даже когда он в человеческой форме. На это уходит много сил и времени, но все-таки Аякс справляется, беззвучно выскальзывая из чужих рук и наступая на пол. Он снимает со стула свою одежду и спешит скорее натянуть ее на себя. Отсюда следует поскорее убраться, пока водная ящерица не очнулась и не начала снова подминать Аякса под себя, считая что укусами и наличием двух членов докажет, кто здесь главный и кому нужно подчиняться. Как бы не так. Поясницу тянет приятной болью, а на шее чувствуется с десяток темных следов. Почему всем драконам так важно обладать? Тарталье же важно быть свободным. Самому делать выбор. Самому решать, чего он хочет. Как он хочет. И с кем он хочет. Быть чьей-то собственностью в его планы точно не входило. Но почему-то именно драконы видели в нем какой-то необходимый для обладания объект. Животные. И это они-то в эволюции продвинулись дальше людей? Аякс натягивает сапоги, осторожно оглядывается, но в коридоре он один. С губ срывается облегченный вздох. Неприятностей и неожиданностей ему больше совсем не хочется, и Тарталья спешит скорее распахнуть дверь и выйти наружу. Только уже на пороге в кого-то врезается. И этот кто-то тут же хватает его за воротник сзади, как мелкого нашкодившего щенка за шкирку. — Чайлд, — слышит он над собой глухой недовольный голос, от чего по телу тут же разбегаются мурашки. — Ахах… Сяньшэн… — улыбается невинно Аякс, поднимая глаза на мужчину перед собой. — Какая неожиданная встреча. — Какая неожиданная встреча здесь, — вторит за ним Чжунли, совсем недовольно щурясь. В секунду Тарталья видит, как меняются эмоции на чужом лице. Недовольство перерастает в злость, а после во что-то еще более гневное. Зрачок Чжунли сжимается в тонкую опасную полосу, прожигая этим взглядом Аякса насквозь и останавливаясь на синих глазах, словно он видит в них что-то неописуемо ужасное. — Почему в его глазах ты? — почти рычит Чжунли, смотря Чайлду куда-то за спину. Невиллет уже стоит в коридоре, опираясь спиной о стену и разглядывая их двоих с чуть сведенными бровями. Пальцы Моракса сжимаются на вороте Аякса чуть сильнее, отчего ткань рубашки начинает душить, и Чайлду приходится схватиться за нее пальцами, чтобы хоть немного ослабить давление на свое горло. Чжунли даже не смотрит на Аякса, но, очевидно, закипает сильнее с каждой секундой. — Потому что он мой, — таким же басом рокочет Невиллет, а после отталкивается от стены и подходит ближе, почти прижимаясь к спине Тартальи. — Чушь, — шипит на него Моракс, все также за воротник, притягивая Аякса к себе. — Он был мой. Ты это видел. И он все еще мой. — По-моему, по его глазам сейчас вполне видно, чей он, — Невиллет кладет руки Чайлду на талию и тянет обратно к себе, точно куклу, что не могут поделить двое детей. — Хочешь оспорить это, Моракс? Можешь подать судебный иск. Его рассмотрят в течение месяца. — По-твоему, я безумец? Судиться в Фонтейне с Верховным судьей Фонтейна? — басит Чжунли почти у уха Чайлда, вжимая его в себя. — Сделает ли мне что-то ваш закон, если две огромных каменных глыбы случайно раздавят тебя, а на месте происшествия никого не окажется? — Да как вы меня задрали! — орет чуть ли не во все горло Аякс, со всей силы отпихивая от себя двух драконов и отпрыгивая в другую сторону крыльца. — Катитесь к черту! Оба! Почему вы что-то решаете за меня? Тупая работа! Знать бы вас не знал! Уроды! Ящерицы! То, что я с вами потрахался, ничего не значит! Блять! Волну гнева в себе погасить никак не получается. Аякс орет и рычит, когда чьи-то руки снова тянутся к нему. Водяное копье пролетает в паре сантиметров от лица Невиллета, а молния почти попадает по бедру Чжунли. Аякс живым больше в их когтистые лапы не дастся. Больше никакого расового подчинения. Больше никакого угнетения по членовому признаку. Мужчины перед ним замирают в каком-то подобии недоумения, при этом продолжая неотрывно следить глазами за каждым движением Аякса. Может, поэтому они так удачно уклоняются от новых элементальных ударов. Он пытается попасть в них издалека, уже зная, что будет, коснись его хоть один из них — парализация, окаменение. За что Архонты с ним так? Тарталья рычит, замахиваясь новым водяным кинжалом, но уже через мгновение его руку перехватывает Невиллет, и по телу снова разносится усмиряющая энергия, мешающая свободно двигаться. Черт возьми. Опять. — Чайлд, ты прав, — выдыхает виновато Невиллет, опуская глаза, но продолжая поглаживать ладонь Аякса дальше своими длинными прохладными пальцами. — Мне очень жаль, что вчера я позволил себе лишнего. Я плохо контролировал себя в последний день гона, а ты… — Заткнись, мне плевать. — Аякс, я тоже хотел поговорить с тобой, — осторожно начинает Чжунли и через секунду уже не выглядит таким злым и грозным. — Тебя я тоже слушать не хочу, — тут же отплевывается Аякс, пытаясь вырваться, но не может пошевелиться. — Никто мне не нужен. Никто из вас. Ненадолго все вокруг затихает. Четыре глаза с вытянутыми зрачками смотрят прямиком на Чайлда, точно не удовлетворенные подобным ответом. Невиллет вздыхает, прикрывая глаза, в то время как в глазах Чжунли заметна даже грусть. Чем же он опечален? Что лишился своей возлюбленной игрушки? Аякс скалится, на что Моракс поджимает губы, но после почти любовно укладывает ладонь на щеку в еле заметных веснушках. От места прикосновения по телу разбегаются мурашки с легкой дрожью. Аякс понятия не имеет, почему любая ласка от Чжунли так работает на нем. Как выяснилось с Невиллетом это работало также. — Чайлд, — начинает мягко Моракс, нежно поглаживая его у скулы и уха. — Ты знаешь, что драконам очень сложно найти пару, которая полностью примет их сущность? Таких людей очень мало, а ты один из них. Разве ты сам не чувствуешь, как тебя тянет в ответ? Может, и чувствует. Может, он действительно не может получить и одной десятой того же удовольствия с другими людьми. Сколько бы ни пытался, сколько бы партнеров не менял. Может, его и преследуют сны, где его пальцы скользят по блестящей чешуе, а длинный хвост опутывает все тело, приятно сжимая, согревая и пряча в себе. Может, и тянет. Безумно тянет. Даже прямо сейчас. Когда сразу два дракона касаются его, и только от этого в теле разгорается пожар, заставляющий до скрежета сжимать зубы. Но это ничего не значит, только то, что… — Я не буду чьей-то вещью, — рычит Аякс из последних сил, что остаются в нем к сопротивлению. — С которой вы играетесь, присваиваете, делаете, что хотите, хвастаетесь друг перед другом. Сколько у каждого из вас таких как я в коллекции? Хотя не отвечайте, мне плевать. Чтоб вы знали, вы в моей коллекции тоже! — Откуда у тебя взялись эти мысли? — хмурится Невиллет и перехватывает ладонь Чайлда, вновь мягко поглаживая ее. — Моракс не рассказал тебе, что покрыв одного партнера, дракон не сможет быть ни с кем другим, пока цела их связь? Это внезапно ошеломляет. Аякс приоткрывает рот и переводит совсем озадаченный взгляд на Чжунли. Еще в Ли Юэ их отношения были довольно двоякими. Конечно, Чайлд замечал все знаки внимания к себе. И ему это в какой-то мере нравилось, даже после раскрытия правды о личности Моракса. Их нежные встречи и прогулки продолжались, заставляя что-то внутри трепетать и желать большего. Только в тот момент Тарталья не понимал, что значит нравиться дракону. Что значит быть выбранным им. И попасться к нему в лапы в период гона. Сколько бы Аякс не умолял отпустить его, Чжунли не слышал. Три дня ада, смешанного с удовольствием. Три дня бесконечных терзаний, укусов и секса. Три дня Моракс наполнял его собой, снова и снова, будто действительно мог оплодотворить, присвоить и пометить раз и навсегда. От воспоминаний по телу до сих пор разбегались мурашки. Это слишком. Это был совсем не тот Чжунли, каким Аякс привык и хотел его видеть. Моракс оказался чудовищно жестоким, властным и ревнивым монстром. От которого Чайлд сбежал на четвертое утро. Практически уполз, обещая себе ни за что больше не возвращаться. Но, конечно, дракон нашел его сам, стоило пропасть этой невидимой для самого Тартальи «метке». Единственное, что Чайлд вынес из той ситуации, что ящерицы лживые подонки, скрывающие свою настоящую сущность за милым человеческим обличием и отточенными манерами. До сих пор было больно, обидно и горько. И даже если сейчас Чжунли смотрел на него виноватыми глазами, это не меняло ничего. Забавно, что по словам Невиллета, Тарталья пришел к нему в такой же гон. В целом, это было заметно. Может быть, даже совсем немного что-то объясняло. Но думать об этом сейчас совершенно не хотелось. Ни сейчас, ни потом. Но четыре руки удерживали его даже в этот самый момент. Судьба Аякса — притягивать хаос и неприятности. Кажется, больших проблем у него еще не было. Полнейшая глупость. Будто это может как-либо Аякса потревожить. Смешно. — Я вам нужен? — с усмешкой произносит Чайлд, поднимая на обоих мужчин глаза по очереди и после хмыкая еще веселее. — А вы мне нет. — Это очень печально, — шепчет Невиллет, опуская глаза. — Мне искренне жаль. И я буду просить прощения еще много раз. Но скажи, что ты хочешь, Чайлд? Невиллет произносит это так, будто это действительно важно для него. Взыграла драконья гордость? Вчера в начале их встречи он точно не был заинтересован в Аяксе ни на каплю, пока не заглянул в глаза. Распознал удобный инструмент для удовлетворения личных потребностей? Драконы ведь выбирают самое лучшее. Это даже немного льстит. Задуматься дальше Аякс не успевает — губы Невиллета скользят от ладони к локтю, а после как-то совсем скоропостижно оказываются на истерзанной за ночь шее. Тело словно прошибает разрядами, молниями от губ до копчика. Это заставляет вздрогнуть и замереть, не сразу замечая, как в такой же излишней близости оказывается Моракс. Также касается ладони Чайлда, также целует и сжимает в своих руках. Эти касания действуют на него слишком сильно. Даже сознание понемногу будто ускользает. Это нечестно. Но Аяксу это слишком нравится. Тело постоянно голодает без такой необходимой ему близости. Он выяснил это сам. За два месяца, с тех пор как он сбежал из Ли Юэ, Чайлд не мог найти себе места, покоя и хоть капли удовлетворения. Его тянуло вернуться, но он упорно гнал это чувство прочь. И погонит сейчас. Просто потому что не будет плясать под их глупую дудку. — Хочу… — начинает Аякс, предвкушающе сладко улыбаясь, — поединок. Между вами. — Ты останешься с победителем? — заинтересованно шепчет Невиллет, делая один шаг в сторону. — Иначе в поединке нет смысла. Чайлд морщится, цокая и отводя глаза. В идеале просто поединок. Насмерть. После которого Аякс веселой походкой отправится дальше по своим фатуйским делам. Но перед ним два мудрых существа, да? Стоит ли играть на половине условий. После поединка справиться с одним драконом будет легче, чем сразу с двумя. Наверняка победит Моракс. Чайлд придумает, как справиться с ним. Он очень много наблюдал, он очень долго был рядом. Что-нибудь да получится. — Да. Так и быть, — выдыхает Аякс, кивая и поджимая губы, с половиной последствий он разберется позже. — Решу, кто из двоих вас лучше. Кто мне больше подходит. И все такое. Ага. — Моракс, мы заключаем контракт, — серьезно произносит Невиллет, переводя взгляд на гео дракона. Чайлд понимает, что где-то прогадал, когда Чжунли невозмутимо произносит «контракт заключен», а уже через секунду, кто-то из этих двоих первым целует его. И все мысли в голове тут же смазываются. Длинный язык проникает почти в горло, горячие руки стискивают талию, плечи, ребра, чьи-то клыки сжимаются на его плече. В секунду ощущений становится настолько много, что осознавать происходящее не выходит вовсе. По коже разбегаются мурашки, а тело слабеет. Колени подгибаются, но его тут же подхватывают на руки. Голова кружится, все проносится вокруг, пока под ним не оказываются уже знакомые мягкие простыни. — Нет… — шепчет Аякс, пытаясь взять себя в руки и помешать происходящему, — не такой… Не такой поединок. Чертовы ящерицы… Перед глазами все еще слегка мутно, а управлять телом выходит с трудом. Возбуждение так быстро разливается по венам, что желание поддаться растет в нем в геометрической прогрессии. Хочется ощутить больше на себе: касаний рук, языка, поцелуев, укусов. Всего, что он может получить с таким невероятным удовольствием от драконов, решивших присвоить его себе. Чайлд чувствует, как с него стягивают всю верхнюю одежду, брюки и вовсе пролетают над его головой, куда-то в сторону. Не слушающимися пальцами он хватается за свою рубашку, не позволяя стянуть ее, как и все остальное. — Поединок выбираю я, — собирается с силами и рыкает Аякс, отталкивая от себя чужие руки и садясь на кровати, пока мир перед глазами все еще кружится и двое мужчин рядом с ним смазываются в одно сине-золотое пятно. — Тогда почему бы вам не начать друг с друга? Я разрешаю, — ухмыляется Чайлд, отползая к спинке кровати и наконец более четким взглядом разглядывая драконов перед собой. — И я требую. Это мое условие. Ход времени словно замедляется. Аякс тяжело дышит, все еще сжимая пальцами свою рубашку, когда Невиллет подходит ближе к окаменевшему Чжунли и кладет одну ладонь ему на щеку. Чайлд притихнув разглядывает их детский поцелуй, который с каждой секундой медленно перетекает во что-то большее. Сначала Чжунли опускает руки на талию Невиллета и, кажется, углубляет поцелуй. А после кто-то из них точно начинает борьбу за позиции. Поцелуй становится грубым и остервенелым, они оба уже оказываются у стены, пытаясь придавить к ней соперника, то и дело меняясь местами и скидывая друг с друга лишнюю одежду. И при этом они оба выглядят настолько горячо, так страстно целуясь и пытаясь подавить оппонента, что у Аякса низ живота стягивает болезненным узлом. В какой-то момент Невиллет оказывается поваленным на кровать совсем рядом. Чжунли придавливает его к простыням, упираясь черно-золотой рукой в чужую грудь, глубоко и влажно целует, после резко поднимая желтые глаза на Чайлда. Сердце замирает в груди, когда узкий зрачок впивается в него. Кажется, одним взглядом Чжунли читает ему очередную лекцию. Но в отличии от предыдущих, эта вовсе не о всякой ерунде. Она об Аяксе и его месте. И о том, что Моракс не отступится от своего. И сделает все, чтобы получить его обратно. Их зрительный контакт разрывается, когда Невиллет опрокидывает Чжунли под себя, садясь на его бедра и оплетая ноги длинным синим хвостом. — Запрещенный прием, — хищно улыбается Моракс, после чего его собственный темный хвост появляется также внезапно и оборачивается вокруг груди Невиллета. — У этого поединка не было четких правил, — хмыкает Невиллет, но в секунду затихает, когда Чжунли касается одного из синих рогов и притягивает за них ближе к себе. — Это мне на руку. Аякс тяжело сглатывает, смотря на их новый мокрый поцелуй. Моракс проходится черными пальцами по рогам, и Чайлду точно не кажется: Невиллет тихо стонет и дрожит. По телу от этих звуков и вида разбегаются мурашки. Черт возьми. — Так бы и сказал, что хочешь, чтобы я отымел тебя, — шепотом рычит Чжунли, сжимая рога сильнее, — для этого необязательно было красть моего человека. — Сейчас я делаю это, только потому что он попросил, — упрямо брыкается Невиллет, — потому что он мой. Чжунли опускается руками по щекам и шее Невиллета на грудь, после снова сжимая его за талию и заставляя ерзать на своих бедрах. Водный дракон протестующе мычит, но не может вырваться из каменной хватки и решает поддаться, толкаясь к паху Чжунли в ответ, заставляя того резко и тяжело выдохнуть. — Ты грязная чертовка, Невиллет, — урчит Моракс, — разве ты не присвоил Тарталью силой? — Могу поспорить, что ты сделал это еще более безумным способом, — дергается Невиллет, когда после этих слов Чжунли сжимает его еще сильнее в своих руках. Хвост Невиллета тут же отпускает чужие ноги и начинает беспокойно метаться за его спиной, ударяя по кровати не то в раздражении, не то в нетерпении. Простыни тут же сбиваются в одно месиво с одеялом и подушками, кровать становится похожа на поле брани. И Тарталье это безумно нравится. Нравится, что сильному дракону, который не давал Аяксу и секунды передышки этой ночью, теперь тоже не дают вздохнуть спокойно. Мрачное удовлетворение патокой разливается внутри, перетекая в томительное возбуждение. Это выглядит красиво, страстно и пленительно. У Тартальи не получается оторваться. Моракс словно нарочно не спешит, тоже наслаждаясь своей маленькой местью. Он оглаживает каждую часть тела Невиллета, не прикасаясь к чужим встопорщенным брюкам. Аякс облизывается, представляя, как Верховный судья может быть сейчас возбужден. Бесстрастный, безэмоциональный и серьезный, он сейчас походил на беспомощную мошку, которая смиренно принимает свою участь в лапах паука. Чайлд не может врать себе — ему до дрожи в коленях льстит то, что эта смиренность только лишь ради него. Ради его расположения. Ради его любви. — Я забрал то, что и так бы стало моим, — вкрадчиво шепчет Чжунли, облизывая чужие рога и улыбаясь возмущенному стону, — а ты украл. Ты должен понести наказание за свой поступок, Невиллет. Тяжелый проступок — серьезное наказание. — Нет, — рычит испуганно Невиллет, отчаянно пытаясь вырваться, будто прямо сейчас что-то осознав для себя, — убери руки! Аякс, пораженный и завороженный картиной, не двигаясь наблюдает за тем, как Чжунли придавливает Невиллета к кровати одной рукой и хвостом стягивает с него брюки. Кажется, последний совсем не хочет быть униженным, поэтому и сопротивляется до последнего. — Я сделаю тебе больно и буду прав, — ухмыляется Моракс, не надолго замолкая и слизывая поцелуем ужас в глазах судьи, — если ты мне не поможешь, гидро дракон. Я помню, ты отлично справляешься с тем, чтобы подготовить себя для обоих моих членов. — Одним, — севшим голосом возражает Тарталья, — ты сделаешь это одним. Не делай ему больно. Две пары драконьих глаз тут же цепляются за него взглядом, внимательно наблюдая. Кажется, Невиллет успокоенно выдыхает, смотря до болезненной нежности преданно, а после Аякс замечает, как при всем этом уши и щеки этой похотливой водной ящерицы густо краснеют. Чжунли медлит только мгновение, а после сладко облизывается, вдавливая Невиллета в кровать и перехватывая его запястья над головой, сжимая одной рукой крепко и наверняка болезненно. Мудак. — Так он понравился тебе, Аякс? — урчит Чжунли, игриво потираясь щекой о нос Невиллета, словно веселящийся кот. — Хочешь посмотреть, как он выглядит, когда кончает, не прикасаясь к себе? Невиллет рыкает на него, тяжело ударяя хвостом по спине, но кажется этим только подстегивает Моракса продолжать. Тот не медлит, когда быстро избавляется от собственных штанов и, придерживая член, давит головкой прямо на нерастянутый вход. Невиллет распознает это, как какой-то определенный сигнал, и кончики его волос чуть сверкают, когда он призывает элементальную энергию. Вокруг лопаются мелкие водяные пузыри, разлетаются по комнате и оседают на и без того влажном теле водного дракона, а после тонкими струйками стекают к животу. — Тысячелетний дракон настолько боится боли? — улыбается Чжунли иронично, пальцами собирая загустевший гидро элемент с живота Невиллета и ведя влажный след до его ягодиц. — Или ты действительно думаешь, что Аякс защищает тебя, потому что ты ему нравишься? Хочешь покорить его парой пузырьков? — Заткнись, — рычит Невиллет. — Аякс останется с сильнейшим, — снисходительно урчит Моракс, вводя смазанный палец без предупреждения почти до конца, прижимаясь ладонью к бедрам Невиллета, — а ты… слишком мягок, чтобы соперничать со мной. Постоянно извиняешься, прислуживаешь слабому архонту, покорно соглашаешься с ее безумством, хотя мог бы стать достойнейшим правителем этих земель. Кто научил тебя так прогибаться, Невиллет? Хотя, должен признаться, эта поза тебе даже идет. Аякс замирает, слушая слабый и позорный стон Невиллета, который начинает поскуливать, стоит Чжунли вытащить палец и огладить влажной ладонью синие рога. Чувствительный, податливый, безумно красивый, когда сжимает зубы и подмахивает бедрами к пальцам, обманывая себя, что лишь хочет поскорее закончить. Собственный член в трусах твердеет и почти взрывается, но Аякс не может пошевелиться, неотрывно наблюдая и боясь пропустить малейшую деталь. Красиво. Болезненное выражение лица Невиллета, его приоткрытые в немом стоне алеющие губы, истерзанные грубыми и требовательными поцелуями. Рычание Чжунли, который не может довольствоваться простой растяжкой партнера, но все равно прислушивается к просьбе Аякса и готовит Невиллета для себя. Красиво. Были бы они хотя бы в пол раза нежнее с самим Аяксом, когда выбивали из него душу в кровати, он бы их тут же простил. Прямо сейчас. Но пока рано. — Следуй своим контрактам, — выдыхает Невиллет сквозь зубы, жмуря глаза. — А я буду следовать своей чести и справедливости. — Мне кажется, за своей честью ты как раз таки не следишь, — щурится Моракс, — ты уже не величественный дракон, а простая потаскуха. Невиллет восхитительно стонет, он чертовски и необыкновенно красив. Раньше Аякс думал, что не встречал человека красивее Чжунли, но когда Невиллета насаживают на член, тот выглядит настолько красиво-разбитым и уничтоженным, что в паху тяжелеет, и Аяксу кажется, что он вот-вот кончит сам, просто смотря на это. Сидеть спокойно уже не получается, он сам чуть двигает бедрами, ерзая на кровати и нерешительно подползает ближе, стараясь не обращать на себя нежелательного внимания Моракса, который точно вновь слетает с катушек. Толчки то становятся все быстрее, то внезапно замедляются, и Чжунли лишь толкается медленно и глубоко, вставляя член почти до упора. Он меняет темп, крутит Невиллетом, как только ему вздумается и вылизывает длинные рога своим нечеловеческим языком, безумно улыбаясь скулежу и просьбам прекратить. Аякс тоже не контролирует себя, когда оказывается рядом с Невиллетом и замечает слезы в уголках зажмуренных глаз, стоит Мораксу вновь начать изводить его быстрым темпом, используя водного дракона, как простую игрушку. Аякс касается губами мокрых щек, проводя кончиком языка по соленой дорожке и выше, к заостренным ушам. Касается языком, проводит по раковине и горячо выдыхает имя Невиллета, заставляя его испуганно раскрыть глаза. — Та-ар… Тарталья, — задыхается он, — я-я… — Можешь звать меня Аяксом, — шепчет он, накрывая чужие губы своими, — разрешаю. Моракс наблюдает за этим неотрывно, но Чайлд специально не поднимает на него взгляд, лишь наслаждаясь новыми стонами Невиллета, ловя их своими губами. Чжунли вбивается в него громкими шлепками, безжалостно сжимая в своих руках и не позволяя отодвинуться от себя или соскользнуть с члена, хоть из-за слишком глубоких толчков Невиллет неоднократно пытается сбежать. Это настолько очаровательно. Невиллет закатывает глаза и громко стонет, не в силах ответить на очередной поцелуй Тартальи. Выгибается и разрывает простыни когтями. Он выглядит таким несчастным, таким нуждающимся и слабым, что Аякс едва держится от того, чтобы не толкнуться своим членом прямо в податливо раскрытые в очередном стоне губы. Красивый. Прекрасный. Потрясающий. — Хочу, — вдруг отвечает на старый вопрос Аякс, устремляя острый взгляд прямо в потемневшие золотые глаза, — покажи мне, как он кончает, не прикасаясь к себе. — У тебя такие грязные желания, мой милый мальчик, — урчит Моракс, облизываясь и наклоняясь к лицу Тартальи, чтобы оставить нежный поцелуй на лбу, толкаясь в Невиллета до упора и выбивая крик. Чжунли, кажется, решает прислушаться к его просьбе — и продолжает трахать Невиллета быстрыми, глубокими толчками, разводя его ноги перед собой и оставляя его в неудобном положении, пока тот дергается и без остановки стонет, прося прекратить это. Конечно же, никто не собирается останавливаться — и Аякс сам, облизываясь, тянется пальцами к синим рогам — они совсем не такие твердые, как Чайлд представлял. Они нежные и чуть гибкие, бархатистые и податливые под касаниями, как и сам Невиллет. Тарталья сжимает их ладонями, пока мурашки бегут по спине от чужого сладкого вскрика, трет их подушечками пальцев и наклоняется, вылизывая языком один рог, пока Моракс решает проделать то же самое со вторым. — Нет, н-нет, не на-адо, — просит Невиллет, расплываясь в слезах и мольбах, — трогать и-их! Чжунли не отвечает ему, лишь надавливает языком и прикусывает рог клыком, тут же довольно посмеиваясь, когда Невиллет задыхается в стоне, дергаясь и безостановочно дрожа. Чжунли толкается в него еще раз, кончая так глубоко, как только может, а после с улыбкой касается щеки водного дракона. — Посмотри на него, Аякс, — шепчет он, но Чайлда и не надо просить, — он справился. — Невиллет, — зовет его Тарталья, поглаживая по влажному от белесой спермы и смазки животу, не получая вразумительного ответа, — Невиллет. — А… Аякс, — шепчет тот одними губами, едва приоткрывая заплаканные глаза. — Умница, Невиллет, — улыбается Чайлд, поглаживая по белоснежным волосам и стараясь сейчас избегать чувствительных драконьих рогов. — Разве награду заслужил не я? — хмурится Моракс и тянется к Тарталье за требовательным поцелуем, так и не покинув горячего тела Невиллета. — Не ты, — хмыкает Чайлд, — но ты… тоже постарался. В это время Невиллет утыкается лицом в ладонь Аякса, будто даже что-то урча. Прижимается, трепетно просясь в объятия, словно маленький ласковый кот, а не большая истерзанная ящерица. Чайлд тихо смеется себе под нос, поглаживая чужую щеку большим пальцем, а второй рукой зарываясь в белоснежные волосы на затылке, не касаясь рогов. Кажется, совсем разнеженный Невиллет даже улыбается уголком губ. Но подольше рассматривать эту картину Чайлду мешает Чжунли, что обвивает его ногу хвостом и роняет на кровать под себя одним резким движением, подтягивая ближе. Аякс недовольно хмурится, но чуть смягчается, когда Невиллет обнимает его за руку и прижимается сильнее, приоткрывая один глаз и внимательно наблюдая за действиями Моракса. Защищает его? Кто бы от самого Невиллета в гоне Аякса защитил… Хотя с гоном Чжунли это все равно нельзя было и сравнить. Моракс хищно щурится, нависая над Чайлдом и облизывает взглядом его тело, уже нетерпеливо разрывая пуговицы на рубашке. От этой резкости и грубости спирает дыхание, а сердце заходится в бешеном ритме, когда Чжунли пристраивается между его ног. Черные горячие руки скользят по груди и талии, останавливаясь на бедрах и удерживая их в удобном для себя положении. Перед глазами внезапно потолок дома Чжунли, а в голове — только туман и мысли о том, что нужно бежать от дракона в гоне. Аякс на это в третий раз подписываться не собирается. — Не спеши, — командует Чайлд, — ты не заслужил. — Как? — удивленно моргает Чжунли, даже слегка наклоняя голову в бок, словно так сможет получше рассмотреть причины, по которым ему нельзя дорваться до желанного человека прямо сейчас. — Разве ты не должен для начала доказать серьезность своих обещаний больше не причинять мне вреда? — улыбается Аякс вызывающе, скалясь почти озлобленно. — Как… я могу это сделать? — все еще любопытно шепчет Моракс, прижимаясь подбородком к груди Тартальи и заинтересованно медленно виляя хвостом. — Языком, — игнорируя расползающийся по щекам румянец, отвечает Аякс и отвлекается на поглаживание волос Невиллета, — и ртом. Понял? — Понял, — задумчиво отвечает Чжунли, скорее всего, даже не осознав произнесенных слов. Он сосредоточено оглядывает Чайлда, непонимающе хмурится и, Бездна, Аяксу снова приходится делать все самому. Он нетерпеливо ерзает, поджимая губы и хватает Чжунли за твердые — точно камень — рога, вызывая недовольный рык, но больше не боится его. Только тянет за них голову Чжунли вниз, к своему паху, утыкая его нос в свое белье. Дракон наконец понимает, что от него хотят, и понимающе приоткрывает рот, внезапно не решаясь что-то сказать. Но Аяксу от него сейчас нужны не разговоры. Моракс ведет себя послушно, когда трется носом через ткань, надавливая на возбужденный член, против воли выбивая из Тартальи нетерпеливый стон. Он так сильно возбудился, смотря на Невиллета, что сейчас не мог контролировать себя. Поэтому он не несет ответственности за то, что крепко держит Чжунли за рога, пальцами зарываясь в шелковистые волосы и натягивая их у корней, призывая скорее начать. — Чжунли, — рычит Аякс, — разве ты не понял? — Я понял, — мягко улыбается дракон, прижимаясь к его паху щекой, — но мне нравится, когда ты просишь меня. — Сегодня я не прошу, — ухмыляется Тарталья, когда угольные пальцы освобождают его из белья, — сегодня я только приказываю, Сяньшэн. Узкие драконьи зрачки в одно мгновение вдруг расплываются, заливая обсидианом раскаленное золото. Но Аякс все равно обжигается об этот взгляд, прикусывая губу, чтобы не сорваться на лишние звуки, которые Моракс пока не заслужил слышать от него. Терпеть невозможно, хочется сорваться и начать умолять, но Аякс никогда не покажет этой слабости перед тем, кто пытается заслужить его прощение. К тому же дракон лишь послушно касается его длинным языком, оплетает возбужденный член и касается головки губами. В такой унизительной позе его всезнающий Сяньшэн вдруг кажется совершенно неуместно красивым. Особенно, когда прикрывает глаза, позволяя Аяксу давить и насаживать его на член. Чжунли старается брать глубоко, расслабить горло и часто-часто дышит носом, сжимая губы у основания, когда почти весь член исчезает в драконьей глотке. Выглядит чудесно. Но Тарталье этого мало. Чайлд тянет его за волосы, призывая Моракса начать двигаться и перестать играть в недотрогу, ни разу не ублажавшей любовников своим ртом. На секунду в голове Аякса мелькает мысль, что бог войны Моракс действительно мог никогда подобного ни с кем не делать. От этого в паху тут же тяжелеет, а живот сводит новым сладким спазмом. Не хочется нежничать с тем, кто не собирался даже позаботиться о заднице Аякса перед сексом, поэтому он натягивает чужие волосы сильнее, тихо выдыхая от первого полноценного толчка в чужое сжимающееся горло. Узко и приятно — и еще длинный драконий язык чуть щекочет уретру, когда Чжунли выпускает член почти полностью, покорно смотря вниз и совершенно пошло целуя головку. — Смотри на меня, — приказывает Аякс, сжимая темно-коричневые рога, — Моракс. Чжунли поднимает на него взгляд, хлопая ресницами, и тут же, словно стараясь выпросить похвалу, облизывает член языком. Этого оказывается достаточно, чтобы все тело покрылось колючими мурашками, из-за которых из горла сразу же вырывается сорванный стон. Этой награды дракону оказывается достаточно — и он снова толкается, влажно облизывая и посасывая член, не отрывая взгляд, как и было приказано. Рядом чуть вертится Невиллет, прижимаясь еще ближе и потягиваясь к Тарталье за поцелуем. Такой невинный, уставший и заплаканный — Аякс ему не отказывает и целует, отвлекаясь от того, чтобы рассматривать Моракса и его прилежную работу. Но это становится ошибкой Аякса. Моракс тут же втягивает щеки, насаживаясь горлом еще глубже и чуть слышно урчит, посылая по горлу вибрации, чтобы привлечь все внимание обратно к себе. Все тело в ту же секунду простреливает удовольствием, от которого слегка темнеет в глазах, а рябь разлетается в разные стороны. Что бы Чжунли не задумывал сделать, чего бы не хотел, у него определенно получилось в лучшем виде. Аякс стонет, до крови прикусывает губы и закатывает глаза, когда длинный язык Невиллета скользит по губам в алой крови, слизывая все до последней капли, выпивая его всего до дна. Не получается возмутиться, возразить, воспротивиться такой власти над собой, потому что в один момент удовольствия становится настолько много, что Тарталья теряется в своих ощущениях, как в лесной чаще — не выбраться. Его тело сходит с ума, желая большего, желая сорваться прямо сейчас, но выдержка Предвестника — не такой пустой звук, чтобы пожертвовать наказанием Моракса ради собственного удовольствия. Но кончить безумно хочется. Сорваться, начать беспорядочно толкаться в теплую и мокрую драконью глотку, просить о большем, пока глаза горят чистым безумством. В голове становится до прекрасного пусто, тихо и спокойно — Аякс растворяется в своем оргазме, выстанывая пошлые просьбы прямо в губы Невиллету, пока его руки ласкают, прижимают ближе, сжимают и гладят. Остановиться не получается, Аякс насаживает на свой член Чжунли еще сильнее, заставляя проглотить каждую каплю. Немного стекает на пах, пачкает живот и размазывается по покрасневшим губам дракона. Это слишком пошло выглядит. — Слижи, — тихо приказывает он, а Чжунли бессловно слушается, касаясь шероховатым языком паха и очищая член от спермы. И это невозможно терпеть. Аякс стонет, прикрывая лицо ладонями, по которым сыпятся безостановочные крошечные поцелуи Невиллета, сползая на щеки и лоб, между пальцев, на уши, ниже по шее до груди. Аяксу кажется, Невиллет хочет зацеловать его всего, а Моракс — затрахать, и это самая многообещающе-сладкая мысль в его голове за последние несколько часов. Тарталья кончил, но этого оказывается недостаточно — возбуждение лавой бурлит в венах, все внутренности варятся в терпком желании чего-то недоступного, запретного, неизведанного. Голова идет кругом, но отступать некуда — позади и сбоку похотливые драконы с двумя членами — и незачем. Потому что Аякс хватает Невиллета за плечи, облизываясь и целуя его, почти вгрызаясь в него и поддевая корочку на обкусанных губах, после также слизывая маленькие капли крови. Мстительный он или нет, это неважно. Главное то, что он легко забирается водному дракону на бедра, смотря на Моракса через плечо, и щурится, предвкушая самое большое наказание для него. — Трогать нельзя, — ухмыляется Тарталья, краем глаза замечая, как смягчается напряженный взгляд Невиллета под ним, — только смотри, Моракс. — Аякс… — Только смотри, — скалится он предупреждающе, — иначе я… не подпущу тебя ближе никогда. Чжунли хочет сказать еще что-то, выплюнуть что-то впечатляюще грубое, но Аякс держится стойко, непоколебимо перенося разгневанный драконий взгляд. Моракс сдается, медленно кивая и послушно опуская голову, усаживаясь на край кровати и нерешительно оплетая свои бедра хвостом. Этот жест кажется Аяксу очаровательным, но он не собирается говорить об этом вслух. Пусть думает, что он брошенный и никому не нужный — может, подумает о причинах такого исхода, признает ошибки и исправится. Аякс смеется себе под нос, но тут же переключает все свое внимание на затихшего Невиллета, который не может решить, как же ему Аякса наконец коснуться. Темно-синие пальцы с голубым градиентом касаются его спины, надавливают на лопатки, когда Тарталья тянется оставить пару поцелуев на чужой шее. Ладони Невиллета сжимают бока, оглаживают бедра и ягодицы, а после скользят к тазобедренным косточкам невесомым и щекотным движением. — Трахни меня, — улыбается Аякс, облизываясь, — давай, Невиллет, я разрешаю. Этого вновь оказывается достаточно, чтобы водный дракон его послушался. Чайлд прикрывает глаза, слыша звук лопающихся водных пузырей и улыбается, представляя, как мило в этот момент Невиллет задерживает дыхание. А после между ягодиц становится влажно и горячо — чужие ладони просто раскаленные. После их однодневного марафона он все еще хорошо растянут, но Невиллет все равно смазывает его внутри, разрабатывая сразу тремя пальцами, и этого внезапно оказывается слишком много. Но кто Аякс такой, чтобы жаловаться? Особенно, когда пальцы проникают вновь под каким-то сумасшедше-удачным углом, пошло хлюпая смазкой и трутся именно о то место, о которое так сильно нужно. Аякс стонет, но тут же приказывает сам себе собраться и облизывается, смотря Невиллету прямо в глаза, когда начинает подмахивать бедрами, опираясь руками на грудь мужчины. — Еще, — выдыхает Тарталья, когда во рту внезапно пересыхает от того, что пальцы каждый раз давят на простату, с каждым толчком все тело начинает дрожать и сводить от удовольствия, — нет, я… не двигайся. Убери пальцы. Дракон тут же его слушается — Аякс ловит чужой тихий рык со стороны края кровати — и это оказывается до безумия приятно. Внимание. Послушание. В этот раз Аякс тоже решает все сделать сам. Он сам целует Невиллета, опуская бедра вниз и насаживаясь на его член, придерживая его пальцами и пачкаясь в густом предэякуляте. Сам двигается, с усилием приподнимая дрожащие бедра, которые сводит приятной болью после ночи с водным драконом. Сам падает на член, бесшумно всхлипывая и в конце концов выпрашивая у Невиллета сделать все самому. Чувство, когда Аякс наконец расслабляется, насаживаясь слишком глубоко и слишком приятно, оказывается настоящей эйфорией. Невиллет крепко держит его, вбиваясь быстрыми и глубокими толчками, и это именно то, что нужно, чтобы оттянуть оргазм и помучать Чжунли чуть дольше. Кажется, Невиллет наслаждается тем, что его используют для таких грязных мстительных дел. Ведь в какой-то момент толчки становятся размашистее, грубее и сильнее — Аякс и не думает сдерживать стонов, иногда забывая вовремя вдыхать, и несчастно хрипит, довольно улыбаясь. Внутри все горит, растягивается от каждого движения толстого члена внутри, это доводит до исступления, до тумана перед глазами и бешеной улыбки на губах. Чертовски приятно. Невиллет ловит эту улыбку и сам растягивает уголки губ в такой же эмоции, продолжая толкаться так, как Чайлду нравится. Сердце скачет в груди, руки Невиллета сильно и приятно сжимают бедра, удерживая на весу, и все вокруг смазывается и теряет свой смысл, все кроме Невиллета и удовольствия, что он приносит с собой. Аякс стонет, прикусывает губы, задыхаясь и жмурясь. Но когда открывает глаза, встречается с прожигающим взглядом Чжунли. Невиллет снова входит толчком до упора, и Чайлд не может сдержать голос, так и не отрываясь от золотых глаз. Моракс выглядит недовольно, выглядит так, будто еще немного и разорвет их обоих: медленно размахивает за собой хвостом, совсем не моргает и, кажется, не дышит, замерев грозной статуей. Это забавляет, и Чайлд даже хохочет, подмахивая бедрами и закатывая глаза от удовольствия. Невиллет тянет его за руку вниз и впивается поцелуем. Прекрасная ящерка. Аякс снова зарывается в его волосы руками, поглаживая и невесомо касаясь рогов, отчего дракон под ним очаровательно дрожит и сорванно дышит. Чайлд улыбается в его губы, снова поднимая глаза на Чжунли и вертя бедрами по кругу. — Невиллет… — мурлычет Аякс, пока золотые глаза сужаются, а острый зрачок впивается в него. — Растяни меня… для второго члена. Пока Невиллет восторженно выдыхает, Моракс рычит. Так громко и утробно, что по телу разбегаются испуганные мурашки. Невероятно. Просто восхитительно, если Чжунли не прибьет их раньше, чем Аякс исполнит свою задумку полностью. Но тот все также наблюдает, не сдвигаясь со своего места, даже когда Чайлд громко стонет и цепляется пальцами за плечи дракона под собой, стоит двум пальцам проникнуть внутрь него вместе с членом. Это больно, и Аякс задыхается, скуля и жмурясь, но Невиллет тут же отвлекает его новыми поцелуями и, кажется, даже ощущения от третьего пальца чувствуются не такими болезненными. Это из-за гидро элемента, которым Невиллет так щедро смазывает его? Он убирает боль. Лечит? В груди разливается какое-то благодарное тепло, и Тарталья опускается за новыми поцелуями сам. — Замечательная послушная ящерка, — шепчет Чайлд водному дракону, чувствуя в себе уже четыре пальца помимо члена, и садится снова ровнее, переводя взгляд на Чжунли. — Ты тоже. Можешь присоединиться. В первую секунду они встречаются взглядами, а во вторую Моракс уже прижимается к спине Тартальи своей грудью, покрывая плечи поцелуями. Он до ужаса горячий, хотя Невиллет под ним ни капли не холоднее. Четыре руки гуляют по его телу, хвосты также хаотично оплетают его за ноги и руки, каждый из драконов будто пытается присвоить его себе, отобрать, обратить максимум внимания именно на себя. И Аякс смеется, задыхаясь новыми стонами, когда этих касаний становится снова слишком много. Настолько, что разум мутнеет, и просто хочется больше, будто того, что он имеет сейчас, ему уже не достаточно. Нужно больше. Нужно все. Полностью. — Сяньшэн… — через стоны выдыхает Тарталья, откидывая голову на плечо мужчины, а рукой зарываясь в его волосы. — С-ся… Сяньшэн… — Чжунли снова касается его плеча губами, оставляя с десяток новых поцелуев и укусов, пробивая этим до дрожи. — Ты знаешь… Ты мне очень нравился… Мх, помедленнее… Ты просто… Урод, ужасный мудак… Но мне… Ты нравишься до сих пор… — Аякс, — чуть рыча выдыхает Моракс, прижимая к себе Чайлда еще резче и крепче, чем до этого, а после снова, покрывая разгоряченную влажную кожу сотнями поцелуев, от которых в груди все сводит спазмами. — Прости меня, баобэй, прости. Я не сдержался, такое не повторится, я так долго ждал, я не смог… — Хватит, — стонет Тарталья, закатывая глаза от нового глубокого движения Невиллета внутри себя, а после ловя его влажные темно-синие пальцы своими и сплетая на уровне груди. — Я просто… хочу вас двоих в себе. Вставь в меня, Моракс. Скорее. Давай. В момент, когда к растянутому входу, прикасается головка члена, Аякс содрогается всем телом, готовясь к боли, что скрутит все тело агонией, но оба дракона, будто в эту же секунду замечая это, начинают отвлекать его. Невиллет тянет Чайлда на свою грудь, впиваясь в губы поцелуем, пока Моракс проходится языком и поцелуями по всем нервным окончаниям на спине, заставляя дрожать и выгибаться, и этим помогая скорее насадить себя на второй член. Боли нет, но от ощущения наполненности спирает дыхание, вдохнуть не дает и Невиллет, целующий его слишком рьяно и глубоко. Чжунли толкается до упора, в глазах тут же взрываются искры. Чайлд уже забыл каково это. И как это хорошо. От нового толчка он стонет в поцелуй так громко, что у самого закладывает уши, а перед глазами темнеет окончательно. Только ощущения. Все они обостряются до предела, их слишком много. Слишком хорошо. — Еще, еще, пожалуйста, быстрее, — неосознанно срывается он на всхлипы и просьбы, пока оба дракона движутся в нем в разном темпе и ритме, и это лучшее, что Аякс чувствовал в своей жизни. — Да-да-да! Да! Прошу, прошу… О, Архонты… Да, так, М-моракс, быстрее… Невиллет, глубже, еще… Мх… Да… На коже горят десятки меток и укусов, губы кровоточат, а тело сводит спазмами удовольствия от каждого нового движения внутри. Чайлд не понимает почему, но чувствует, что плачет, умоляя продолжать, ускориться, быть грубее, брать его глубже и дать наконец кончить. Невиллет касается его члена своей горячей рукой, и Аякс точно кричит, дергая бедрами и сжимая их члены в себе слишком сильно. Мир перед глазами кружится, драконы рычат, громко дышат, стонут, снова и снова, целуют, метят, целуют. Моракс утягивает его в глубокий поцелуй через плечо, и Чайлду кажется, что он чувствует собственный вкус на чужом языке. От этой мысли собственный член сводит настолько сильно, что при новом прикосновении Невиллета с губ срывается крик, и Аякс кончает. Так ярко и умопомрачительно, что только краем сознания понимает, что вслед за ним кончают и драконы. Почти одновременно и точно внутрь. Но сейчас эта мысль ни капли не беспокоит. Чайлд падает на грудь Невиллета и чувствует, как тот тут же обнимает его, прижимая к себе и целуя в макушку. После переваливает на бок, и почти тут же к спине Аякса прижимается и Чжунли. Обхватывает также руками и утыкается губами в истерзанную шею, продолжая целовать и вылизывать. Чей-то хвост снова обвивается вокруг его ноги. И это ощущается слишком приятно и хорошо. Ему впервые не хочется сбежать. В объятиях этих рук и теплых хвостов ему вдруг безумно комфортно и спокойно. Просто хорошо. И Тарталья устало вздыхает, закрывая слипающиеся глаза и нащупывая второй хвост, чтобы тот также привычно-приятно оплел его руку. — Ничья, — сквозь сон шепчет Аякс, наслаждаясь теплом двух глупых ящериц, что вздумали присвоить его кому-то одному. — Два победителя. Драконы начинают что-то недовольно урчать с двух сторон от него, но Чайлд только победно хмыкает. Теперь в его глазах будут отражаться они оба. И это не два дракона покрыли и заполучили себе человека. Это один человек присвоил себе двух драконов.