Единение/одиночество

Как только двери метро открываются и оттуда виднеется Верник, озарение снисходит и я понимаю, вот он — финал. Я просто пиздецки устала, как морально, так и физически. Сейчас мне больше всего хочется поскорее покончить с этим, поэтому дослушав ведущего, шагаю к раскрытому чемоданчику, с каждым шагом приближаясь к победе, а схватив ствол выставляю его перед собой, располагаясь прямо напротив Субботы, указывая дулом ему в лоб. Однако нажать на курок не решаюсь. — Ты же понимаешь, что я должна это сделать, ради сестры, но блять, Коля, почему ты такой хороший — глаза начинает застилать пеленой, я сразу же смаргиваю подступающие слëзы. А этот гадëныш лишь тепло улыбается, ведь даже при таких обстоятельствах не меняется., а я понимаю, что прикипела. Глядя напротив себя я всё же жму на курок, после чего пуля вылетает в мою сторону, врезаясь прям меж глаз, а я лечу на пол. Голова буквально раскалывается от адской боли и не выдерживая еë, я отключаюсь, чувствуя на последок как разливается в лужицу моя кровь, а в голове не смотря на боль всплывает мысль: «надеюсь смерть Тани не была столь же болезненной»… Открываю глаза и вижу перед собой Олю, сидящую на небольшом диванчике. — Вик…— радостно восклицает она и, встав со своего места, мчит ко мне, распахивая руки и заключая меня в объятия. Да только, привычного тепла от близости единственного родного человека я не ощущаю, а чувство пустоты и холода порождают сомнения. Оля тем временем немного отстраняется, устанавливая зрительный контакт. — Приди в себя, а то меня спасать больше некому, особенная моя — девушка с карэ улыбается солнечно и глядит в глаза цвета разного будто пытаясь донести какую-то мысль. Силуэт сестры начинает размывать, а перед моим взором образовывается белëсая пелена. Я жмурюсь и тру веки в попытке востановить ясность… Повторяющееся пищание давит на слух, а по телу разливается ощущение слабости. Открыв глаза, приподнимаюсь на логтях, превозмогая боль, осматриваю помещение. В глаза слепит холодного тона свет, серые стены, капельница подключена к моему организму через катетер. Я аккуратно касаюсь головы, оказывающейся забинтованой, помню как в место, ноющее от боли, влетела пуля. Прямо напротив койки находятся окна с мутными стëклами, за которыми виднеется чей-то силуэт. — Кто вы? — пытаюсь выкрикнуть, но слышу лишь сухой хрип, а силуэт исчезает с поля зрения. Ощущение собственной беспомощности начинает понемногу меня пожирать. Я ложусь обратно, а в голове полнейший сумбур, воспоминания о последних неделях накатывают чувства пустоты и одиночества. Меня одолевает слабость и перед тем как вновь отключить, пролетает мысль о Новак. Как она там?..