Человеческие пороки

Чимин проснулся в полной темноте, нащупывая под собой что-то мягкое, оказавшееся матрасом, после осознавая, что тот лежит на постели. Ощупывая свое тело и проверяя целостность одежды, мальчик понял, что не был никем тронут, успокаиваясь хотя бы на пару секунд. В его болящей голове не пронеслось идеи лучше, чем найти способ выбраться из этого непонятного места поскорее. Подросток делал все на ощупь, сначала поднимаясь с постели, а после находя дверь. Он дёрнул ручку, и та, к удивлению, легло поддалась. В длинном коридоре горел приглушённый свет и мальчик, не теряя времени побежал в по нему, пытаясь понять, куда он ведёт. Под ногами был приятный, мягкий ковер, а по всей длине коридора было множество дверей. Подсознание омеги успело насчитать больше десятка. Вся атмосфера этого незнакомого места давила на Пака сильнее и сильнее, вгоняя его в сильнейшую панику. — Что ты, цыпленок, куда-то собрался? — Страшным громом раздался голос человека, в которого секунду назад умудрился врезаться Чимин, когда сворачивал в плохо освещённом коридоре. Омега не успел сказать ни слова, как его схватили за запястье, таща по коридору и заводя за дверь. — А я шел как раз за тобой. Ты лучший товар, который предоставлял нам доктор Ким. Хорошую сумму за тебя он выручил. — Посмеиваясь говорил взрослый альфа, черты лица которого юноша так и не успел разглядеть. Он протолкнул омегу вглубь комнаты. Она была выполнена полностью в красном цвете, посреди стояла огромная кровать с балдахином и виднелись лакированные шкафчики из темного дуба. Парень не сразу обращает внимания, но по всей комнате расставлены непонятные сооружения с цепями, креплениями к потолку и стенам и подобные вещи. Это и сводит омегу с ума, заставляя начать кричать и пытаться вырваться оттуда, но на помощь явно никто не придет, а что с ним будет дальше, известно только похитителям мальчика. *** — Господин.. — Слышится умоляющий стон Юнги, который уже около получаса мечется на шелковых черных простынях, привязанный к постели по рукам и ногам. — Как сладко стонешь, мой малыш. — Наконец-то объявляется Хосок из соседней комнаты, подходя к кровати и наблюдая за вкусно пахнущим омежьми феромонами мальчиком. Юношу уже избавили от пояса верности и пробки внутри него, а так же лишней одежды, поэтому он без каких-либо преград грязно и предательски тёк на постель своего похитителя, в данный момент не в состоянии думать ни о чем, кроме как о члене такого доминантного альфы, что был рядом с ним. Вся его ненависть растворилась в секунду и он был готов сделать что только вздумается мужчине, лишь бы скорее получить с ним сцепку. — Думал тебе сойдёт всё с рук и ты так просто получишь наслаждение? Нет, солнце, я не позволю тебе насладится процессом ни секунды, даже когда я войду в тебя. И сегодня ты не кончишь. — Старший начал крепко обвязывать влажные яички омеги тонкой веревкой, которые вмиг становились синими, а после вытащил металлическую ребристую уретральную парочку, без раздумий приставляя ее к головке маленького члена и проталкивая внутрь. Омега дернулся, изгибаясь от боли и вскрикивая, начиная рыдать из-за переизбытка ощущений, в такой уязвимый для каждого омеги момент. Палочка вошла в его член почти легко, после чего альфа решил поиздеваться ещё немножко, двигая ею внутри, но когда ему надоело это, он оставил ее в таком положении, что снаружи оставалось только кольцо для вынимания. Следом альфа устроился между разведенных с помощью веревок ног мальчика. Хотя, в такой ситуации и веревки не очень то пригодились бы, ведь подросток готов был сам раздвинуть свои ноги для альфы, терпя все его выходки. Но связывание нужно было для другого, потому что мужчина начал вставлять несколько вибро-пуль в него, включая и выставляя максимальную мощность на пульте. В этот момент чувствительный мальчик начал дёргаться и содрогаться, громко крича и рыдая. Он не мог никак сопротивляться, будучи обездвиженным и не мог кончить, получая долгожданную разрядку и удовольствие, поэтому это превращалось в ужасную пытку. — Господин! Господин, пожалуйста.. — Раздаются крики и рыдания бедного омеги, который все ещё надеялся на пощаду. — Я только начал, мой сладкий. Умоляй лучше, если хочешь получить хоть что-нибудь от меня. — Старший снял свои брюки, оставаясь лишь в белье и навис над обнаженным мальчиком, начиная издеваться над его набухшими сосками. И здесь мужчина предусмотрел игрушки, цепляя на горошины сосков зажимы и резко срывая их, чем вызывал вскрики и новые мольбы младшего. — Умоляю, господин, пожалуйста, я сделаю, что пожелаете, прошу!.. — В какой-то момент альфа решил остановится и лишь оставил зажимы на сосках. — Я развяжу твои руки, но прежде ты что-то получишь, докажи свои слова. Ты отсосешь мне так, как никогда этого не делал, со всей страстью и любовью к господину. — Х..хорошо.. — Хныкающий от затёкших запястий омега перевернулся на четвереньки, устраиваясь между ног Чона, который опустился на подушки и стянул его белье, сплевывая на член, подготовив его для минета и почти сразу начинает заглатывать в горло, делая так, как мужчине всегда нравилось. — Умница. И проглотишь всю мою сперму, шавка. — Альфа привычно хватает мальчика за голову, насаживая его горлом на орган, заставляя младшего задыхаться, ведь ему и без того не хватало воздуха, от ужасно мучающих его вибраторов внутри. На эти минуты парень совсем забывает о воздухе, обрабатывая свои обещания, как послушная шлюха, виня в своей слабости только себя и проглатывает всю сперму, слизывая все остатки со ствола. — Славный малыш. Ты заслужил члена господина. Но у меня время ужина, ты ведь подождёшь? — Риторически спрашивает альфа, поднимаясь и натягивая белье, прежде привязав удивлённого омегу заново. Тот просто уходит, оставляя мальчика страдать в одиночестве. Омеге пришлось ждать около часа, но по его ощущениям прошло больше года. Тот окончательно выбился из сил, безумно мучаясь все это время и срывая голос окончательно. Теперь его стоны превратились в жалкие хрипы, а тело лишь иногда подрагивалось, больше не в силах шевелится вообще. — Мой мальчик, уже соскучился по хозяину? — Альфа явно насмехался над беззащитным, подходя и развязывая его. Тот поставил его на четвереньки, но даже не стал вынимать вибраторы, входя сразу на всю длину в плохо подготовленный мокрый проход омеги. Снова послышался болезненный крик. Юноша из последних сил вцепился в подушки, но даже не думал вырываться из хватки мужчины. Природа его омеги наоборот была безумно рада единению со старшим, заставляя прогнуться под ним и принять его как можно глубже. Даже ужасная боль от очередных разрывов внутри стала для Юнги радостью. Будучи в невменяемом состоянии, тот отвёл руки назад, вцепляясь в свои ягодицы и разводя их в стороны пошире, позволяя альфе ещё и наблюдать, как его член входит в течную дырочку. — Какая же умница. Хорошо, что мне подсказали такие таблеточки. — Снова грубые насмешки, но теперь они казались лучшей похвалой для парня. Он подставлялся все больше, сейчас желая лишь сцепки со "своим" альфой, поэтому раздвигал ножки пошире, хрипло простанывая. — Хозяин, пожалуйста.. — Омега все ещё не мог кончить и вообще сомневался, что ему позволят. Но ещё через десяток минут непонятных ощущений, младший наконец почувствовал семя внутри себя, которое разливалось теплом и радовало внутреннего омегу, однако сцепка так и не настала, а на замену члену вошла холодная металлическая пробка. — Славно. Теперь ты и сам понял, какова твоя сущность. Когда признаешь это, нам станет жить гораздо проще. Сладких снов. — Вибраторы выключились, что, конечно же, обрадовало измотанного омегу, но ушел и такой нужный сейчас альфа, бросая его одного. *** Чимину становилось плохо от паники и ужаса, что он испытывал последний час. Он сидел в полностью запертой комнате без окон, которая с каждой секундой все больше пугала мальчика. Вскоре внутрь зашли несколько альф и омег, заставляя парня вздрогнуть от неожиданности. — Кто вы? Что от меня хотите? Отпустите меня домой, пожалуйста. — Омега сорвался на крики и рыдания, пока альфы раздевали и держали его, чтобы другие омеги так же сделали свое дело. — Бедный, не повезло тебе, что попал сюда. Но мы лишь делаем свое дело. — Говорит один из омег, бесцеремонно протирая промежность и член мальчика, чтобы все было чисто и оставляет наедине с альфами, которые умело привязали подростка к кровати. — Что вы делаете? — Крикнул напоследок парень, пока в его рот не вставили красно-черный кляп, который довел омегу до окончательной истерики. Но никто не стал обращать внимания на это, оставляя наедине со своими страхами в ужасающей комнате связанным и полуголым. Только через несколько минут, когда юноша успокоился, он понял, что его тело прикрывал лишь кружевной топ и стринги, а сам он пах каким-то нежным маслом, которое успели втереть в его кожу. Сейчас и начало осознание приходить в голову напуганного паренька. Но очень-очень поздно. В комнату вошло двое мужчин-альф, говоря о чем-то с уже знакомым человеком, который поймал Пака тогда в коридоре. Трое альф шутили, посмеиваясь о чем-то, но быстро попрощались и в комнате остались лишь двое незнакомцев. — Славный малый сегодня у нас, верно? Пришлось отвалить крупную сумму, но нам досталась целка. — Раздался нежный голос одного из альф, который оглядывал безмолвного и заплаканного мальчика. — Все, как мы любим, брат. Этот малыш так напуган, мне это нравится. — Уже более грубый смех и первое прикосновение к щеке, лёгкое поглаживание, стирающее остатки слез с лица омеги. — В этот раз, пожалуй, я возьму на себя инициативу и буду первым для этой шлюхи. — Неожиданный шлепок по обнаженным бёдрам мальчика, который заставляет того снова разрыдаться, мыча сквозь кляп. — Кажись наше солнце уже хочет лишится своей девственности. Ждёт не дождется. — Прикосновения второго оставались нежными, спускаясь к шее и груди подростка. Оба брата были безумно контрастными. С нежным голосом и чертами лица, подходящий на высокого омегу, но грубый характером и жестокий младший. С острыми скулами и подбородком, а так же пугающим басом, но такой нежный в своих прикосновениях старший. Однако оба брата имели лишь одно в голове, лишь одни общие вкусы в сексе — БДСМ с беззащитными и девственными. *** К счастью для Юнги, пролежал в одиночестве он недолго. Буквально через час пришла прислуга, относя мальчика сначала в душ, параллельно меняя постельное белье, а после обрабатывая все новые раны юноши. Ему принесли сексуальный костюм, ошейник с поводком и анальную пробку, что он должен был надеть самостоятельно. Это могло задеть гордость и стойкий характер омеги, но не в данной ситуации. Сейчас он готов был сделать, что угодно. Потому и сначала вставил во влажную дырочку ребристую пробку, после начиная натягивать сетчатые чулочки, а так же чёрно-белые юбку и топ в кружевах и рюшах. В сочетании с бледным и худощавым тельцем мальчика и его пепельными волосами выглядело очень гармонично и сексуально, а засосы и кровоподтёки только украшали этот образ. Всю оставшуюся ночь альфа так и не явился, а мальчик остался мучится в одиночестве на огромной кровати. Он постепенно сходил с ума от сильной боли, не скрывая мучительных рыданий и не смог уснуть ни на минуту. Утром же прислуга по обыденному расписанию вошла в спальную, открывая занавески и быстро убираясь, а так же занесла подростку завтрак. Омега, поднявшись с кровати и осмотрев поднос с едой, сразу заметил в каше пару таблеток, что убило его остатки желания притронуться к своей порции, ведь из-за постоянной боли и так ничего не хотелось. Однако, выбора, как всегда, у Мина не было и он, начал впихивать еду в себя насильно, глотая и горькие таблетки тоже, запивая все чаем и очень сильно стараясь не вырвать прямо на дорогой ковер, параллельно задыхаясь в собственных мучительных рыданиях. *** Альфы были совершенно искусными в своих действиях. Они вызывали у Чимина противоречивые ощущения, параллельно удовольствия и отвращения к своим мучителям и природе, что заставляла его чувствовать наслаждение даже от насильников. Старший из альф нежно поглаживал тельце мальчика, задирая топ и лаская чувствительные соски, а так же трогая нежную шею, на которой когда-нибудь могла появится прекрасная метка от любимого альфы. Но судьба решила иначе. Решила, что подросток будет страдать и лишится девственности сразу с двумя извращенцами в столь ужасном месте — в борделе. Младший же действовал активно и грубовато. Он сжал член мальчика сквозь облегающие стринги, следом ударяя по нему и решил вовсе разорвать ткань, открывая половые органы юноши. Альфа отошёл на несколько секунд и вернулся с ужасающими омегу металлическими инструментами. — Что ты так напуганно выпучил глазки? А член твой стоит колом, малыш. Кого пытаешься обмануть, себя или нас? — Младший посмеивается и принимается воплощать свои извращённые желания, вставляя в налившийся смазкой член уретральную палочку, которая вошла с болью для неподготовленного омеги, а во влажный проход сначала ввел сразу два своих пальца, распределяя естественную смазку и еле впихивая внутрь расширитель, который доставил немало боли мальчику. Тот теперь не мог даже так мнимо сопротивляться, сжимая проход, но продолжал при каждом прикосновении дёргаться изо всех сил и кричать, сквозь вставленный в рот кляп. Конечно же, никакого толка ему это не приносило, зато безумно нравилось альфам, один из которых, продолжая нежно ласкать шейку и грудь мальчика, уже достал свой член, надрачивая его плавно. К собственному несчастью, мальчик заметил это краем глаза, впервые видя возбуждённый узел альфы вживую, и начал яростно орать, скрываясь на плач от безысходности. Никто не поможет ему и он это прекрасно понимал. Но ведь надежда умирает последней, не так ли? Пока младший из братьев взял кнут, ударяя по пухлым бёдрам мальчика снова и снова, сводя его с ума от боли и жжения, старший отошёл в сторону, поджигая специальные свечи для сексуальных утех и дождавшись, пока воск сверху расплавится, подошёл ближе. Чимин был безумно напуган, увидев огонь, тратя последние силы на бесполезные сопротивления, когда раскаленные капли воска начали капать на его живот и грудь. Пытка кнутом и свечей продолжалась бесконечно долго для самого мальчика, который думал, что скоро потеряет сознание, но достаточно быстро надоела братьям, которые решили подтянуть веревки на ногах мальчика повыше к потолку, чтобы его зад поднялся почти до уровня их собственного роста. В таком положении подростку было крайне сложно кричать, но и на это у него нашлись силы, ведь сумасшедшие обожгли воском сначала нежную кожу ягодиц, а потом и дырочку и сам проход, капая прямо внутрь раскрытого расширителем ануса юноши. Здесь слабое тельце омеги сдалось и он отключился. Но к его сожалению ненадолго — его привели в чувства нашатырным спиртом. Сознание плавно вернулось к Паку и он осознал, что в отключке лишился девственности — один из альф уже вытащил расширитель и грубо толкался в узкий проход на всю длину. Разум окончательно стал покидать омегу, заставляя переключится на природные инстинкты, потому тот даже начал тихо стонать сквозь всхлипы. — Любая омега сдается, когда в него входит член. Все вы шлюхи, всегда знал. — Усмехается старший, поглаживая мальчика по светлым волосам и резко даёт парню пощечину. — Ты, как всегда, прав, брат. Как же они текут от насилия над ними. — Противный душераздирающий смех и новые, ещё более быстрые толчки внутрь, по самую матку в девственный проход. Чимин больше ничего не соображал, он отдавался лишь своим природным инстинктам и ощущениям, а ведь альфы действительно доставляли ему удовольствие и давали то, что по природе нужно каждому омеге со дня первой течки. Первый из них излился на лицо мальчика, унижая его окончательно, после чего оба решили развязать подростка, который уже вовсе не сопротивлялся. Их целью сегодня стало двойное проникновение, к которой они стремительно двигались. Альфа, который лег на кровать, усадил омегу на себя, а второй же пристроился сзади. Они вошли по очереди, но с трудом, вторым узлом разрывая неподготовленную дырочку. Но, разумеется, никого из них это не волновало, поэтому тело бьющегося в агонии омеги начали бесцеремонно трахать, создавая чавкающие звуки кровью и смазкой, поднимая и усаживая обратно на член лежащего, пока сзади без остановок продолжал вбиваться второй. Блондин снова потерял сознание, что крайне не понравилось альфам этот раз. Они хотели слышать крики и скулеж растерзанного мальчика, хотели наблюдать за его тщетными попытками сделать хоть что-то, ведь их это забавляло. Как только они доделали свое дело — кончили внутрь уже полностью растраханной дырки, они вставили внутрь огромный резиновый член, из-за которого парень даже не мог свести коленки до конца и вновь вернули его в сознание. — Шалава, просыпайся, заебал уже. — Очередная звонкая пощёчина и мальчик тихо простанывает, еле раскрывая глаза. Его тут же скидывают с кровати на пол с громким звуком удара тела об пол. — Поднимайся на колени, жалкая шавка. — Младший дождался исполнения приказа, после начиная пинать парня в раздутый от спермы живот и поясницу, пока тот вновь не свалился на пол от боли, задыхаясь. — Маленькая шлюха теперь выносит детей от двух братьев. Или в борделях делают принудительный аборт? Ну что ж, чтобы ты точно помучился мы можем тебя купить и заставить рожать дома самостоятельно. Хочешь? — Альфа продолжал пинать младшего, срывая на нем всю свою агрессию, ведь был зол на слабость его организма, который не выдерживал боли. Старший вовремя остановил брата, успокаивая, пока омега, по приказу, поднялся на ноги полностью. На его теле уже расцветали кровоподтёки и гематомы, а между ног была смесь из спермы, смазки и крови, которая уже присохла к коже подростка. — Принеси плеть, шавка, мы закончим с тобой. — Отдал приказ старший, дожидаясь. Мальчик, еле передвигаясь из-за игрушки внутри дошел до противоположной стены, снимая с нее тонкую длинную плеть и принес альфе. — На колени. — Вмешался уже воодушевленный младший, улыбаясь, пока его брат подошёл к парню со спины, замахиваясь и ударяя его по спине первый раз, а следом ещё и ещё, от чего на коже омеги появлялись все новые и новые кровавые полосы. Старший же перешёл на ягодицы и бедра, в некоторых местах совсем рассекая кожу, из-за чего вся спина парня покрылась кровью. Второй брат остановил старшего, когда понял, что омега теряет сознание снова. Они не допустили этого, но и играться с отработанным материалом им уже не доставляло удовольствия. Те лишь последний раз подрочили, кончая на лицо и в приоткрытый ротик омеги, бросая его на пол и уходя. — На этом все, спасибо за ваши прекрасные услуги. — Братья попрощались с работниками борделя, которые поспешили в комнату, чтобы оказать первую помощь омеге. Работая врачами в БДСМ комнатах борделя, для них это была обыденная ситуация, но никто не был подготовлен морально, что у мальчика не нащупают пульс... *** Мальчик оставался наедине почти до обеда. За это время новая порция таблеток начала действовать, заставляя Юнги страдать сильнее, чем прежде. Он лежал, свернувшись в клубочек и обессиленно плакал, не в состоянии даже самостоятельно дотронуться до маленького вставшего члена, ведь тот был в металлическом поясе верности, который на него безжалостно давил. Когда время на часах приблизилось к часу дня, в комнату вошёл долгожданный Чон Хосок, на которого омега отреагировал привычно, исполняя приказ вставать на колени при появлении альфы. Мужчина улыбнулся послушному подростку, сразу обращая на него внимание и хваля, а после прицепил к его ошейнику свой поводок, наматывая цепочку на ладонь, чтобы держать младшего близко к себе. — Стоит нам прогуляться, мой котенок. — Чон, не дожидаясь ответа, потянул паренька за собой, даже не обращая внимания, что тот от боли и переполненного смазкой животом, ведь из-за пробки она не вытекала, не мог нормально передвигаться, просто сдирая чулки и колени об деревянный пол. Вскоре оба оказались во дворе огромного особняка и мужчина, как и раньше, начал выгуливать юношу, словно животное. — Малыш, ты должен сходить в туалет, помнишь? — Хитроватый прищур украсил глаза старшего, пока тот наблюдал, как мальчик сначала выкопал небольшую ямку, а после задрал ножку, стоя на четвереньках, чтобы пописать через боль обратно все закопать. — Какой славный мальчик, просто умница. Пойдем. Парни вернулись в дом, при входе в который мальчику вымыла руки прислуга и направились в огромную гостиную, где юноше ранее не удалось побывать. Здесь был достаточно светлый и нежный интерьер, в отличие от всего остального дома. Молочно-бежевые тона и большие панорамные окна с выходом на балкон, через которые проходило огромное количество естественного света радовали глаз мальчика. Но ему не удалось долго рассматривать дизайн, ведь сначала тот обнаружил незнакомого альфу, примерно ростом с Хосока, но с волосами угольно-черными. — Хосок-хён, как рад тебя видеть, друг. А ты наконец нашел своего единственного. — Мужчины улыбнулись друг другу, подходя и дружески обнимаясь. — А ты все ещё со своим возишься. Не надоел? — Усмешка, которая звучала крайне грубо по отношению к омеге, которого светловолосый заметил только сейчас. Тот спрятался за ногами младшего альфы, стоя на четвереньках и совершенно не поднимал глаз, смотря только у ботинки своего альфы. — Хён, прекрати. Он самый лучший из всех моих. И, тем более, я в любой момент могу трахнуть понравившегося, что мне должно надоесть? — Самодовольно заулыбался черноволосый, присаживаясь на диван. А его омега, будто инстинктивно, сразу же переместился вновь к его ногам, прижимаясь лицом к его коленке и продолжая смотреть вниз. — Беру свои слова назад, Чонгук-и. Хороша, все таки, жизнь высших существ — альф. — Хосок присел напротив на диван, притягивая Юна к себе. — Котенок, будешь у меня таким же послушным, верно? После моей терапии обязательно будешь. — Ты держишь его на таблетках? Как умно, Чон Хосок. — Тихо посмеивается Чонгук, поглаживая по голове темноволосого омегу в сексуальном открытом наряде, почти как у самого Юнги. — Показываю шлюхе, где его истинное место. — Внезапно сорвавшаяся агрессия, естественно, сорвалась на омегу. Старший сжал его шею и дал сильную пощечину, после отбрасывая от себя. — Ко мне обратно, шавка бесполезная. Все, что оставалось течному подростку — снова подняться на четвереньки и подползти к ногам мужчины, сдерживая слезы унижения. — Почему не пометил его до сих пор? Это лучшее средство, тебе ли не знать. — Чонгук лишь делает пару движений руками, отдавая приказ и омега поднимается на ноги, убегая и возвращаясь через пару минут уже с кофе. — Ещё подождем. Но скоро сделаю это. — Хосок своими тонкими пальцами облюбовал будущее место метки на шее, ухмыляясь. Друзья беседовали ещё некоторое время, выпивая свой кофе, пока мальчики продолжали униженно сидеть у их ног, стараясь даже не вслушиваться в их деловые разговоры о бизнесе, жизни и подобном. — Папочка, извините меня..— раздался, на удивление, низкий и глубокий голос омеги. — Мой Тэхен-и сходил в туалет? Умница. — Альфа улыбнулся, отдавая приказ уже своей прислуге, которая ездила с ним всегда, чтобы парню сменили памперс. Да, в их паре процветали те самые отношения папочка-малыш, потому старший относился к омеге, как к настоящему ребенку, надевая на него памперсы и кормя с ложки. Так же, тот всегда спал в детской кроватке и крайне редко говорил, лишь плакал и кивал. Настоящая подмена ценностей и понятий полностью перестроила разум подверженного мальчика. Он буквально сошел с ума, становясь полностью послушным и безмолвным, завися от альфы, ведь без него он никто, как ребенок без родителя. Он всего лишь омега, а его альфа — Бог. Сняли памперс ему прямо в комнате, расстелив простыни на соседнем диване. Старший приказал не надевать новый, оставляя парня обнаженным под юбкой. Наблюдая за всей картиной, кажется, даже сам Мин стал сходить с ума, так же подмечая, что внутри мальчика пробка такого огромного размера, что весь его живот раздуло, а ножки вовсе не сводились вместе. Чонгук подозвал малыша к себе, жестами показывая тому лечь животом на его колени и задрал его юбку. — Он вчера посмел отвести взгляд в сторону и получил приличное наказание, верно, мой мальчик? — Гук отвесил пару звонких шлепков по ягодицам мальчика, а после и по самой пробки, которая в ширину была почти с ладонь, на что послышался громкий скулеж и Тэ закивал. — Юн-и, пойди и помоги малышу Тэхену, вытащи эту дрянь из него. — Подтолкнул к действиям его уже Хосок, отпуская поводок. Подросток с радостью пополз в сторону мальчика, желая поскорее лишить его страданий и начал осторожно вытаскивать пробку. Но он не ожидал увидеть внутри около пятидесяти сантиметров крайне длинной игрушки в виде щупалец с присосками, которая была покрыта смазкой и остатками крови. — И в правду славное наказание. Но теперь его дырка ни на что не годится. — Усмехнулся Хосок, смотря на всем происходящим. — Пока буду трахать кого-нибудь из своего борделя. У меня много сладких омежек, и даже девственников. Вчера такого классного купил и продал сразу же тем двум братьям, помнишь их? Так они ебать сколько мне за него дали. Однако, думал, получится его эксплуатировать подольше, только откинулся пухленький сразу же. Обидно. — Рассказывал Чонгук, будто историю из детства про попугайчика, на последнем слове сбрасывая омегу со своих колен с громким звуком удара тельца об пол. — А ты какого хуя разлёгся? — Простите, папочка, извините.. — Омега сразу же поднялся, как ни в чем не бывало и прислонился к ногам, целуя и обнимая их. — Повезло тебе, Чонгук, как обычно. — Чон снова взялся за поводок юноши, притягивая к себе. — Скучно что-то. Давай же веселится, у нас одна очень послушная и вторая течная шлюхи. Некогда скучать. — Улыбнулся Хосок, смотря хитро на всех троих в комнате.