Природа

      Бесполезно. Роза что-то вещает о свободе и правах самоцветов, о том, что каждый принадлежит только сам себе, и улыбается. Жемчуг любуется этой улыбкой — не может не любоваться, но так же не может отделаться от мысли, что с ней что-то не так. Улыбка Розы, как звезда, ты можешь постоять в отлесках её света и даже чувствовать себя центром её внимания несколько минут или даже часов, но дотронуться никогда не сможешь. Никогда. Чем более мягкой становится улыбка Розы, тем более отчётливо Жемчуг слышит это слово.       — Ты свободна, — говорит Роза и уходит на свидание к очередному любовнику, — Ты свободна.       Если бы Жемчуг не была собой, она бы придумала хитрый план. Собрала досье на всех любовников Розы, выявила общие черты, скопировала бы их, не забыв добавить собственную изюминку. Жемчуг стала бы лучшей, ведь у неё есть всё время мира на разгадывание этой загадки, но она просто не может перестать быть собой и потому лишь смотрит уходящей Розе вслед. Они сливались в Радужный Кварц уже много раз, и Жемчуг никогда не пыталась скрывать свои чувства, так что Роза знает. А Жемчуг знает, что очередной человек встретит её у костра, горящего на берегу реки. Острые шипы и нежные лепестки переплетаются в голове Жемчуг, обвивают её самоцвет, сжимают. Если бы только она могла сыграть идеально свободную жемчужину, блеснуть креативом и непредсказуемостью...       Это действительно очень нужно, Роза хотела бы этого. Не креатива, а чтобы Жемчуг заменила шипы и лепестки в голове на пустые бесполезные слова о свободе. Роза называет Жемчуг удивительной, но единственное, что во всём этом удивительно, так это лёгкость, с какой она ведётся на очень плохую игру в независимую Жемчуг. И это при том, что Жемчуг не может перестать быть собой! Насколько же нужно хотеть видеть лишь то, что хочешь. Роза обожает природу планеты Земля и обожает природу людей, но отчего-то ненавидит природу самоцветов. Почему? Чем самоцветы виноваты? Их все создала Белый Алмаз, так почему Жемчуг должна стыдиться своей сущности и переделывать себя? Люди не могут взлететь даже, если очень захотят. Жемчуг не может притворяться.       Она должна быть счастлива. Безликая система Родного мира осталась в прошлом, теперь Жемчуг важна, её интересы учитываются. Вот только улыбка Розы всё так же мягка, любезна, вежлива. Алмазы в Родном мире своим жемчужинам не улыбаются вовсе, но они всегда вместе. Жемчуга находятся рядом с Алмазами, никто больше не осмеливается подойти к ним настолько близко, никто не встречается с Алмазами настолько часто. Это почти слияние. Да, почти, но зато неразрывное. Жемчуг всё чаще ловит себя на мысли, что завидует голубой и жёлтой жемчужинам. Она вольна выбирать свою судьбу... Вольна?       — Ты свободна, — говорит Роза.       — Хватит! — хочется закричать Жемчуг, но она — послушная жемчужина.       Если её Алмаз хочет от неё свободолюбия, она должна его предоставить. Жаль, что такие парадоксы природой не предусмотрены. Пустота и дисгармония уничтожают Жемчуг изнутри с каждым днём, Розе плевать. Почему она над ней так издевается? За что? Чем Жемчуг прогневала свой Алмаз настолько, что та больше не хочет её видеть, уходит, бросает. Продолжает что-то говорить о какой-то глупой свободе. О звёзды, за что Жемчуг всё это? Когда человек голоден, лишать его еды — преступление. Жемчуг достаточно долго прожила на Земле, чтобы знать: бросить собаку или кошку для людей — ужасный поступок, но бросить другого человека... Кажется, это называется «не сошлись характерами». Бросить Жемчуг для Розы, должно быть, и того проще.       — Перестань! — кричит Жемчуг в один из дней, а потом срывается на плач.       Она рыдает отчаянно, захлёбывается, вся превращается в сплошной поток, словно хочет выплакать тысячи лет, наполненных мягкими вежливыми улыбками всем и никому одновременно. Роза добра, Роза милосердна. Роза любит всё живое, обнимает и бережёт, так почему именно Жемчуг выброшена прочь? Дай мне сделать это для тебя, Роза! Отдать тебе свои силы, свою жизнь, свою энергию. Возьми всё это, сделай осмысленной мою жизнь, прояви милосердие. Ты ведь не такая, как Жёлтый Алмаз, ты умеешь быть доброй. Тысячелетия без позволения служить... Разве Роза упрекает людей за низменные желания есть и пить? Так почему Жемчуг ничего нельзя?       Роза смотрит грустно. Разочарованно, наверное, но ещё больнее Жемчуг стать уже не может. Она ползает в ногах Розы, просит милости, умоляет, и в её голосе слились голоса всех жемчужин от начала создания Родного Мира. Хватит благодушия, хватит отстранённости, хватит, хватит, хватит!!! Немножко сближения, чуть-чуть контакта. Тонкая нить, связывающая Алмаз и жемчужину, должна снова натянуться.       Роза смотрит долго. Просто стоит и не сводит взгляда, и это правильно. Алмазы иногда мучают жемчужин, ничего удивительного. Жемчуг обнимает ноги Розы, покрывает их поцелуями. Ну же, ещё чуть-чуть... Ведь Роза не улыбается.       В какой-то момент в ней что-то трескается. Сквозь пелену слёз Жемчуг успевает заметить, как Роза прикрывает глаза прежде, чем ударить.       Облегчение... Световая оболочка трещит, дёргается от помех. Удар Розы Кварц крошит камни, ничто не крепче, чем Алмаз. Алмаз... Как же Жемчуг скучала. Она на грани пуфа, но шепчет снова и снова:       — Спасибо, мой Алмаз.       Как давно они не были близки... Даже в слиянии Роза могла что-то скрывать от Жемчуг, но не теперь. Маски сброшены, надстроенные конструкты рухнули, природа торжествует. Жемчуг торжествует вместе с ней — она получила назад свой Алмаз.       Когда Роза прижимает её тело к земле, когда тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову, Жемчуг смотрит в любимые глаза и снова видит в них ромб.       — Разве ты не скучала?       Даже не по их близости, а по возможности проявить настоящую власть. Увидеть покорный взгляд снизу вверх, снова услышать сладострастное «мой Алмаз». Признайся, Роза, какая-то часть тебя хотела этого до одури, до дрожи. Отпустить себя, выйти из завязки. Остальные повстанцы не поймут, вернее, не захотят понять, но они и не узнают никогда. Пусть плавают в иллюзиях, насколько тех иллюзий хватит. В конце концов, восстание обречено на победу именно потому что им руководит Алмаз. Никто больше не почувствует давления своей природы, никто больше не создан, чтобы находиться к Алмазу настолько близко, разве что другие жемчужины... Нет, Жемчуг своим Алмазом ни за что не поделится! Один Алмаз — один жемчуг, ни у кого не бывает больше одной.       Удары сыпятся, Жемчуг торжествует. Роза выглядит такой шокированно-удовлетворённой... Она и не подозревала, какую власть над самоцветами имеет их предназначение, не так ли?       Когда они заканчивают, Роза сидит на камне, устало согнув спину, Жемчуг же — на земле, положив голову на колено своего Алмаза, обвивая руками её икру. Роза расстроена, всё, во что она верила, оказалось ложью.       — Нам стоит остановиться? — говорит она, и Жемчуг знает, что это не об их новых-старых отношениях.       Стоит ли остановить восстание, если философия Родного мира права.       — Ни в коем случае! Ты Алмаз, а значит, твоя воля должна быть выполнена. Даже такая чокнутая колония, как твоя, должна быть именно такой, потому что ты Алмаз.       Ни одна жемчуг Родного мира никогда не говорила бы с Алмазом таким образом, но они ведь на Земле, в чокнутой колонии Розового Алмаза, Земля всё меняет.       — И я по-прежнему могу называть тебя Розой при посторонних.       Роза зажимает пальцами подбородок Жемчуг, ах, они вот-вот сольются...       Всё-таки хорошо, что они решились на восстание, оказались на Земле. Хорошо, что всё выяснили, и Роза вернулась к здравому смыслу. Хорошо...