Любимый мой

      Комната. Тёмные шторы. Синяя подсветка. И Чонгук, который готовится к эфиру. На часах двадцать один ноль ноль. Скоро должен вернуться Тэхён.       Чонгук настраивает камеру, открывает вивёрс и тыкает заветную кнопочку. Он ярко улыбается и о чём-то говорит. Парень старается не пропускать комментарии, но они идут так быстро, что он попросту не успевает уловить каждый. Большинство из них такие же, как и всегда: Чонгук, я люблю тебя; Чонгук, женись на мне. Он, конечно, молчит, но душа его кричит: «Его сердце занято». Да, занято. Прекрасным Ким Тэхёном. Сначала он был лишь хёном, а теперь мужем, и Чонгук с гордостью об этом говорит. На эфире он это, к сожалению, не скажет: таковы правила. Компания согласилась на их брак только при одном условии: те не будут это разглашать. Да, бывают моменты, когда очень хочется, но оба стойко держатся. Ведь главное — это их любовь. Пусть и тайная, но очень нежная.       Через пять минут после начала эфира дверь в прихожей открывается, но увлечённый Гук этого не слышит и не замечает. Он поворачивает голову вбок, чтобы арми лучше рассмотрели его новую причёску. Местами парень дурачится и даже не думает о том, что Тэхён завороженно смотрит на своего мальчика. Такого маленького и безумно красивого.       Поболтав ещё пару минут, Чонгук решает выключить эфир. Он убирает телефон со штатива, а триногу складывает в тумбу, встроенную в стол. Убравшись, Чонгук оборачивается и замирает.       Облокотившись о дверной косяк, там стоит Тэхён. Любуется и улыбается. Он подходит ближе и обхватывает тонкую талию своими руками, сразу же утыкаясь носом в шею. Его мальчик так вкусно пахнет. — Я всё видел, малыш, — шепчет он, лаская носом кожу.       Чонгук плавится. К ласке мужа он так и не привык. Да и зачем. Она у него каждый раз разная, по-своему особенная. Тэхён знает все чувствительные места своего мальчика. Знает и каждый раз случайно-намеренно задевает. — И как? — не зная, что ответить, спрашивает Гук.       Ким ведёт носом по линии шеи до щёк и, достигнув желаемого, целует. — Как и всегда: прекрасно.       Он прикусывает мочку ушка, а потом облизывает её языком. Тэхён тянется рукой к волосам младшего, несильно их сжимая у корней. В ответ он слышит тихий стон. Это лишь подогревает интерес и желание. — У-ужинать будешь? — всхлипывает Чонгук и накрывает своей небольшой ладошкой пах мужа.       Тэхён томно выдыхает и перехватывает ручонку, соединяя пальцы в замок. — Сегодня ты мой ужин, малыш.       Ким разворачивает Чонгука к себе лицом. Он разъединяет пальцы и двумя ладонями обхватывает нежное лицо, впиваясь в эти сладкие пунцовые губы. Чон сначала теряется, а потом приоткрывает рот, пропуская чужой влажный язык.       Старший касается нёба и нежных стенок. Он переплетает языки вместе и от наслаждения томно постанывает. Одной рукой Ким ныряет под оверсайз футболку, касаясь бусинок. Они сразу же твердеют, и теперь приходит очередь младшего стонать.       Ким очерчивает кубики пресса своего мальчика, не пропуская ни одного. Подушечки пальцев чувствуют бархатистую кожу. Тэхён перестаёт целовать мужа. Он отстраняется, одним рывком приподнимая майку. — Поддержи, — хрипло просит.       Гук теряется, а Тэхён не может ждать. Он разрывает в клочья вещицу. Ее остатки летят на пол в разные стороны. Ким присасывается губами к соскам. Он мажет языком поалевшие бусины и не перестаёт наслаждаться стонами сверху.       Ноги Чонгука дрожат. Если бы не крепко держащие руки, он бы упал на пол, не в силах выдерживать.       Тэхён отрывается от сосков и целует ключицы, слегка прикусывая. Пару раз Ким проходится языком по выпирающему кадыку, а потом опускается ниже, целуя плоский животик. От прикосновений губ Чонгук втягивает живот, а Тэхён на него шикает.       Дойдя поцелуями до резинки серых шортиков, Ким останавливается и прекращает. — Я за вином, крошка, — он уходит на кухню.       Младший тихонечко поскуливает. Он так надеялся, что муж разденет его и, наконец, возьмёт, но тому приспичило горло помочить. — Ну ничего, мы ещё посмотрим, — шепчет Гук, откидываясь на кровать.       Муж возвращается очень скоро. В одной руке у него два прозрачных бокала, а в другой бутылка вина. Он разливает содержимое по бокалам и один протягивает Чонгуку. — Я хочу выпить за тебя, дорогой. С каждым днём я люблю тебя сильнее, — он ярко улыбается и отпивает немного, как бы пробуя на вкус, а потом осушает полностью.       Чонгук смущается и не перестаёт влюблённо смотреть на старшего. Вино он выпивает, но оно оказывается слишком терпким. Его следует пить небольшими глотками. — Милый, закрой глаза, — хитро смотря, просит он. — Хочу сделать тебе сюрприз. — Сюрпризы я люблю.       С этими словами он беспрекословно закрывает глаза. В это время Чонгук стаскивает с себя всю одежду и, обернувшись простынёй, которая скрыла его наготу наполовину, присел на край кровати. Он потянулся к бутылке и налил себе в бокал немножко вина. — Можешь открывать, котик.       Старший послушно открыл веки и тут же обомлел. Воздух как-то спёрло в районе груди. Тэхён прокашлялся и хотел что-то сказать, но Чонгук не дал. Он вытянул стройную ножку вперёд, не сбрасывая накидку. Маленькими глотками младший попивал вино в бокале, местами болтая его.       Тэхён как заворожённый приближался к нему. Он опустился на колени и, поддерживая ножку для упора, начал покрывать ее поцелуями, поднимаясь к коленке. — Такой невозможный, — шептал Тэхён, трясь носом о бедро. — И такой мой. — Твой, — вторил Гук, допивая вино. Он аккуратно ослабил руку, в которой держал простынь, и та упала на пол к ногам.       Ким поднял взгляд и пошло облизнулся, глаза его зацепились за аккуратный полувставший член. — Ты сводишь меня с ума. — Иди ко мне.       Гук подзывал пальчиком, и старший, словно щенок, двигался к нему. Оперевшись рукой о бедро, Тэхён потянулся за поцелуем, и Чонгук с радостью его ему подарил. Откинувшись на кровать, он вытянул шею и развёл ножки пошире. — Пожалуйста, Тэ. Пожалуйста…       Старший отполз назад и обхватил длинными пальцами плоть, начиная плавно водить вверх-вниз. Наклонившись, Ким подул на налившуюся кровью головку. Предэякулят так и сочился. Эти полупрозрачные капельки Тэхён смахивал большим пальцем руки. Он обхватил головку губами. Чонгук прогибался в спине, выстанывая имя любимого по буквам.       Ким ласкал языком погружённую головку и продолжал водить рукой. Постепенно он брал глубже, начиная рукой массировать мошонку. Чонгук стонал. Громко, развязно. Имя любимого не раз звучало.       Доведя мужа до разрядки, Тэхён выпустил член и сглотнул сперму. Горло немного саднило, но это того стоило.       Младший не сводил ножки вместе. Он приподнялся на локтях и туманным взглядом посмотрел на Кима. — Я хочу большего, Тэ, — захныкал он и прогнулся в спине.       Вытерев рукой губы, Тэхён оставил маленький чмок на головке члена и поднялся с колен. Он подошёл к тумбочке, где лежали презервативы и смазка с клубничным вкусом. Открыв тюбик, он выдавил немного на два пальца и хорошо размазал. — Малыш, раздвинь пошире ножки. — Угу, — кивнул он и развёл.       Старший вновь присел на колени и аккуратно вошёл одним пальцем в колечко тугих мышц. Тэхён тёрся подушечкой о стеночки, стараясь их растянуть и минимизировать дискомфорт. Сгибая и разгибая, он проталкивал его дальше. Вскоре к первому пальцу парень добавляет второй, разводя их на манер ножниц. На третий палец Гук насаживался сам. Он скулил и стонал, когда длинные пальцы толкались в простату. Вибрации от попадания по комку нервов распространялись по всему телу. Тело подбрасывало на кровати.       Считая, что любимый достаточно растянут, Тэхён убрал пальцы. От пустоты колечко мышц сжалось, а Чонгук захныкал. Старший потянулся за новой порцией смазки. Зубами Ким порвал упаковку презерватива и раскатал латекс по плоти, а затем выдавил на палец смазку и размазал её по всей длине. Направив головку ко входу, Тэхён приподнял голову. — Готов?       Ответом послужил кивок.       Когда головка вошла полностью, старший попробовал толкнуться. Внутри было умопомрачительно узко. К тому же, любимый сжимал. — Котёнок, расслабься, — ласково произнёс и погладил бедро. — Ну же, маленький.       От ласкового обращения в глазах скопилась влага, и он расслабился.       Тэхён на пробу толкнулся и, получив удовлетворённый стон, продолжил. Выйдя, он зашёл полностью и стал двигаться, наращивая темп постепенно. В один момент старший задвигался так быстро, что кровать заходила ходуном. Тела соприкасались друг с другом. Шлепки. Стоны. Слишком горячо и также слишком хорошо.       Подложив под поясницу мужа подушку, он вновь вошёл, сразу же толкнувшись в комок нервов. Чонгук вскрикнул. Из глаз брызнули слёзы наслаждения. Это был пожар чувств, и он отдавался ему. Младший сам насаживался на член, двигал бёдрами в такт и стонал. Местами он уже ничего не соображал, но продолжал твердить: — Ещё, Тэ, ещё.       И Тэхён исполнял. Входил. Толкался. Целовал. Любил. — Я люблю тебя, малыш. Очень сильно люблю тебя.       С этими словами он последний раз проехался по простате и излился внутрь. Тело Чонгука обмякло, и от усталости он закрыл глаза. — Я тебя сильнее, — Чонгук провалился в сон.       Тэхён, сходив за полотенцем и намочив его, обтёр своего мальчика и лёг с ним рядом, крепко обнимая.       «Моя звёздочка» — проговорил он тогда, когда они женились.       «Мой океан» — шепнул Чонгук в ответ. И ведь так и есть.