Умопомрачительные приключения студентов по обмену

Эспады шли на собрание и перешёптывались. — Как думаете, что это за новый план? — спрашивала Тиа. — Не знаю. Может, очередное нападение на шинигами? — предположил старк. — улькиорра, а ты что думаешь? — спросила та. — Я выполню всё, что скажет айдзен-сама. — Нет, что, ты думаешь, будет в плане? — Не имеет значения, что там. Если это плана айдзена-сама, то он гениален, и его нужно неукоснительно выполнять. — Ожидаемо, — сделала вывод Тиа. — Тьфу, да заткнись ты, зануда, — сказал Гриммджоу. улькиорре было как всегда посрать. Гриммджоу это выбесило ещё больше, и он полез в драку, но старк и ямми его остановили. Так эспады и дошли до зала заседаний. Они сели по местам. — Итак. Смысл нашего плана вот в чём. Вы поселитесь в мире людей, будучи замаскированными под них. Если быть точнее, то они просто смогут вас видеть. И, когда будут появляться пустые и поприходят шинигами, вы будете внезапно нападать на них и убивать! Но. Для жизни на земле нужны дипломы. Поэтому вы пойдёте в школу. В испанскую, конечно. Там ещё программа есть, где за знания переводят в старшие классы. Даже взрослым учиться можно! — Гениально! — хвалил план босса улькиорра. — Тупо. Кхм. Тупо лучший план, — вовремя исправилась Тиа. — Ура! ямми крушить, ямми ломать!!! — заорал главный тупень эспады. — Собирайте вещи. Завтра я вас замаскирую и дам деньги. После этого купите себе дом и сожгите. Скажите потом, что паспорта там сгорели. Затем придите на процедуру восстановления и назовите имена и дату рождения. Я постараюсь там у них в системе всё покрутить, фотки ваши вставить. В итоге они дадут вам паспорта. А потом дадут денег за сгоревший дом и фиговые квартиры. А если не дадут, то я вам дам деньги, и вы купите сами. А потом запишитесь в школу, пройдите тест на знания и попадите в двенадцатый класс. Купите всё для учёбы и идите учитесь. улькиорра, ты за старшего. — Да, айдзен-сама! — оттараторил тот. — Собрание закончено, можете расходиться. — Немедленно все заткнулись! Кто вам давал право осуждать решение айдзена-сама! Мусор! — крикнул он на эспад, что в унисон заныли о нежелании учить-что либо, чтобы сдавать тест. И тут внезапно… — А! Что! — крикнул Аарониро, подскочив. Как оказалось, он заснул ещё в самом начале монолога айдзена, а улькиорра был так увлечён слушанием плана, что не заметил этого. — Мусор! Учить испанскую школьную программу ты будешь в углу! — Что? Какую программу? — Тиа, объясни этому мусору, что было в плане, — сказал уль разозлённо и быстро ушёл из комнаты. Все вышли и продолжили ныть там, а Тиа пришлось пересказывать всё Аарону. Тот не обрадовался плану, но ему пришлось согласиться выполнять его. А айдзену, кстати, вообще пох было: он всё это время сидел и пил чай. С грибами В общем, нанывшись, все стали учить. Ох и мучений-то было… В итоге ямми не смог запомнить ничего, а зоммари смог понять только что раньше люди не любили чьорных. А ещё, что с шипами в школу могут не пустить. В общем, айдзен с трудом отыскал такое учебное заведение, которое не только полностью соответствовало пунктам плана, но ещё и внешностям арранкаров. Нашёл одну, где вообще никаких требований к внешности не было. Тут обрадовался ещё и заэль, который думал, пустят его с такой причей или нет. Однако вот Тиа расклад не устраивал: в шкиле было запрещено носить слишком откровенные наряды. Если топики, юбки и шорты там ещё были разрешены, то это точно было бы перебором… Ей пришлось пошить себе новую одежду. На вопли о том, что без подружек-фрассьонок она никуда не пойдёт, айдзен никак не отреагировал и сказал, что она может по выходным видеться с ними. Ей пришлось согласиться… Только старку и улькиорре было пох: у первого фрассьонка могла с ним сливаться, а у второго тупо не было никаких привязанностей. Кроме идолопоклонения айдзену, но это не в счёт: он как раз его приказ и выполняет. Итак, айдзен сделал им маскировку: теперь они были собою же, но без масок, а ещё были видимыми для людей. Одежда же у них осталась точно такой же. Далее шизик купил участок под общежитие и бабахнул хоугиокой туда здание. Эспады перенесли туда вещи и стали жить. Далее был план с поджогом. Только в момент начала пожара оказалось, что половина эспад реально не подумала забрать оттуда вещи. улькиорра подумал, но не стал. Забрал он только свой меч, который в маскировке выглядел как обычная шариковая ручка, и ещё целый ворох сменной формы, потому что ему её дал «великий айдзен-сама». Как итог — их всех вызвали на собрание… — Так, ладно эти три придурка, но ты, улькиорра, почему вещи не забрал? — сокрушался айдзен. — О, айдзен-сама, простите, но вы сами не сказали, что делать с вещами. И к тому же, я всё-таки что-то забрал: клинок и сменную форму! айдзен хлопнул себя по лицу. А затем — по хоугиоку. И от этого подавился. Тут же к нему подбежал уль и как засадил локтем по спине. — Спасибо. Очень нужно было, — сказал айдзен с сарказмом. После этого он сделал всем те вещи, что были уничтожены огнём и обговорил, что их не нужно подвергать уничтожению. Далее эспады пошли «восстанавливать» паспорта. айдзен как раз там всё подправил, и через две недели «погорельцам» выдали документы, а также денег на жизнь. Их распихали по двум баракам: в Первый залезли старк, барагган, тиа, улькиорра и аарон, а во второй — все остальные. Распределились они по такому признаку, чтобы в Первый же день не поубивать друг друга и не разнести несчастные постройки. В общем, записались они в школу. Вытянул половину эспады улькиорра, который сел на последнюю парту и оттуда вещал через специальное устройство ответы недалёкой части «сослуживцев». В итоге кое-как они прошли (ибо уль не стал помогать им везде). улькиорра набрал почти максимальный балл, затупив на всех Пяти вопросах, связанных с чувствами. Тиа и старк набрали одинаковое количество, но чуть меньше, чем уль. Далее шёл аарон, затем — заэль (он вытянул химией, биологией и физикой), затем — барагган, ну а в хвосте, с одинаковым количеством баллов, плелись «клоуны» этого «цирка»: гриммджоу, ннойтора, зоммари и ямми. Если трое из них почти ничего не выучили, потому что не осилили, то ннойтора, как оказалось прямо перед экзаменом, просто поленился. За это улькиорра потом подловил его в туалете (в который они ходили для реалистичности) и отлупил ссаными тряпками по роже. Тот охренел. Потом уль вышел. ннойтора бы подрался с ним, если б не полный запрет на использование мечей до получения диплома (или при крайней необходимости, если их засекут). В общем, они поступили в Двенадцатый класс по знаниям и стали учиться. Одноклы приняли новеньких неохотно, особенно бараггана. Над ямми они стебались, пока он не проломил кулаком стену. Тут же перестали. К заэлю стали липнуть либерашки, но тот облил их серной кислотой, которую достал из рукава, и они расстворились нах. Все подумали, что это галлюцинация, и тех учеников никогда и не существовало вообще. А их «родителей» посадили в психушку. ннойтора довёл оставшихся либерашек женского пола до иефаркта женоненавистнесческими речами. И откуда у него только талант так грамотно и замудрёно тексты строить появился? В общем, большая часть из них сдохла от «инфаркта неизвестного происхождения». Эспада снова была не при чём. Часть нормальных девчонок теперь в страхе пряталась по туалетам, потому что их искал гриммджоу. Окончательно задолбавшись, улькиорра прямо посреди класса отмутузил того чьим-то гнилым и мокрым зонтом по хлебалу, сказав, что «Бог» (как он выразился) запрещает подобные действия, и ещё это против устава школы. Девки вмиг обрадовались, а училка выползла из-под стола и облегчённо вздохнула. Ох, улькиорра, ошибку ты допустил фатальную… для себя, конечно же, ахаха. В общем, если до этого к нему липли, в основном, всякие неформалки, то теперь за ним таскались почти все девчонки из класса. А он, прямо как тупой гг из второсортного гаремника, ничего не понимал и не собирался убирать свою стену пофигизма и непоколебимости. Не понимает он чувства, да… Но это ненадолго, муахахаха! Ещё в тот же день тиа похвалила придурошного за это и сказала, чтоб он ещё раз ударил гриммджоу, чтоб наверняка. Тот отказался, дабы не развязать драку. Что насчёт остальных… зоммари приняли хорошо, он вписывался в среду тупых итальянцев (большинству из которых вообще посрать на оценки). Тиа тоже не подверглась гонениям. До тех пор, пока не отп*здила какую-то умственно отсталую либерашку. Но после этого она убила всех недовольных свидетелей. А единственная, кто была за всё это, теперь стала её подругой. В итоге от класса почти никого не осталось, как и от многих других. Произвели добор, и «эспадовская зачистка» в тот же миг продолжилась. Теперь все действовали уже по плану, более слаженно. Некоторые не были в него никак посвящены, во избежание дикого тупежа, и учитывая предсказуемость их действий. Всё шло как по маслу, а подруга Тиа во всю помогала им. Но из-за всего этого школа стала получать меньше финансирования. Ну, ещё полиция, которая уже целых два месяца не могла понять, куда пропадают подростки. В итоге директор принял решение поучаствовать в программе обмена. Обмениваться должны были с Японией, потому что в этой школе изучали японский как Третий обязательный язык. Обычные ученики не могли связать и двух слов, хотя учили несколько лет, а вся эспада балакала как на родном. улькиорру, ввиду того, что он был круглым отличником и просто самым сообразительным, выставили как кандидата и сказали, что это не подлежит обсуждению. Он испугался за план, ибо руководил всей операцией. Но айдзен сказал, чтобы он не противился. Тогда он передал роль главной в плане тиа и приготовился переезжать. И тут объявили, что обмен будет с Каракурой, на какого-то там Тацуюки Сато. улькиорра жутко испугался, что выбудет из «игры» слишком рано, но приказа айдзена решил не ослушиваться. Он полетел в Каракуру. И не знал же он, в какой школе «тупой Ичиго» учился… Итак, улькиорра прилетел. Первым делом он пошёл к директрисе, которая проводила его в класс, заодно и рассказав примерно, где у них там что находится. — Твоё место будет рядом с той девочкой, её зовут Орихиме Иноуэ, — сказала классуха. — Там раньше сидел Тацуюки. — Понял, — сказал улькиорра серьёзным тоном и пошёл к парте. По пути у него промелькнула мысль, что Орихиме выглядит как-то… интересно. Он сел, и ученики стали подходить к нему и знакомиться. Когда тот представился, Орихиме удивлённо на него посмотрела. Он посмотрел на неё и отвернулся обратно, никак не изменившись в лице. «Может, стоило всё же и полосы убрать? Пожалуй, поговорю об этом с айдзеном-сама позже…» — подумал он. Тут к парте подошёл стеснительный паренёк низкого роста. У него были всклокоченные волосы светло-русого цвета, линия роста которых начиналась почти на макушке. Лицо же пока неизвестного одноклассника было каким-то сморщенным. Подбородок, странно смещённый кверху, выделялся будто опухолью, брови были маленькими комочками, но в них было мало волос. Веки свисали на Глаза, и оттого они становились, как у какой-то собаки со складками. Рот «существа», как его назвал про себя улькиорра, был маленьким и с немного пухлыми губами. При этом верхние были чуть менее объёмными. Уголки рта то ли были чуть приподняты, то ли он просто улыбнулся новенькому… но выглядело это чуток некрасиво из-за того, что губы парня сначала были уже, а к середине были более объёмными. Нос у него был маленьким, курносым и жутко кривым: видимо, ранее его кто-то серьёзно избил. Вся кожа пацана была в прыщах и сыпи, а на носу было море чьорных точек. — Пвивет, я Куросаки Исиго, — прошепелявил тот. улькиорра, охреневая, несколько раз моргнул. Орихиме же на это тяжело вздохнула и отвернулась к окну. — А я улькиорра шиффер. Приятно познакомиться, — сказал тот с едва уловимой неприязнью в голосе. После знакомства прозвенел звонок на урок. Все стали учиться. улькиорра постоянно по какой-то причине косился на Орихиме: что-то неведомое манило его в ней, и он внезапно понял, что хочет узнать её получше. В процессе учёбы он выяснил Одну вещь: тот стремнолицый якобы «Куросаки» на самом деле очень умный ученик. «Ботан», как несправедливо до одного момента называли его самого одноклы-испанцы. Он пытался узнать значение этого слова и понял, что так называют заучек, которым не нужно ничего, кроме учёбы. И обычно они мало с кем общаются, плохо одеваются, носят очки, имеют веснушки, прыщи, да и вообще внешностью не могут похвастаться. Большая часть этих описаний под улькиорру не подходила, однако вот «Куросаки Ичиго», судя по всему, был типичным представителем рода ботанов. «И ему совсем не подходит это имя… И не потому что он совсем не похож на того придурошного шинигами. Просто… Просто даже протухшая клубника выглядит презентабельнее, чем он!» — негодовал улькиорра, убивая один математический пример за другим. — Вау, улькиорра-кун, ты так быстро решаешь такие сложные примеры! — восхитилась Орихиме. — Э… Ага, — сказал он, перестал отвлекаться на посторонние мысои и стал регать ещё быстрее. У Орихиме отвисла челюсть. Учитель тоже был в шоке. Даже ботан ещё не решил все примеры урока, а улькиорра уже почти решил Первую задачу. Учителю стало даже завидно, но он быстро откинул это плохое чувство. Программа двух стран различалась дрстаточно сильно: испанцы эти темы уже давно изучили и потом лишь повторяли. улькиорра хоть и почти не решал подобные задачи, будучи в уэко мундо, но всё же, даже в самом начале, почти не испытывал трудности с их решением. А сейчас он и вовсе щёлкает примеры алгебры и начала анализа как семечки. На перемене все пытались поговорить с улем. Он ещё от прошлого раза не отошёл, хотя уже два месяца прошло. В общем, кое-как он на весь этот поток вопросов поотвечал, и на этот раз, Слава Богу, никакой из «дноклассников» аутистом его не назвал. «Нет, всё-таки, мне стоит попытаться научиться общаться с людьми. И, если повезёт, даже попробовать понять их… А-то из книжек ни хера не понятно: одни термины только! Я не знаю, что значит радость и грусть, так откуда мне знать про всякие там разочарованности, обескураженности и… что там ещё за дрянь нечленоразборная была?» — думал тот, пока классуха вела его в новый «дом». — Вот, это твой новый дом. Сейчас мы пойдём знакомиться с семьёй Тацуюки Сато, — сказала женщина. «Надеюсь, они хоть не будут столько вопросов задавать, сколько эти тупые дноклассники… Кстати, что-то тот стремнолицый тихо как-то сидел. Похоже, не у одного меня проблемы с социализацией» — думал он, подходя к двери. улькиорра застыл, и постучала училка. Вскоре дверь открыл какой-то высокий мужик крепкого телосложения. «Что, блин? На вид как Ишшин, каким мне его описывали. Это пипец. Выходит, вместо Тацуюки отправили Ичиго?! Ну всё! эспаде трындец! Как выберусь — тут же дам сигнал тревоги айдзену-сама!» — подумал он, чуть изменившись в лице в сторону испуга. — Не стесняйся, проходи, — сказал тот и отошёл. улькиорра, пребывая в десятом астральном измерении, с отсутствующим взглядом зашёл в холл. Затем его провели к «семье» Тацуюки Сато. Там сидели две девчонки... а ведь у Ичиго как раз две сестры было. Подозрительно. Немного поговорив с семьёй, арранкар пришёл к выводу, что они часто оговариваются или хотят сказать что-то, но осекаются и говорят другое. Из этого он сделал вывод, что был прав. Но, всё же, это — тщательно спланированная операция: и на доме табличка «Сато» висит — хотя видно, что раньше была другая… и соседи их «Сато-санами» называют… улькиорра сказал, что хочет прогуляться, но Карин и Юзу попёрлись с ним, чтобы он, типа, не заблудился. Собственно, они, как и Ишшин — а его зовут именно так, ёпта! были совершенно не похожи на самого Тацуюки. В общем, улю пришлось смотаться от надоедливых сестёр Ичиго в общественный туалет. Там он открыл гарганту-транслятор с айдзеном. — айдзен-сама! Беда! Спасайте эспаду! Учителя послали вместо того ученика тупого Куросаки Ичиго! Он там всех убьёт! — говорил уль шёпотом. — Что?! — Простите, я вынужден идти, меня преследуют сёстры Ичиго! Ну в смысле, показывают город! — сказал он и отключил гарганту, после чего хотел уже выбежать из туалета, но понял, что для реалистичности надо смыть. Затем он помыл руки и вернулся к сёстрам. Они продолжили показывать ему город, таская с Одного места на другое и рассказывая всё, что знали. К вечеру он утомился и, вернувшись домой, бухнулся на кровать в «своей» новой комнате и заснул непробудным сном. Тем временем айдзен сказал остальной эспаде не паниковать: Ичиго их не знает, он знает только форму, а татушки у них закрашены краской. Он сказал вести себя как обычно, а, если он начнёт говорить что-то из того, что обычные люди знать не должны, чтобы они игнорировали это или говорили, что не понимают, о чём он говорит. эспады согласились. За старшую так и осталась Тиа, которая должна была контролировать, чтобы никто из эспады не сказал лишнего. Она также объяснила, что из мифологии люди знают, а что — нет. Всё шло вполне обычно, но только до того момента, когда Ичиго не понял, что «эспада» на самом деле «чистит мир от мусора». Он стал им помогать. Те охренели. Вскоре они уже, можно сказать, друзьями были. А тем временем айдзен, уверенный во всём, сидел у себя на троне в особняке и попивал чаёк. Тем временем улькиорра. Он таки нашёл тему для разговора с Орихиме. Вернее, она. Она попросила его помочь с математикой после уроков. Тот охотно согласился. Он сообщил об этом отцу Ичиго. После подробного объяснения темы они немного разговорились. Тогда он сказал Орихиме, что она может не обходить стороной тему с Тацуюки, ведь он уже давно понял, что по обмену поехал не он, а Ичиго. Девушка облегчённо выдохнула. — Эхх, Куросаки-кун… — протянула она мечтательно и с ощутимой грустью. — Что? — не понял улькиорра. — А… Э… Просто… Он мне немного нравится… То есть… Не немного… Очень нравится, — говорила она, не понимая, зачем. — Нравится? В смысле? Как еда? — не понял тот. — Хах, нет, ты чего. Эм… Ну, понимаешь… Я люблю его, — сказала она, ещё сильнее Покраснев. уль с удивлением обнаружил, что такое её состояние ему нравится, однако, он не мог дать описание этому чувству. — Нет, не понимаю. — Не понимаешь что? — удивилась Орихиме. — Не понимаю, что значит любить. Я не могу любить. — Поверь, ты можешь любить! Ведь у тебя есть сердце! — мечтательно заявила она, всплескнув руками. — У меня нет сердца, — сказал тот с ощутимым раздражением в голосе. «Что… Это… Гнев?!» — подумал он ошеломлённо. — Да ладно, у тебя есть сердце! Оно тут, — сказала она добрым голосом и ткнула ему в грудную клетку, как вдруг её пальцы немного провалились вглубь, будто там была дыра. — Э… Ты что, пустой?.. — охреневшим голосом говорила она. — Э-э… — он отчаянно думал, что сказать. — Нет, не пустой. Другие органы у меня есть, — сказал он безэмоционально. — Но как же… А как ты получил эту дыру? — говорила та удивлённо, тихим голосом. — Я с ней родился, — сказал он. — То есть, ты не можешь ничего чувствовать? — Не-а, я могу чувствовать благодарность! — И кому же ты благодарен? — с интересом спросила она. — Богу, за то, что я вообще живой! — О, это очень хорошее чувство! — Да, а ещё я могу чувствовать восхищение! — Прекрасно! Эй, улькиорра-кун, а давай я помогу тебе научиться чувствовать? — О, давай! А-то я заколебался пытаться понять этих людей! — Вот и прекрасно! Пошли погуляем по парку! Если что-то почувствуешь — опиши мне это, а я попробую понять, что именно ты почувствовал. — Ну хорошо. Пошли. Они пошли гулять. Орихиме схватила улькиорру за руку и потащила в цветочную аллею. — Орихиме, мне говорить всё, что я чувствую? — говорил он, делая акцент на слове «всё». — Да. Что ты сейчас почувствовал? — Что ты взяла меня за руку, и у тебя на безымянном палтце надето металлическое кольцо. Оно холодное. Ещё я чувствую запах цветов. — Это, конечно, тоже прекрасно, но, улькиорра-кун, ты должен говорить о психологических чувствах, а не о тех, что поступают от органов чувств. — Ой. Кажется, я немного не понял задание. Таких чувств я сейчас не чувствую. Так они гуляли, гуляли. За это время улькиорра почувствовал страх. Объяснил он это тем, что «Тацуюки Сато» называли хулиганом и, по логике, это они говорили про Ичиго Куросаки. Значит, он может побить его друзей. — У тебя есть друзья? — Да. Мы жили в одном общежитии, пока оно не сгорело. А потом нас распределили по двум. И мы пошли в школу, чтобы заново заработать аттестаты и потом пойти работать. — У тебя был аттестат? — Да. — Сколько тебе лет? — Двадцать, — сказал улькиорра ту информацию, которая была в его паспорте. — Понятно. А когда у тебя день рождения? — Первого января. — О, так ты — козерог? — Я — что? — не врубился он. — Это знак зодиака такой. — Я в это всё не верю, — сказал тот с раздражением. — Ах, и да. Я чувствую раздражение и охеревание. — Хех, ну зато мы немного продвинулись с чувствами! — сказала Орихиме. Сейчас она подумала, что выведение улькиорры из себя может быть отличным способом. — А у тебя когда день рождения? Так, стоп. А нах это мне. Э… Хорошо. Я чувствую охеревание. С себя. — улькиорра! Это ведь интерес! Тебе интересно! И я отвечу: моё день рождения Третьего сентября! — Выходит, оно уже было… А лет тебе сейчас сколько? — Восемнадцать, — ответила Орихиме. — О, выходит, я старше всего на два года. — Ага. В общем, так они гуляли, а потом пошли на озеро. Оно находилось в лесу. Так как Каракура — не особо большой город, и у туристов тоже не популярен, то там было немного людей. Это было живописное место, расположенное между нескольких холмов. Вокруг росли почти не тронутые людьми леса. — улькиорра-кун, а можешь показать мне свою дыру? — Что. Я чувствую охеревание. — Э… Ну так что? — спросила она, чуть покраснев. — Давай. Я чувствую какую-то херь. — А? Какую? Опиши. — Твоё лицо покраснело. Лица у людей краснеют, когда они болеют. Смею предположить, я заволновался. — Вот, Прекрасно! — сказала Орихиме радостно, но покраснела ещё сильнее. — Вот, снова. — Прекрасно. Пошли. Они зашли в лес. Орихиме встала перед улькиоррой и чуть расстегнула его одежду. У него в груди была большая, ровная дыра, идущая насквозь. «Дыра точь-в-точь как у пустого…» — подумала она, засунув внутрь палец и начав водить им по окружности дыры. Она водила пальцем то быстрее, то медленнее. улькиорра замер. По его телу начало расползаться странное тепло, которое быстро стало отдавать внизу. он был очень удивлён, но стрался не подать виду. ему определённо нравилось это. он не хотел, чтобы этом момент заканчивался, отбрасывая все попытки разума достучаться до него. Только тогда, когда он почувствовал, что всё начинает выходить из-под контроля, он резко отстранил Орихиме от себя рукой. его глаз дёргался. — Хватит. Мне больно, — соврал он. — Ой! Прости! Что ж ты раньше не сказал? — спохватилась Орихиме. — Да вот, пытался понять, чувствую ли я ещё что-то, помимо боли. Но ничего не почувствовал. — Понятно… — Пошли. — Угу… Они пошли. И всё это время улькиорру терзало одно непреодолимое желание… Они вернулись к Озеру. Орихиме стала смотреть вдаль, на гладь озера, что ближе к берегу прерывалась волнами от плескания людей. Она посмотрела на другой берег где был лес и ещё несколько отдыхающих. — Орихиме, можно я нврну в озеро? С головой. — Зачем? — удивилась девушка. — Не знаю. Мне внезапно захотелось сделать это, пока мы шли сюда. — А у тебя с собой есть плавки? — Нет. чьорт. У меня же и повязки на дыру нет с собой. В общем, я передумал. Пошли купим мороженое. Хочу чего-нибудь холодного. — Ну пошли. Они поели мороженого. улькиорра пришёл в себя. Затем они стали гулять дальше. По пути решили зайти в кафе. Там раздавали бесплатные леденцы. Орихиме взяла Один. — Хочешь тоже? — А это вкусно? — Да, конечно! В этот момент к столику подошли Три чела и взяли по леденцу. В итоге осталось только Три. улькиорра стал идти быстрее, как вдруг с другой стороны подошла женщина с Тремя детьми. «Мама, я хочу леденец», «И я!» «Можно?» — послышалось от них, и мать дала согласие. Дети наперегонки побежали к столику. «О нет! Я не позволю им забрать у меня леденцы! Орихиме сказала, что они очень вкусные! И их получу я, а не тупые дети! И пофиг, что люди обычно не обижают детей! Я не человек!» — подумал он. Подбежав на второй космической к столику, он уже хотел схватить конфету, но Один из детей сделал это раньше, и рука улькиорры лишь накрыла его. Тот поспешно одёрнул «испачканную» конечность. «Это моя конфета! Этот мусор не посмеет забрать у меня вкуснятину! Я хочу забрать её! И сделаю это!» — подумал он и выхватил конфету из рук ребёнка, быстро сунув себе в рот и победно ухмыльнулся. — Что вы себе позволяете! Нахал! — вмешалась мать. — Сама нахалка! И вообще, что ты свой мусор без поводка выгуливаешь? — гневался улькиорра, чьё достоинство она умудрилась задеть. Под охреневающие взгляды всех вокруг, он, с высокомерной рожей, резко развернулся и ушёл к Орихиме. «Ещё будет меня в чём-то обвинять! Ещё и перед Орихиме! Да у меня нет ни единого минуса!» — подумал он. — улькиорра-кун, что это было… — пролепетала Орихиме. — А что, я не прав насчёт детей? — Они же милые… — хныкнула та в ответ. — Как ты мог назвать их мусором… — Э-э… Извини, — сказал тот, жутко расстроившись, что расстроил Орихиме. Он почувствовал вину настолько явно, что даже сам смог идентифицировать это чувство. Орихиме подняла на одноклассника Глаза, полные обиды. Тот, неведомо, чем, но явно не только виной, руководствуясь, провёл тыльной стороной ладони ей по щеке. Она встрепенулась и покраснела, сев ровно. улькиорра в очередной раз испытал эстетическое удовольствие, однако, такого сложного термина он пока не знал. — Прости, пожалуйста, — сказал он. — Сам не знаю, что на меня нашло. Обычно я так себя не веду. — Понимаю… — Кстати, поможешь? — С чем? — С определением чувств. — Ну хорошо… Рассказывай. — Ну в общем… Сначала я хотел получить конфету раньше ребёнка, хотя обычно мне было бы вообще всё равно и на ребёнка, и на конфету. Но ты сказала, что она вкусная, и я очень захотел попробовать. — Интерес… любопытство… Жадность, возможно… «Блин… Ещё один людской грех…» — Ясно. А потом я разозлился, что конфета у ребёнка, а не у меня. — Э… Зависть? — Не знаю, наверное… «Блин, да что ж такое?!» — думал он. — Эм… Ну и потом мне не понравилось, когда мамаша меня обозвала. Какое-то странное чувство проснулось. Ну, будто другие посчитают меня после этого таким, а мне не хотелось. Потому что я не такой. Ну, и я ей ответил тем же. — Гордыня. Ну, или скорее гордость. «Триндец» — подумал улькиорра. — Я чувствую грусть. И разочарование. — Не беспокойся, это совесть проснулась. «Ну точно» — продолжил мыслить он. — Ясно, — только и сказал он вслух. — Ты уже почти, как обычный человек! — сказала она мечтательно. — Не называй меня так, — сказал он. — Я чувствую раздражение, — было через секунду дано в дополнение. — Почему? — Потому что я НЕ обычный человек. А с дырой вместо сердца. — Ну хорошо. Ты — необычный человек, — сказала Орихиме. — Орихиме, что ты будешл заказывать? — Я бы хотела клубничный торт. — Опять об этом Ичиго думаешь? — Э-э… Да, а что? — засмущалась она, Раскрасневшись как помидор. — Да забудь о нём. Этот пустоголовый уже, наверное, о тебе давно забыл. — С чего иы взял?! — Да мне друзья звонили и сказали, что он полкласса избил. И ещё, что все девчонки со школы за ним бегают. Кроме Тиа. Даже подруга её и та теперь у Ичиго на шее висит. — Н-да… это на него похоже. Но я верю, что он любит меня! — Ладно. Официант, дайте ей клубничный торт. А мне — стакан воды. — Хорошо, — сказала женщина и ушла. Через Пять минут всё принесли. Орихиме с жадностью поедала клубничный торт, а улькиорра запивал неведомо откуда взявшееся горе водой. «Я чувствую грусть и обиду. Это я сейчас гуляю с ней и кормлю, а не этот тупой шинигами! Она должна думать обо мне, а не о нём! чьорт… это, наверное, снова зависть…» Они поели и пошли по домам. улькиорра увалился на кровать лицом и снова заснул беспробудным сном. На следующий день было очень пасмурно. Во время Первого урока пошёл проливной дождь. — Эх, сегодня мы не сможем погулять… — грустно прошептала Орихиме. улькиорре стало настолько грустно, что перехотелось решать математику, да и вообще делать что-либо, даже ровно сидеть, и он лёг на парту. Волосы закрыли его лицо, и он пролежал так несколько минут. — улькиорра-кун, всё в порядке? — Помоги мне… — Что ты испытываешь на этот раз? — Мне стало настолько грустно из-за плохой погоды, что ничего не хочется делать. Что это?.. — Уныние… «Ну пипец» — подумал он. Поднявшись, он жалобно посмотрел на Орихиме. — Не расстраивайся, — сказала она и положила свою руку на его. того как ошпарило. В груди разливалось странное тепло, а глаза улькиорры с каждой секундой становились всё больше похожими на блюдца. Он одёрнул руку. — Ты чего? — Н-ничего, — сказал тот странным голосом, чувствуя, как на Глазах становится ещё более бледным. Ему казалось, что в груди горело, но то в жар, то в холод бросало тело. Голова стала сильно болеть, ведь боялся на себя он теперь смотреть. — Извините, можно мне сходить в медпункт? — спросил тот. — Да, конечно, иди, — сказала учительница. Он пошёл, но до туда не он дошёл. В туалет он свернул тотчас. Он увидел с водою таз. Захотел туда окунуться. Вспомнил, что все до него додолбутся. Его било сильной дрожью. В зеркале тот увидел серо-зелёную рожу. Ему трудно стало дышать: но боялся он одежду снимать! Он пальцем решил себя ткнуть в грудь. Он хотел себе спокойствие вернуть. Но надежда та не оправдалась: ткань прожиму не поддавалась. И пришлось улькиорре в кабинку идти. Сотрясаясь всем телом, он не найти. Наконец расстегнувшись, он начал клетку грудную щупать. Надеялся он: показалось! Надеялся он: дыра на месте осталась! Но нет: вместо дыры он нащупал покрытый кожей скелет. Скатившись на пол, улькиорра стал плакать, ведь посчитал, что это как предательство по отношению к айдзену. он решил никому об этом не говорить и продолжить на уроки ходить. Он встал, застегнулся и вышел. «Эх, и я никогда снова не почувствую то чувство…» — подумал он, вспоминая прикосновения Орихиме. После уроков. улькиорра, отмахнувшись от Орихиме тем, что ему всё ещё нехорошо, пошёл «домой». Он стал думать. «Сердце подарила мне Орихиме — это факт. Но почему так вообще случилось? Наверное, потому что я смог чувствовать… Смог чувствовать людские чувства. Но почему? Ведь раньше не мог, сколько ни пытался. Да, это поможет мне социализироваться и теперь уже более качественно выполнять план, но всё же… Что ж… Я ещё найду на это ответ» С этими мыслями он заснул. И снилась ему прогулка с Орихиме. Проснувшись, он сделал следующий вывод: «Кажется, я к ней привязался». «Но как так вышло? Потому что она мне помогала? Наверное… Ну не мог же я влюбиться? Верно. Не мог» — думал он. «Но могу ли?.. Э? Фу, что за бред. Ну вот только не это. Проверять уж точно не нужно, а-то ещё случится, как с чувствами. Так, стоп. Любовь — это же тоже чувство. Так, всё! Даже думать об этом не буду! Тем более, как я только что выяснил, мне это противопоказано!» — сделал вывод он. А пока эти двое не могли понять, зачем изо дня в день им вместе гулять, эспада совсем с Куросаки сдружилась: нечисть всякая от них вихрем по школе носилась! «Бах!»,» Бух!»,» Тибидух!» — раздавалось на крыше. Вопли тупых либерах были слышны. И когда все они испустили дух, ямми с террасы ушёл, а Свет затух. А в кабинете химии по вечерам настоящий происходит бедлам: там безумный учёный мусор кислотою сжигает. Крича на всю школу о том, как действенно мир он спасает! И средь Бела дня происходит такое! Там злой ннойтора ходит-бродит, он жертв себе новых находит. Тот либерашек сгоняет в тупик, где тут же друг начинает «час пик», и пиками в мусор швыряет. А на соседнем районе за делом всем Куросаки шпионит. Он Тиа говорит, что и как, а та по тарелкам разливает мышьяк: она поварихой в столовку давно записалась. И вот чудеса: никому она на фиг не всралась! Там по помойкам Аарон бродит: оружие эспаде он подручное находит. А зоммари с мешком ищет там металлолом! А старк тем временем болтает… он жертв в шкилу свою зазывает. Вот такая вот получилась команда. Разочаровался айдзен в эспаде… Он новую решил собирать… хоугиокой давай день и ночь арранкаров клепать. На улькиорру решил он забить: ему в одиночку всех врагов не убить! Он новых эспад на старых хотел затравить для начала, и уж потом продолжать действовать по плану. Но это уже совсем другая история…