Иван Купала. Что мы знаем об этом дне? То, что он происходит с шестого на седьмое июля, что люди прыгают через костры, плетут венки, водят хороводы, часть ночи гадают и поют различные песни. Во многих поселениях к этим пунктам добавилось ещё и то, что омеги в этот день обзаводятся женихами. По приданиям сама судьба помогает в этом, а молодое поколение придерживается этого обычая, ведь большинство семей в деревнях создались именно благодаря Ивану Купалу, и все живут себе счастливо. Но есть одна особенность — в этот день теми самыми женихами являются жители подводного царства — водяные. И нет, не те водяные, которые предстают в мифах и сказках: уродливые, длинноволосые, бородатые деды с хвостом вместо ног, а простые люди. Единственное, что отличает их от поселенцев земли — небольшие жабры у основания шеи и перепонки между пальцев. Вы спросите: «Как же эти два мира пересекаются и сплетают свои судьбы?». В это день граница между двумя мирами стирается, давая возможность людям найти свою половинку, а очень широкая и глубокая река становится тем самым порталом-проводником, который в обычные дни закрыт, скрывая половинок друг от друга до их полной готовности к встрече. В эту волшебную ночь все омеги, которые готовы к замужеству, подходят к берегу и опускают на волную гладь венки, которые плетут за несколько часов до этого и через какое время они уже оказывают на головах подводных жителей, всплывающих на поверхность и как бы надевая на себя то сплетение цветов, которое по зову сердца казалось им чем-то родным и близким. Выходя на сушу, водяного встречает та пара, чьё украшение оказалось его головным убором. Всю оставшуюся ночь люди посвящают друг другу, узнавая поближе. Жители этих двух миров проводят и праздник наоборот, когда человек подводного царства выбирает «земного», и там уже совершенно другие традиции. Из-за сложностей в перемещении между царствами, паре приходится на год выбрать себе местожительство, а если за это время кто-то решит вернуться, то никто не запрещает «переезжать» и наведываться в старый дом, главное дождаться подходящего для этого момента. Но чаще всего омеги, за которыми и стоит решение, выбирают место задолго до того, как пройдёт это самый выбор.
С самого начала лета в общине Тэхёна начали готовиться к этому празднику. Все прошлые разы омега никак не мог провести Иван Купала по всем традициям и правилам: то заболеет, то проспит из-за того, что прошлой ночью решил не спать и точно ничего не пропустить, да ещё и придумать из чего будет плести венок, чтобы переиграть всех и заполучить себе самого красивого жениха, а по итогу усталость брала своё. Было и такое, что он терялся в лесу, ведь «цветы на той полянке такие красивые, я помню, она где-то там». В свои двадцать один, он ни разу не побывал на праздновании, ни разу не стал частичкой этого большого торжества, и вы скажите, что он не самый невезучий человек во Вселенной?
В этом году он основательно подошёл к решению этого вопроса: поставил будильник за четыре часа до начала празднования, а в случае, если опять заснёт, предупредил родителей, чтобы они его разбудили, если он не встанет под трель прошлого варианта. Неделю внимательно следил за своим здоровьем, чтобы не подхватить какую-нибудь не нужную болячку, а цветки для венка он больше не будет искать в одиночестве, отходят от их общины на большое расстояние.
И вот он сидит на краю кровати, разглаживая свои белоснежные волосы, который сейчас похожи на остановившуюся во времени вьюгу из-за его недавней попытки задремать, перед ним на дверце шкафа висит поглаженный белый костюм свободного кроя, украшенный красными нитками, которые создают незамысловатый узор в некоторых местах, а рядом начинает звенеть будильник, находившийся на тумбе, стоящей справа от кровати. На ней
валяется стоит ещё куча безделушек, но именно в этом и заключается весь смысл, вы чего! Тэхён выключает будильник, который ему по итогу и не понадобился, при этом сначала откопав его, отбросив (что это вообще?)
вещь, и выглядывает в окно, через которое виднеется весь двор их маленького поселения, где собираются почти все жители. Его деревня достаточна маленькая, но именно из-за этого факта она кажется омеге ещё более уютной, являясь настоящим домом. У них царит тишина и покой, которые не нарушают даже подрастающая малышня. Сзади послышался стук и в комнату входит Ким Мира — мама Тэхёна:
— Крошка, ты не спишь? Хотел же выспаться перед праздником, — прикрывая за собой дверь. Она, как и договаривались, пришла на случай провала плана с будильником, хотя прекрасно слышала его трезвон и последовавшее выключение.
— А вдруг что-то опять случится? Вдруг я опять что-нибудь натворю и всё пропущу? — Именно такие мысли посещали голову Тэхёна последние пару часов (дней?), ведь он так привык к чему-то плохому в этот праздничный день, что сложно просто представить, что всё может пройти гладко. — Вдруг судьба так отговаривает меня искать себе пару? Вдруг она не хочет, чтобы кто-то был со мной, зная, что я не достоин?
Он правда пытался сдержаться и не заплакать, долго сдерживался, вообще-то! Как так получалось, что несколько лет подряд всё заканчивалось провалом? Почему именно у него? Почему
только у него? Госпожа Ким прижимает сына к плечу, давая немного выплакаться, успокоиться, а после берёт омегу за щёки, большими пальцами стирая дорожки слёз, и смотрит в глаза цвета грозового неба.
— Ты достоин всего мира, просто раньше
тот самый был ещё не готов, а в этот раз он будет тут, я тебе обещаю. Судьба не может быть так сурова к тому, кто упорно идёт к ней на встречу, принимая все испытания и неудачи. Не сдавайся на финишной прямой.
Тэхён правда любит свою маму, готов ради неё на всё, но в эти слова почему-то не верит. Она же его родила, воспитала и любит по сей день (чему он очень удивлён, ведь как его
такого можно любить), естественно, она скажет всё, чтобы ему стало легче! Или в нем заиграло чувство того, когда ты хочешь, чтобы все посчитали, что у тебя всё плохо и пожалели? Эгоизм? Жертвенность? Почему чувств так много и у всех своё название? И почему так много вопросов, чёрт?! У него явные проблемы с вопросами и ответами на них.
— Земля вызывает Ким Тэхёна, — пощёлкав пальцами перед глазами, Мира попыталась вытащить своего сына из его же мыслей, который зашли уж слишком далеко, что было понятно по постепенно сближающимся бровям. — Ты в порядке?
«Нет, и я не понимаю почему»
— Да, просто вновь задумался, — а улыбка, точнее её подобие, говорит об обратном. Признаем, что Тэхён просто не умеет врать, скрывая своих настоящих чувств, которых до сих пор не понимал.
Госпожа Ким выходит из комнаты, понимая, что сейчас мало чем поможет, ведь в такие моменты Тэхён всегда хотел остаться наедине со своими проблемами. Ему просто нужно время, чтобы подумать и понять, что делать с теми мыслями, которые навязывают своё присутствие, против его воли возвращаются и
давят-давят-давят. Перед уходом она, конечно, обняла сына, поцеловала в макушку, напомнив, как сильно им дорожит, и это по правде лучшая поддержка из всех, ведь так человек показывает то, что он рядом и готов прибежать по первому зову, не говоря пустых слов и обещаний. Главное — позвать.
Просидев ещё где-то минут пять, Тэхён решил начать собираться, чтобы поспеть за компанией, которая направляется в лес за цветами, а то опять потеряется, что, как бы, не входит в его план. Быстро переодевшись во что-то адекватнее, чем штаны и футболка, в которых даже спать стыдно, Ким побежал умываться, чтобы не показаться варенной картошкой, которую жизнь помотала и отмудохала в подарок. На улицу он вышел тем самым Тэхёном, которого знали все — улыбчивый, приветливый, полный энергии. Ему правда немного полегчало, поэтому можно считать, что он почти не выдавливал из себя смех на какие-то глупые шутки, которые обычно смешат. Все омеги собрались у небольшой беседки, которая находилась возле широкой тропинки, ведущей в лес, ожидая всех за негромкими разговорами, ведь никто не хотел нарушать тишину громкой болтавнёй. Кима приветствуют улыбками издалека, а тот всем быстро-быстро машет, давая понять, что рад всех видеть и готов отправиться за цветами, обсуждая все, что только можно. Омега подходит к своему лучшему другу, когда тот пытается как можно вежливее попрощаться с девушкой, которая также увидела Кима и поняла, что друзьям нужно срочно обняться и обсудить всё существующее и не только. Пак Чимин — тот самый лучший друг, с которым Тэхён знаком с лет восьми, когда первому было десять. Познакомились они только благодаря дружбе их отцов и одной удачной вылазке в город, куда дети были только рады ездить. И вот они идут рука об руку уже который год подряд, почти не прерывая свою дружбу мелкими ссорами и недопониманиями.
— Да, спасибо тебе, Соми, ты правда лучшая, — с улыбкой в пол-оборота отвечает Чимин той самой девушке, которая подталкивает его в сторону Кима. Омега одет в простые чёрные джинсы с красной футболкой, а образ дополняют солнечные очки, которыми он убрал свою темноволосую челку, оставив их на голове. — Тэ!
— Чёрт.
Тэхён правда старался выдержать эту бестию, налетевшую на него (как он набрал такую скорость за пару метров?!), но вот они снова лежат на земле, отбив копчик и локти. И пострадавший, стоит заметить, только светловолосый, а Паку всё нипочём, он лезет обниматься и помогает обратно подняться.
— Ну зачем же ты так со мной поступаешь? — потирая ушибленные места, спрашивает Ким, состраивая самое недовольное лицо из своего арсенала. Собравшиеся омеги начинают двигаться в сторону лесных полянок с цветами, когда понимают, что все подошли, а из-за своего столкновения Тэхён и Чимин остаются в конце «строя», на которых оборачиваются с улыбками, ведь поселенцы часто наблюдают похожие сцены и чаще всего они заканчиваются именно падениями.
Всю дорогу до мест, где парни и девушки смогут собрать нужные растения, светловолосый выслушивает радостную тираду Чимина, который наконец-то проведёт праздник с другом, не обращая внимания на бурчания со стороны, которые заключаются в единственном «накаркаешь». Их леса по истине красивы своим величеством, разнообразием флоры и фауны, чистыми водоёмами и хорошим климатом. У поселения Тэхёна не возникают проблемы, которые могут привести к недостатку пропитания, ведь связи и хорошие отношения с другими деревнями являются их подстраховкой в случае непредвиденных погодных условий. Омега по правде обожает свой дом, людей, которые его окружают, и свою жизнь (исключением из всего этого является его неудача с Иваном Купалой). Он идёт по вытоптанной тропинке, слушает лепет своего лучшего друга и дышит полной грудью, наполняя ту чистым лесным воздухом, пропитанным свежестью и чувством свободы. Прикрывая глаза, Тэхён останавливается, понимая, что чувствует жизнь буквально на кончиках пальцев, его утренняя печаль полностью уходит, не оставляя от себя ни следа —
воодушевляется. Перед глазами в темноте рисуется венок, о котором он думал последнюю неделю точно: в основу возьмёт цикорий с его цветами, растущими по всей длине ствола, далее переплетёт с крупными бутонами фиолетового ириса, за ними васильки с необычной для многих формой соцветия и весь этот набор разбавить небольшим количеством пушкинии нежно-голубого цвета. В голове это выглядит по истине красиво и утончённо. Тэхён хотел венок в голубых и фиолетовых тонах из-за значения это цвета — простота, доверие, душевная красота, интеллект, верность, свобода и открытость. Именно такую пару он себе хотел, именно такого человека он видел рядом. Его размышления прерываются Паком, который заметил, что его слушатель уже таковым не является, ведь умиротворённое лицо не вяжется с возмущениями по поводу невкусного мандарина, съеденного старшим на завтрак:
— И о чём таком думает наш Тэхён? Я устал тебя за руку тащить, — в доказательство вытирая несуществующий пот с лица. Они почти дошли до нужных полян, виднеющихся сквозь стволы высоких деревьев и освещающихся лучами солнца, которое постепенно приближается к своему закату, показывая, что времени осталось не так уж и много. Именно этот вид и осознание того, что наступает чуть ли не самый ответственный момент всего торжества, приводит Тэхёна в чувства. Он наконец-то сделает свой первый (и надеется, что последний) венок, уже не просто для себя, а для
своего альфы. Это будоражит. Пускает мурашки по всему телу. Заставляет руки немного затрястись.
— Я думаю о венке, — признаётся Ким, восстанавливая свой обычный шаг, — о том, какое плетение выбрать, какая последовательность лучше будет выглядеть. Да просто вспоминаю, где поблизости растут нужные цветы. Давно не видел пушкинию, вот и переживаю…
— Ого, ты хочешь голубой венок? Ну что за милашка, — и снова приходиться приложить усилия для того, чтобы не свалиться из-за повисшего на плечах Чимина. Не упали, на этом спасибо. Темноволосый, разбирающийся в цветах куда лучше Тэхёна, уже лепечет об образе пары, подходящего под выбранное значение, хотя украшение ещё не сплетено, а пара всё ещё под вопросом, ведь Киму может не повести —
опять — и альфа не подойдет к нему, а венок уплывёт по течению дальше.
— Всё, — Тэхён аккуратно отцепляет от себя замечтавшегося друга, который должен думать о своём плетении, ведь сам только в этом году решил участвовать в торжестве, постоянно всем отвечая, что сам ещё ребёнок, куда ему женитьба, — тихо, мы уже пришли, иди собирать цветы, тут наши дорожки расходятся, — возможно в конце фразы можно услышать нотки счастья, ведь все эти «предсказания» немного тревожат, мысли о том, что всё может пройти печальнее задуманного, заставляют недавней грусти вернуться. Чимин, почувствовав изменение в окружающей атмосфере, решает убежать с криком «Не потеряйся тут!». Как его не выгнали из поселения с его-то характером?..
Пройдя, по ощущениям, в самое отдалённое место на достаточно большой поляне, Тэхён глазами находит небольшое количество васильков, про которые знал точно, что они тут есть. Сорвав на глаз штук пятнадцать, оставляя корень в земле, чтобы они не исчезли с этой местности, омега проходит чуть дальше, в достаточно высокую траву, завидев на одной из земных возвышенностей пару ирисов, что идеально подошли по цвету — фиолетовые, то, что нужно. Тэхён старался находить нужные растения как можно быстрее, чтобы плести венок цветами, которые ещё не потеряли свой первозданный вид, но взгляд всё не находил последнюю деталь — пушкинию. Он догадывался, что вероятность того, что они окажутся здесь, — на поляне с достаточно высокой травой, — не велика, но, как говорится, надежда умирает последней. Видимо настал час её погибели. Минута молчания в память о ней. Немного расстроившись, Ким пошел в место, где собралось относительно большое количество омег — большой участок с растущим там цикорием. Это растение хорошо подходило под основу, на которой бы можно закрепить всё плетение, да и само соцветие выглядело очень красиво и не громоздко. Аккуратно держа на сгибе левой руки свой небольшой букет из собранных цветов, Тэхён подходит к группе людей, по которым можно понять, что они закончили со сборами, ведь они — человек шесть — уже начали свою работу над украшением, переплетая собранные растения, образуя пока что лишь прямой ряд, который в дальнейшем приобретёт форму круга.
— Тэхён, ты уже закончил? — спрашивает одна из омег, которая только начала свой венок, в основу которого взялся оранжевый цвет.
— Остался только цикорий, — звучит в ответ, — Кстати, хотел спросить, вы не видели где-нибудь пушкинию? — А может надежда и не умерла? Тэхён так долго представлял у себя в голове набор цветов, каждый раз их перебирая, меняя последовательность, но именно пушкиния всегда являлась последним штрихом — слишком уж она ему полюбилась.
— Так у нас в поселении есть, — звучит чуть левее, от парня, который срывает какой-то белый цветок (Тэхён названия даже не знает, это к Чимину обращаться надо), — Думаю, госпожа Ли не будет против, если ты у неё парочку попросишь.
— Правда? О, спасибо большое, а кто-то уже пошел обратно в деревню? — вновь наполнившись верой в чудеса, спрашивает светловолосый, у которого в глазах читается то, что, если никто и не ушел, он будет первым.
— Да, вроде Юна с Минсоком ушли.
А ответ был и не важен. Тэхён бы всё равно ушел, только вот осталось найти Чимина и предупредить об этом решении, чтобы друг его не искал, подумав, что младший снова в лесу потерялся, а ведь предупреждал. Глазами Ким уже бегает по всей поляне, провернувшись на все триста шестьдесят градусов, но Пака так и не нашел. Прошел взглядом ещё раз, более тщательно и спокойно, вглядываясь чуть ли не в каждую травинку. Вдалеке обнаружился неопознанный скрючившийся объект, который спустя секунды три наблюдения выгнулся с криками " Ох, спинушка моя». Нашёл.
— Чимина! — крича на весь лес, позвал Тэхён старшего, ведь времени, чтобы подходить не было.
— А! — с другого конца. Пак тоже по-видимому не собирается подходить. Слышат друг друга, значит и так хорошо.
— Ты скоро?!
— Да я пока только жопу себе исколол этой травой!
— Понял, — говорит уже тихо Тэхён, озвучивая свои мысли вслух, — Мне в поселение надо!
— Ладно, иди без меня! Только не заблудись, ради Бога! — Тэхён мысленно видит выражение лица своего друга, который на похожие реплики всегда немного сводит брови и щурит глаза, немного приподнимая уголки губ, но не в виде улыбки. Не веря, но надеясь.
Тэхён хватает свой букет собранных цветов, быстро со всеми прощается и уже бежит обратно в деревню — уж слишком сильно в нём вспыхнуло чувство оправданной надежды. В голове рисуется последний придуманный способ плетения, то, как это будет пахнуть в комбинации. Сама природа встаёт на сторону омеги — не даёт запнуться о корни деревьев, ведя по нужной тропинке, убирая ветви нависших деревьев, чтобы взор оставался чистым. Улыбка с лица не спадает, чувство правильности заполняет тело, крылья пробились сквозь кожу, возвращаясь на своё место, — меж лопаток, — откуда их выгнали после второй неудачи.
Судьба на его стороне.
Тэхён влетает в поселение, не смотря ни на кого, мчится к дому госпожи Ли — спасительнице его будущей любви. Милая женщина, чей возраст приближался к шестому десятку, сидела на ступенях своего крыльца, вязала шарф на следующий сезон, который обещал быть прохладным, улыбалась своим мыслям и была явно не готова к тому, что к ней на колени лбом упадёт омега, который пытается отдышаться после долгого бега. Положив всё ещё нежные руки на щёки парня, Ли Джухо подняла его лицо, в котором узнала Тэхёна и спросила:
— Ко мне ли ты так стремился, малыш?
А в глазах у той тонна не подаренной любви и нежности, которую отдать не успела: муж в лесу затерялся, когда на охоту отправился в одиночку в дождливую погоду, а с сыном женщины жизнь была слишком сурова, не справился, решив отдохнуть на звёздном небе. Теперь всех готова Джухо у себя отогреть, к сердцу прижать, дать возможность подышать полной грудью тому, кто начал считать это действом сложным. В других спасение своё ищет.
— К вам, тётушка, только к вам, — обнимая ту за плечи, говорит Тэхён, — Мне помощь ваша нужна и разрешение, — увидев вопрос в глазах напротив, к сути переходит, — У вас цветёт пушкиния?
— Ты ради неё так торопился? — получив кивок в ответ, улыбка на лице появляется, — Я уж думала, не случилось ли что. Зацвела только в этом году негодница — до этого, как и не было семян в земле.
Это ли не извинения Судьбы?
— Вы позволите парочку сорвать? Мой венок без них, как человек без души — не полный и холодный.
Женщина поднимается со ступенек, берёт омегу за руку и ведёт на задний двор, давая свой молчаливый ответ, означающий согласие. Земля вся цветная, пустое место виднеется только на месте тропинок, которые не дают наступить на волшебные растения. И с ними женщина своей любовью делиться. В дальнем углу виднеются меленькие соцветия светло-голубого цвета, всего пару штук, но и ими поделиться готовы. Подойдя к ним, женщина присаживается на корточки и говорит:
— Как будто знали, что тебе нужны будут. Хранили себя для тебя, знали нужный момент. Вижу, ты выбрал за основу синий цвет — мудрость и чистота, доверие и открытость. Ты заслужил такого человека рядом. Подходи, выбирай, что тебе нужно, они все твои.
Тэхён стоял, любуясь из далека, и боялся приблизиться, боялся, что сломает стебель, сорвав неосторожно, поэтому тихим шёпотом, который легкий ветер до Джухо доносит, просит:
— Давайте вы, я не… — нервно бегающий взгляд перемещается с цветов и не находит другого предмета, на котором можно остановиться, который заставит успокоиться. Неровное дыхание, мелкая дрожь в руках, которая отдает в самую душу, выдают омегу с поличным.
— Я не могу сорвать цветы за тебя, они предназначены для твоего человека, — женщина поднимается и подходит к омеге, который все также стоит, но вновь смотрит на пушкинию как на что-то необъяснимое, как на что-то внеземное. Его так красота этих соцветий поразила или?..
А у Тэхёна в голове что-то щелкает, он понимает, что это последний шаг к его венку. Предпоследний к своему суженному.
— Да… да, вы правы. — Два шага в сторону клумбы, колени на землю, руки к цветам. Раз, два, три. Хватит? Конечно нет. Четыре. А можно больше? Сказали же, что можно, зачем мечешься? Без ответа. Пять.
Тэхён разгибается, смотрит на сорванные цветы, которые по какой-то причине вызвали страх перед встречей. Он так долго к ней стремился, но только что чуть ли не поддался этой тихой буре, смерчу в голове, отдавшись с концами без шанса вернуться. Переложив цветы пушкини из руки в собранный букет, всё ещё лежащий на сгибе локтя, парень разворачивается и, подойдя к госпоже Ли, обнимает настолько крепко, насколько позволяют растения и их безопасность. Эта женщина правда не заслужила такой судьбы.
— Всё, — отстраняя от себя за плечи, говорит старшая омега, проводит аккурат по щеке Кима, — тебе пора готовится, время быстротечно.
И правда. Тэхён настолько забегался, что совсем перестал ориентироваться во времени. Сколько вообще сейчас? Омега поднимает взгляд на солнце, думает, что разберётся. Так, вот оно садится, осталось около половины, а время-то сколько?
— До сбора во дворе почти два часа, — отвечают на непонимание в глазах, посмотрев на наручные часы, — Ты успеваешь. — И снова Ли Джухо спасает маленького (хотя уже и не очень) омегу.
Невнятно попрощавшись, Тэхён снова бежит, но уже к своему дому, забегает в комнату, встретив по пути маму, которая что-то делала на кухне. Запах напоминает о её любимом зелёном чае с мятой, который помогал успокаивать Кима после каждой неудачи и бессонной ночи у окна, которое выходит прямиком на восходящее солнце и луну, когда немой вопрос «почему» вновь заменял все мысли.
Когда Тэхен начинает плетение, он путается в стеблях, переделывает по несколько раз, ещё и нос от пыльцы чесаться стал, а потом отключает бушующие мысли тем фактом, что он правда это делает: он не потерялся в лесу, не заболел, на него не упал метеорит и он не на дне океана в батискафе без кислорода. Он должен постараться.
Цикорий переплетается с васильком, немного обычной высокой травы, которая добавляется объема будущему головному убору и помогает скрыть стебли; ирисы с фиолетовым оттенком разбавляют синюю гущу своим появлением, а последний штрих, заключающийся в пушкинии, заставляет сердце вновь ускорить свой ритм. Тэхён аккуратно вставляет маленькие растения в места, которые из далека могут показаться пустыми, и вытягивает руку с готовым венком.
Нравится. Ему очень нравится.
И мысль о том, для кого он это делал, и сам факт того, что он близок к осуществлению своей давней мечты. И сам венок ему тоже нравится. В голове перед сном он представлял множество его вариаций, многие из них казались слишком красивыми, но на деле оказалось, что
слишком прямо в его руках.
В комнату заходит Мира и с небольшой заминкой в начале, которая явно случилась от того, что набор растений, сплетённых в круг, в руках Кима выглядел по истине изящно и гармонично, сообщает о том, что Чимин заглянул к ним, но боится помешать. Оказалось, что госпожа Ким была разведчицей, в которую точно бы не прилетела подушка, хоть автора данной идеи и пытались убедить в том, что пострадать может каждый, оступившийся на этом поле битвы. Тэхён шепотом отвечает, что сейчас выйдет, смотрит на закрывающуюся дверь и, дождавшись ухода родителя, откладывает ручную работу. Находясь под сильным впечатлением, Тэхёну потребовалась пара минут для того, чтобы окончательно прийти в себя.
На кухне всё так же пахло любимым чаем Миры, но к нему добавился запах булочки с вишней, которую так обожал Пак (он был готов продать за них душу, только вы никому не говорите). На столе, расположившемся посреди комнаты, стояла пара чашек с ещё неостывшем напитком, от которых исходил пар, маленькая ваза с ромашками по центру и тарелка с той самой выпечкой. Чимин, подняв голову и оценив состояние друга, спрашивает:
— Готов?
Увидев в глазах Тэхёна немое «Ты сейчас серьёзно?», темноволосый подбадривающе улыбается. В начале лета они договорились, что все сборы будут проводить вместе и будут помогать друг другу с образами. За последим Чимин и пришел. Только сейчас младший омега замечает накинутый на спинку стула костюм белого цвета, он был без какой-либо вышивки и обработки яркими нитками, как у него самого.
— Пойду прогуляюсь до дома госпожи Ли, не буду вам мешать, — улыбнувшись парням, говорит Мира и на цыпочках уходит к двери, показывая, что её уже здесь почти и нет и они могут спокойно начать собираться.
Эти самые последние сборы для Тэхёна проходят как в тумане: вот они зашли в комнату, вот он взял костюм, а вот они уже стоят у зеркала и смотрят друг на друга через него, оценивая проделанную работу. Ладно, Пак оценивает свою работу, ведь светловолосый всё ещё как будто не на этой планете. А выглядят они правда шикарно, надо отдать должное другу. Костюм с красными узорами сидит на омеге идеально: штаны подчеркивают бедра, кофта с тонким, таким же красным ремешком-веревкой выделяют талию, а рукава-фонари придают нужный объём в этом образе. Волосы никак не уложены, ведь в таком случае на Тэхёна наденется маска другого человека. Он вот такой — хаотичный, свободный, мягкий и несуразный. Чимин же похож на загадочную ведьму (в хорошем понимании этого слова) со своими темными волосами, в чисто белых одеяниях и с ухмылкой на лице. Его волосы также не уложены, но они у него и не такие непослушные, как у младшего.
— Мы готовы, — говорит Пак их отражению. Ему самому очень нравится то, что он сотворил.
— Теперь точно.
***
— Чонгук, ты куда пошёл?! — отец семейства Чон сейчас явно не в настроении, все эти сборы выведут из себя даже самого терпеливого и спокойного
человека водяного.
Этот праздник никогда не был для них отдыхом: все семьи плавали по домам, что-то искали, омеги готовили альф к отплытию, смотря на них как на потенциальных женихов. А в доме главы поселения творилось настоящее сумасшествие. И в этом самом сумасшествии Чонгук уже переживает который год. Его начали заваливать вопросами на тему омег после двадцати лет, когда он раз за разом отказывался от участия в Иване Купала. Ему скоро двадцать пять, а он так и не решился.
Не решался. Никто не знает, но сегодня альфа собирается хотя бы со стороны посмотреть на этот праздник, понять, что же такого волшебного в нём все видят, ведь изнутри он ощущается далеко не таким. У него нет цели найти кого-то, он об этом редко задумывается, но именно в этом году его тянет сильнее обычного.
Как такового точного плана у него нет, только его наброски, и Чонгук просто рассчитывает на то, что удача встанет на его сторону и его отсутствия никто не заметит. В чём заключается какая-никакая идея — он, Чон Чонгук, вместе со всеми решившимися альфами поплывет на встречу к омегам наземного поселения, однако плыть он будет в стороне и его путь завершиться не у берега деревни, а у окраины леса, откуда, по его мнению, откроется хороший вид на это представление. Никаких сложностей альфа не видит, ведь река будет открыта всю ночь, а ему необходима всего пара минут основного торжества. Что может пойти не так?
— Я просто хочу поплавать и уйти от этого шума. Там Джебом приходил, я сказал, что ты решишь его проблему позже, но он до сих пор тебя ждёт внизу, — отплывая спиной вперёд, Чонгук покидает гостиную, которая этим вечером стала внеплановым кабинетом отца.
— Чонгук…
— Не начинай. — Чонгук понимает, что о нём волнуются, ведь его родители всегда относились к нему с любовью и без нравоучений, у них всё обсуждается и обговаривается с самого детства. Именно поэтому он вырос таким дипломатичным. — Я не хочу ссориться, у тебя сейчас и так много проблем, ничего нового из этого разговора мы не узнаем.
Старший альфа устало вздыхает, прекрасно понимая, что его сын прав и он никак не может повлиять на его решение
не участвовать в празднике. Чонгук выходит из дома и уплывает на окраину их поселения, откуда и начнет свой план. Понимая, что времени у него ещё достаточно, — ведь по его расчетам до отплытия оставалось около получаса, когда он покидал дом, — альфа решается навестить одну семейку рыб, которую нашел совсем недавно после очередной «прогулки», когда возвращался домой. Рыб с таким окрасом он ещё никогда не видел в их водах, поэтому решил узнать о них как можно больше, наблюдая издалека (у него мания смотреть на все со стороны?).
Стаю рыб он на месте не нашёл, но понадеялся, что они уплыли не с концами, ведь он ещё не всё о них узнал. Чем в основном они питаются? Как любят передвигаться: стаей или по несколько особей? Убедившись, что рядом с этим местом семейства нет, Чонгук решил занять свою позицию и начать готовится к незаметному всплытию. Сев за огромный камень, который как будто для этой миссии тут и стоит, альфа начал всматриваться в даль, ведь место он выбрал такое, которое из поселения могут заметить, только в случае того, если будут знать, куда необходимо смотреть.
Спустя пару минут на окраине поселения начинают собираться водяные и что-то громко обсуждать. Омеги поспешно что-то поправляют на альфах, что-то то ли советуют, то ли просто причитают о том, как себя вести с людьми. По последним видно, что они держатся из последних сил. Именно из-за этих шумных и беспорядочных сборов и подготовок Чонгук и ненавидит праздники, каждый из которых старается провести в стороне, не принимая активного участия.
Водяные начинают посматривать на верх и ждать намеки на то, что деревенские омеги готовы их принять. Видно, что нервничают все. Первые тени появляются совсем скоро и сопровождаются чьим-то вскриком:
— Венки! Они готовы.
Чонгук разворачивается в другую сторону от рядов всплывающих альф, отталкиваясь от валуна и отплывая немного в сторону. Наблюдает со стороны за тем, как его знакомые, почти не задумываясь, направляются к определенному плетению, которое им с их ракурса не рассмотреть; пока не вынырнут полностью — не узнаю, какой именно выбрали. Простая тень, которая по итогу может решить твою судьбу. Их как магнитом
тянет-тянет-тянет. А Чон всё плывет вверх, замечает, что некоторые альфы уже всплыли и начали выходить из воды. Чонгук также почти добирается до поверхности, остаётся не так много. Он не смотрит наверх, впереди интереснее, ведь он впервые
почти принимает участие в Иване Купала.
Неожиданно для себя альфа понимает, что чувствует, как его к чему-то не прекращает тянуть, —
примагничивает, — поднимает свой взгляд, оторвав его от других водяных и видит
тень. Ощущение, что он уже не просто сторонний зритель. Чон выныривает и понимает, что на его голове
что-то лежит. Не Чонгук выбирал место откуда он вынырнет, а Судьба.
***
Тэхён с Чимином стоят в центре их деревни, являясь частью большого хоровода, вокруг огромного костра, через который перепрыгивают их бесстрашные соседи в таких же белых одеяниях, на которых у каждого что-то своё изображено. Они не такие смелые, поэтому и продолжают стоять со своими венками на голове, находясь в немом шоке, ведь раньше увидеть это удавалось лишь темноволосому и только издалека. Хоть старший в начале и порывался пойти да как перепрыгнуть этот ваш костер, но потом передумал, вспомнил, как однажды перепрыгивал через поваленный ствол дерева, якобы тренируясь перед праздником, и споткнулся о свою же ногу. Омега упал на землю, расцарапав себе колени и ладони. Если он споткнется в ситуации, которая предстала перед ними сейчас, то такими незначительными ранами дело не закончится.
Тэхен смотрит на широкие улыбки людей, которые переступили через свой страх и перепрыгнули кострище (а некоторые и по несколько раз, сумасшедшие!), и понимает, что они делают это также впервые. В голову приходит идея и он её боится.
— Ты куда? — Спрашивает Чимин, чувствуя, как его руку постепенно отпускают. Он видит огонь в глазах младшего, видит это желание и всё же отпускает вырывающуюся ладонь, которая не трясётся от страха.
Светловолосый встает за омегой, который готовится к прыжку, видит в глазах тот же азарт, ту же жажду. Перед глазами только огонь, в глазах только пламя. Омега, что стоял перед Тэхёном, перепрыгивает костёр, улыбается и гордиться собой уже по другую сторону. Тэхён не задумывается, не погружается в мысли, которые могут начать его отговаривать. Небольшой шаг назад для разбега, три широких вперёд, он отрывается от земли. Ощущение, что пламя сейчас тебя полностью охватит, коснётся твоей кожи и покроет её ожогами. Представляешь себя фениксом, который возрождается из огня.
Приземлившись на ноги, Тэхён чувствует себя как никогда свободным, чувствует себя человеком, который преодолел все свои страхи. Теперь он понимает, почему все, кто решился перепрыгнуть через костёр, так улыбались. Они стали свободными, они обрели новую надежду. Оставшиеся танцы и песни проходят для омеги как в тумане; он все ещё летит над кострищем. Он улыбается, смеётся, постоянно обнимает Чимина, крутясь вокруг него юлой, завлекая в собственный танец, и шепчет, что рад с ним общаться. Это называют эйфорией? Но как только оглашают, что омегам пора направится в сторону реки и завершить основное торжество, к Тэхёну возвращается часть той тревоги, что овладела им в начале этого дня. Венок на голове перестал быть незаметным и с каждым шагом к берегу становился всё тяжелее. Перед взором предстает водная гладь, освещённая небольшими фонарями, но даже без них можно было увидеть, как река
по-волшебному по-настоящему сверкает.
Омеги подходят к воде, вставая рядом друг с другом, переглядываются и ждут, когда все займут удобное место. Тэхён заключает ряд с левой стороны, Чимин потерялся ещё по пути к реке и только сейчас младший замечает темноволосого почти в самом центре собравшихся. Тот машет ему рукой, давая понять, что всё хорошо и что он тоже заметил своего друга, широко улыбается и нервно перебирает свое плетение, из-за чего потом хмурится, ведь таким образом может испортить то, над чем долго старался.
На поверхность реки опускается первый венок.
По очереди жители деревни отпускают свои плетения, начиная с середины, а Тэхён, дождавшись своей, не смотрит вслед. Волнение достигло своего апогея. Он замечает силуэты, что начинают приближаться к поверхности: те плывут спокойно, но к определённой цели, заворожённые ей. Посмотрев вперед, ожидая увидеть и свою тень, всплывающую со дна, Ким замечает, что его венок уплывает в совершенно другую сторону. Судьба снова решила за него. Венок плывет все дальше: от водяных, которые начинают выходить из воды, от омег, что с улыбками встречают первых, от Тэхёна. Лепестки колышутся от легкого ветерка, что в летний день всех радовал, становясь спасение от палящего солнца, но сейчас (как бы глупо это не было) его хочется обвинить во всех бедах, а главное в том, что омега
опять останется один.
Он разворачивает в сторону леса, что окружает их деревню, который сейчас намного сильнее манит своей темнотой и желанной тишиной. Его посчитают эгоистом, но в данный момент он не хочет видеть счастье на лицах тех, кого Судьба не прокляла, на чью сторону встала. Тэхён переступает через поваленные стволы, огромные корни могучих деревьев и всё дальше уходит от счастья, которого он, видимо, никогда не познает. Омега промаргивается, не желая плакать и видеть всё через пелену слез, но делает только хуже — дает эмоциям взять вверх. Разговоров уже почти не слышно и именно из-за этого Тэхён решает, что может остановиться и сесть на влажную траву, ведь сил — больше моральных, чем физических — уже нет.
Почему он? Что Тэхён сделал в прошлых жизнях, раз в этой его так наказывают, лишая истинной любви? Из раза в раз он надеется, что вот сейчас будет последняя неудача на его пути, вот после этого случая всё прекратится. Но всё повторяется. Проведя по голове руками, с желанием схватиться за корни волос и, хотя бы так, попытаться унять поток мыслей, Тэхён находит цветок пушкинии, который выбился из венка, запутавшись в прядях. Смотреть на него тошно, но природная красота не позволяет выбросить растение, заставляя вдыхать его запах. А он поистине манящий. Тэхён, как маленькая бабочка, ведётся на его аромат, хочет себя полностью им окружить. Он долго смотрит на растение — ждёт пока в нём победит одно из чувств. Ненависть или любопытство. И второго здесь вообще быть не должно, ведь Тэхён не раз видел пушкинию, не раз утопал в её запахе. Но оно побеждает. Омега подносит растение к лицу, ближе рассматривая лепестки, которые начали увядать, втягивает больше воздуха, создавая в легких ощущение прорастания новых цветов.
Слышится хруст веток позади.
Тэхён вскакивает со своего места, оборачивается с согнутыми руками в локтях, сжимая кисти в кулаки, на случай, если придется драться (спойлер: его бы это всё равно не спасло, видели бы вы эти кулачки). В паре шагов от него стоит высокий человек без рубахи; его чёрные волосы челкой закрывают половину таких же чёрных глаз, а в руках венок.
Тэхёнов венок. Так перед ним и не человек вовсе — жабры у основания шеи сейчас прикрыты и с первого раза их не увидеть, ведь выглядят они как простые шрамы. Они встречаются взглядами, у обоих читается шок вперемешку с удивлением, ведь ситуация становиться всё понятнее. Судьба сегодня принялась за своих детей, один из которых убегал от неё, а другому приходилось делать больно на протяжении долгого времени. В этот раз никто не убежит.
— Он твой? — Спрашивает водяной тихим голосом, кивнув на венок, который вытянул вперёд, давая омеге поближе его рассмотреть. Он увидел у того в руках цветок, который очень походил на те, что в некоторых местах украшали плетение.
А Тэхен ответить не может, поэтому просто кивает головой. Он видит перед собой альфу, который поймал его венок. Это что получается? Что делать дальше-то? Он представляет, как выглядит со стороны: заплаканный, сидящий на траве в темном лесу, облокотившись спиной о ствол дерева; его белый костюм уже скорее всего не белый (на пятой точке точно). И это
так он предстал перед своим альфой? Погодите, перед кем?! Тэхён резко опускает руки, загнано оглядывается по сторонам, ища пути отступления, ведь он оказывает был нихера не готов к такой встрече. Всё идет не так, как было задумано! Омега уже решил, что и этот год проходит мимо него, он уже принял этот факт, но тут появляется вот этот вот альфа, так ещё и с его, чёрт возьми, венком. Наступает паника.
— Эй, ты чего? Ты видимо тоже в шоке, как и я, если честно, — Чонгук пытается успокоить омегу словами, обращая на себя внимание и вытаскивая деревенского парня из его мыслей. Он боится прикоснуться, ведь так может напугать ещё больше, но понимает, что должен как-то задержать омегу, по которому видно, что он собирается бежать, поэтому продолжает: — Раз уж нас свела судьба, я бы хотел узнать, что за цветы ты использовал. Я в них вообще не разбираюсь, да и не видел ни разу.
— Как это не видел? — Чонгук может принять за свою маленькую победу то, что ему ответили? Ему думается, что да, поэтому на его лице появляется слабая улыбка — страх того, что от него убегут, никуда не ушёл. А Тэхён правда в недоумении, его складка между бровей как никто об этом говорит.
— У нас под водой одни водоросли, таких красивых цветов там нет. — Ударьте кто-нибудь Тэхёна по голове, как он не догадался?! Ладно, он может оправдать себя тем, что сейчас находится в огромном стрессе, не каждый день встречаешь человека, которого послала к тебя судьба. — Если хочешь, то я мог бы рассказать о том, как я поймал венок?
Тэхен уже понимает, что водяной, который присел около того места, откуда вскочил темноволосый ранее, подходит под некоторые значения синих цветов: спокойствие, открытость, честность. Когда альфа, дождавшись, пока рядом с ним разместиться омега, начинает рассказывать о своем плане, о своих мыслях, что ощутил, когда почувствовал на себе венок и как его потянуло в лес, то омега понимает ещё и то, что парень очень красиво говорит, так ещё и так складно. Тэхён заслушивается.
— Получается, я опять мог всё испортить и не встретить тебя, если бы ты был не таким заинтересованным? — Грустная усмешка на лице и пальцы, теребящие край рубахи, выдают Кима с поличным — он почти потерял такого хорошего человека. За те минуты, пока ему рассказывали историю, омега понял, что рядом с ним добрый человек (чего только стоил рассказ о рыбах, за которыми следил парень до отплытия). — Погоди, а как тебя зовут?
— Я не представился?! Ох, вот это я конечно… Эм, меня зовут Чон Чонгук, мне двадцать четыре, и я не знаю, что ещё сказать. Я водяной?
Смех этого омеги пускает по телу старшего мурашки, он настолько искренний и мягкий, что заставляет улыбаться всех тех, кто его услышит. Кажется, Чонгук будет долго благодарить судьбу за то, что она выбрала ему такого человека. Хочется коснуться его. После того, как ему представились в ответ, альфа предложил прогуляться по лесу, а Тэхён с радостью принял эту идею, пообещав, что расскажет и свою историю о том, как готовился к празднику и как он у них протекает. Когда Чонгук поднялся первым, то предложил свою руку, чтобы помочь подняться омеге, тем самым убив двух зайцев: дотронется и просто поможет. Руку он так и не отпустил. Сначала это казалось странным и неловким, но спустя время и пару почти удачных паданий из-за огромных корней, которых не замечали, ведь всё внимание уделялось собеседнику, таких мыслей и след простыл (а кричали они только у Тэхёна в голове).
Когда солнце начало освещать небо, омега понял, что расставаться с Чонгуком вообще не хочется, но и гулять по лесу больше нельзя, его ноги агрессивно молили о передышке. Идея позвать своего нового знакомого домой уже не казалась страшной, она предстала в его голове гениальной: познакомит с мамой, задержит альфу, Тэхён ляжет в свою кровать и отдохнет (по старшему и не сказать, что он устал, как будто это не он вместе с Кимом шлялся по неровной местности на протяжении нескольких часов). А когда он в ответ получается согласие, то, широко улыбнувшись, хватает водяного за руку и почти бегом, забыв про свою усталость, ведёт его к себе.
Зайдя в дом и не встретив свою маму, Тэхён решает оставить знакомство на завтрашний день, который на самом деле уже давно наступил. Тут в голове появляется вопрос «А где, собственно, положить Чонгука?». Их дом не большой, но для троих места хватало сполна. На случай прихода гостей существовал огромный футон, который раскладывался в гостиной — на нём размещался Тэхён, отдав свою спальню для пользования другим. Сейчас же в этой самой комнате творился настоящий хаос, оставшийся после сборов омег, и пускать тут альфу (потенциального жениха!) не хотелось от слова «совсем». Собравшись с силами, ведь обычно гостям достаётся всё самое лучшее, а он тут на пол собирается уложить, омега уже хотел извиниться и спросить у Чона, не будет ли он против футона в качестве кровати, как альфа говорит:
— Где я мог бы остаться? На диване, кресле или где вы ещё спите? — Обводит гостиную, которая встречает гостей с порога. — Мы-то под водой можем в любом месте «прилечь», — усмехается альфа, остановив взгляд Киме, которого осенило.
Диван. У них же есть диван. Он вылетел у него из головы только потому, что сам Тэхён никогда не мог нормально уснуть на этом предмете мебели, да и спина болела на следующий день. Однако ни у мамы, ни у папы такой проблемы не наблюдалось, из-за чего омега расстелил именно там. Сам же младший отправился к себе, уже видя, как к нему во сне приходит Чонгук, они гуляют по цветочному полю, где поселенцы деревни собирали растений для венков, что украшали волную гладь этой ночью, и держатся за руки, как делали буквально пару минут назад.
Но ночью уснуть не удаётся. Переизбыток чувств, воспоминаний и эмоций, полученных за прошедший день, не дают уставшему омеге отдохнуть во сне, а список этих предателей возглавляется мысль о том, что в его доме спит альфа. Его альфа. «Как же красиво звучит» влюбленно улыбаясь, думает Тэхён, теперь ему по-настоящему хорошо и спокойно. У него нет тех бабочек, которые испытывают все героини любовных историй, нет внутренней тревоги, которая была первые часы общения. Есть счастье от встречи, облегчение от того, что на нем нет никакого проклятья и Чонгук. Последнее, по правде, самое приятное.
Надеясь на то, что Чонгук спит самым сладким и крепким сном, Тэхён решает (оправдывая себя бессонницей, она виновата!) проверить альфу, а то вдруг его там какой-нибудь волчок да за бочок. А они только встретились, вообще-то, никому не собирается отдавать этого —
своего — красивого водяного. За этими мыслями и со злым (собственническим) выражением лица омега доходит до дивана, где должен был лежать Чонгук. Опускает взгляд вниз: плед в клеточку, подушка у самой спинки, убранная из-под головы. А старшего нет.
— Хей, меня ищешь? — а в голосе
полюбившаяся смешинка. Кима явно сразу заметили, но не хотели сбивать с проложенного маршрута.
— Ты чего не спишь? — вполне уместный вопрос от Тэхёна, но не вполне уместное смущение, которое его выдаёт с потрохами. Чонгук подыграет.
— А ты?
— Мы будем обмениваться вопросами, оставаясь без ответов? — Тэхён всё ещё не любит эти ваши вопрос-вопрос, дайте ему ответы сразу!
— А тебе не нравится? — Эта улыбка (ухмылка это, не обманываемся) на лице Чона является запрещённым приемом. Оба это уже поняли. И всё-таки старший решается прекратить эту
полюбившуюся игру: — Просто странно спать как человек. Я никогда не оставался на суше на ночь, всегда возвращался под воду, так что это для меня немного не привычно.
— А мне просто не спится с тем фактом, что ты где-то рядом, — отвечает на ранее заданный вопрос и Тэхён, решая тоже быть честным. Чонгук после услышанного встаёт со стула, на котором сидел и разглядывал небо, окрашенное в светло-голубой из-за восходящего солнца, через окно, и подходит к Киму почти в плотную. Омеге приходиться поднять свою голову, чтобы сохранить образовавшийся ранее зрительный контакт, и затаить дыхание. Слишком близко. Слишком желанно.
— Ты такого не говори, я же влюблюсь сильнее, не отвертишься. — Шёпот в самый губы, взгляд на них же, немой вопрос о них же.
— Так мне повтор…
Чонгук притягивает омегу за шею к себе, впиваясь в губы, которые за эти пару секунд близости успели облизать раз десять, маня ещё сильнее. Тэхён слабеет сразу (это его первый поцелуй, вообще-то!), спасаясь от падения только из-за рук, сползших ниже, на талию, как только слабина дала о себе знать, отдаётся со всей возможной силы, понимая, что вообще не понимает: как двигаться, за что держаться, куда орать? А старший не торопиться, поубавил пыл, осторожно ласкает то верхнюю, то нижнюю губу, успокаивая легкими поглаживаниями поясницы и показывая, как надо, а за быстрое учение благодарит всё теми же руками (как много они успевают делать!),
вжимая в себя, мало прижимая к себе, ведя одной из них по бокам. Никаких переплетающихся языков, сталкивающихся зубов, вылизований глоток и так далее по списку того, что обычно происходит в романах при первом поцелуе. Чонгук улыбается, когда Тэхён решается закинуть руки на шею, найдя опору, которая ещё и приятная, а не просто устойчивая.
Они точно реальны? Младшего на долго не хватает — он держится до последнего, уже задыхается, но не отстраняется: кислород сейчас не так важен. Такой момент, такие чувства, такие руки… Чувствуя и слыша пыхтения Тэхёна, Чонгук выпускает из плена его губы, умиляясь этому нежеланию отступать. Поцеловав нос в самый кончик и прислонившись лбом к чужому, возобновляя зрительный контакт, Чонгук начинает вновь улыбаться, всё ещё обнимая своего человека: уж это действо нет причины заканчивать.
— Теперь точно не отвертишься от меня.
— А есть вариант «влюбить ещё сильнее»?
А за этим всем наблюдала Судьба — всё ещё следила, чтобы никто не убежал. Теперь Она могла себе позволить хитро-победно улыбаться и задать последний на сегодня вопрос: «Когда по-вашему Судьба была не права в любовных делах?»
