Альфа-тест

Пролог       Эта история началась несколько лет назад.       Рабочий день подходил к концу, и впереди у меня был прекрасный летний отдых. В то время мы с женой планировали поездку на море, добивались «синхронизации» отпусков, копили деньги, покупали билеты на самолет, бронировали гостиницу. Дочка же была просто рада тому, что занятия в школе закончились и теперь можно будет отправиться в увлекательное путешествие. И именно поэтому я испытывал ощущение приближающегося чуда.       Дел на работе не осталось, но рабочее время еще не истекло, и я лениво прохаживался по кабинету.       — Виталь! Здорово!       Я оглянулся. Мой коллега Андрей — менеджер из инвестиционного отдела — открыл дверь.       — У тебя сегодня последний день? Завтра в отпуск?       Я кивнул и довольно улыбнулся.       — Отпускные получил?       — Конечно.       — Все потратишь?       Я слегка опешил от такого вопроса. Андрей знал, что я еду на море с семьей, и вопрос о том, останутся ли у меня деньги к концу отпуска, звучал, по крайней мере, глупо.       — Лучше отложи часть и вложи потом в какое-нибудь предприятие. В инвестиционный фонд какой-нибудь.       — Зачем? — от попытки подсчета моих денег и напора коллеги я начал раздражаться.       — Заработаешь больше.       Следует заметить, что я хоть и работаю в финансовой организации, но должность моя — инженер по обслуживанию теплосетей. Будучи твердо уверенным в том, что каждый должен заниматься своим делом, крайне осторожен в вопросе финансовых вложений и предпочитаю копить деньги, по старинке откладывая их на банковский счет.       — Не, Андрюх, спасибо, но это не для меня. Поищи себе другого компаньона. Не уговаривай. Нет! Предпочитаю вложить деньги в воспоминания о замечательном отдыхе с семьей! — отрезал я и отправил коллегу восвояси.       Рабочий день завершился, я неспешно пошел в сторону станции метро, наслаждаясь теплом, которое дарили косые лучи вечернего солнца. Я шел домой. Мне грех было жаловаться. Жизнь текла своим чередом, дела шли как нельзя лучше. Работа доставляла удовольствие и приносила пусть не очень большой, но стабильный доход, которого моей семье хватало. Дочь недавно пошла в школу и приносила домой только хорошие оценки. Дома меня ждала любимая и любящая женщина, которую вот уже как двенадцать лет я радостно именовал своей женой.       — Сделайте инвестицию в будущее! Вкладывайте деньги в развитие компьютерных технологий! — от приятных размышлений меня оторвал голос мальчишки — уличного зазывалы, раздававшего рекламные флаеры.       — Они сговорились, что ли? — раздраженно буркнул я себе под нос.       Я взял листок бумаги. Надпись на нем предлагала проехать по некоему адресу и сделать небольшой вклад в некий «фонд венчурных инвестиций». Как гласили пояснения, фонд занимался развитием программно-аппаратного комплекса «Генератор реальностей». Эта вещь в случае успеха обещала «вывести индустрию компьютерных развлечений на совершенно новую высоту».       — Как только людей не дурят, — хмыкнул я, но почему-то выбрасывать флаер не стал.       Пройдя вперед, я спустился в метро и сел в поезд. Последние пару месяцев во время поездок в метро я пытался изучать английский язык с помощью приложения на планшетном компьютере, новомодном девайсе, сравнительно недавно появившемся в магазинах электроники. В поисках наушников рука машинально нащупала в кармане кусочек глянцевой бумаги. Достав его и вчитавшись в текст, я вдруг понял, что если выйду из поезда через две станции и поднимусь наверх, то окажусь прямо у дома с указанным в рекламе адресом. Мой отпуск начался час назад, и я никуда не торопился. Вдруг мне в голову пришла шальная мысль. Я решил посетить указанную в рекламе организацию и узнать, какая же афера скрывается под красивой вывеской «венчурного фонда». Покинув поезд и поднявшись на эскалаторе на поверхность, я очутился на площади перед старой сталинской высоткой. Подойдя к мощеной булыжником улице, я повернул и пошел в сторону Садового кольца. Оставив слева здание пожарной части, я подошел к старому трехэтажному дому.       «На торце дома найдите телефонную будку, — читал я, — за ней отсчитайте два окна в цокольном этаже. Сразу за ними начнется высокий забор. В нем будет неприметная калитка, а в ее левом верхнем углу — звонок».       Именно так был описан адрес организации в рекламе.       Да, действительно, калитка неприметная. Прошел бы мимо, если бы не знал. Я позвонил. Через десяток секунд за забором послышались шаги. Дверь открыл дюжий охранник.       — Здравствуйте! — начал я, протягивая ему рекламный флаер. — Я по поводу венчурных инвестиций.       — Проходите, — пригласили меня.       За калиткой была короткая лестница вниз, ведшая в полуподвальный этаж здания. Пройдя через небольшую прихожую с двумя диванчиками и вешалкой для одежды, я очутился перед еще одной дверью.       — Вы позволите? — осведомился я, предварительно постучав.       — Да, пожалуйста, — ответил мне женский голос, приглашая пройти в помещение.       Я сделал шаг и замер в изумлении. Стены комнаты были оклеены фотообоями с изображением горного лесистого пейзажа. В углу тихо журчал комнатный фонтан. Мебель: стол стулья, шкафы были выполнены в старинной манере и обильно украшены резьбой. С потолка свисала люстра с лампами, изготовленными в виде свечей. По углам были развешены «чучела» маленьких дракончиков. В книжном шкафу стояли толстенные фолианты в кожаных переплетах с золотым тиснением. Надписи на них были сделаны неизвестными мне знаками. Рядом с книгами лежало несколько свитков. На противоположной стене был изображен портал с клубящейся в нем голубой субстанцией. Но весь вид комнаты мерк перед сотрудницей фонда, встретившей меня. Из-за стола поднялась «эльфийка». Девушка с большими миндалевидными ярко-синими глазами, длинными платинового оттенка волосами и торчащими из-под прядей длинными остроконечными ушками. На девушке был надет изумрудного цвета с золотым шитьем наряд, состоящий из затейливого топа с длинными рукавами, похожими на рукава боярской ферязи, очень короткой юбки и высоченных замшевых ботфортов. Наряд великолепно демонстрировал девичье тело, да и девице, должен я заметить, было что продемонстрировать. На пару секунд я растерялся и замолчал. Девушка «сделала важный взгляд».       — Что привело, тебя, путник, в нашу обитель? — пафосно продекламировала она, и, довольная произведенным эффектом, звонко рассмеялась. — Здравствуйте! Проходите! Присаживайтесь! Меня зовут Аниэль, но можно просто Аня.       Способность к критическому мышлению вернулась ко мне, и все встало на свои места. Понятно, девушка-косплеер нанята фирмой для работы с клиентами. М-да… А маркетолог у данной компании явно не дурак. Большинство геймеров, как правило, мужчины, а купить пай фонда у такого сотрудника захочет любой мужик.       — Вы хотите приобрести пай в нашем фонде? — спросила меня Аня.       — Ну-у-у, собственно, да, но сначала я хотел бы понять, чем фонд занимается и что я получу за свои деньги.       — Конечно, пожалуйста, сейчас объясню. — Девушка подошла к шкафу, достала оттуда книгу в черном переплете и протянула мне.       Книга оказалась оригинально оформленным рекламным буклетом.       — Вы любите играть в компьютерные игры? — задала вопрос моя собеседница.       — Ну, вообще… — я задумался. — Да, люблю.       Я открыл обложку буклета. Иллюстрация на первой странице изображала человека, стоящего перед порталом, точно так же, как был изображен человек на стене кабинета. За порталом роилось множество шаров с различными пейзажами. Ближе всего к человеку было изображение поля и высокого замка за ним. Судя по всему, шары символизировали различные вселенные. Надпись под иллюстрацией гласила: «ОТКРЫТЫЕ МИРЫ ОТ 5000 РУБЛЕЙ! ЖМИ НА КНОПКУ И ВАЛИ ОТСЮДА В МЕСТА ПОЛУЧШЕ!»       Оценив выдумку рекламного дизайнера, весело хмыкнул.       — Так чем же занимается ваша организация?       — Мы разрабатываем программно-аппаратный комплекс для компьютерных игр с полным погружением в игровую реальность!       Увидев мое непонимание, Аня продолжила:       — Сейчас объясню подробнее. В наш комплекс будет входить новейший квантовый суперкомпьютер с производительностью более ста миллионов йотафлопс.       Я немного интересовался суперкомпьютерными технологиями и изумленно уставился на собеседницу.       — Красавица, вы понимаете, что вы сейчас сказали?!       — Да, конечно, это звучит фантастично, но, во-первых, наш фонд — венчурный, и риск, безусловно, есть, а потом, хочу вам напомнить, что в пятидесятых годах прошлого века на всей планете вычислительных мощностей было меньше, чем сейчас в вашем смартфоне!       Аня опять обворожительно улыбнулась и стрельнула в меня глазками.       — Ладно, — согласился я с ее аргументацией.       Еще раз посмотрев на собеседницу, я улыбнулся. Все же хороша! Завидую я ее парню. Тоже, наверное, какой-нибудь косплеер-анимешник.       — Аня, скажите, а что еще входит в ваш комплекс, кроме компьютера? — задал я вопрос.       «Эльфийка» кивнула и продолжила:       — Также в комплекс входит программа «Генератор реальностей», с помощью нее можно смоделировать игровую вселенную с любыми физическими законами и нужное игроку развитие событий в этой вселенной. Вы, являясь пользователем, сможете задать любые параметры мира! Любую физику и метафизику! Лишь бы их можно было математически обсчитать.       — Понятно. Хочешь участвовать в Крестовом походе или франко-прусской войне? Пожалуйста! Хочешь магию и эльфов всяческих? Готово!       — Кроме того, — Аниэль продолжила, — разрабатываемый нейроинтерфейс позволяет транслировать игровую ситуацию непосредственно в нервную систему игрока. Проще говоря, вы засыпаете в капсуле и воспринимаете игру как очень реалистичный сон. Скажем так: «Придумай себе мир и отправляйся туда!»       Я сидел следка обалдевший и пытался обдумать услышанное.       Девица тем временем бодро продолжала:       — Вот скажите, какую реальность вы бы для себя выбрали?       Сотрудница фонда наклонилась чуть вперед и воодушевленно спросила:       — Миры меча и магии?       — Пожалуй, нет.       — Почему?!       — Думаю, из чувства противоречия. Зайдешь в книжный магазин, а там одни эльфы.       Девушка улыбнулась краешками губ.       — Космические полеты? Звездные войны?       — Нет. Голова кружится от мелькания звезд в прицеле.       — Альтернативная история?       — Фу! — Я брезгливо поморщился. — В свое время перечитал романов об альтернативном Цусимском сражении. Теперь подташнивает от этой темы.       На секунду задумавшись, сотрудница фонда продолжила:       — Стимпанк, дизельпанк, киберпанк… и другие всякие… панки? — девушка смущенно улыбнулась       — Тоже нет.       — Авантюры, путешествия, приключения?       — Да.       — Отлично! — произнесла моя собеседница. — Когда наш комплекс будет готов, вы сможете создать для себя нужный мир!       Аня взмахнула ресницами и посмотрела на меня как на мужчину своей мечты, принца на белом коне, о встрече с которым она мечтала чуть ли не с детского сада. Одновременно рука девушки полезла в ящик стола, вынимая оттуда какие-то документы.       Так! Что это она там достала? Приходной кассовый ордер и договор.       Весь договор умещался на одном листе бумаги и был напечатан шрифтом мелким до такой степени, что даже мне с моей «единичкой» захотелось вооружиться увеличительным стеклом. Я мужественно попытался вчитаться в текст, но понять смог только название организации, дату и место заключения и предлоги. Далее следовала какая-то невыносимая мешанина из специальных терминов.       — Пай в фонде стоит пять тысяч, — голос девушки заставил меня оторваться от бумаги.       Красиво подведенные глаза с ярко-синими контактными линзами посмотрели на меня так, словно от именно этих, моих, пяти тысяч зависело спасение прекрасной принцессы, заключенной в башне с драконом.       Эх! Жалко денег, но отказать ей я, кажется, не смогу.       — Ладно, валяйте! — я махнул рукой. — В конце концов, представление, да еще в таких декорациях, стоит пяти тысяч!       — Ну так, может, тогда десять тысяч вложите? — лукаво улыбнулась девушка.       — Но, но! — поднял я палец в шутливом назидании. — Много хорошо тоже плохо!       Собеседница опять улыбнулась мне, но на этот раз тепло и искренне:       — Спасибо, мне процент положен. Вы не сомневайтесь, я ребят этих знаю, они не мошенники, правда.       Смешно высунув кончик язычка, сотрудница фонда начала вносить в бланк мои данные, а я с интересом рассматривал антураж офиса.       Примерно через двадцать минут заполнение бумаг было закончено.       «Ох, не дай Бог, жена узнает, что я отдал часть своих отпускных незнакомой девчонке просто так за веселый взгляд и улыбку», — пронеслось в моей голове, когда я отсчитывал деньги.       В моем мозгу упрямо ворочалась мысль о неправильности происходящего, но потом я махнул рукой, вспомнив, что терял в этой жизни и больше.       Вручив мне мои экземпляры документов, Аня позвонила в колокольчик. Охранник учтиво распахнул передо мной дверь офиса, и я вновь оказался на шумной улице в районе Садового кольца.       Червячок жадности продолжал глодать меня изнутри.       — Да ладно! — тихо цыкнул я на него. — Зато автограф «эльфийки» есть!       Я развернул бумагу с нечитаемым текстом. Рядом с моей подписью в графе «Представитель фонда» красовалась витиеватая подпись некоей Анны Эстримовой. Глава 1       — «Что такое осень — это ветер…» — тихо напевал я, пытаясь совладать с зонтиком. Налетающими порывами его постоянно выворачивало наизнанку, и я оставался один на один с сильным холодным дождем.       Я прыгал через лужи, направляясь к станции метро после очередного рабочего дня. Жизнь шла своим чередом, точнее, проходила мимо меня. Пролетающие дни складывались в недели, те в месяцы, месяцы в годы. Я получал зарплату, делал необходимые платежи, остальное отдавал жене для ведения домашнего хозяйства и начинал ждать следующей зарплаты.       Продолжая путь к метро, я грустно улыбнулся и вспомнил услышанную где-то шутку: «В детстве лето было целой эпохой, а сейчас только три зарплаты».       Я спустился в метро, отряхнул и сложил зонтик и, приложив к турникету карточку, прошел на платформу. Втиснувшись в переполненный вагон, я повис на поручне и достал планшет. Он завибрировал в руке, извещая о пришедшем электронном письме. Адрес отправителя был мне незнаком, а темой письма значилось: «Приглашаем на альфа-тест!»       Я открыл послание.       «Дорогой инвестор! Спасибо, что верили в нас! Вы получили это приглашение, потому что два года назад вложили свои средства в разработку компьютерной игры „Генератор реальностей“. Спешим уведомить вас, что наша работа успешно продвигается и программно-аппаратный комплекс выходит на стадию тестирования. Приглашаем вас принять участие в альфа-тесте!»       Далее следовало описание действий, которые необходимо предпринять. Я присвистнул, прошло ведь два года с момента моего достопамятного разговора с «эльфийкой», я уже и надеяться перестал, а вот оно как получилось. Пожалуйте на тестирование.       Придя домой, я включил компьютер и немедленно отправил ответное письмо со своим согласием. Должен заметить, что любил играть в компьютерные игры и немного стыдился своего увлечения. Взрослый мужчина должен получать удовольствие от какой-либо созидательной работы по дому, делать ремонт в квартире, строить дачный дом, выращивать разные овощи-фрукты на загородном участке, но мне эти занятия не приносили удовольствия, а компьютерные игры постепенно стали для меня тем, чем в детстве были приключенческие романы. Отдушиной в серых однообразных буднях.       В последующие дни я несколько раз ловил себя на мысли, что проверяю почту в несколько раз чаще, чем раньше, в ожидании письма из венчурного фонда. На работе мне стало труднее сосредоточиться на служебных обязанностях. Я ожидал приключений. Жил предвкушением светлой неизвестности, «прекрасного далека».       И вот, наконец, через несколько дней мне сообщили, что в субботу в десять часов меня ждут в технопарке «Троицкое». Там же был указан адрес технопарка на территории Новой Москвы и номер офиса компании. Вздохнув от осознания, что добираться придется на автобусе через пробки реконструируемого Калужского шоссе, я приступил к обычным домашним делам, предварительно обведя последнюю субботу октября красным фломастером.       С надсадным гудением автобус толкался в пробке у поселка Газопровод, а осатаневшие от бесконечного раскачивания взад-вперед пассажиры грустно таращились в окна на торчащие из земли куски бетона и арматуры, горы глины и снующую то там, то здесь строительную технику. Хорошо еще, что моросит дождь и солнце скрыто за облаками. Любой москвич знает, в какую душегубку превращается автобус в пробке при солнечной погоде.       Я тоже рассматривал окружающий пейзаж и думал о скоротечности времени. Ведь мой отец застал еще то время, когда Москва заканчивалась Калужской заставой, а я, будучи ребенком, еще кормил в Ясенево коров, коз и овец. А вот теперь я, в общем-то еще не старый человек, наблюдаю, как расплескался город за пределы МКАД.       Любопытно, ведь я помню, как впервые узнал о существовании компьютера. Точнее, тогда ЭВМ. Когда я учился в четвертом классе, мама купила мне книгу по истории математики, и там на одной из страниц я увидел черно-белую фотографию, на которой был изображен зал, уставленный металлическими шкафами с лампочками и бобинами пленки, похожими на катушки для магнитофона. В центре стоял стол с чем-то напоминающим гибрид телевизора и печатной машинки. «Цифровая ЭВМ» — гласила подпись под иллюстрацией. Папа, к которому я обратился за разъяснениями, сказал мне, что это такая машина для решения математических задач.       Позже, уже во время учебы в старшей школе, мне довелось увидеть по одной из программ центрального телевидения научно-популярный фильм о компьютерах. Когда диктор сообщил мне, что благодаря этим устройствам мы скоро сможем участвовать в съемках художественных фильмов, на ходу меняя сюжет, я недоверчиво усмехнулся. Но теперь, играя в какой-либо шутер или ролевую игру, я вспоминаю тот фильм из своего детства.       Выбравшись наконец из пробки, автобус радостно заурчал мотром и бодро помчал к конечной цели поездки. Примерно через полчаса он высадил меня у небольшого подмосковного городка, чьи дома виднелись за лесополосой. Включив навигатор в телефоне и введя туда нужный адрес, я после небольшой прогулки оказался перед здоровенным параллелепипедом из стекла и металла. «Технопарк» — сообщали огромные буквы на крыше.       — Здравствуйте, — сказал я охраннику, протягивая паспорт и распечатанное письмо с приглашением, — мне в сорок второй офис.       Пожилой дяденька в очках и сером костюме нажал на насколько кнопок телефона.       — К вам посетитель, — буркнул он в трубку, записывая данные моего паспорта в толстую тетрадь.       Через несколько минут в коридоре послышались быстрые шаги. В проеме двери показался высокий худощавый мужчина моего возраста.       — В «Генератор реальностей» вы?       Черные с проседью кучерявые волосы, чуть отстраненный взгляд близко посаженных глаз за стеклами очков в тонкой оправе, родинка на подбородке. Воспоминания детства нахлынули так ярко, что я, кажется, почувствовал запах сирени на школьном дворе.       — Колян? Ты?       Сотрудник венчурного фонда удивленно уставился на меня.       — Я Витя, Цебенков…       — Витек… Витька!       Одноклассник заключил меня в объятия.       Значит, я не ошибся, постаревший Николай Слабодник — бессменный чемпион школьных районных и городских математических олимпиад — стоял передо мной. Сколько же мы не виделись? Лет пятнадцать, а то и больше. Когда-то мы были частью одной большой компании школьных друзей. Вместе ходили в кино, играли в казаки-разбойники, вышибалы, запускали ракеты с двигателем на проселитрованной бумаге, собирали макулатуру для школьной пионерской организации. После восьмого класса Коля ушел от нас в физматшколу, и видеться мы стали гораздо реже. В институтское время мы еще иногда встречались на свадьбах друзей, но потом окончательно потеряли друг друга из виду. До меня доходили слухи, что Колька окончил курс в МГУ и уехал на стажировку за границу.       — Спасибо! — бросил он охраннику и, сграбастав меня в охапку, потащил по коридору к лестнице.       — Витька! Какими судьбами?       — Колян, да я тут вроде как деньги в венчурный фонд вкладывал. Вот пригласили на альфа-тест «Генератора реальностей».       — Вот это да! А ты, оказывается, мой наниматель! Ладно, тут у нас комнатка есть для чаепитий, сначала туда. Поболтаем, а потом все оформим.       Поднявшись на четвертый этаж, мы долго блуждали по бесконечным извилистым коридорам и наконец оказались у нужной нам двери. Комната была обставлена бедно: обеденный стол, несколько стульев, холодильник, у стены столик с микроволновкой и чайником. На стене висел шкаф, из которого Коля достал пару чашек, пакет с сушками и коробку с конфетами.       — Тебе чай или кофе?       — Чай.       Мы уселись за стол и, перебивая друг друга, начали разговор. Участие в тесте системы как-то отошло на второй план, уступив место живому общению, воспоминаниям. Мы не заметили, что пролетело полтора часа, когда сушки и конфеты кончились.       — Ну ладно, Коль, теперь рассказывай, что меня ждет в вашей конторе за мои пять тысяч?       — Крохобор, — фыркнул одноклассник, — ну слушай, это фантастика, я такого кайфа от работы давно не получал! Мы создали машину с неограниченными возможностями!       В ответ на мой удивленный взгляд Коля продолжил:       — Нет, ну, конечно, ограничения есть, но все, что в мире было до этого, все суперкомпьютеры, все распределенные вычисления — как счетные палочки рядом с современным ПК. Мы можем предоставить клиенту возможность создавать вселенные, миры с любыми характеристиками. В каждом новом созданном игровом мире действуют свои законы природы. Ну вот представь! Приходит клиент и говорит: «Хочу волшебных драконов!» И наш комплекс создает мир с такими физическими законами, при которых летающие рептилии живут, колдуют, разговаривают и прекрасно себя чувствуют.       Я с интересом рассматривал одноклассника, увлеченно рассказывавшего о любимой работе, а Николай вдохновенно продолжал:       — А ты что думал! Магия — это та же физика, только не как у нас. Помнишь нашего школьного учителя, Евгения Леоновича? Как он говорил? Для того, кто не знает физических и химических законов, мир становится удивительным, наполненным волшебством, феями и джинами.       Улыбнувшись, я вспомнил нашего физика. Да, именно так он и говорил, пытаясь пробудить в нас интерес к своему предмету.       — А если я не хочу ни эльфов, ни драконов? Может, я хочу мушкетером короля стать?       — Да пожалуйста! Более того, мы можем так спланировать события в истории твоего мира, что, скажем, миледи де Винтер не казнят, а она тебе сына родит!       — Забавно. А как вы все это делаете?       — Ты даже не представляешь себе всю мощь и загадочность причинно-следственных связей в мире!       Старый друг откинулся на спинку, внезапно посерьезнел и задумчиво посмотрел в окно, обозревая серый осенний пейзаж с низкими облаками и моросящим дождем.       Обхватил ладонями кружку с горячим чаем и продолжил:       — Понимаешь, есть закономерности, а есть случайности, и, имея изначально определенные клиентом важные особенности игрового мира и ситуации в нем, машина, вооруженная алгоритмом, образно говоря, подгоняет физику и историю создаваемой вселенной для достижения нужных параметров. Случай, батенька мой, случай! И случай — бог-изобретатель! — продекламировал Николай. — Машина творит случайности, подталкивая нужное развитие событий! Ты знаешь, что если бы метеорит Чиксулуб упал на пять минут раньше или позже, то угол удара был бы совсем другим. Следовательно, количество поднятой в атмосферу пыли было бы гораздо меньше, климат земли не так сильно изменился и мелкие и средние динозавры, скорее всего, выжили бы. И не дали бы развиваться млекопитающим. Представляешь! Наши женщины после бурной ночи откладывали бы яйца в домашние инкубаторы и бежали бы на работу!       — Ага, и младенцев бы кузнечиками кормили! — подхватил я веселый тон друга. — А ведь знаешь, ты прав. Когда испанский король Филипп готовил свой флот, «Непобедимую армаду», к завоеванию Англии, ее возглавлял прославленный и опытный моряк, смелый человек — маркиз Санта-Крус. Но незадолго до выхода в море он умер и командовать флотом поручили герцогу Медина-Сидония, который не обладал достоинствами предшественника. Англичане разгромили испанский флот, но многие историки считают, что, если бы испанцев вел в бой Санта-Крус, исход войны был бы другим.       — «Потому что в кузнице не было гвоздя!» О чем я тебе и говорю, старик! Образно говоря, ты говоришь нам, что ты хочешь получить, а машина рассчитывает, что должно произойти, чтобы это случилось.       Я отхлебнул из чашки чай.       — Колян, а джедаем этот ваш аппарат меня сделает?       — Не, «Звездные войны» пока не можем, вычислительных мощностей не хватает для расчета такого огромного пространства, живых существ, его населяющих, и техники всякой. Слишком большая вселенная получается. Потом еще агенты.       — Какие «агенты»?       — Ну те, кто будет эту вселенную осмысливать, находясь внутри нее. Боты, если по-старому. Можем создавать миры с уровнем развития техники до 70-х годов. Потом они там свои компьютеры строить начинают. И даже у нас здесь вычислительные мощности заканчиваются.       Ко мне пришло ощущение какой-то нереальности происходящего. Неужели такое возможно. Эдак можно и кино снимать, и книга сама напишется… Только «реперные точки» сюжета задай, и все. Да уж. «До чего дошел прогресс, труд физический исчез, да и умственный заменит механический процесс», — вспомнилась мне песенка из фантастического фильма моего детства.       — Слушай, а реплей у вас записать можно?       — Пользователь пока не может. Не до этого. Но потом, скорее всего, сделаем.       Николай встал и прошелся по комнате, разминая ноги.       — Ну что? Пойдем творить мир?       Фразочка друга показалась мне несколько кощунственной, но и пьянящей одновременно. Подумать только, в моем распоряжении будет целый мир!       Коля тем временем сполоснул наши чашки и распахнул дверь, пригласив меня жестом следовать за ним. Мы опять пошли по длинному коридору с низким навесным потолком. Двери кабинетов однообразно тянулись с двух сторон. На одной из них я заметил табличку «PR-группа». Среди следовавших ниже фамилий мой взгляд зацепился за одну — Эстримова А. И. Ага, вот, значит, где «эльфийка» подвизается. Я догнал друга и дернул его за рукав.       — Коль, а можно на саму машину посмотреть?       Николай остановился и задумался, нервно постучал пальцами по стенной панели.       — Ладно, пошли попробуем.       Мы двинулись по коридору уже в другую сторону.       — Машина в отдельном корпусе. По галерее пройдем. Там есть смотровая площадка для гостей, попробую договориться, чтоб тебя пустили.       Проходя по крытому надземному переходу на уровне третьего этажа, я выглянул в окно. Здание окружали здоровенные сооружения, напоминавшие не то трансформаторы, не то теплообменники.       — Правильно думаешь, — угадал Николай ход моих мыслей, — эта штука энергию жрет, как бегемот веники!       Оставив меня у стеклянной двери, он зашел в помещение и некоторое время о чем-то говорил с охранником, после чего махнул мне рукой, заходи, мол. Пройдя мимо бронированной двери с кодовым замком и различными предупреждающими надписями, мы оказались в застекленной галерее, откуда открывался вид на большой зал. Все очень прозаично, как на картинке из книги по истории математики. Огромное количество шкафов и стоек, мигающих лампочками. Хотя нет, в дальнем конце зала за еще одной стеклянной стеной с потолка свисали какие-то штуки, похожие то ли на виноградные грозди, то ли на хрустальные люстры для театрального зрительного зала.       — А это что там? — спросил я у своего провожатого.       — Там кубиты! — важно подняв палец, ответил мне друг.       — Коль, скажи, — спросил я на обратном пути, — а что, все это построено на вклады таких, как я?       — Что ты! Нет конечно! На самом деле очень мало народу вложилось в разработку. Пришлось брать деньги у крупных инвесторов. Структуры, аффилированные с военными. Но они пока вроде к нам не особо лезут, так что мы можем спокойно заниматься творчеством. Но все имущественные права, конечно, у них.       Наконец мы дошли до кабинета Николая. Дверь была приоткрыта. Внутри обнаружилась короткостриженая девушка в белом халате, водолазке, джинсах и кроссовках, и только благодаря бейджу, приколотому к халату, я опознал в ней «эльфийку». Она увлеченно рассматривала на мониторе 3D-модель высокой блондинки в элегантном костюме, похожем одновременно и на форму моряка, и на одежду летчиков начала прошлого века.       — Ань, это что такое? — строго спросил Николай — Хочешь у нас работать, попроси Ольгу Павловну отправить тебя на курсы демиургов. Тогда милости просим.       Девушка, ничуть не смутившись, улыбнулась нам.       — Да ладно вам бухтеть, Николай Наумович. Я просто посмотреть. А это кто?       Коля смягчился и улыбнулся в ответ.       — Да тут один клиент стимпанк заказал. Дирижабли и все такое… А это у него будет м-м-м… романтическая линия — отважная пилотесса. Такую сразу завоевать не получится. Нужно будет погеройствовать немного.       Николай перехватил мышку из девичьей руки и кликнул на какой-то из значков. Тут же на экране возникло изображение этой же женщины на фоне какого-то агрегата, отдаленно похожего на самолет.       — Здорово! — восхищенно выдохнула девушка.       — Ладно, Анют, видишь, у меня клиент.       После того как за «эльфийкой» закрылась дверь, мы продолжили разговор.       — Курсы демиургов? — обратился я к другу с вопросительной интонацией.       — Да, это мы в отделе стажировки проводим для сотрудников, желающих работать с клиентами и создавать игровые миры. Ну так, господин инвестор, что будете заказывать?       От вопроса я несколько опешил. А действительно, чего я хочу? Все время с момента получения в руки рекламного флаера я думал о правильности вложения денег, о компьютерных технологиях и их возможностях, но абсолютно не задумывался о том, что я хочу получить от игры.       — Коль, а что люди вообще заказывают?       — Разные вещи, кто эльфов, кто драконов, кто оборотней, кто древний мир, кто Средневековье. Скажу тебе по секрету, если сильно упростить, то все пожелания клиентов сводятся к двум большим сферам. Одни хотят стать великими правителями и полководцами, другие великими любовниками, — Колька на секунду замолк. — А лучше и то и другое.       — И можно без хлеба! — подхватил я. — Ну, в общем-то, все правильно. Ты знаешь, что некоторые литературоведы считают, что все сюжеты художественных произведений можно свести к двум: «мужчина и его путь» и «мужчина и его женщина».       Друг усмехнулся.       — Правда?! Не знал. Хотя так и есть. Вот о чем говорят мужики при встрече, а?       — О футболе и бабах!       — Во-о-от. А спорт, дружище, это ритуализированная форма агрессивного поведения! То есть войны, завоевания, достижения цели!       — Слушай, а женщины себе что заказывают?       — Так их очень мало. Сказку какую-нибудь, и чтоб был бал… И кавалер отчаянно зеленоглазый. У нас ведь можно и внешность заказать. Некоторые фотографии приносят. Старые, потертые… В настоящей жизни, видимо, не сложилось, вот они хотя бы в игре хотят. А вот, кстати, тут забавная история, только не про женщину, а про дяденьку. Пришел тут к нам мужичок один, возрастом под пятьдесят лет. Тоже, кстати, инвестор, и просит сделать для него Советский Союз семидесятых годов и чтоб он был старшеклассником.       — Неужели мужик так по школе скучает?       — Я тоже сначала удивился, школьные годы они, конечно, чудесные, но опять сидеть на уроках экономической географии, когда можно рубить орков пачками… Странно, согласись.       Я промолчал, с интересом смотря на друга, ожидая завершения рассказа. Николай жестом фокусника схватил мышку и начал открывать папки в памяти компьютера. На экран было выведено изображение отсканированной черно-белой фотографии школьного класса. Белые фартуки у девочек, мальчишки с длинными «хипповыми» стрижками в цветастых рубашках с длинными отложными воротничками.       Мой друг загадочно улыбнулся и продолжил:       — Ты посмотри на географичку!       В первом ряду среди девочек стояла молодая учительница. Она была красива той самой странной красотой, когда при взгляде совершенно невозможно понять, а почему, собственно, тебя тянет к этой женщине. Овальное личико, русые волосы, стрижка каре, чуть вздернутый носик, большие светлые глаза. Блузка, юбка-колокольчик чуть ниже колен, туфли-лодочки на небольшом каблучке. Одежда подчеркивала точеную фигурку девушки, тонкую талию, высокую грудь.       Хотя, нет, называть ее «девушкой» было тяжело. Ее возраст, по внешним данным, скорее можно было определить как возраст «молодой женщины». Уж больно строго она выглядела. А что вы хотели от молодой красивой учительницы, в которую наверняка были влюблены все старшеклассники школы? Я бросил еще один взгляд на фото: «9 „А“ класс, 1978/1979 учебный год» — гласила надпись. М-да, сейчас ей около шестидесяти.       — Мужик заказал роман с учительницей?!       — Ага, — весело ответил Колька. — Блин! Намучался я с этим заказом. Мир уже огромный, звезды, галактики. Промышленность, ЭВМ, кинематограф, военных конфликтов куча… Анечка, кстати, помогла. Придумала, как радикально уменьшить требуемые ресурсы. Пришлось, правда, стырить идею создателей визуальной новеллы «Бесконечные каникулы». Пионерский лагерь на берегу лесного озера «вдали от цивилизации». В общем, обошлись малой кровью… и малыми машинными ресурсами. Смотри, какая куколка получилась.       Друг с видимой гордостью запустил программу просмотра 3D-изображений. На экране возникла та же девушка, но уже в образе пионерской вожатой и весело улыбающаяся. На девице была надета пионерская рубашка с короткими рукавами, туфельки, белые носочки и коротенькая синяя юбочка с запа́хом. Николай еще раз кликнул мышкой. Рядом возникло еще одно изображение, на этот раз девица была одета в бикини с трусиками-стрингами.       — Ну как? — спросил меня друг, явно набиваясь на похвалу. — Встречайте Елизавету Эвальдовну Баранину!       Учительница-пионервожатая действительно была красива. Она не была похожа на «фитоняшку». При замечательных пропорциях тела у нее был небольшой слой жирка, но именно в тех местах, где он и должен быть у «правильной» женщины. Встретил бы такую на пляже в юношеские годы, обязательно разглядывал бы исподтишка, а потом бы просто радовался, что живет где-то рядом со мной такая замечательная девчонка.       — Что за глупость? — спросил я Николая. — Где ты в Советском Союзе такие юбки видел?!       — Клиент всегда прав! Это специальный вариант Советского Союза! С мини-юбками с запа́хом на липучках и бикини со стрингами! Я же тебе говорил: сделаем все, что хочешь! А когда комплекс будет окончательно готов, в интерфейсе будет специальный раздел «Создание мира» и клиенты будут либо сами создавать то, что им нужно, либо пользоваться готовыми мирами из стартового набора.       Друг взялся за мышь, чтобы закрыть файлы, и, как бы прощаясь с персонажем, произнес:       — Отдыхай, Лиза, готовься, ты даже не представляешь, какая умопомрачительная смена ждет тебя в этом лагере!       М-да… Вот же комплексы у мужика, уж шестой десяток, а школьную учительницу забыть не может.       — Вить, только это… У нас тайна личной жизни свято соблюдается… Ну, ты понял?       — Колян, я могила!       Николай вызвал на экран монитора какую-то таблицу с вопросами, видимо анкету клиента, и выжидательно посмотрел на меня.       Черт возьми! Надо придумать мир, куда я хочу отправиться. Я задумался и вспомнил. Несколько лет назад мы всей семьей отдыхали в Болгарии. Там на пляже отеля я познакомился с Бойко — инструктором по виндсерфингу. У меня никогда не было желания овладевать этим видом спорта, да и на надувном банане и гидроцикле кататься не хотелось. И вот как-то раз под вечер, когда солнце закатилось за горы на западе, Бойко спросил у меня, не хочу ли я пройтись с ним под парусом на небольшом катамаране. И вот черт дернул меня согласиться. Сначала мы волокли катамаран по пляжу к воде. Потом Бойко выдал мне спасательный жилет и предупредил, что при его команде «гик» я должен лечь на сетку между корпусами, иначе получу по голове этим самым гиком. Бойко потянул за конец, с шумом развернулся парус, наполнился ветром и тихо запел. И мы полетели. Только парусник может подарить ощущение полета над волнами в полной тишине. Ни рева, ни стука двигателя, ни скрипа весельных уключин, только соленые брызги и шум ветра в ушах. Догорела зоря на западе, и по носу стали видны звезды, и казалось, что еще немного — и мы поплывем между ними.       Именно после того отпуска я начал скачивать в сети книги по управлению парусниками и отрыл в банке счет, куда втайне от жены складывал деньги на обучение на курсах капитанов маломерных судов и покупку маленького надувного катамарана. Правда, жена потом все равно узнала об этом, но отнеслась к моей мечте благосклонно, вспомнив афоризм о том, что мужчина от мальчика отличается только ценой игрушек.       — Коль, а можно что-нибудь про море и паруса? Давай что-нибудь пиратское… Сокровища, приключения, битвы…       — Почему нет? В каком сеттинге? Викинги? XV, XVI, XVII, XVIII век?       — Давай начало XIХ века.       — Уверен? Золотой век берегового братства уже закончился.       — Зато парусный флот в наивысшей точке своего развития!       — Логично. Хороший выбор! Офицер военного флота? Путешественник-географ? Торговец? Пират?       — Давай офицера.       Николай начал что-то вписывать в графы таблицы, выбирать какие-то опции на экране.       — Та-а-ак. Боевые действия какие делать будем? Генеральное морское сражение, высадка десанта и захват крепости, мелкие стычки и борьба с пиратами?       — Пиратов давай.       — Планета и звездное небо как у нас или новое?       — Планету давай как у нас, а небо новое. Солнышко оставь.       — Ок.       — Географическую карту такую, как у нас, оставим или новую сгенерируем?       От предчувствия приключений сладко засосало под ложечкой. Процесс создания мира захватывал все больше и больше.       — Новую! — азартно выкрикнул я.       Друг весело улыбнулся и продолжил.       — Флора и фауна такие же. Названия, системы счисления, меры, веса — похожие сделаем. Луну оставим, — бубнил он себе под нос. — Языки за тебя носитель выучит.       — Носитель?       — Ну, не бестелесным же духом тебе там быть. Смотри, будет там жить человечек с нужными тебе данными, которого мы тебе под управление передадим. Просто если материализовать твою аватарку там сразу, то у ботов много вопросов останется. С какой стати на палубе вдруг появился мужик, да еще в офицерском чине. Зато поймешь, что такое шизофрения. Когда мы тебя к другому человеку подселим. Правду говорю, лучше будет первые полдня отлежаться в каюте. Его память осознать.       Николай рассмеялся, гладя в мои изумленные глаза.       — Понимаешь, Вить, я тут с комплексом столько времени провел, да и то еще не все понял. Даже «попаданцев» пробовал делать. Ботов из одного мира в другой переносить.       — Ну и как? — интерес, восторг и изумление буквально захлестывали меня.       — Все зависит от физики мира. Бот — часть одного из игровых миров, следовательно, если его перенести в мир с другими физическими законами, он там жить не сможет. Надо создавать тело в принимающем мире и его психическую сущность туда подселять. А если в мирах физика одна, то тело переносится. Ну то есть машинный код там тело генерирует, а в мире-доноре разлагает. Хотя можно и оставить. Два бота будут развиваться каждый в своей игровой реальности.       Я подпер кулаками подбородок и сидел в задумчивости, пытаясь уместить в своей голове то, что только что услышал.       Коля похлопал меня по колену.       — Не робей, дружище! Это будет лучшая игра в твоей жизни!       — Колян, скажи, а вот если меня там убьют?       — Боль ты там испытывать, конечно, будешь, тело ведь у тебя там будет. Но система контроля и жизнеобеспечение капсулы отключит тебя за мгновение до смерти. Ну и это, GAME OVER. Все. Когда система в коммерческую эксплуатацию войдет, можно будет рестарт сделать, а сейчас только альфа-тест.       Я потер виски ладонями.       — А если я в капсуле в туалет захочу?       — Игру на паузу поставишь, сходишь в туалет. У них там время течь не будет, боты даже не заметят. Мы же время отмеряем по течению каких-либо физических процессов, правильно? А когда программа на паузе стоять будет, там весь мир замрет, и часы тоже.       В глазах друга играли веселые искорки. Он явно наслаждался моим потрясением.       — Ну что? Я, в общем, твои запросы понял. Сейчас буду конструировать.       Обыденные интонации в голосе друга вернули меня к процессу создания игровой реальности.       — Сделай мир, чтоб там мылись и обычаи более-менее на наши похожи. Не хочу в порту нюхать потных женщин.       — Женщину желаете? — Николай хитро улыбнулся, явно намекая на недавний разговор.       — Нет!       — Что так?       — Перед женой стыдно будет, — попытался отшутиться я.       — Ну-у-у-у… Да. Связь на стороне — это, конечно, нехорошо.       — Связь! С кем! С ботом?!       — В принципе ты прав, это куски машинного кода, но у нас же чудо-машина и чудо-программа! Тест Тьюринга наши боты проходят! Сам проверял.       Николай потянулся в кресле и довольно зажмурился, явно вспоминая о чем-то приятном. Я продолжал изумленно рассматривать компьютер на столе у друга, пытаясь осмыслить то, во что ввязался два года назад, взяв у мальчишки рекламный флаер.       — Ну, собственно, все. Ты дальше не нужен, — обратился ко мне Николай.       — А что будет дальше?       — С тобой или со мной? — мой собеседник поднялся из-за стола, приглашая меня сделать то же самое. — Я сейчас сформирую задание и отправлю его в машину.       Колька махнул рукой в ту сторону, где стоял корпус с суперкомпьютером.       — Она поставит его в очередь и, когда та подойдет, начнет создавать твою игровую реальность. А ты поедешь домой. И встретимся мы… М-м-м-м… Ровно через две недели. Кстати, как у тебя с сердцем, здоровое? Болезней центральной нервной системы нет?       Я ответил, что здоров.       — Ну вот, приедешь к нам через субботу и возьмешь с собой смену нижнего белья. На случай если в геле перемажешься.       — Две недели… А почему так долго?       Честно говоря, я рассчитывал уже сегодня опробовать этот самый «Генератор».       — А ты чего хотел?! — возмутился друг. — Сколько нашей вселенной лет?!       — Около тринадцати миллиардов, — стал неуверенно вспоминать я.       — Во-о-о-от! А ему две недели подождать тяжело! Машинка, бедная, для тебя будет стараться, мозгами… то есть кубитами скрипеть. Параметры игрового мира подгонять.       Одноклассник, видя мою растерянность, взял меня за локоть и ободряюще потряс.       — Дружище! Смелее, все нормально будет!       И тут детское ощущение — предвкушение радости — опять посетило меня. Я поверил в то, что это будет весело и очень интересно.       Мы прошли в «комнату для чаепитий», где я забыл свои куртку и зонтик. После Николай проводил меня до поста охраны, где сунул мне в руку свою визитную карточку. Мы еще раз обнялись. Рассказали друг другу, как рады встрече.       Стеклянные автоматические двери закрылись за мной, и, перепрыгивая лужи, я отправился к остановке автобуса.       Вечером того же дня мы с женой пили чай на кухне, и я «исповедовался» ей о покупке пая в венчурном фонде и последовавшими за этим событиями. Поля посмеялась над моими приключениями и пожелала удачи на поприще тестирования компьютерной игры.       — Вот и хорошо. Наиграешься там, и не надо будет думать, куда твой надувной катамаран в двухкомнатной квартире поставить! Женщин всегда тянет к мужчинам героических профессий. Буду говорить подругам, что у меня муж стал испытателем, не уточняя испытателем чего.       По прошествии двух недель субботним утром она вручила мне в прихожей пакет со сменой белья и заговорщицки шепнула мне на ухо:       — Смотри аккуратней там… С оружием… И пиратками тоже!       При подъезде к технопарку я позвонил Николаю и попросил встретить меня. В этот раз друг был сосредоточен и серьезен.       — Сейчас надо будет подписаться бумагу о том, что я предупредил тебя о медицинских противопоказаниях. И потом я расскажу тебе о нейроинтерфейсе.       Пока я знакомился с юридическими документами, он проверял что-то в компьютере, после чего жестом пригласил меня следовать за ним. После нескольких минут хождения по этажам и коридорам мы оказались в помещении, пол которого был застелен ковролином. В помещении было множество дверей, над некоторыми из которых горело красное табло: «ЗАНЯТО». Мой провожатый открыл одну из свободных комнат магнитным ключом и пропустил меня внутрь. У стены стоял агрегат с компьютерным экраном и клавиатурой. Проводами он был соединен с находящейся посредине капсулой. В открытом состоянии капсула походила на саркофаг с подголовником, на котором имелись электрические контакты, и была заполнена желеобразной субстанцией, закрытой полимерной пленкой. Рядом с подголовником лежали дыхательная маска и эластичная повязка на глаза.       — Вить, смотри. Вот это система управления. — И одноклассник протянул мне перстень с крупным черным камнем. — На левый безымянный одевай! И нажми на камень.       Камень пошел в оправе вниз, а я почувствовал легкий укол в палец.       — В игре у тебя на пальце будет точно такой же. Если тебе надо поставить игру на паузу, нажмешь. У тебя перед глазами вывалится менюшка. Мысленно кликнешь на нужную функцию.       — Как в старом мультике. Если тебе станет страшно, сними буденовку, и ты снова окажешься дома.       — В точку!       — Значит так, — начал распоряжаться Коля. — Сейчас раздеваешься до белья и сюда ложишься. Если вдруг пленка порвется, ничего страшного, проводящий гель потом смоешь. Тут душ есть… Действуй!       После того как я выполнил все манипуляции, друг надел мне повязку на глаза и закрепил на лице дыхательную маску.       — Система жизнеобеспечения будет следить за твоими параметрами. Был тут у нас случай, — коротко хохотнул он. — Мужик в игре ввязался в какую-то сомнительную историю. Ему там, по приговору короля, голову рубить стали. Так он со страху чуть здесь кони не двинул.       Заурчал электродвигатель, закрывая крышку. Полимер капсулы плотно обволок тело. «Замуровали демоны!» — зигзагом пронеслось в мозгу. Я ощутил легкое покалывание в затылке в тех местах, где в подголовнике были контакты, и постарался расслабиться. В конце концов, всю неделю на работе был аврал, связанный с пуском отопления, а сейчас я высплюсь. В сказке можно покачаться на Луне и по радуге промчаться на коне… Глава 2       13 июля 2699 года от основания Бернаса начиналось для экипажа брига «Чеглок» рутинно. Над гаванью Порт-Анри занималась заря. Небо на востоке над океаном стало светлеть. Солнце окрасило вершины прибрежных гор багрянцем. Постепенно гавань, порт, и сама столица Форталезского королевства проступала из темноты. Остров Стражник у входа в гавань и крепость на нем. Устье заливов Северный рог и Южный рог. Торговые склады и жилища рабочих порта. Квартал ремесленников на южном берегу Южного рога и купеческие районы на северном берегу Северного рога. На стрелке у слияния заливов из темноты постепенно проступал величественный дворец форталезских королей, резиденция нынешнего правителя Николаса VIII, его августейшей супруги Мариты и августейших наследников: принца Энрике и принцесс Ренаты и Эвиты. В лучах восходящего солнца ослепительно сверкали купола храмов. Праведные жители Порт-Анри с почтением относились ко всему пантеону, но, как и любые жители морского побережья, особое рвение выказывали в служении морской владычице Арселии и ее дочерям: Мирабель, Ренате и Эвите. Король даже назвал своих дочерей в честь морских богинь. Именно по этой причине стоящий у воды храм выглядел ничуть не менее величественно, чем дворец местных владык.       Порт оживал после ночного сна. В глубине обоих заливов, куда проходили небольшие купеческие суда, засновали лодки перевозчиков. Артели грузчиков выходили на работу. Купцы и их кладовщики выдавали и принимали товар на складах. Доносившийся с юга шум давал понять, что оживали биржа и рыночная площадь. Покупки грузились на каботажные лодки и отправлялись в северный залив для перевалки на торговые корабли. На рейде гавани и у причальных стенок устья стояла краса и гордость королевства: флот его величества. На северном берегу находились изящное здание адмиралтейства и угрюмая громада морского арсенала, а напротив, на южном берегу, в окружении домов, моряков и офицеров возвышалось здание королевской морской школы. Ощетинившиеся пушками форты крепости острова Стражник неусыпно несли службу по защите столичного порта и города.       Двухмачтовый бриг «Чеглок» под флагом Рапикумской империи был ошвартован у южной причальной стенки еще вчера вечером. Как было заявлено одному из офицеров порта и таможенным чиновникам, бриг следовал в Полардийское герцогство. Остановка же в Порт-Анри была сделана с целью пополнения припасов и передачи дипломатической почты в рапикумское посольство при дворе Николаса VIII.       Гардемарин на морской практике Ерофей Тужилкин, исполнявший обязанности вахтенного офицера, прохаживался по шканцам, прислушиваясь к разговору подчиненных ему матросов.       — Ну что, Фрол, что там доктор о нашем штурмане говорит?       — Говорит, потеря сознания на фоне сильнейшего нервного потрясения и переутомления.       — Да уж! Досталось их благородию в этой компании. Сколько нас шторма трепали? И не сосчитать! Да только господин мичман службу свою крепко знает. Вон у Миридского мыса сколько кораблей на камни вылетает, а мы прям по фарватеру четко меж островов прошли. Хоть туман был. Ни зги не видно. Я его спрашиваю, как же это? А он улыбается и говорит: «Поклон низкий моим учителям из морской академии»! О как!       — Да. Корабль к порту привел, лоцмана дождался и прям на шканцах без чувств и рухнул.       Ерофей хорошо помнил вчерашнее происшествие. Штурман брига мичман Андрей Хряпов был ненамного старше его. Три года назад выпустившийся из академии офицер перед самым отплытием получил назначение штурманом на «Чеглок». Во время перехода из Золотков-города до Порт-Анри показал себя с наилучшей стороны. После того как бриг встал на якорь на внешнем рейде форталезской столицы и запросил у капитана порта таможенный досмотр и лоцмана для входа в гавань, Андрей Юрьевич внезапно покачнулся и схватился руками за голову. Так как стоял мичман рядом с фальшбортом, то вполне реально рисковал упасть в воду, и лишь быстрота, с которой командир корабля капитан-лейтенант Христофор Шлосс обхватил его за пояс и удержал, спасла штурмана. Офицера проводили в каюту, ибо сам добраться до своего крохотного жилища он не смог, а лишь стоял на палубе, потрясенно озираясь по сторонам. Большим пальцем правой руки он постоянно поглаживал камень перстня, надетого на левый безымянный палец. Как будто готовясь нажать на него.       — Ничего, оклемается наш штурман, — произнес один из матросов.       — А коли не оклемается, — возразил собеседник, — что ж, его в здешнем порту оставят? Так жалование вперед надо выдать, чтоб сам домой добраться смог.       — Да как не оклемается! Оклемается, крепкий он! Да и как радовался он, что к нам на «Чеглок» назначили. Что в экспедицию попал. Сам, говорит мне, Фрол, посуди, много ли у нас в Рапикуме моряков, что аж до самого Аддабского континента ходили! Это ж с другой стороны Земли!       Ерофей улыбнулся, действительно, и он, и штурман, да и все молодые и неженатые офицеры радовались, когда узнали, что их корабли отправляют в эту экспедицию. Чего не скажешь о старых офицерах, для которых долгая разлука с семьями сулила дополнительные проблемы. Гардемарин бросил взгляд на лежащий у моря город. Стоянка здесь планировалась длиной в неделю. Следовало пополнить корабельные припасы, закупить часть приборов, необходимых в исследованиях предстоящего плавания. Порт-Анри славился своими мастерами точной механики. Сам Тужилкин рассчитывал на сэкономленные с жалования деньги прикупить себе в личное пользование хронометр, зрительную трубу и готовальню.       Также здесь, в форталезской столице, наконец сойдет на берег чиновник по особым поручениям фельдъегерской службы ротмистр Хортин. Этот здоровенный курносый дядька ехал к имперскому послу при королевском дворе с какой-то чрезвычайно важной дипломатической почтой. Причем почту оную доставили на бриг перед отплытием в окованном сундуке с печатями и секретным замком под конвоем гвардейских лейб-кирасир. Сундук разместили в каюте командира, туда же заселился и фельдъегерь, что само по себе неслыханно. А Христофору Карловичу пришлось временно делить каюту с корабельным доктором. Все попытки подчиненных узнать, с чем связаны столь странные квартирмейстерские маневры, господином капитан-лейтенантом резко пресекались.       К слову сказать, фельдъегерь оказался вполне мировым и компанейским, и если бы не его морская болезнь и «особое поручение», вполне бы мог вписаться в коллектив офицерской кают-компании.       Как раз в это время в штурманской каюте происходили не совсем обычные, а точнее, совсем необычные события. Лежавший до этого ничком в одежде мичман рапикумского флота Андрей Юрьевич Хряпов мичман, сын мелкопоместного дворянина, три года назад окончивший морскую академию в Золотков-городе, перевернулся на спину и начал внимательно изучать глазами обстановку собственного жилища. Через некоторое время аккуратно, как будто опасаясь опять упасть, сел на кровати. Постепенно взгляд молодого человека стал проясняться, а выражение лица становилось все более радостным, даже восторженным. Увидев висевший на вешалке в углу каюты вицмундир, Андрей подошел и погладил его руками. Потер пальцами, оценивая сукно. После этого он долго рассматривал лежавшие на прикроватной полке книги и, взяв в руки объемный труд «Рыбы и чудовища Южного океана», прочитал несколько строк, водя пальцем по бумаге и шевеля губам, и как школяр младших классов.       — Карты! — внезапно произнес он и захлопнул книгу.       Молодой человек быстро подошел к сундуку и попытался открыть его. Сундук оказался заперт. Штурман озадаченно почесал макушку. После чего начал хлопать себя по карманам. Через минуту тщательного исследования собственной одежды он выудил из жилетного кармана ключ на цепочке. Повернув им в замочной скважине, откинул крышку и принялся изучать содержимое. Через некоторое время на свет был извлечен крупный свиток, оказавшийся картой. Расстелив ее на столе, молодой человек присвистнул.       — Hrena sebe Zemnomore! — произнес он на незнакомом языке, рассматривая океаны, моря, материка и острова мира.       Сразу после этого из сундука на свет были извлечены: секстант, компас, хронометр, готовальня, линейки и иные штурманские инструменты. Мичман исследовал содержимое собственного сундука так, как будто видел его в первый раз. Особую радость его вызвала пара шестиствольных барабанных пистолетов со всеми принадлежностями и перевязь с офицерским палашом. Штурман долго гладил гарду, проводил пальцами по клинку, а на лице его сияла все та же безмерно счастливая улыбка.       По прошествии некоторого времени штурман появился уже на палубе и, поприветствовав вахтенного офицера, стал по ней прохаживаться на правах выздоравливающего больного. Задрав голову, молодой человек рассматривал мачты с убранными парусами и тихо шептал.       — Фор-брам-стеньга, фока-рей, фор-бом-брамсель!       Оказавшись у одного из палубных орудий, Андрей погладил его пальцами и тихо восторженно произнес:       — Карронада, восемнадцатифунтовая!       Вышедший на палубу капитан с тревогой наблюдал за странным поведением своего офицера.       — Андрей Юрьевич, голубчик, а чтоб вам не съехать на берег дня на три? — обратился он к своему подчиненному после взаимного приветствия. — Вам ведь все равно вменено в обязанность закупить приборы для нас. Так какая разница, где вы будете ночевать: здесь или на берегу? Не спорьте, любезный, путь у нас впереди долгий, и мне здоровый штурман нужен. К тому же их величество Николас уже три года как повелели в столице своей Морской музеум устроить. Так вот, приказываю вам оный музеум посетить и тщательным образом описать для журнала нашей экспедиции! И не спорьте! Вахты в порту есть кому за вас постоять! Кстати, вот и господин гардемарин в ваше распоряжение поступает. В делах помощь вам окажет.       Офицеров отвлек от разговора стук каблуков моряцких сапог по палубе.       Вестовой, отправленный ранним утром в посольство, вернулся на корабль. Поднеся руку к бескозырке, матрос отрапортовал:       — Ваш благородие! Разрешите доложить! Их высокоблагородие посольский секретарь повелели доставить почту на третий день от сегодняшнего! Принимать почту некому, их превосходительство господин посол убыли-с в поездку с королевским канцлером!       Андрею на мгновение показалось, что Шлосс еле сдерживает ругательства, рвущиеся с языка.       — Братец, позови-ка сюда господина фельдъегерского ротмистра! А вы, голубчик Андрей Юрьевич, ступайте исполнять полученное приказание. И Тужилкина озадачьте, как с вахты сменится.       Понимая, что командир желает поговорить с фельдъегерем лично и конфиденциально, мичман отправился к себе в каюту собираться.       Ближе к полудню штурман рапикумского брига вместе с гардемарином-практикантом сошли на берег. Оба моряка были одеты во внестроевые двубортные вицмундиры серого с голубым отливом цвета. Головы их были покрыты черными шляпами. На бедре Хряпова, подтверждая его принадлежность к морскому офицерскому сословью, красовался военно-морской палаш.       — Ну что, Ероха? Двинулись? Вперед к приключениям!       Ввиду небольшой разницы в возрасте вне строя молодые люди обращались друг к другу на «ты». Но Ерофей все равно удивленно посмотрел на коллегу. Какие приключения? Видать, не до конца оклемался господин мичман после потери сознания.       — Двинулись!       И молодые моряки пошли в глубь портового города.       — Язык местный понимаешь?       — А как же! В академии Нил Филиппыч так гонял, ужас.       — Да уж! Вот так ругаешься на старика учителя, а потом спасибо говоришь.       Молодые люди, неся в руках саквояжи, шли по улице меж домов с красными черепичными крышами, поднимаясь в горку от берега.       — Скажи Андрей, а что это наш Карлыч так разнервничался после известий из посольства?       — Да, видать, хочется ему спровадить поскорей на берег господина фельдъегеря вместе с его секретным сундуком, а тут заминка. А бриг-то наш у причальной стенки стоит. Заметил, что караулы удвоили. Видать, что-то важное и ценное в том сундуке у господина ротмистра.       Время близилось к полудню, и солнышко ощутимо пригревало. В суконных мундирах, хоть и светлого цвета, лезть в гору по мощеной булыжником улице было тяжко, и гардемарин то и дело останавливался, дабы вытереть пот со лба. Штурман являл ему разительный контраст. Он шел вперед легко и непринужденно, с наслаждением вдыхая горячий южный воздух и с восторгом рассматривая все вокруг себя.       Наибольший интерес у молодых людей вызывали молодые аборигены женского пола. И дело было не только в двухнедельном морском переходе, ими совершенном. Королевство Форталезия располагалось южнее Рапикума. Жизнь в южных широтах в свою очередь обуславливала более легкую одежду, в том числе и у девушек. Именно поэтому два молодых офицера пытались внимательно рассмотреть молоденьких горожанок, чьи фигуры подчеркивали сорочки с короткими рукавами, корсажи, не сковывающие грудь, и отсутствие многочисленных нижних юбок. Все это не могло скрыться от натренированных военно-морских глаз.       — Андрюх, а чего мы с тобой на своих двоих-то? Может, повозку найдем?       Ерофей огляделся, высматривая свободный наемный экипаж. Однако вместо повозки его взгляд зацепился за двигающуюся навстречу девушку. Она явно не принадлежала к аристократической части общества. Дворянки Порт-Анри активно использовали легкие зонтики для защиты от солнца, в то время как руки этой девушки были заняты большим и явно тяжелым саквояжем, который она куда-то несла. Да и кожа лица и рук, смуглая от загара, говорила о том, что солнечного зонта среди ее аксессуаров не было. Кроме того, вьющиеся волосы цвета воронова крыла, темные, как вишни, чуть раскосые глаза и высокие скулы выдавали в ней потомка жителей Додекурка или Комвана располагавшихся далеко к западу от здешних мест. Взгляд девушки дружелюбный и открытый, равно как и вежливая полуулыбка, делали выражение ее лица необычайно милым и располагающим. Рапикумский моряк вдруг с удивлением обнаружил, что ритм ударов его сердца начал точно совпадать с щелчками каблучков туфелек.       Иностранные моряки в Порт-Анри не редкость. Коллетт Эрейноц, как и любая молодая жительница форталезской столицы, прекрасно разбиралась в форменных мундирах и легко могла отличить фертубского канонира от сурского матроса, поэтому, увидев впереди двух молодых людей, легко опознала в них офицеров рапикумского флота. По тому, что был пониже и с палашом на бедре, взгляд девушки скользнул не задерживаясь, а вот второй был красавчиком. Высокий, широкоплечий, голубоглазый. Эх, не послал бы ее папенька отнести саквояж со своим новым устройством в лавку почтенного Лоре Алзайбара, часовщика с Акациевой улицы, можно было попытаться привлечь к себе внимание этого юноши.       Коллетт, скорее инстинктивно, чем осознанно, стрельнула глазками в сторону гардемарина, как вдруг обнаружила, что он внимательно на нее смотрит. Пожалев, что не надела гранатовые сережки, доставшиеся в наследство от покойной матушки, девица Эрейноц обнажила белые зубки и послала юноше улыбку. В глубине души она понимала, что поступает неправильно. Нельзя порядочной горожанке вот так запросто пытаться познакомиться с моряком на улице. Но этот рапикумец так понравился девушке, и взгляд его был таким добрым и приветливым, что в голове прочно засела мысль, что ничего плохого от этого человека ждать нельзя.       В следующий момент сильное и плохо пахнущее тело прижалось к Коллетт сзади. Две жилистые руки обхватили ее поперек туловища и оторвали от земли. Сзади стремительно нарастал шум приближающейся повозки. Повозка остановилась рядом с девушкой и ее обидчиком. Второй злоумышленник вырвал саквояж, бросил его в повозку и стал помогать первому засовывать туда же девушку, удерживая ее за ноги. Оказавшись лежащей на заднем сидении, Коллетт наконец сообразила, что происходит, и попыталась кричать, но потная ручища закрыла ей рот.       — Тихо, шлюшка, а не то… — прошипел похититель.       После этого он провел рукой по ее ноге, задирая юбку и сжал пальцы на попе, совершенно недвусмысленно давая понять, что будет «а не то». Липкий страх сковал волю девушки, и все произошедшее дальше она наблюдала отстраненно, будто это происходило не с ней. Раздались какие-то энергичные выражения на рапикумском, не успевшую тронуться с места повозку качнуло, послышался удар плоти о плоть и хруст ломаемой челюсти. Бах! Грянул выстрел. На пол повозки со стоном осел второй похититель. Возница бросил вожжи, подняв руки вверх. Послышался топот подбегавших горожан. Мужчины взяли лошадей под уздцы.       Фредрик Скоруп, интендант, городской страж Порт-Анри, сидел в своем кабинете и напряженно тер переносицу, пытаясь понять, какой сегодня день: хороший или отвратительный. Само по себе, у человека с его положением плохих дней в жизни бывает гораздо больше, чем хороших. Должность руководителя городской стражи в столице подразумевает, что спрос с тебя велик, а вот возможностей для влияния на ситуацию не так уж и много.       Однако в этот раз у него было ощущение удачи, которая, как крупная рыба, ходит рядом и раздумывает, заглотить ей крючок или нет.       «Так. Надо все еще раз разложить по полочкам. Мы имеем двух заезжих громил. Один из которых мертвый, другой ближайшее время будет пить бульон через соломинку. Да и разговаривает с трудом. Допрашивать его сейчас сложно. Также имеется кучер Жиро, нанятый громилами в ремесленном квартале за десять золотых паракурских талеров. Сумма немалая, даже очень. На допросе он показал, что оные громилы — Филипп и Гийом — потребовали после похищения девицы с саквояжем быстро вывезти их из города на западную королевскую дорогу и довезти до Тарийского ущелья. Там, скорее всего, они его и шлепнули бы. Не отдавать же такие деньги такому дураку. Да и лишние свидетели не нужны. Кроме этого, имеется девица Коллетт Эрейноц, находящаяся в крайнем душевном расстройстве, и оттого тоже для следствия малополезная. Девица хоть и миловидная, но красть ее ну совершенно незачем. Разве что в бордель продать за границу. Так с этим мороки больше будет. Ее на корабль, да куда-нибудь подальше, чтоб не сбежала. Пока до невольничьего рынка довезешь, она съест больше, чем за нее выручить можно будет».       — Ваша милость, господин интендант! Тут за девицей отец пришел, — отрапортовал появившийся в дверях стражник.       — Пусть ждет! — рыкнул Скоруп, не любивший, когда его отвлекают от размышлений.       «Так. Продолжим. Папенька девицы Арратс Эрейноц — вдовец, пользующийся славой городского сумасшедшего. Постоянно что-то изобретает. И хотя лучшего оптика в Порт-Анри не сыщешь, все заработанные деньги тратит на свои эксперименты. А собрал бы дочке денег на приданое, глядишь, и выдал бы ее за какого-нибудь молодого купчишку с северной стороны города. И внуков бы нянчил. И девка бы эта злосчастная сидела бы дома, мужа обслуживала и не шастала бы с саквояжами по городу! Кстати, а в саквояже том что?»       Господин Скоруп подошел к столу и заглянул внутрь вещественного доказательства.       «Железки, провода… Кому это может понадобиться? Так. А если украсть хотели не девицу, а эту штуку? Или штуку с девицей? Надо допросить папеньку и узнать, что это. Что еще у нас есть? И вот тут начинается самое интересное. У нас есть два рапикумских военных моряка. Один — офицер, второй — гардемарин. Прибыли в город вчера вечером, а сегодня сошли на берег. Имеют указания командира своего корабля о закупке приборов. И ведь все бы у похитителей получилось, умыкнули бы они девку, если б не эти двое. У гардемарина кулаки железные. Говорят, что у них в Рапикуме по праздникам дерутся ради развлечения. Видать, правда. Вон у одного из громил не лицо, а месиво. Стражники говорят, что рапикумец его из повозки вытащил, сверху сел и несколько раз башкой о булыжники приложил. А мичман второму пулю из шестиствольного барабанника в живот загнал. Тот почти сразу умер.       Так. Если по справедливости, то рапикумцы молодцы. Предотвратили преступление и за городскую стражу работу сделали. А вот торопиться мы не будем. Ибо послезавтра с того брига, на котором служат это моряки, во дворец их королевского величества Николоса VIII должны доставить личный подарок рапикумского императора — золотой меч с ножнами, инкрустированными бриллиантами. Сегодня утром начальника городской стражи об этом уведомили секретной депешей из дворца. А вчера вечером об этом знали во всех воровских притонах Порт-Анри, о чем господину интенданту и сообщили информаторы.       Все-таки этот день удачный. Какой же удачный этот день! Два рапикумских болвана теперь в его руках, и он использует их по своему усмотрению. К младшему особо не придерешься. Ну, разбил он физиономию разбойнику и разбил. Драки в портовых кабаках дело обыденное, и на это никто не обратит внимания. А вот убийство иностранным военным подданного форталезской короны… Ай-яй-яй! Разбойник? Да неужели! А суд был? Негоже иностранцам подменять собой королевский суд и городскую стражу».       Скоруп позвонил в колокольчик, вызывая секретаря.       — Мичмана этого ко мне давай.       — Слушаюсь.       — Да, Ерох, вляпались мы с тобой. Первый заграничный порт, только сошли на берег, и на тебе.       — Так что ж нам было делать, Андрей? Смотреть, как эту девочку увозят против ее воли? Она ж простая горожанка из неблагородных. Стали бы ее стражники искать? Да никогда! А ее поди в рабство умыкнуть хотели… Девочка крас-и-и-и-вая… — мечтательно закончил гардемарин.       — Не думаю. Живой товар отсюда везти смысла нет. Za morem telushka — polushka, da rubl perevoz.       — Что ты сказал?       — Не обращай внимания, я один древний язык учу.       У двери камеры раздался звон ключей.       — Мичман Хряпов, к интенданту.       Андрей встал, одернул мундир, провел рукой по пустой перевязи (палаш изъяли при обыске) и двинулся вслед за стражником.       Господин интендант производил «нейтральное» впечатление. Точнее, ничего в его внешности не бросалось в глаза. Средний рост, нормальное телосложение… Седеющий шатен. Одет в белую сорочку и темно-коричневый жилет в тон к сюртуку, висевшему в углу на вешалке. Пожалуй, единственное, что выдавало в нем высокопоставленного служителя закона, это внимательный, цепкий, недоверчивый.       — Здравствуйте, господин мичман. Прошу садиться.       Глава стражников улыбнулся одними губами, глаза его оставались серьезными и холодными.       — Хотел бы вас поприветствовать в гостеприимной столице его величества Николаса, да хранит его пантеон богов, но увы, после того, что вы натворили сегодня, сказать так не могу. Надеюсь, что вы понимаете всю тяжесть вашего положения. Вы, находясь на форталезской земле, самочинно, без суда, лишили жизни человека. Наш закон чрезвычайно суров к людям, совершающим столь тяжкие преступления.       — Ваше превосходительство, — на рапикумский манер обратился штурман к своему визави. — Что же нам было делать! Эти негодяи среди бела дня похищали подданную короля. Городской стражи поблизости не было.       — Убивать было зачем?       — Гардемарин Тужилкин боролся с первым злоумышленником и вместе с ним упал на мостовую. Второй в это время девицу держал и нож достал. Если бы я стрелять не начал, возница бы лошадей погнал. Повозка бы наехала на моего сослуживца. Да и других людей могла бы покалечить.       — Так-то оно так, любезный, да вот только в своде законов про это ничего не написано. А вот что написано, так это то, что человек, лишивший жизни другого на земле королевства, подлежит королевскому суду. Сейчас мы известим вашего командира, посла и начнем дознание, — интендант внимательно посмотрел в глаза моряку.       Андрей задумчиво помолчал.       — Я так понимаю, ваше превосходительство, вы хотите мне что-то предложить?       — Приятно иметь дело с умным человеком. Мне нужна ваша помощь в одном важном деле. И если все пойдет хорошо, с вас будут сняты все обвинения. Ну а в качестве награды вы получите мое благоволение. Поверьте, оно дорого стоит.       Примерно через час штурман брига «Чеглок» вышел из кабинета интенданта городской стражи с четкими инструкциями по дальнейшей деятельности. Старый лис, так для себя назвал Андрей Фредрика Скорупа, поведал ему, что в «секретном» сундуке в капитанской каюте брига находится подарок их императора форталезскому королю. А именно, золотой меч с ножнами в драгоценных камнях. Оный меч будет символическим даром на переговорах о замужестве принцессы Ренаты. У старшей дочери короля Николаса есть все шансы стать со временем императрицей, ибо сватается к ней рапикумский принц Валентин. И брак этот послужит крепкому и вечному союзу двух государств. И особенно полезен будет в деле защиты интересов королевства и империи перед лицом враждебных действий злокозненных паракурцев, кои всяческие препятствия чинят как форталезской, так и рапикумской торговле. Но увы, великое множество лихих людишек, от городских разбойников до пиратов, прознали о драгоценном грузе и готовятся его захватить.       — Ну почему так? — бурчал Андрей себе под нос. — Оказывается, что весь Порт-Анри знает о нашем грузе, а нам — офицерам под присягой — не положено-с!       И вот что получается. Интендант городской стражи из последних сил пытается предотвратить налет и не допустить дипломатического скандала, но крайняя немногочисленность личного состава стражи сводит все его усилия на нет. И столь вопиющий случай попытки похищения молодой горожанки произошел именно оттого, что все силы стянуты к маршруту перевозки ценного груза.       После столь проникновенного вступления интендант перешел к объяснению роли моряков. Хряпову с товарищем следует поселиться в гостинице «Русалочий хвост», где, по сведениям стражников, и обитают злоумышленники. Спуститься вечером ужинать в общую залу, заказать побольше спиртного и, изобразив пьяного, доверительно сообщить всем окружающим маршрут перевозки меча. А уж господин интендант позаботится, чтобы лихих людишек в условленном месте встретил усиленный наряд стражи. А меч тем временем другой дорогой спокойно доедет до дворца.       — М-да. Magko stelet, da zostko spat.       Не нравился штурману господин интендант, не нравился. Ну да делать нечего. Если под суд идти за убийство того головореза, так вместо экспедиции и открытий каторга получится.       Солнце клонилось к вечеру, на мостовые Порт-Анри легли тени.       — Ну что, Андрюх, день пропал, — грустно сказал штурману товарищ.       — Да, не делай добра — не получишь зла. — И два молодых моряка пошли прочь от здания городской стражи.       — Господа! Господа! — тонкий девичий голосок и торопливый стук каблучков заставил их остановиться.       Их догоняла спасенная девица, за которой спешил пожилой мужчина.       Девушка присела в реверансе и произнесла:       — Господа, позвольте нам с папенькой поблагодарить вас за необычайное мужество, проявленное вами при моем спасении сегодня.       — Не стоит благодарности, госпожа, — ответил Андрей как старший по званию, — мы сделали то, что должны были сделать. Всего хорошего!       — Нет-нет, господа, постойте! — отец девушки наконец догнал их. — Сегодня вы спасли честь, а возможно, и жизнь моей Коллетт, и я хочу отблагодарить вас. Приходите завтра в лавку Эрейноца. Я вижу, вы моряки, поверьте, лучших подзорных труб не будет ни у кого на вашем корабле.       Андрей хотел было отказаться, но, оглянувшись на сослуживца, увидел, как тот выпрямился и расправил плечи, глядя на девушку.       — Гардемарин Тужилкин! Приказываю вам сопроводить этих достойных горожан до их дома и проследить, чтобы с ними ничего не случилось. После проследовать в гостиницу «Русалочий хвост» на извозчике. Хватит с нас на сегодня приключений!       Ерофей благодарно улыбнулся другу и радостно козырнул. Глава 3       Если спросить жителя Порт-Анри о главных архитектурных достопримечательностях их города, то они, без сомнения, назовут Храм морских богинь, Королевский дворец и разводной мост через залив Южный рог. Его центральная часть выполнена из металла и может подниматься с помощью специального механизма, открывая днем проход в залив небольшим каботажным купеческим судам. Вечером же мост опускался, и лишь гребные суда могли осуществлять перевозку грузов между ремесленными кварталами и торговым портом. Гостиница «Русалочий хвост» находилась тут, неподалеку у оврага, по дну которого тек Крапивный ручей. Над входом в трехэтажное здание висела деревянная русалка с весьма выдающимися формами. На первом этаже располагалась таверна, а на втором и третьем — комнаты для постояльцев.       Войдя внутрь, штурман Хряпов обратился к хозяину, заявив, что хочет снять на два дня комнаты для себя и своего товарища. Также он поинтересовался, можно ли здесь помыться. Хозяин тут же отдал распоряжение натаскать в купальню теплой воды и повел своего нового клиента на второй этаж, чтобы показать ему свободные комнаты. Вечерело, и завсегдатаи таверны стали потихоньку подтягиваться в зал на ужин.       После омовения в здоровенной бочке Андрей переоделся в чистое и в задумчивости стоял у окна, рассматривая прохожих. Ждать возвращения Ерофея смысла не было, раз уж у гардемарина столь стремительно образовался «сердечный интерес» в городе. Бравый морячок наверняка постарается задержаться в лавке оптика Эрейноца до позднего вечера. А договор с господином интендантом выполнять хочешь не хочешь, а надо. Хряпов застегнул сюртук и спустился в зал.       Усаживаясь за свободный стол, штурман пытался решить сложную задачу со множеством неизвестных. Как напиться, чтоб сохранить ясность мысли, да и чтобы завтра голова не болела.       Заказав себе жаркое с гарниром, штурман потребовал большую кружку пива и начал осматривать посетителей. Публика в таверне подобралась достаточно пестрая: моряки в разных чинах, мастеровые, подмастерья, торговцы и так далее. И кто-то из них, по словам главы городской стражи, связан с разбойниками. Кому-то из них необходимо сообщить ложную информацию о маршруте перевозки меча.       Закинув в рот соленый сухарик, Андрей отхлебнул из кружки. Прохладная хмельная горечь потекла по горлу, доставляя наслаждение.       К тому моменту, как Хряпову принесли горячее, в нем сидел изрядный объем пива. Моряк пьяным движением ущипнул подавальщицу за мягкое, добившись ее взвизга и привлечения к себе внимания посетителей.       После этого громко произнес:       — Мне нужно еще выпить! Тащи еще пива! Послезавтра очень важный день! Только тс-с-с!       Гости таверны вернулись к своим делам, а Андрей продолжил вливать в себя янтарную жидкость. Когда подавальщица вернулась с полной кружкой, он бросил на стол два реала и потребовал принести выпивки за его счет «братьям фертубским морякам», компания которых ужинала за соседним столом. Разумеется, они были не против такого предложения, и через некоторое время столы были сдвинуты, компания весело и пьяно продолжила пировать. Памятуя о своей задаче, Хряпов заплетающимся языком и громко рассказывал о ценном и секретном грузе, который перевозил их бриг. Выпитый алкоголь давал о себе знать, и штурман уже плохо контролировал происходящее и не отслеживал, кто присаживался к их столу, а кто уходил.       Увидев рядом неизвестную физиономию с поросячьими глазками, Андрей выпалил:       — А повезут этот меч здесь, по мосту через Крапивный овраг! О как! А по Южной ремесленной улице обманный кортеж поедет, чтоб лиходеев всяких запутать! Ик. Как тебя там, Бланка, еще пива принеси.       Ближе к полуночи в таверну заявился Ерофей и застал друга пьяного «в хлам» в компании каких-то сомнительных личностей. Оценив разворот плеч и размер кулаков гардемарина, личности безропотно позволили отвести штурмана в его комнату.       Пробуждение было тяжким. Рапикумскому моряку казалось, что в голове его звонит храмовый колокол. Горло было сухим, как песок в аддабской пустыне. Андрей с трудом разлепил веки и стал оглядываться вокруг, стараясь сообразить, где, собственно, он находится. Ясность мышления постепенно возвращалась, а память демонстрировала картины вчерашнего дня. Через минуту штурман уже понимал, что находится в комнате гостиницы. Андрей попытался сесть на кровати, но мир вокруг вдруг начал качаться и раздваиваться.       — Ты зачем вчера так напился, твое благородие? — веселый голос друга прорвался сквозь звон и треск в голове.       Гардемарин Тужилкин сидел на стуле у окна и листал книгу.       — Ох, Ероха… Пить!       — Сейчас.       Живительная влага полилась из кувшина в стакан.       — Слушай, не в службу, а в дружбу. Сходи вниз. Там эта… Подавальщица… Как ее… Бланка! Попроси… Пусть рассолу даст… Кружечку.       — Так она и сама принесет. Вчера все порывалась тебя в комнату проводить!       — Ох! Нет! Не-не-не-не! Просто рассолу! Я сейчас ничего не могу. Вообще!       Громко расхохотавшись, гардемарин вышел в коридор.       Примерно через полчаса, когда Хряпову наконец удалось привести себя в более-менее приличный вид, Ерофей вернулся к началу разговора.       — Ты зачем вчера так напился?       — Нашу с тобой свободу выкупал! Сам посуди, одного подданного форталезской короны убили, второго покалечили. Нам с тобой прямая дорога на каторгу. Мне уж точно!       — Так мы же Ники спасали!       Андрей улыбнулся.       — А она тебя как называет?       — Ерофей, уже выучила, — друг покраснел.       — Ну так вот, Ерофей, то, что мы девушку спасли, это господина интенданта городской стражи меньше всего волнует! Он все так поворачивает, что мы почтенного горожанина жизни лишили. И чтоб он так не думал, мне вчера надо было весь этот спектакль с выпивкой разыграть.       — Вот мерзавец! И что он сказал тебе сделать?       Храпов прошелся по комнате, раздумывая.       — Как из порта выйдем, я тебе все расскажу, а сейчас не буду. Для твоего же спокойствия. Так, у нас сегодня важные дела: закупка хронометров и оптических инструментов. Помню, помню! У папеньки твоей Ники и купим. Еще этот музеум, будь он неладен, посетить надо!       — Твое благородие, ты не переживай. Все хорошо складывается. Ты поедешь на Акациевую улицу к часовщику Лоре Алзайбару. И решаешь вопрос с хронометрами. «Папенька» сказал, что испросит для нас скидку. Меня Коллетт ведет на прогулку для демонстрации местных достопримечательностей, в особенности Морского музеума… — гардемарин мечтательно поднял глаза к потолку. — Все-таки хорошо, что она не дворянка. Компаньонка ей не нужна… Знаешь, их с отцом здесь немножко сумасшедшими считают.       Штурман грозно посмотрел на своего подчиненного.       — Смотри у меня! Не вздумай девочку обидеть! Не забыл, что тебе до окончания обучения императорским указом жениться запрещено?! Подумай, куда «Чеглок» сейчас идет. Где Злотков-город, а где Порт-Анри. Удастся ли вам снова встретиться?       Плечи Ерофея опустились, взгляд стал грустным.       — Да все я понимаю, только, когда она рядом, мне так хорошо, что даже дышится легче… — гардемарин растерянно замолк.       — Ладно, придумаем что-нибудь. Знаю я один безотказный способ! — Хряпов хитро улыбнулся и потер пальцами перстень на левой руке. — Хорошо, Ерох. Будем действовать по твоему плану. Ты посещаешь музеум, но помни, пожалуйста, что придется заполнять журнал экспедиции. Так что ты не только Коллетт свою рассматривай, но и экспонаты тоже. Возьми тетрадь и карандаши. Делай записи, а если получится, то и рисунки. А я тем временем отправлюсь в часовую лавку.       Моряки быстро собрались и отправились по делам.       В это же время за заливом Южный рог в центральной части города в особняке члена королевского совета Гуго Галваро, графа де Вейр, происходил совсем другой разговор.       Граф Гуго сидел за столом в своем кабинете и задумчиво слушал доклад интенданта городской стражи. Когда-то давно он приблизил к себе молодого чиновника городской ратуши. Фредрик Скоруп был человеком решительным, хватким, проницательным. Был в меру верен присяге, то есть очень хорошо знал, когда следует отойти с позиций принципиальных на заранее подготовленные. Их сотрудничество длилось уже больше пятнадцати лет, и де Вейр еще ни разу не пожалел о сделанном когда-то выборе. Сейчас, когда Скоруп командовал городской стражей, их светлость знал обо всем, что творится в Порт-Анри, и мог влиять не только на служителей закона, но и на криминальный мир города.       Граф еще раз задумчиво огляделся вокруг. Он принадлежал к древнему роду Галваро. Его далекий предок король Сигиберт был также и предком нынешней королевской династии. Когда-то графство Вейр было одним из самых могущественных феодов Форталезского королевства. Те времена давно прошли, но и сейчас их род был весьма влиятелен. Де Вейры традиционно занимали высокое положение при дворе, входили в королевский совет. Благодаря своему богатству род графа был участником множества торговых концессий, в основном с купеческими и банкирскими домами Паракурской империи. Эти торговые связи приносили в его казну немалый доход.       Однако спокойные времена прошли. Королевский канцлер — барон Ордерис — нацелился на союз с рапикумцами и всячески продвигает эту идею при дворе. Вот даже старшую дочку короля Николоса — принцессу Ренату — вознамерился за рапикумского наследника выдать. А учитывая крайне враждебные отношения Паракура и Рапикума, сытой и спокойной жизни рода Галваро может прийти конец.       Скоруп заметил, что граф отвлекся и прервал свой доклад, ожидая, когда их сиятельство обратит на него внимание.       — Так что ты там говорил про меч?       — Банда Дондиса находится в полной готовности и нападет на рапикумских курьеров по первому приказу. Пиратская шайка Авроры Ретуэрто также готова оказать нашим делам всяческую помощь. Начиная от нападения и кончая вывозом и продажей реликвии. Сегодня их корабль под видом купеческого бросил якорь в Крабовом заливе. В пятнадцати милях к югу. С прикрытием тоже все в порядке. На нас ничто не укажет. Очень кстати подвернулись два болвана с рапикумского брига, их штурман и гардемарин на практике. Сначала они все испортили и не дали громилам Дондиса захватить устройство Эрейноца для производства взрывов, но потом мне удалось заставить штурмана разболтать всем маршрут следования курьеров. После налета их точно казнят за измену.       — Хм. Хитер. А что это за устройство собрал этот псих?       — Машина, позволяющая взрывать порох в нужный момент, находясь на расстоянии от него. Мы конфисковали эту штуку и передадим ее людям Дондиса.       — Она у тебя с собой?       — Конечно, ваша светлость. Вы позволите?       По знаку графа Скоруп встал, прошел к двери и пригласил своего помощника. В кабинет проник полный человечек с маленькими глазками на круглом лице. «На поросенка похож», — подумал Галваро. В руках человечка был большой саквояж. Подобострастно глядя на сановника, «поросенок» выложил на стол довольно крупный деревянный ящик с вращающейся ручкой и рычагом. К ящику крепились провода, намотанные на бобину.       Пятясь задом, «поросенок» вышел из кабинета.       — Надо покрутить ручку, а потом дернуть за рычаг. Между концами проводов появится искра, которая и подожжет порох. Эрейноц сказал, что главное не допускать переплетения проводов. Тогда искра появится не там, где нужно.       — Какая интересная вещь. Она может пригодиться в военном деле. Скажем, в пионерных войсках. Когда все закончится, изыми ее у Дондиса.       — Слушаюсь! Ваша светлость, я считаю, что после поведения нашего дела с Дондисом и его людьми надо будет что-то делать. Он в последнее время плохо управляется. Узнав про эту штуку, он не сообщил мне, а решил похитить ее сам. Мне пришлось потратить весь вчерашний вечер и ночь, чтобы сгладить последствия инцидента.       — Что же, мой верный Фредрик, я доверяю вам в этом вопросе. Мне нужно следующее: чтобы реликвия была похищена, вывезена и продана, желательно в Паракуре, — граф Гуго ехидно улыбнулся. — Чтобы при этом погибло как можно больше рапикумцев, чтобы никто не понял, кто был инициатором всего этого. Кстати, ваша выдумка со штурманом мне понравилась. Если во время боя погибнут и городские стражники, его можно будет обвинить и в этом.       Скоруп скроил на лице понимающую улыбку.       — Идите, друг мой, действуйте.       Как же все-таки хорошо, что Ники не дворянка! Ерофей шел к дому Эрейноцев, держа в руке небольшой букетик. В кармане сюртука ужасно мешались тетрадь и карандаши, напоминая о служебных обязанностях, и не давая в полной мере наслаждаться предвкушением встречи с девушкой. Примерно за квартал до своей цели он увидел идущую ему навстречу Коллетт и залюбовался ею. Расшитые юбка, корсаж, сорочка, волосы, заплетенные в затейливую косу, превратили симпатичную девушку в красавицу, а изящные серьги с гранатами подчеркнули красоту темных глаз. У моряка от восторга слегка закружилась голова.       Увидев гардемарина, Коллетт радостно улыбнулась, но потом, слегка смутившись, опустила глаза, спрятав их под длинными ресницами.       — Госпожа Коллетт, зачем вы опять ходите по городу одна, а если бы мы разминулись!       — Мне не терпелось пойти гулять, и я опасалась, что вы можете не найти наш дом, вот и пошла к вам навстречу.       Ерофей Тужилкин ангелом не был. Как и все гардемарины морской академии, он протоптал дорожку в квартал белошвеек и провел там не одну ночь. Но сейчас он пытался понять, почему взгляд и улыбка этой девушки делают его почти пьяным.       Молодые люди направились к заливу, чтоб пересечь его на наемной лодке и оказаться в центральной части города. В заливе было небольшое волнение, и у Коллетт никак не получалось ступить в лодку. В конце концов юноша плюнул на приличия, решительным движением обнял талию девушки ладонями и, сняв ее с пирса, поставил на палубу. Лицо Ники стало пунцовым, и она часто-часто задышала. Моряк смущенно, как бы извиняясь, улыбнулся.       Девушка же все время переправы молчала, уставившись в доски палубы. «Если он мне нравится, это еще не значит, что можно на второй день знакомства руки распускать!» Уже у противоположного берега залива, когда моряк уже проклинал себя за торопливость и оплакивал то хрупкое доверие между ними, которое он по своей дурости нарушил, Коллетт наконец решила сменить гнев на милость и снова улыбнулась своему спутнику.       Морской музеум Порт-Анри располагался в большом специально сооруженном для этого здании, походившим на манеж для выездки. Внутри здания не обнаружилось колонн, а был один большой зал, наполненный всяческими диковинами. Форталезская казна не поскупилась на дело просвещения подданных его величества, и весь зал был заполнен скелетами и чучелами морских зверей и птиц. Также на полках были расставлены большие стеклянные емкости с заспиртованными рыбами и моллюсками.       Последующие два часа общения молодых людей прошли просто восхитительно. Коллетт оказалась любознательной и образованной девушкой. Она с увлечением читала пояснительные надписи к экспонатам. Помогала Ерофею составлять краткое описание коллекции, делилась своими знаниями, почерпнутыми из книг и личного опыта. Когда Ерофей решил сделать набросок одного из экспонатов и сел на скамейку, Ники подошла к нему со спины и, низко наклонившись, наблюдала за работой. От близости дыхания девушки у гардемарина опять начала кружиться голова.       В центральной части зала на специальном постаменте стояла жемчужина коллекции музеума — скелет огромного кита.       — Какие вы, моряки, все-таки счастливые люди, какими интересными событиями наполнена ваша жизнь, — мечтательно произнесла девушка.       — В море хорошо, когда тебя на берегу ждут, — ответил ей юноша.       Коллетт хотела что-то сказать, но, слегка смутившись, не решилась.       — Ерофей, знаете, мне приходилось слышать рассказы моряков об огромном чудовище, обитающем в морских глубинах. Он похож на кальмара вон из той склянки, но размером больше этого кита. Он нападает на корабли. Топит их, а моряков пожирает. Что вы скажете? Существует на самом деле такой монстр?       — Я тоже слышал подобные рассказы, но ни я, ни мои знакомые матросы и офицеры сами не видели его. Хотя один мой знакомый китобой рассказывал, что на туше кита, которого они добыли, были раны, кои могло оставить лишь превосходящее его по размерам чудовище.       Коллетт зябко передернула плечами и с испугом посмотрела на своего спутника. Близилось время обеда, молодому человеку следовало проводить девушку домой. На обратном пути гардемарин со своей спутницей оказались у подножья Храма морских богинь. Ерофей, которому предстояло длительное морское путешествие, попросил разрешения задержаться и зайти внутрь, Ники согласилась.       Купив несколько колосков, юноша положил их на алтарь и попросил у богинь хранить его в дальнем плавании и вернуть живым и здоровым на берег к дорогим людям. После к алтарю подошла Ники, возложила на него свою жертву и долго горячо шепотом о чем-то просила морских властительниц.       Выйдя из храма, молодые люди направились назад к лодочной переправе.       Расставшись с подчиненным, мичман Хряпов не стал спешить на Акациевую улицу в лавку почтенного часовщика, а решил немного побродить по городу, осмотреть его. Спустившись к заливу, он нанял лодку и попросил провезти его по акватории порта. Лодочник направился в Северный рог, огибая мыс, на котором стояла центральная часть города. Количество лодок, снующих по заливам, поражало воображение. Как объяснил лодочник, во всем виноваты горные кряжи, как бы подпиравшие город с двух сторон. Раньше и купеческие склады, и ремесленный квартал находились на севере, но после начала бурного развития производства всем просто перестало хватать места у Северного рога и город начал расти вглубь суши. Новые промышленные и рабочие кварталы появились уже на берегах Южного рога, там же росли цеха и мануфактуры. А купеческий порт остался на прежнем месте. Такая ситуация обеспечила работой корпорацию лодочников, дав жизнь целой каботажной флотилии.       Лодочника очень удивил тот факт, что моряк почему-то не стал кланяться Храму морских богинь, а лишь буркнул себе под нос что-то непонятное:       — Ponyatno. Politeizm. Nikakogo pochteniya k Nikolay Naunichu!       Молодой офицер, вместо того чтобы рассматривать с воды молодых дворянок, неспешно фланировавших вместе с кавалерами по центральной набережной, попросил отвезти его в купеческий порт. Там он с каким-то непонятным восторгом рассматривал суда, суетящихся матросов и грузчиков. Примерно через час прогулки лодка вернулась на Ремесленную набережную, а моряк, щедро расплатившись, пошел в сторону Акациевой улицы.       Лавку Лоре Алзайбара он нашел почти сразу же. Хозяин — невысокий седеющий мужчина в очках — принял штурмана более чем приветливо.       — Да-да! Получил сегодня записку от Эрейноца. Позволю себе порекомендовать вам.       После этих слов на прилавке стали появляться деревянные шкатулки, обитые изнутри мягкой тканью, в который покоились настоящие шедевры точной механики, а мастер рассказывал о каждом экземпляре как о любимом ребенке. Некоторое время они с Андреем обсуждали точность хода и способы коррекции часов во время морского плавания. После того как Хряпов выбрал три хронометра, они были заведены. Часовщик установил на них точное время, сверившись с нескольким эталонами в мастерской. Андрей внес плату и попросил доставить покупки вечером в гостиницу «Русалочий хвост». Лоре же заверил покупателя, что его посыльный сама аккуратность и приборы в полной сохранности прибудут к месту назначения.       Гостеприимный хозяин предложил отметить удачную сделку вином, но при одной мысли об алкоголе Андрея стало мутить, и он попросил чаю.       — Вы не можете себе представить, какая светлая голова наш Арратс. Ему уже пятьдесят, другие на его месте уже успокаиваются, находят место в жизни и прочно его занимают, а этот нет. В душе ребенок. Вы знаете, он в юности ездил в Фертубию. Учился в тамошнем университете у самого профессора Репкофа! Потом натуралистом учавствовал в трех экспедициях капитана Клавеля! Капитан его очень ценил. Собственно, вы, наверное, заметили, что внешность Коллетт не совсем характерна для наших мест. Дело в том, что свою покойную супругу, маменьку Коллетт, Нурью, он привез из Комвана. Выкупил ее на невольничьем рынке, представляете?!       — Неужели? Поразительно! Да, очень романтическая история!       — Я сейчас покажу вам, где это все произошло.       Хозяин дома скрылся в другой комнате на несколько минут, после чего вернулся, неся в руке большой свернутый лист бумаги. Предмет оказался картой мира, которая была тут же расстелена на прилавке. Двое мужчин увлеченно склонились над ней. Вполуха слушая рассказ мастера об участии его друга в экспедициях Клавеля и приключениях, произошедших с ним в то время, Андрей жадно рассматривал карту, будто поедая ее глазами как желанную женщину. На карту было нанесено в основном побережье континентов, в центре которых зияли огромные белые пятна. Устья крупных были показаны, но их русла обрывались почти сразу по пути вверх по течению. В некоторых местах на карту были нанесены миниатюры в виде китов, драконов и грифонов. Видимо, чтобы хоть что-то изобразить в неисследованных районах.       В тот момент, когда Алзайбар закончил рассказ и отправился за новыми порциями чая, моряк внимательно оглядел свои руки, сжимая и разжимая пальцы, а затем подошел к висевшему в углу небольшому зеркалу и стал внимательно и напряженно вглядываться в свое лицо.       — Целый мир! — тихо произнес молодой человек, и внезапно по его телу прошла волна дрожи.       Совладав с собой, Андрей повернулся к возвратившемуся хозяину.       — Вот такой человек наш Арратс!       Штурман улыбнулся.       — Да, вы правы, действительно удивительный. А над чем он работает сейчас?       — Вы знаете, сейчас почтенный Эрейноц занят двумя изобретениями. Во-первых, он вознамерился «скрестить» паровую машину, корабль и металл. Наш «стекольщик» говорит, что это будет корабль, независящий от прихоти ветра и полностью защищенный от огня вражеской артиллерии. И вы знаете, это чудо уже готово. Красотка Коллетт назвала папенькино детище: «Утюг»! Представляете? — Часовщик засмеялся. — Должен заметить, корабль Арратса действительно похож на утюг.       — Bronenosec!       — Что вы сказали?       — Броненосец, то есть корабль, несущий броню.       — Действительно… Так и есть!       — А второе изобретение каково?       — О, Арратс придумал, как взрывать пороховые заряды на расстоянии. Небольшое приспособление с проводами позволяет это делать. Например, при производстве работ в каменоломнях можно будет обойтись без фитиля. Ники вчера несла это устройство ко мне. Эрейноц просил усилить там пружину.       Хряпов резко вскинул глаза на часовщика.       — То есть, когда на Коллетт напали, она несла вам «адскую машинку»?       — Как вы ее назвали?! «Адская машинка»?       — Я… я просто представил, что будет там, где взорвется пороховой заряд.       — Ох! Храните нас светлые боги пантеона! — воскликнул почтенный часовщик, в то время как молодой моряк погрузился в раздумья.       Они еще поговорили некоторое время о важности точных часовых механизмов в навигационной науке, и, как только на пороге лавки появился новый покупатель, мичман раскланялся и отправился восвояси.       Время шло к обеду, и молодой человек поспешил к дому Эрейноца, где он договорился встретиться со своим подчиненным.       Когда Хряпов позвонил в колокольчик при входе, дверь ему открыл сам хозяин.       — А! Господин Хря-пов! Ваше бла-го-ро-ди-е! Кажется, так следует обращаться к офицерам рапикумского флота?       Моряк щелкнул каблуками и, отсалютовав, протянул руку.       — Мичман Хряпов к вашим услугам!       Улыбаясь, Эрейноц предложил гостю пройти. Сейчас, рассмотрев мастера в спокойной обстановке, Андрей пришел к выводу, что впечатления «городского сумасшедшего» он не производит. Выше среднего роста, чуть сутулый, с пышной седой шевелюрой, был одет в черный сюртук и темно-фиолетовый жилет. Шею закрывал платок в тон жилетки. На подбородке оптика был небольшой шрам, также отсутствовала мочка левого уха. Видимо, молодость этого человека действительно была бурной.       Помещение лавки было светлым из-за больших окон, все-таки хозяин понимал толк в стекле. На полках находились выставленные на продажу приборы: зрительные трубы, бинокли, микроскопы, очки, пенсне, монокли и тому подобное. В деревянном футляре лежал секстант.       — Ваш подчиненный и моя дочь, увы, задерживаются, я начинаю волноваться.       — Смею вас уверить, что господин гардемарин — человек в высшей степени порядочный и волноваться вам не о чем.       — Да нет, вы меня не поняли. Я приказал Марте готовить обед на четыре персоны. И вот теперь не понимаю, когда приказать его подать.       — Премного вам благодарен. — Андрей улыбнулся. — Думаю, они скоро будут.       — Вот посмотрите, эти зрительные трубы я приготовил для вас. — Эрейноц жестом пригласил штурмана к прилавку.       — Да, собственно, дело не только в нас. Я уполномочен руководством экспедиции закупить некоторые приборы.       Мастер засмеялся.       — Не понимаю, за что меня так награждает пантеон богов. Вы спасли мою дочь, да еще и предлагаете большую сделку!       После этих слов оба мужчины углубились в обсуждение предстоящей покупки.       Примерно через сорок минут контрагенты ударили по рукам, и пузатый мешочек с монетами перекочевал в кассу оптической лавки.       — Вы даже не представляете, насколько эти деньги для меня важны. Они помогут мне закончить работу над двумя очень интересными устройствами. Хотите взглянуть?       Моряк был препровожен в мастерскую.       — К сожалению, ни первое, ни второе свое изобретение я вам показать не могу. Систему дистанционного подрыва порохового заряда изъяла городская стража, а бронированный корабль стоит в Крабовом заливе. Мне как раз надо внести плату за аренду причала.       — Стража не отдает вам устройство для подрыва?! — удивился Андрей.       — Да, увы. Они сказали, что это вещественное доказательство. Но я могу нарисовать схему. Вот, смотрите, вот здесь генератор электрического заряда, вот тут устройство, его накапливающее…       — Конденсатор. Оно конденсирует заряд. Значит — конденсатор.       — Хм… Хорошее название, я и не думал… А вот здесь ключ. А вот здесь возникает разряд — искра, которая поджигает порох. Главное не допустить перехлеста проводов, иначе разряд происходит не в том месте.       — Значит, стража не отдает вам эту машинку… Как интересно.       Мичман погрузился в раздумья. Через некоторое время Андрей понял, что хозяин лавки ждет от него реакции, и одобрительно высказался о применении устройства Эрейноца при взрывных работах.       — А теперь мы переходим к моему любимому детищу! Скажите, господин Хряпов, вы что-нибудь знаете о паровых машинах?       — Конечно, их используют в ткацком производстве для приведения в действие станков.       — Так вот, мне удалось существенно уменьшить размеры двигателя путем увеличения давления в цилиндрах и шатуном соединить его с колесом, похожим на мельничное. Только сейчас оно приводит в движение мой корабль. Более того, мне удалось навесить на борта корабля броневые листы. Уверяю вас, он абсолютно, абсолютно неуязвим для артиллерийского огня. Извольте взглянуть на чертеж.       В этот момент штурман преобразился. Мысли о непонятно для чего конфискованной стражниками «адской машинке» куда-то улетучились. Он впился глазами в чертежи. Вопросы к мастеру посыпались как горох. Причем через малый промежуток времени моряк уже сам что-то объяснял почтенному изобретателю, а тот, схватив пачку листов бумаги, едва успевал записывать.       Ожидавшая распоряжений около двери, кухарка слышала только: «Котел следует сделать огнетрубным», «Цикл Карно», «Идеальная тепловая машина», «Вот здесь изотерма, а здесь адиабата», «Гребной винт», «Компаунд-машина с двойным расширением».       Именно в таком виде, склонившимися над столом с чертежами, их застали вернувшиеся домой Коллетт и Ерофей.       — Господин мичман, а откуда вы все это знаете?       Хряпов внезапно смутился, глаза его стали блуждать по потолку.       — Я… я… я… Занимался самообразованием во время учебы в академии. Книжки читал… Ну вот, господин Эрейноц, я же говорил, что под охраной рапикумского военного флота вашей дочери ничего не угрожает! — бодрым голосом заявил он, меняя тему.       Оба моряка были приглашены на обед, который прошел в теплой, почти семейной обстановке. Моряки рассказывали о жителях Рапикума, их нравах и обычаях. Ерофей был тщательнейшим образом допрошен об истории своей семьи и ее благосостоянии. Он так же, как и Хряпов, происходил из мелкопоместных нетитулованных дворян, но при этом был потомственным военным, и отец, и дед его служили в пионерных ротах. И лишь он выбрал себе море.       Уже за чаем моряки «перешли в наступление» и начали расспрашивать старого мастера о его молодости, путешествиях и приключениях. Тот охотно начал рассказ. На столе была расстелена карта, а из библиотеки принесены географические и исторические справочники. Лишь дойдя до описания Комвана, его невольничьих рынков, Арратс сник и загрустил, вспомнив свою ненаглядную Нури. Дочь нежно погладила его по руке. Старик встрепенулся и продолжил рассказ.       Вечерело, и моряки засобирались в гостиницу.       — Господа, я так понял, что вам надо быть на борту брига завтра к вечеру. Я прошу вас, посетите завтра днем мой бронированный корабль. Я отправлюсь рано утром, а Коллетт наймет повозку и проводит вас в Крабовый залив. Вы успеете к вечеру вернуться.       Переглянувшись, оба рапикумца согласно кивнули.       — Только, господин Эрейноц, завтра, возможно, мне предстоит новое общение с городской стражей Порт-Анри из-за вчерашнего происшествия. Возможно, господину гардемарину придется воспользоваться вашим приглашением одному.       — Что ж, я все понимаю.       После того как гости ушли, отец обратился к дочери:       — Ну почему тебе не понравился старший из них! Какой умный молодой человек!       Ники пропустила папенькино ворчание мимо ушей, улыбаясь и глядя на плывущие по небу облака, и думала, что послезавтра пойдет в Храм богини любви Ивенн и принесет много-много колосков в благодарственную жертву.       Настроение двух друзей, идущих в сторону гостиницы «Русалочий хвост», было диаметрально противоположным. Гардемарин Ерофей Тужилкин шел широким шагом с улыбкой на устах. Он был совершенно счастлив. Сегодня они с Ники почти весь день провели вместе, и он готов был поклясться, что девушка испытывает к нему теплые чувства. Конечно, впереди маячило огромное количество проблем. Его плавание, огромные расстояния, которые будут их разлучать. Неопределенность в будущем, ему предстояло провести в академии еще год. Да и после получения офицерских эполет он получит должность на одном из кораблей императорского флота, а значит, Ники надо будет перевозить в Рапикум. А что будет с ее отцом? Папенькой, как она его называет. Каково будет ему остаться на старости лет одному в Порт-Анри? Но Ерофей решил, что сейчас думать об этом не будет. Он просто счастлив оттого, что Коллетт ему улыбалась весь день.       Настроение у Андрея Хряпова было гораздо более скверным. Ему не давали покоя предстоявшие завтра события. Вот принесла же нелегкая на бриг их благородие фельдъегерского ротмистра! Ведь если завтра что-то пойдет не так, именно с него, Хряпова, будет спрос. И его судьба сейчас полностью в руках интенданта Фредрика Скорупа и его людей. Не любил господин мичман от других зависеть. Да еще эта «адская машинка», которую Скоруп себе оставил, будь она неладна! Штурман был почти уверен, что те двое лиходеев охотились не за Коллетт Эрейноц, а за этим устройством. Было такое ощущение, что фрагменты мозаики лежат друг возле друга и никак не хотят сложиться в целостную картину.       — Чего приуныл, Андрюх?! — гардемарин хлопнул друга по плечу.       — Да вот что-то неспокойно мне перед завтрашней дорогой… Слушай, ты с Ники своей объяснился или у вас так, несерьезно?       — Что ты! У меня в отношении нее намерения самые серьезные!       Мичман заулыбался.       — Что, дома ни одной пригожей помещицы не нашел? Ближе Порт-Анри никак, да! Ты, друг ситный, кольцо купил?       — Да нет, не успел.       — Ну, так вот тебе кошель, беги к ювелиру. Потом сочтемся.       Ерофей заключил друга в объятия.       — Спасибо! Спасибо тебе!       — Не задерживайся! Оптику посыльный Эрейноца завтра прямо на причал доставит, а хронометры нам с тобой транспортировать.       — Пулей! Одна нога здесь — другая там!       Тужилкин бросился в сторону по переулку, едва не сбив с ног прохожего, который, не слушая извинений, быстро зашагал прочь. Андрей же пошел к гостинице, силясь вспомнить, где он видел раньше эти маленькие, будто поросячьи глазки. Глава 4       Как и любой деятельный молодой мужчина, Андрей Хряпов поднимался рано. После водных процедур он спустился в обеденный зал, где, к своему удивлению, обнаружил Ерофея, уплетающего на завтрак пироги с сыром.       — Ты опять хмурый, Андрюх?       Хряпов, попросив у прислуги чаю и пирогов, подсел к другу.       — Да… Все то же. Не идет у меня из головы господин интендант. Ладно! Надо вещи уложить и покупки. Сюда мы вряд ли уже вернемся. А гостиничного посыльного нанимать для доставки на борт брига хронометров себе дороже получится. Он все растрясет и переколотит по пути.       Гардемарин посмотрел на друга «просительным» взглядом.       — Дружище, я все свое уже сложил. Я хотел сейчас повозку взять и за Ники. Потом с ней уже за тобой заехать. Я ведь сейчас тебе не нужен?       Лицо штурмана расплылось в улыбке. Он был всего на несколько лет старше Ерофея, не женат, да и возлюбленной у него тоже не было, но сейчас почему-то он чувствовал себя старым и мудрым рядом с влюбленным мальчишкой.       — Беги! — ответил он и принялся за пироги.       После завтрака моряк поднялся к себе в комнату, сложил свои вещи в саквояж. Захватил саквояж Тужилкина и отнес их вниз. После вернулся и оглядел свою комнату. В углу стоял небольшой рундук с хронометрами. Попрощавшись со своим временным жилищем, Андрей спустился на первый этаж, бережно неся свою поклажу.       Уладив финансовые вопросы, Андрей попросил подать ему лимонада со льдом и уселся за столом, ожидая своих спутников. На улице разгоралась жара, и кувшин быстро опустел. Андрей уже подумал, не заказать ли еще один, но тут на улице послышался цокот копыт. В дверях возник улыбающийся Ероха и призывно помахал ему рукой.       Подавальщица Бланка с сожалением поглядела на уходящего постояльца, а тот, улыбнувшись, кинул ей серебряную монетку.       На улице стояла повозка, запряженная парой лошадей. Сидящая в ней Коллетт лучезарно улыбнулась мичману.       Пока друзья крепили багаж, Хряпов спросил друга:       — Ну как?       Лицо Ерофея сделалось несчастным.       — Не. Еще не сказал.       — А чего тянешь?       — Боюсь. Вдруг откажет.       Пытаясь скрыть смех, штурман закрыл лицо носовым платком.       — Ладно. Сам разбирайся.       Друзья уселись в повозку. Кучер взмахнул вожжами, застучали подковы по булыжнику мостовой. Повозка быстро удалялась от гостиницы и подъехала к мосту через Крапивный овраг. Из-за узости моста движение экипажа пришлось замедлить, и Андрей, посмотрев вниз, внезапно заметил тянущиеся к опоре моста два тонких провода. Овраг зарос кустарником, и разглядеть, откуда провода тянутся, было нельзя, но то, что провода шли под мост, говорило о многом. С ужасов осознав, в какую ловушку его заманили, Андрей встал в повозке и посмотрел вперед. Из-за угла дома навстречу им выезжал небольшой кортеж. Впереди следовали два рапикумских гусара из посольской охраны, за ними ехал небольшой экипаж, на козлах которого рядом с кучером и на запятках находились три матроса из экипажа «Чеглока».       Мозаика информации из разрозненных кусочков тут же сложилась в целостную картину. «Адская машинка», Фредрик Скоруп, бандиты, «поросячьи глазки» и он — дурень, которого теперь обвинят в гибели соотечественников и похищении реликвии.       Андрей набрал в грудь побольше воздуха.       — Сто-о-ой! К бою! — заорал он, выскакивая из повозки.       Кортеж приближался, а Хряпов бежал назад к оврагу, на ходу вытаскивая из ножен палаш. Овраг был глубокий с крутыми склонами. «Либо сломаю что-нибудь, либо не вылезу», — подумал молодой офицер, но другого пути уже не было. Падая вниз, он изо всех сил махнул своим оружием, силясь разрубить провода. Ударившись о склон, штурман не устоял на ногах и покатился дальше на дно, каждое мгновение ожидая услышать грохот взрыва над головой. Но взрыва не было. Сверху доносились звуки боя: крики, выстрелы, звон клинков. Подняв палаш и сунув его в ножны, Андрей начал пробираться через кустарник наверх.       Зацепившись за колючки, он в нескольких местах порвал сюртук и брюки. Вдруг сверху посыпались камушки, сигнализируя о приближении противника. Пытаться достать оружие было глупо, он бы не успел этого сделать, да и потерял бы равновесие на склоне. Моряк успел сгруппироваться, когда сверху на него рухнул противник. Устоять на склоне не получилось, и мужчины кубарем покатились на дно. Упав в ручей, протекавший по дну оврага, враги поднялись на ноги, перепачканные глиной и тиной. Бандит был крупнее и чуть выше мичмана. Не ожидая сложной борьбы, он правой рукой схватил Хряпова за сюртук на уровне груди, левой же начал доставать из-за пояса нож. Громила никак не ожидал, что противник, обхватив кисть его руки своими руками, сделает шаг назад, заставляя податься вперед и потерять равновесие, и резко вывернет его руку наружу. Бандит упал в грязь, моряк продолжил двигаться вокруг, не разжимая ладоней, заставляя своего врага выть от боли в выворачиваемой руке.       — Sambo nado zanimatsa! — прошипел Андрей на неизвестном языке, усаживаясь на поверженного противника.       Но тут же понял, что явно переоценил свои силы. Бандит, обладая гораздо большей физической силой, с яростным ревом начал подниматься, несмотря на груз на своих плечах. Штурман вдруг со страхом осознал, что в длительном рукопашном бою на сладит с таким противником. Рванув за борт сюртука и оторвав несколько пуговиц, моряк нащупал рукоятку барабанника. Молясь, чтоб вычищенное и перезаряженное вчера оружие сработало как надо, Хряпов прижал дуло к затылку бандита и нажал на спуск. В руке полыхнуло, грохнул выстрел. Время как будто замедлило ход. Мичман наблюдал, как меньше чем в метре от его лица пуля вошла в затылок и, разорвав лицо человека на несколько частей, впечатала белую мозговую ткань вперемешку с алой кровью в коричневую глину оврага. Из тела громилы уходила жизнь. Теплое, оно еще конвульсивно вздрагивало в руках Андрея, которого от медного запаха крови стало мутить. Оттолкнув труп врага, штурман выпрямился, чтобы увидеть спускающегося к нему второго противника. Предаваться размышлениям было некогда, Андрей повернул барабан, взвел курок и прицелился. Бандит, видя это, попытался прыгнуть в сторону. Большая инерция не дала ему это сделать, но пуля, попав в бедро, лишь ранила его.       Только что застреливший в упор человека Хряпов начал опускать оружие, не желая обрывать еще одну жизнь, но в это время наверху раздался испуганный крик Коллетт. Испуг сменился злостью. Поворот барабана. Щелчок курка. Выстрел.       Оставив второго бандита умирать в овраге, штурман стал карабкаться наверх. Бой затихал. Внезапно из кустов, находящихся выше по склону, выскочил еще один человек, но побежал не на Андрея, а от него, испуганно оглядываясь. В руках беглеца была «адская машинка», в маленьких глазках на жирном лице плескалась паника. «Поросенок»! Моряк догнал его у самой кромки склона и повалил, наведя пистолет. «Поросенок» испуганно замер.       Мичман огляделся. Открывшаяся картина была удручающей.       На булыжной мостовой пыталась встать гусарская лошадь с перебитой передней ногой. Всадник лежал рядом, судорожно хватая ртом воздух. Было слышно его свистящее дыхание. «Легкое, что ль, пробили?» — пронеслось в мозгу Андрея. Второй гусар спешился и, держа в руках окровавленную саблю, стоял рядом с товарищем, ошеломленно оглядываясь и пытаясь понять, что ему дальше делать. Недалеко на земле лежали два человека в цивильной одежде с разрубленными головами. От этого вида мичмана опять стало мутить. Чуть поодаль на земле валялось еще несколько тел. Среди них были видны заляпанные кровью матросские мундиры, ливрея посольского кучера и цивильная одежда бандитов. Один матрос, сжимая ружье с примкнутым и окровавленным штыком, стоял прижавшись к стене дома. Здесь же стояла их повозка. За ней пряталась Коллетт. Перепуганный возница держал лошадей под уздцы. Ерофей, выйдя чуть вперед сжимал добытый в бою трофейный тесак. Два раненых бандита стонали и пытались подняться. Посольского экипажа не было. Дальше по улице в парадном мундире лежал мёртвый фельдъегерский ротмистр Михаил Хортин.       Душу Андрея охватило отчаянье. Какой же он дурак! Как же он мог позволить так собой манипулировать! Сколько людей умерло и умирает сейчас на его глазах! Только он убил двоих! От воспоминаний о разлетающейся на куски голове бандита ком подкатил к горлу и Хряпова вырвало.       Вытерев рукавом рот, мичман взял себя в руки. Сейчас надо было думать, как не допустить еще больших жертв и обвинения в соучастии в налете.       — Ероха! Держи этого! Глаз не спускай!       Штурман пнул ногой «поросенка». А сам пошел к одному из раненых бандитов, на ходу взводя курок барабанника.       — Ну что, добрый человек, облегчи душу грешную. Поведай все, что знаешь.       Глаза бандита забегали, в них поочередно сменялись, страх, злость, паника и мольба.       — Не знаю… Дондис и вон тот жирный всем заправляли. Сказали, надо сундук отбить и в Крабовый залив отвезти. Городская стража, сказали, мешать не будет… А этот какую-то штуку притащил с порохом, говорил, мост с конвоем на воздух взлетит. В заливе ждет корабль… «Чайка» называется… Денег много посулили…       Хряпов посмотрел на посольского гусара и матроса, подошедших к нему во время разговора. Потом развернулся на каблуках и тяжелым взглядом уставился на «поросенка». Тот кряхтел и стонал, потому что гардемарин крутил ему руки за спиной.       — А теперь скажи мне, zirtrest, это ведь все ваш интендант придумал, да?       «Поросенок» попытался ругаться, но, получив от Тужилкина кулаком в челюсть, прикусил язык.       — Ты даже не знаешь, с кем ты связался! Ты не знаешь, какие вельможи теперь будут желать твоей смерти!       — Ерох, подвинься.       Мичман прицелился и выстрелил.       «Поросенок» заорал, держась за задницу.       — Я тебе, скот, только мягкие ткани прострелил. Представляешь, что будет, когда я в кости стрелять начну? Мне ведь теперь терять нечего.       Андрей в очередной раз повернул стволы барабанника и взвел курок.       — Скоруп, по приказу члена королевского совета Гуго Галваро, графа де Вейр. Сундук надо передать на корабль Авроры Ретуэрто в Крабовом заливе. А тебя во всем обвинить и сделать пособником банды Дондиса.       «Поросенок» замолк, переводя дух.       — Сейчас здесь будет стража, этих перебьют, а тебя схватят.       Хряпов провел рукою по волосам.       — Служивый, — позвал он гусара, — на местном наречии понимаешь?       Тот молча кивнул.       — Скачи в посольство что есть духу, все там расскажешь.       — Так точно, ваше бродь!       — Городскую стражу только опасайся, им могут приказать нас добить, когда поймут, что затея сорвалась, и решат заметать следы.       — Не беспокойтесь, господин мичман, я уж пять лет как при посольстве. Каждый закоулок здесь знаю.       Гусар вскочил в седло и пришпорил коня.       Андрей оглянулся на оставшегося в живых матроса.       — Фрол!       — Я, ваше бродь!       — Давай с нами!       Только сейчас Хряпов оглянулся на своего друга и девушку.       — Юная госпожа, без вас и вашего папеньки нам не спастись. Поехали, Ерох.       Пока Ерофей, Коллетт и Фрол размещались в повозке, штурман подошел к кучеру. Тот, испуганный, стоял подле лошадей. Андрей достал из кошеля несколько золотых кружочков и вложил их в ладонь возницы.       — До Крабового залива. Очень быстро, — произнес он, пристально глядя в глаза мужчины.       Кучер кивнул.       — Андрюх, а с этим что делать? — гардемарин показал на «поросенка».       — Грузи! Грузи! Грузи! Это мой указ о помиловании.       Связанного жирного стражника затолкали на пол повозки. Последним в нее запрыгнул Хряпов.       — Гони!       Погладив бронированный борт своего «Утюга», Арратс Эрейноц оглядел спокойную гладь и берега Крабового залива. После начала бурного развития промышленных предприятий в Порт-Анри здешние места стали превращаться в рыбный порт столицы. Так как на берегах столичных заливов места для рыбаков уже не было. Когда-то небольшая рыбацкая деревушка стремительно разрасталась, а на берегах залива как грибы росли причалы, цеха по заготовке рыбы и мастерские. И вот здесь на маленькой верфи и построил он свой корабль. «Утюг», как назвала его дочка.       Прибыв на причал рано утром, почтенный изобретатель принялся разводить пары, и сейчас в котле было рабочее давление, и машина была в полной готовности, чтобы дать ход. Как все-таки здорово, что эти два рапикумских моряка согласились осмотреть корабль. Раньше для испытаний ему приходилось нанимать местных рыбаков, которые боялись паровой машины как огня. Да и вообще местным жутко не нравился дымящий корабль со здоровенным колесом на корме. Как результат, помогали они, даже за деньги, крайне неохотно. С таким экипажем Арратс боялся отходить далеко от причала, но сейчас в его планах было выйти в залив и проверить там ходовые качества корабля.       Эрейноц опять оглядел водную гладь залива. Да, дочка выросла. Да и этот ее Е-ро-фей производит хорошее впечатление. Скоро станет морским офицером с неплохим жалованием. Дворянин, хоть и не титулованный. В Рапикуме поместье наследует, хоть и небольшое. Развивайся их роман не спеша, Арратс бы только радовался, но та скорость, с которой все происходило, заставляла отцовское сердце болезненно сжиматься. Еще больше пугала возможная разлука с дочерью. Рапикумская империя… Как все-таки далеко.       — Ники, Ники. Заберет тебя твой моряк, и останусь я здесь совсем один, — пробормотал мужчина, грустно глядя на воду.       На дороге, ведущей к причалу, послышался стук копыт и показался экипаж, запряженный взмыленными лошадьми. В повозке, кроме Ники и уже знакомых моряков, находился еще один человек в форме рапикумского матроса. Когда повозка остановилась, Андрей нагнулся и поднял с пола что-то похожее на мешок. Этот предмет оказался толстым человеком, связанным по рукам и ногам.       — Ну, гнида, показывай!       Штурман развязал руки толстяка, и тот ткнул пальцем в сторону трехмачтового барка, стоявшего в заливе на якоре примерно в миле от «Утюга».       Коллетт подбежала к отцу и обняла его, прижавшись. Вслед за ней подошел Ерофей. Хряпов передал пленника матросу и тоже подошел к Арратсу. Одернул рваный мундир, вытянулся «во фрунт» и щелкнул каблуками.       — Господин Эрейноц, простите, но мы с гардемарином вынуждены просить вашей помощи. Сегодня в Порт-Анри у Крапивного оврага бандиты по наущению интенданта городской стражи Фредрика Скорупа и с одобрения графа де Вейр с использованием отобранного у вас взрывного устройства напали на подданных рапикумской короны, выполнявших дипломатическую миссию и находившихся под защитой форталезского короля Николоса. В результате нападения несколько наших с господином Тужилкиным сослуживцев были убиты. Также был похищен сундук с чрезвычайно ценной дипломатической почтой. В данный момент этот сундук грузят на барк «Чайка», стоящий в заливе на якоре. Нам необходимо воспользоваться вашим кораблем и атаковать барк!       Старик ошеломленно огляделся, посмотрел на дочь. Ники горячо закивала.       — Да-а-а… Но-о-о-о… На моем «Утюге» нет оружия. Как мы их остановим?       — Наша задача не дать им выйти в море. А дальше я надеюсь на помощь. Наш посол уже должен быть в курсе и наверняка поднял тревогу. Да и Христофор Карлович, наш с Ерофеем командир, своих в беде не бросит.       — Хорошо! Все на борт! Кроме Ники. Доченька, тебе в бою не место.       — При всем уважении, господин Эрейноц, если сюда Скоруп организовал погоню, ее могут схватить здесь, на причале.       — Понятно, все за мной!       — Фрол, грузи урода на корабль!       «Поросенок» пытался сопротивляться, но, получив хорошего пинка по раненой заднице, поспешил вслед за всеми.       При взгляде сбоку пароход Эрейноца действительно напоминал утюг. Над водой возвышалась лишь надстройка в форме параллелограмма, с трубой и невысокой рубкой с узкой смотровой щелью, между металлическими листами.       Андрей с тоской посмотрел на большое гребное колесо на корме.       — Если попадут в колесо, мы без хода останемся.       — Я это уже понял, господин мичман, но переделывать поздно. Если все пройдет хорошо, мы не погибнем и нам не придется бежать, заменю его на гребной винт по вашему совету. Сейчас же будем держаться носом к противнику и стараться не подставить корму.       Швартовые были отданы, шатуны паровой машины начали свой танец, раскручивая вал, и колесо замолотило лопастями по водной поверхности. «Утюг» медленно отвалил от причальной стенки и устремился в залив.       Внутри было жарко. Южное солнце нагревало броню снаружи, а паровая машина внутри. Фрол с Ерофеем были определены кочегарами и, плюнув на приличия, разделись до пояса. Им у огнедышащего жерла топки было совсем тяжело. Андрей, вставший к штурвалу, с удивлением заметил, что Коллетт помогает отцу управлять машиной, ловко вращая вентили паропроводов и контролируя показания манометров и уровнемеров.       — Gaechka, — тихо произнес штурман и улыбнулся.       Мичман поднял к глазам бинокль и начал рассматривать пиратский корабль. Там, видимо, заметили странный предмет на поверхности воды, дымящий и передвигающийся без парусов, но пока не видели в этом опасности для себя. На «Чайке» готовились к отходу. Была заметна суета на палубе и мачтах. Видимо, объявили парусный аврал.       — Скажите, господин Эрейноц, а какую максимальную скорость может дать «Утюг» при небольшом волнении в заливе?       Мастер поднялся в рубку и бросил озабоченный взгляд на корабль противника.       — Я надеюсь на пять узлов. Если они поставят паруса и обойдут нас, мы их уже не догоним.       — А форштевень у «Утюга» крепкий?       В ответ мастер лишь пристально посмотрел в глаза Хряпова. После убежал в носовую часть корабля. Вернулся назад он уже в старой потертой треуголке, лихо сбитой на правую сторону. Снова посмотрел в глаза мичману и улыбнулся. В это мгновение Андрею показалось, что из-за морщин и седых волос вдруг проступило совсем другое лицо. Лицо его ровесника, веселого и отчаянного, способного без оглядки броситься как в водоворот опасности, так и в водоворот любви.       — Ветер в ушах свистит! Как раньше! — крикнул Арратс. — Выдержит форштевень, действуй!       Эрейноц хлопнул мичмана по плечу и ушел к машине. «Эх, — подумал молодой человек, — сейчас бы стеньговые флаги поднять!»       «Утюг», постепенно разгоняясь, приближался к своей цели.       Видимо, офицеры «Чайки» начали беспокоиться по поводу приближающегося странного корабля, ибо одновременно с подъемом якорей на барке сыграли боевую тревогу. По бортам стали открываться пушечные порты.       «Утюг» был примерно в двух кабельтовых от «Чайки», когда последовал первый залп. У всех, кто был внутри парохода, сложилось впечатление, что их засунули внутрь колокола. Сами ядра не нанесли абсолютно никакого вреда. Броневые листы гудели так, что в закрытом помещении можно было оглохнуть. Хряпов посмотрел на вражеский корабль. Орудийная прислуга суетилась, перезаряжая пушки. Экипаж «Утюга» отрывал лоскутки от одежды и затыкал ими уши. Вторым залпом была снесена дымовая труба. Начала падать мощность машины, и Эрейноц, ругаясь в голос, пытался это исправить.       В смотровой щели рубки рос борт барка. Штурман доворачивал штурвал, стараясь ударить форштевнем в середину вражеского корпуса. В мидель-шпангоут.       Когда до цели оставалась совсем небольшая дистанция, мичман заорал:       — Стоп, машина! Полный назад!       Этот крик совпал с новым залпом пиратских пушек. Ощущение было такое, что по голове ударили молотком. И в этот момент «Утюг» резко дернулся и остановился, уперевшись в преграду. Раздался треск ломаемых досок.       Бронированный форштевень «Утюга» пробил борт «Чайки» и застрял в нем. Гребное колесо начало медленно раскручиваться в другую сторону. Борт барка возвышался над надстройками парохода, и несколько пиратов попытались спрыгнуть на него, но скатились в воду. «Чайка» начала оседать, таща за собой «Утюг». Внутри броненосца начал чувствоваться дифферент на нос. Гребное колесо, поднявшись над водой, перестало ощущать сопротивление и крутилось в воздухе. По команде Хряпова весь экипаж бросился на корму и приготовился спасаться.       — Помогите! — раздался с носа голос «поросенка».       Тихо бормоча себе под нос энергичные слова на рапикумском, Ерофей бросился за стражником и, взвалив его тушу на плечи, вернулся на корму. В этот момент снова раздался треск обшивки пиратского корабля. Пароход несколько раз дернулся и встал на ровный киль. Раздался плеск лопастей гребного колеса, и броненосец двинулся назад. В огромную дыру в борту «Чайки» хлынула вода, и она стала стремительно погружаться, заваливаясь на левый борт. В этот момент какой-то из пиратских канониров в последний раз выстрелил из пушки. Сказалась то ли небольшая дистанция до цели, то ли плохое качество броневого листа, но ядро, не пробив обшивку, тем не менее выбило с внутренней стороны несколько осколков, которые полетели внутрь корабля. Гардемарин охнул и упал. Увидев, что в бедре ее возлюбленного зияет рана, Ники бросилась к нему. Оторвав от своей сорочки рукава, она пыталась сделать из них повязку и тем самым остановить кровотечение.       Пиратский барк тем временем скрылся в пучине, но так как глубины в заливе были небольшие, сел на дно, оставив мачты торчать над водой.       Андрей поднялся в рубку и осмотрелся. Все произошло так быстро, что пираты не успели спустить шлюпки, и теперь команда «Чайки» добиралась до берега вплавь.       «За посольским сундуком нырять придется… Да и ладно!» — подумал мичман. Машина дала ход, и побитый в бою «Утюг» медленно направился к причалу.       Штурмана беспокоила неопределенность. Поверили ли форталезские вельможи посольскому гусару? Не ждет ли их на причале отряд стражников, чтобы убить вместе с «поросенком»? Смогут ли они бежать? Почти весь уголь на «Утюге» был уже сожжен, и о том, чтобы спасаться морем, не могло быть и речи. Тут еще и Ерофея ранили. Молодой человек взял бинокль и осмотрел горизонт на причале, к которому направлялся «Утюг», — никого не было.       В это время из-за изгиба берега показались два корабля, идущие под всеми парусами. Первым был флагман форталезского флота стопушечный линейный корабль «Фил Гуштин». За ним шел «Чеглок». На броненосце застопорили машину, не зная, что делать. В это время на причале появилось множество людей в форме дворцовой гвардии короля Николоса. «Фил Гуштин» убрал паруса и начал становиться на якорь у входа в залив. «Чеглок» же двинулся в залив, идя быстро и уверенно, так, как будто на борту был лоцман. Нервы у экипажа маленького броненосца были уже на пределе, когда на бриге подняли сигнал «Рады встрече». Штурман вытер рукавом лицо и сел на палубу.       Такого бесконечного дня в жизни мичмана Андрея Хряпова — штурмана брига «Чеглок» — еще не случалось. Весь вечер и всю ночь, и следующий день его опрашивали, допрашивали, снимали показания, заставляли писать рапорты и объяснения. Лишь под вечер совершенно обессиленного молодого человека отпустили отдыхать, но опять же под охраной и в посольстве. Проходя к экипажу, Андрей увидел, как по коридору дворцовые гвардейцы волокли интенданта городской стражи Фредрика Скорупа. Уже бывшего интенданта. Но это Хряпова не волновало.       Проснулся мичман, когда солнце было уже высоко. Оглядевшись, он вылез из постели и замер посреди комнаты, не зная, что делать дальше. В этот момент распахнулись двери и на пороге возник камердинер, предложивший «их благородию» «проследовать к умыванию». После водных процедур Андрею был выдан новенький вицмундир взамен изорванного, причем пришедшийся ему впору.       — Прошу следовать за мной! — важно провозгласил лакей.       Пройдя через несколько комнат, молодой офицер оказался в столовой, где был накрыт стол на три персоны. За столом уже сидели крупный седой мужчина в мундире посла и командир брига «Чеглок» капитан-лейтенант Шлосс.       Хряпов встал по стойке смирно.       — Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!       — Прошу к столу, господин мичман. Вам подкрепиться не мешает.       Лакей разлил вино по бокалам.       — За вас и ваших друзей! Я рад, что у нашего императора есть столь верные и решительные слуги, как вы.       Некоторое время после этого за столом сохранялась тишина, прерываемая лишь звоном приборов. Наконец Андрей набрался храбрости.       — Ваше высокопревосходительство, а нельзя ли узнать, как на текущий момент дела обстоят?       — Почему ж нельзя? Можно. Вы, мичман, редкий везунчик. Вас спасло то, что, когда прискакал наш гусар с рассказом о ваших подвигах у Крапивного оврага, здесь, в посольстве, находился королевский канцлер барон Ордерис. Мы готовились осмотреть золотой меч перед вручением его их величеству Николасу. Именно он поднял по тревоге дворцовую гвардию, арестовал Скорупа и отправил силы в Крабовый залив. Я же отдал приказ господину капитан-лейтенанту действовать совместно с форталезским флагманом. Вы большой молодец, что сохранили для следствия этого толстого подручного Скорупа. Он, когда оценил складывающуюся ситуацию, таким соловьем запел. А сейчас Скоруп, чтобы шею от петли спасти, про свои дела с де Вейром рассказывает королевской следственной комиссии.       — Ваше высокопревосходительство, изобретатель Арратс Эрейноц, который бронированный корабль построил. Его бы хорошо к нам в Рапикум пригласить. Много пользы принести может.       — Хорошо бы! Да только канцлер тоже не дурак. Он его теперь никуда не отпустит. И денег на постройку второго такого корабля даст.       — А как здоровье гардемарина Тужилкина? Его в бою ранили.       — В госпитале он. В госпитале подвижника Армандо. Тут недалеко. Можете навестить.       — Конечно.       Андрей с трудом дождался конца обеда у сановника. Провозглашая здравицы за монарших и вельможных особ, он думал лишь о том, как бы поскорее выбраться из посольства и навестить друзей. Как интересно, с семьей Эрейноц знаком не более трех дней, а уже думает о них как о друзьях. Не говоря уже о Ерофее.       И вот наконец после соблюдения всех приличий и окончания обеда морские офицеры засобирались в госпиталь проведать подчиненного и сослуживца. Посол же был настолько любезен, что распорядился предоставить экипаж.       Под мерный цокот копыт Шлосс и Хряпов осматривали город.       — Плох наш Ерофей. Утром говорил с доктором. Воспаление началось. Жар сильный. Говорит, попробует ногу отнять, да только не уверен, что поможет.       Мичман закрыл глаза и поморщился.       — Ох!       — Девица эта, дочка мастера. Не отходит от него. Что у них?       — Чувства. Взаимные. Тужилкин хотел предложение делать. Да не успел.       Теперь закрыл глаза и поморщился капитан-лейтенант.       — Да… Судьба.       В госпитале офицерам выдали белые накидки и провели в палату к гардемарину. На пороге их встретил служитель, который протянул маленький шелковый мешочек.       — Было в кармане вашего сослуживца, — произнес он и распахнул дверь.       В палате у койки обнаружился мастер Арратс, а не Коллетт. Как оказалась, она отошла немного отдохнуть. В такой же белой накидке, как и офицеры, он выглядел постаревшим и подваленным. На белых простынях, укрытый серым больничным одеялом, лежал Ерофей. Лоб гардемарина был покрыт испариной, дыхание было тяжелым и хриплым. Руки были спокойно вытянуты вдоль тела и поверх одеяла, и лишь сильные, грубые, привыкшие к тяжелой корабельной работе пальцы слегка подрагивали. Моряк спал тяжелым болезненным сном. Андрей смотрел на беспомощного друга и перед его мысленным взором пролетели события последних дней. Вспомнился и Ерофей, веселый и грустный, робкий и решительный. Вот он, улыбаясь, стоит рядом с Коллетт, а вот с оружием в руках защищает ее от бандитов. Вот несет вахту на шканцах «Чеглока», а вот кидает уголь в топку на «Утюге».       Эрейноц прижал палец к губам и предложил выйти из палаты для разговора, дабы не потревожить спящего.       Вновь оказавшись в коридоре, трое мужчин встали у окна, за которым виднелись здания торгового порта.       Шлосс разорвал тягостное молчание вопросом.       — Как он?       — Плохо. Врачи говорят, осколки металла вызвали воспаление. Сначала надеялись, что отнимут ногу, но спасут жизнь. Слышали бы вы, как он на них кричал. Говорил, что военный моряк, что без ноги в море ходить не сможет. Порывался встать и из больницы уйти. Ники насилу его успокоила. А сейчас врачи говорят, что уже только чудо поможет. Несколько дней жить осталось.       В тягостном молчании все трое посмотрели в окно.       — Лучше бы меня убили, — вздохнув, произнес Арратс. — Ники с ним было бы проще уехать.       Хряпов достал мешочек, выданный ему служителем больницы, и вытряхнул на ладонь его содержимое. Им оказалось маленькое золотое колечко на тонкий девичий пальчик.       — Господин гардемарин собрался просить руки вашей дочери… — произнес штурман ломающимся голосом, и в этот момент заметил, что Шлосс с испугом смотрит ему за плечо.       Коллетт сделала шаг из темноты бокового коридора и пристально вгляделась в растерянных мужчин. Перевела взгляд на кольцо на ладони мичмана. Сделала несколько шагов к соседнему окну и замерла, откинув голову назад и что-то шепча небесам. По щекам девушки потекли слезы.       — Господа! Простите! Я сейчас вернусь.       Хряпов решительно пошел по коридору. Зайдя за угол, он остановился и нажал на камень перстня на своей левой руке. Глава 5       Электродвигатель тихо жужжал, отодвигая крышку моей игровой капсулы и возвращая к реальности. Осторожно, чтобы не испачкаться в геле, я вылез и встал на пол. Постоял некоторое время, подождав, когда спадет нервное возбуждение. После решил, что помыться все же следует, и пошел в душевую. Пока я мылся, меня не отпускало чувство, что я теряю время. Что там, в Порт-Анри, умирает мой друг, а его возлюбленная в бессильной тоске молится о чуде. Но потом мне все же удалось себя успокоить, еще раз повторив заверения Николая, что, пока игровой процесс стоит, в том мире ничего не происходит. А значит, время у меня есть.       Примерно через полчаса, вымытый и одетый, я нажал на кнопку «Вызов сотрудника» и стал ждать.       На пороге появился Колька, удивленно глядевший на меня.       — Тебя же не убили! Чего ты вылез-то? У тебя там куча всего впереди!       Я хмуро посмотрел на друга.       — Сделай так, чтобы один персонаж в игре выжил!       На этот раз уже друг посмотрел на меня тяжелым взглядом, вздохнул и, махнув рукой, предложил следовать за ним.       Пройдя по зданию, мы опять оказались в комнате для чаепитий. Николай включил электрочайник и показал рукой на стул для меня. Потом друг заварил нам чай и плюхнулся в кресло напротив. Вытянул ноги, отхлебнул из кружки чай и покосился на циферблат настенных часов.       — Всего два часа. Вот ты, Витька, неугомонная душа. Тебе хоть понравилось?       Я улыбнулся другу.       — Конечно! Коль, эту штуку надо запретить. Понимаешь, вы создали цифровую наркоту! Кто захочет сидеть здесь, в серых буднях, когда там такое!       Друг довольно улыбнулся и, обхватив ладонями кружку, сделал еще глоток.       — А чего ты с Бланкой, подавальщицей, не закрутил? Она, между прочим, двоюродная сестра пиратской королевы Авроры Ретуэрто. Там такой интересный сюжет вырисовывался.       Я изумленно уставился на друга.       — Подглядывал?!       — Ага! Ну так, одним глазочком.       — Так откуда же я знал, что за этой Бланкой «сюжетный квест». Надо предупреждать.       — Ну ни фига себе! Как ты себе такое представляешь?! Вот, скажем, едешь ты в автобусе, толкнул случайно женщину, извинился, едешь дальше. И тут, бац! У тебя перед глазами появляется надпись: «Вам предлагается квест „Любовное приключение с бухгалтером“. Хотите выполнить?»       Я засмеялся.       — Я этот квест уже пятнадцать лет выполняю! У меня жена — бухгалтер!       Острота переживаний за персонажей игрового мира постепенно сходила на нет, и я расслабленно сидел в кресле, наслаждаясь чаем.       — Вить, пойми, это всего лишь иллюзия. Плод взаимодействия нашего комплекса с твоей нервной системой! Вот если бы ты посмотрел, как на мониторе отображается ситуация в игровом мире в реальном времени! Как видеомагнитофон на перемотке. Я иногда трансляцию замедлял, когда мне интересно было.       Я встал, подошел к окну и позвал друга. Мы вместе рассматривали низкие осенние облака, и голые деревья, и осеннюю листву, устилающую землю.       — Как ты думаешь, а вот это все тоже чья-то иллюзия?       — Нет, это реальность… Хотя… Ты знаешь, первые перфокарты изобрел Жозеф Жаккар, ткач. Задолго до Бэббиджа и Лавлейс он с их помощью программировал свой станок для выпуска ткани. И я иногда думаю, где же тот станок, что ткет ткань нашей реальности, и кто и зачем создал ту перфокарту?       Верно, направив друга на философские размышления, я начал дожимать.       — Интересно! А вот солдаты Отечественной войны 1812 года, погибавшие на поле боя, думали, что их потомки в эту войну будут играть на компьютерах?       Колька насупился и спрятал лицо в кружке. А я продолжил:       — Они там живут, любят, умирают, страдают, чтобы нас развлечь… А мы даже помочь им не хотим в трудную минуту. Гнусно как-то это.       Я уговаривал друга и не мог остановиться. За то время, что я пролежал в игровой капсуле, персонажи игры стали мне друзьями. Я жил и сражался рядом с ними, и мысль о том, что они лишь часть машинного кода, решительно не укладывалась в моей голове.       — Вот знал бы я, что ты такой впечатлительный! — вспылил Николай. — За Белого Клыка в детстве тоже переживал? И за Мальчиша-Кибальчиша? Ты пойми, это альфа-тест, ты игру закончил, из капсулы вылез. Не могу я по регламенту продолжение твоей игровой сессии включать и тебя второй раз в капсулу пускать. Меня накажут. Почему я должен лишаться премии из-за любви какой-то цифровой девчонки и какого-то цифрового гардемарина!       Мне стало грустно. Я чувствовал вину перед Коллетт, Арратсом, Ерофеем и не знал, как им помочь.       — Ты знаешь, для нас это развлечение, точно знаем, что не убьют, что нервы пощекочем и все хорошо закончится, а им каково?       — Кому им?       — «Агентам», как ты их называешь. Я у Ники слезы видел настоящие! Она ведь его любит.       Судя по всему, Николай тоже переживал из-за сложившейся ситуации, но старался это скрыть.       — Ладно! — воскликнул мой одноклассник, решительно вставая. — Уговорил!       Не веря своей удаче, я вскочил вслед за ним.       — Смотри, поскольку у тебя в системе привилегированный аккаунт, инвестор, участник альфа-теста и все такое, твоя игра сохранится и на этапе бета-тестирования ты сможешь вернуться туда. За это время придумаем, какое должно произойти чудо, чтобы эти твои Коллетт и Ерофей были счастливы. Купидон ты недоделанный! Ну вот как я его спасу! У него обширное воспаление, а до изобретения пенициллина еще лет сто!       Я радостно ткнул кулаком друга в бок.       — Только учти, за результат я не отвечаю. Витька, я же не Бог!       Чем ближе мы подходили к кабинету Николая, тем более грустным и поникшим становился он.       — Ладно, хоть твоим помогу, — буркнул друг, прикладывая карточку к магнитному замку.       — Что значит «хоть моим»?       — Ну не все же такие сердобольные дураки, как ты. Вот смотри. Мне уже не хочется.       Одноклассник ввел пароль и начал открывать какие-то программы. На экране появилась надпись: «Выбрать реплей». Колька выбрал файл и запустил его.       На мониторе отобразился идиллический пейзаж. Над лесным озером клонилось к закату солнце. Небольшие волны с тихим шепотом выползали на песчаный пляж. Так же тихо шумел лес, окружавший это место. На противоположном берегу виднелись какие-то малоэтажные постройки. Однако передний план этой «пасторали» был отнюдь не мирным. Четыре парня-старшеклассника стояли полукругом и нагло рассматривали раздетую девушку. В ней я без труда узнал учительницу-географичку — пионервожатую Лизу Баранину из игрового мира одного из клиентов. Того, о котором мне рассказывал Николай две недели назад.       У девушки было ошеломленное испуганное лицо, и она отчаянно пыталась прикрыть наготу ладошками. Рубашка и юбка лежали в стороне, и ребята перегородили путь к ним. Один из юных мерзавцев помахивал в воздухе фотоаппаратом. Явный лидер этой компании — рослый широкоплечий красивый парень с надменным и радостно-злым лицом. В высоко поднятой руке, как добытые трофеи, он держал лифчик и трусики девушки.       — Ш-ш-шлюха! С-с-соска! — «красавчик» как будто плевался в нее словами.       — Не могу это смотреть, — произнес Коля и выключил реплей.       — Ты понимаешь, я столько труда вбухал, мир создавал, девочку эту! А у этого урода, видишь ли, детские комплексы. Видать, та училка в школе его отшила, так он на этой решил отыграться. А она, бедняжка, чем виновата?!       Друг встал и несколько раз прошелся по кабинету, выплескивая в движение накопившуюся злость.       — Вчера до закрытия в капсуле сидел. На следующей неделе доигрывать придет, козел. Я отгул, наверное, возьму, чтоб порнухи этой не видеть! Как можно! Создать целый мир, чтоб над девочкой издеваться!       Я растерянно переводил взгляд с монитора на друга и обратно. Вдруг в моем мозгу ярко, как молния, полыхнула догадка!       — Колян, мы же ее спасем!       Николай изумленно уставился на меня       — Как ты это предлагаешь сделать?!       — Ты же сам говорил, что «попаданцев» делал. Переселим ее к моему господину штурману!       Одноклассник продолжал недоверчиво меня рассматривать.       — Не получится. Как мы объясним клиенту, что его «объект желания» пропал?       — Мы объяснять ничего не будем. Скажем, что его игра была уничтожена при пожаре.       Глаза моего друга стали больше, чем у персонажей аниме.       — При каком пожаре, ты что несешь?!       — Колька, слушай меня! Никакого пожара не будет. У вас в здании система пожаротушения дренчерная. Сам видел. Датчики на потолке. Там два контакта. Если их замкнуть телескопической указкой, включится автоматика. Серена заорет. Пока этот кретин будет из капсулы вылезать, мы все провернем. Ты здесь у терминала. Я там сначала в «ее», а потом в «моей» реальности. Снабдим дворянским титулом и деньгами. Плюс с ней в мой мир пенициллин и переправим!       Николай нервно забегал по кабинету, вцепившись пальцами в волосы и время от времени с ужасом глядя на меня.       — Ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь?! Если нас поймают, мы до конца жизни будем материальный ущерб выплачивать!       — Коль, он же ее мучает.       Друг продолжил «забег» по кабинету. Через некоторое время он остановился, взглянул на меня и решительно произнес:       — Хорошо! Ты в игровой реальности, я у терминала. Кто контакт замкнет? Нужен третий сообщник… И я знаю, кто им будет!       Всю следующую неделю я прожил как на иголках. Решительность сменялась сомнениями и наоборот. Временами мне казалось, что совершенно не стоит рисковать своим благополучием и благополучием друга ради персонажа компьютерной игры. И что наш поступок сродни бою с ветряными мельницами. А временами хотелось выяснить, где живет Лизин мучитель, и, отхлестав его перчатками по физиономии, вызвать «к барьеру». Наконец в четверг вечером пришло сообщение от Николая: «Операция „Ы“ состоится в субботу в 11 часов. Быть в 10 для рекогносцировки на местности!»       Пока я подъезжал в автобусе к технопарку в моей крови бурлил адреналин. Да, это тебе не игрушечное приключение. Поймают, мало не покажется. И ведь суду будет совершенно наплевать на то, что мы спасали от насилия цифровую девушку. Но как ни странно, по прибытии на место все волнения закончились, уступив место спокойствию и решимости. У поста охраны меня встретил Николай. Мы пожали руки, посмотрели друг другу в глаза и спокойно кивнули. Молча прошли по этажам к кабинету.       — Аня, знакомься, это Виталий, мой старинный друг и одноклассник.       — Виталий Евгеньевич, — церемонно отрекомендовался я. — Мы с вами знакомы, вы мне пай продавали тогда, в подвале.       Девушка весело улыбнулась.       — А я Аниэль, но можно просто Аня. В прошлом косплеер, а ныне специалист по рекламе. Значит так. Я оформила все это как съемки для рекламы. Ну типа нам нужно сделать несколько скриншотов удачно созданного игрового мира. На этом основании вы второй раз отправитесь в капсулу, несмотря на то что раньше прервали игровую сессию.       — Как только прозвучит сигнал тревоги и наш клиент вылезет из своей капсулы, я материализую тебя в этом пионерском лагере. Только нужно тебе какую-то личину выбрать, чтобы Лизу не испугать и доверие вызвать. Может, ангелом с крылышками?       — Не, ангелом не надо. Она же комсомолка. Не поймет.       — Ну тогда феей-крестной?       — С ума сошел! Не дамся! Я натурал!       Аня прыснула от смеха.       — Николай Наумович, а давайте лучше джином. Стариком Хоттабычем, например. Он добрый и смешной. А чтобы поверила, мы ему ковер-самолет дадим.       Одноклассник вопросительно посмотрел на меня.       — Хоттабыч — хорошая идея.       — Ну и славно. Не забудь в медпункте антибиотики взять и шприцы. Поскольку ты в своей игровой реальности уже будешь как Хоттабыч, мичман твой будет действовать самостоятельно. Я ему память, конечно, подчистил, но все убрать не смог. Сны твои он время от времени видеть будет.       — Ну и ладно, мне не жалко.       — Тогда идем в холл. Постоим там, как будто что-то обсуждаем. Будем ждать прибытия «клиента». Как он зайдет, я его в капсулу проведу и побегу к монитору. Ань, ты Витальку в игровую зону отведешь и в коридор к датчику. Как только я тебе эсэмэску пустую пришлю, замыкаешь контакты. Бежишь «козла» эвакуировать.       Некоторое время мы стояли в лифтовом холле, переговариваясь о том о сем, в основном слушая Анины рассказы о создании костюмов и о том, что двусторонний строительный скотч — «лучший друг косплеера».       Внезапно открылись двери лифта и из них вышел лысеющий мужчина среднего роста. Чуть сутулый, с небольшим брюшком, скромно одетый Лизин мучитель обладал совершенно неприметной внешностью. Лишь блеск глаз в предвкушении приятного времяпрепровождения оживлял образ.       Николай шепнул нам:       — Начали! — И направился к нему.       — Здравствуйте! Рад снова видеть вас! Пришли доигрывать?       Друг уводил мужичка вглубь коридора. Я посмотрел на Аню и испугался, что от такого взгляда у мужчинки загорится одежда на спине. Губы девушки тихо выплюнули текст из множества слов, но печатными были лишь «старый сморчок» и «твой сморщенный стручок». Позвав «эльфийку» по имени, я вернул ее к реальности, и мы тоже двинулись в сторону игровых капсул. Оставляя меня в комнате, Аня показала мне сжатые кулаки и ободряюще улыбнулась. Червь робости и испуга опять попытался вылезти из подсознания и уговорить меня дать заднюю. «Черт возьми! — подумал я. — Эта девушка и мой друг рискуют гораздо больше меня!» — надел перстень и полез в капсулу. Глава 6       Запах лета и детства, его ни с чем не спутаешь. Запах травы, листвы, картофельного пюре с котлетами на ужин в столовой пионерского лагеря. Обсаженные кустарником асфальтовые дорожки, включившиеся фонари уличного освещения, теплый закатный ветерок. Из открытого окна ближайшего корпуса доносились звуки работающего телевизора. Голос диктора вещал об ударниках трудовой вахты на пути к двадцать шестому съезду коммунистической партии.       Я попытался оглядеть себя. На мне были парусиновые брюки и пиджак, из-под пиджака выглядывала украинская рубаха — вышиванка. На ногах красовались смешные тапочки с загнутыми вверх носками, одетые на босу ногу. Я ощупал голову и лицо. Череп был абсолютно лысым и прикрытым соломенной шляпой — канотье. Усов у меня тоже не было, но на подбородке красовалась реденькая и довольно длинная бородка. Кожа на руках была смуглой.       Внезапно у меня перед глазами возникла надпись: «Беги на север к оврагу! Быстро!» — и появилась стрелка, на этот самый север указывающая. Теряя тапки, я бросился вперед, внезапно обнаружив у себя одышку и боль в коленях. Через некоторое время асфальтовая дорожка нырнула в лес и сменилась грунтовой тропинкой, которая вывела меня к глубокому оврагу, через который был переброшен деревянный мост. Посредине я увидел фигурку девушки, которая перегнулась через перила и пристально смотрела вниз, на дно. Внезапно в воздухе передо мной возник толстый персидский ковер с длинной бахромой. Я плюхнулся на него и силой мысли послал вперед. В этот момент девушка сделала решительное движение, оторвала ноги от настила моста и полетела вниз.       В пикировании я едва успел подхватить ее и, прижав в себе, устремил ковер к краю обрыва. Совершив посадку на небольшой полянке, я отпустил брыкающуюся Лизу.       Чувствительно засадив мне кулачком в скулу, девушка спрыгнула с ковра и отбежав прижалась к дереву.       — В-в-вы кто! Что вам надо!       В запавших, обведенных черными кругами глазах были слезы, страх и отчаяние.       — Ты что ж, красавица, сама не видишь? Джин я. Гасан Абдуррахман ибн Хоттаб. Волька Хоттабычем завет. Хотя у него уже самого внуки, — произнес я и весело подмигнул.       Девушка панически озиралась по сторонам, но бежать не пыталась.       — Неужель книжку не читала? — спросил я, потирая скулу.       Точно синяк будет.       — Вы издеваетесь, да? Это они вас позвали?       — Ты имеешь в виду этих малолетних мерзавцев, недостойных называться пионерами, о свет очей моих? — перейдя на «высокий штиль», я старался максимально правдоподобно играть Хоттабыча.       Девушка закивала.       — Скажу тебе так, я здесь из-за них, но не потому, что они звали. С тех пор как Волька выпустил меня из заточения, я много путешествую. Случайно я увидел, как эти отроки, недостойные мужского звания, обошлись с тобой, и решил восстановить справедливость.       Дабы доказать свою волшебную сущность, я выдернул из бороды волосок. У ног Лизы развернулся дастархан с чаем и сладостями. Усевшись, я пригласил девушку сделать то же самое. Пионервожатая приблизилась и осторожно пощупала дастархан ногой. Я взял в руки пиалу и с большим удовольствием сделал глоток. Девушка то испуганно смотрела на меня, то озиралась по сторонам. Потом сделала попытку сесть, но поняла, что в этом случае и без того кроткая юбка вообще перестанет что-либо скрывать, и осталась на ногах.       — Прости, красавица, не подумал, — произнес я, в очередной раз дергая себя за бороду. Ох! Лучше бы была волшебная палочка!       Дастархан превратился в набор изящной садовой мебели. На столе стоял самовар и заварочный чайник с чашками. Рахат-лукум сменился баранками и вареньем.       — Угощайся и ничего не бойся.       Я старался выглядеть как можно более добродушным и ласковым. Лиза аккуратно села на край стула, продолжая таращиться на меня во все глаза. Глаза были, кстати, очень красивыми. Большими, серыми, с длинными пушистыми ресницами. Только сейчас их окружали большие темные круги. Да и вообще выглядела девушка изможденной.       Солнышко уже закатилось и стало свежо, поэтому мне пришлось пожертвовать еще одним волоском из бороды и материализовать на Лизиных плечах шаль. Пионервожатая продолжала опасливо озираться, и я повторно заверил ее в полной безопасности. Лиза сделала глоток из фарфоровой чашки и разрыдалась. Судя по всему, сработал «эффект случайного попутчика», так как через пятнадцать минут я уже знал все.       Лиза оказалась сиротой. Родители погибли в автокатастрофе, когда она была еще маленькой. Воспитали ее бабушка с дедушкой, которые к этому времени тоже скончались. В прошлом году она окончила педагогический институт и работала в школе учительницей географии. Ей предложили поехать на лето пионервожатой в старший отряд, и она согласилась.       — Я вообще не понимаю, как это произошло. Как я могла до такого дойти! Как будто какая-то сила затуманила разум и заставила меня потерять голову! Сергей казался таким удивительным. Вежливым, галантным, умным. Помогал мне во всем. Мне порой казалось, что в теле мальчика живет взрослый мужчина с жизненным опытом. Он так за мной ухаживал! Ну и я поддалась. Думала, пройдет лето, осенью разъедемся, и все останется в прошлом.       Лиза размазывала слезы по щекам.       — Они говорят, что фотографии в райком комсомола пошлют… И в школу… И по лагерю расклеят… Они меня заставляют… Они хотят, чтобы я… Я лучше себя убью!       — Ну-ну, красавица! Так делать нельзя. Успокойся. Все у тебя будет хорошо, обещаю.       Лиза вытерла слезы и с надеждой посмотрела не меня.       — Вы думаете?       — Уверен.       В этот момент вдалеке послышались голоса. Глаза девушки опять наполнились страхом. Жестом я попросил ее оставаться на месте, а сам подошел к опушке. Трое юношей из компании Сергея шли по тропинке разговаривая.       — Где Серый-то?       — А я знаю! Сказал отлить пойдет и пропал куда-то.       — Ну и че теперь делать? Мы же сегодня вечером вожатую драть договорились! Че теперь? Все?       — Да ладно, ну не пришел Серый, и ладно. Нам больше достанется!       Последний негодяй произнес, повысив голос:       — Баранина! Ты где?! Пора на шампур!       Двое других загыгыкали над пошлой шуточкой. Лицо Лизы стало серым.       Выйдя из-за кустов, я преградил путь парням.       — Здравствуйте, юноши, по недоразумению называющиеся пионерами!       Те опешили, увидев перед собой Хоттабыча.       — Мы комсомольцы, — пискнул один из них.       — Тем более, — ответил я. — Подлецы и шантажисты не могут быть строителями светлого будущего!       Парни переглянулись.       — Дед, ты псих?       — Недостойный отрок, в великом и сладкозвучном русском языке существует обычай обращаться к старшим с помощью местоимения «вы», а не «ты». Но если подумать, то ты прав. Я действительно дед. Лизин дедушка, пятиюродный. И если вы не хотите, чтобы я вас наказал, то немедленно идите и принесите мне все фотопленки и снимки, на которых она изображена.       — Ты че, дед, хочешь, чтоб мы их по лагерю расклеили?       Самый наглый мерзавец, выпятив вперед челюсть, пошел на меня.       — Ну вот почему века текут, а количество дураков под звездами не уменьшается? — произнес я, воздев руки и обратив взор к небесам.       Опуская их, я дернул себя за бороду. В следующий момент вся одежда на парнях превратилась в прах. После секундного замешательства трое встали в позу футболистов перед пенальти, прикрыв свое естество руками. А я продолжил экзекуцию и материализовал в воздухе три черенка от лопат.       — Лизанька сказала, что вы любите смелые экс-пе-ри-мен-ты в плотской близости. Нет, я, конечно, не любитель этого, но раз вам нравится… Разворачивайтесь и наклоняйтесь, отроки, или мне вам помочь?       После этих слов я некоторое время наблюдал сверкание быстро удаляющихся мужских задниц. Услышав за спиной тихий смех, я обернулся. Лиза выглядывала из-за дерева и робко улыбалась сквозь слезы.       — Ну вот видишь, красавица, я же говорил, что все в порядке будет.       — А вы и вправду волшебник, дедушка?       — Вправду, красавица, вправду! Вон, смотри, всю бороду издергал, чтобы тебе это доказать!       Я очень обрадовался этой робкой улыбке. Раз наша подопечная поверила в чудо, то значит, вернется вера в лучшее и желание жить. Но тут лицо девушки опять погрустнело.       — Хоттабыч, спасибо вам большое, только не будет все хорошо. Они меня все равно в покое не оставят. Один из них в фотокружке занимается. Мне страшно подумать, сколько они этих фотографий уже напечатали.       Лиза замолчала, глядя в землю.       — Я уехать должна. Поеду на север куда-нибудь или БАМ строить. Я готовить люблю. Попрошусь поваром. У меня все равно никого нет. Меня здесь ничего не держит.       Я притворно развел руками, как бы смиряясь с неизбежным.       — Ну как знаешь, Лизанька, твоя жизнь. Давай я тебя хоть до корпуса подброшу на ковре, так безопасней.       Убрав следы нашего чаепития, я вызвал коврик и уселся на него по-турецки. Девушка устроилась рядом. Пытаясь подтянуть пониже подол юбочки. Мне пришлось отвернуться, дабы не «залипнуть», рассматривая ее ножки.       После этого я поднял ковер-самолет в воздух и медленно повел его над лесом, любуясь окрестностями. Мы пролетели над дорогой, ведущей от лагеря к ближайшему населенному пункту, над большим лесным озером с островом посередине. Я аккуратно снизился у концертной площадки и посадил наш летательный аппарат за кустами у двухэтажного жилого корпуса. Несколько пионеров изумленно проводили взглядами пионервожатую и сопровождающего ее старичка один в один похожего на Хоттабыча. Лиза жила в отдельной комнате. Конечно, комната была рассчитана на двоих, но вторая кровать была свободна. Видимо, Лизина соседка уехала после окончания предыдущей смены.       — Спасибо вам большое.       По мимике и поведению девушки было видно, что она не знает, как продолжить или закончить наш разговор.       — Лизанька, а можно мне обратиться к тебе с просьбой о помощи?       — Конечно! Чем я могу помочь!       — У тебя с медсестрой отношения хорошие?       — Да.       — Мне нужно несколько ампул антибиотиков, шприц и иглы. Сможешь принести? Прям сейчас.       Лиза удивленно посмотрела на меня и кивнула. Правда, у двери она задержалась.       — А вдруг там они? — спросила пионервожатая, опасливо выглянув из комнаты.       — Не беспокойся, они сейчас в кустах сидят и думают, как им в лагерь голыми пробраться, чтобы их никто не увидал.       Девушка хихикнула и выскользнула за дверь. А я остался осматривать ее жилище. Под кроватью лежал небольшой чемодан, а у кровати стоял небольшой шкаф для одежды. На небольшой полке на стене стояли пара книг по педагогике, «Три мушкетера», «Бегущая по волнам», «Джейн Эйр», «Айвенго», «Белый отряд» и «Одиссея капитана Блада». На стене висела гитара, а на столе лежала общая тетрадь в дерматиновом переплете. Я аккуратно открыл ее. Тетрадка оказалась песенником-альбомом для рисунков и дневником. На одним из разворотов были записаны аккорды и текст песенки, начинающейся словами «Век романтики канул в Лету…». Там же присутствовал карандашный рисунок, изображающий мужчину со шпагой в руке и прижимающуюся к нему девушку в платье с кринолином. На следующей странице была изображена та же девушка, но уже в мужском костюме и на коне.       Закрыв тетрадку, я посмотрел на кровать и увидел высовывающуюся из-под подушки явно самодельную обложку. Это оказалась переплетённая пачка листов с машинописным текстом. «Неукротимая Анжелика» — значилось на первом.       — Ты моя мечтательница, — сказал я себе под нос и улыбнулся.       В этот момент мне стало немного стыдно, что я вот так влез в личную жизнь Лизы, и я попытался уничтожить все следы «обыска».       За дверью послышались торопливые шаги. Пионервожатая возвращалась из медпункта. В руках у Лизы был небольшой сверток с медикаментами.       — Вот, пожалуйста.       — Спасибо, красавица, — ответил я и, немного помолчав, решил удовлетворить свое любопытство: — Лиза, прости старика, мне не совсем понятно, у тебя на одежде какая-то странная застежка. Пуговица не пуговица, завязка не завязка, что это?       — Это же липучка. — Девушка вытащила из шкафа запасную форменную юбку и продемонстрировала мне застежку. — Их придумали для космонавтов. Во время нашей высадки на Луне.       — Нашей высадки на Луне?!       — Ну да. Вы забыли? В 66-м году космонавты Ильюшин, Нелюбов и Комаров с помощью ракеты конструктора Челомея первыми в мире высадились в Море Облаков.       Я ошеломленно потер виски. Хотелось сказать что-нибудь непечатное. Во дает их «Генератор реальностей»! Чтобы у пионервожатой на юбке была застежка-липучка, Советский Союз выиграл лунную гонку!       — Хоттабыч, извините, пожалуйста, а вам антибиотики-то зачем?       Я скрестил пальцы наудачу.       — Для одного гардемарина из другого мира.       — Кто такой гардемарин?       «Ах, ну да! Фильм-то еще не сняли», — подумалось мне.       — Это курсант морской академии. Их мир отстает от вашего примерно на сто пятьдесят лет. И антибиотики там еще не изобрели. Он получил рану в бою и умирает, а мне очень хочется помочь ему и его возлюбленной.       — Их мир — наш мир, это что, другая планета?       — Нет, другая вселенная.       — Я не понимаю.       Я задумался, не зная, как доходчиво объяснить девушке ситуацию. Но тут мой взгляд упал на книжную полку.       — Вот смотри. При дворе какого короля жил постаревший д’Артаньян?       — Людовика XIV, — без запинки ответила Лиза.       — А Анжелика де Пейрак?       — Тоже.       Пионервожатая покраснела и смущенно произнесла:       — У Люськи с третьего курса самиздатовский перевод купила. Всю стипендию отдала.       — А почему они не встретились?       — Так они же из разных книг!       — А теперь представь. Стоят книги на книжной полке, и их герои никогда не встретятся. Хотя рядом живут. Вот так же и вселенные рядом, но не пересекаются.       Глаза у девушки заблестели.       — И что там, в той вселенной?       — Ну, все как здесь. Только планета другая, моря-континенты другие, история другая, звезды тоже. А в остальном… Паруса, кони, шпаги, балы… Конечно, и бедняки, и рабство, и болезни, и голод…       — Вот бы одним глазочком посмотреть!       — Если хочешь, я тебя туда отправлю. Только сейчас и навсегда. Назад уже не вернешься.       Девушка села на кровать и задумалась. Видимо, она уже не сомневалась в моих способностях к волшебству и лишь обдумывала решающий шаг в жизни. Я не торопил ее. Наконец Лиза встала и решительно посмотрела мне в глаза.       — Родных у меня нет. Подруг тоже. С ребятами отношений серьезных тоже не было. А туда вещи какие-нибудь взять можно?       — Бери, но немного. Я тебе все что нужно сделаю там.       Через минуту в руках Лизы оказались гитара, тетрадка-песенник и ключи от квартиры. Ответом на мой немой вопрос было: «На память».       — Я готова!       Я опять дернул многострадальную бороду, совершенно не представляя, как Николай совершит перенос. Внезапно на противоположной стене возник портал с клубящейся в нем голубой субстанцией. Мы с Лизой переглянулись и сделали шаг.       Ничего особенного я не заметил. Только в ушах зашумело. Как будто сменился кадр в кино. И все. Комната, открытое окно, южный ветерок, гористая местность и дорога, уходящая вниз к морю. Судя по всему, мы были недалеко от Порт-Анри. За дверью послышался топот. По косяку постучали.       — Barinya! Ne znayu, kak dalshe poedem! Tut vezde soldati, v ihney stolice zagovor raskrili!       Я обернулся к Лизе, чтобы сообщить ей основную информацию, но чуть не прикусил язык. Девушка была одета в шикарное бальное платье и бриллиантовый гарнитур. Остряки сильной половины человечества называют такой фасон «декольте с панорамным видом». «М-м-м-да, — подумал я, — тема сисек раскрыта! Колька, сукин сын ты, что ж так надо мной издеваешься!» Девушка осмотрела себя в зеркало, висящее на стене, и попыталась подтянуть повыше край лифа.       — А я стары-ы-ый де-е-ед, — начал я тихо напевать себе под нос, — и у-у меня-я-я-я все засохло и отвали-и-илось за ненадобностью-ю-ю. И мне совсем не интересно-о-о-о е-е-ей туда заглядыва-а-а-ать!       Девушка опять осмотрела себя в зеркало, повернулась ко мне, и в ее глазах появился озорной огонек. «Да не я это! Не я! Колька тебя так нарядил!» — захотелось крикнуть мне. Хотя, с другой стороны, радуйся, девочка моя, что мы тебя не в фэнтези отправили. Щеголяла бы сейчас в бронелифчике. Но вместо этого я выдернул из бороды еще один волос, грозно посмотрел наверх, в потолок. Бальное платье на Лизе сменилось на дорожное, закрытое, с воротничком-стоечкой. Пока Лиза осматривала себя в новом наряде, я читал текст, который транслировал мне Николай через игровое меню. Об основных моментах мы договорились еще в холле во время ожидания, но всякого рода мелочи Коле приходилось корректировать на ходу.       — Теперь внимательно слушай меня. Сейчас я введу тебя в курс дела и уйду. Навсегда. Теперь ты будешь жить здесь до самой смерти. Этот мир не новогодняя сказка, тут хватает и грязи, и боли, и опасностей. Запоминай: ты молодая вдова. Баронесса Лизи Лампанлих, бывшая подданная Лукапского герцогства. Это очень далеко отсюда. Тебя в девятнадцать лет выдали замуж за старика барона. Вы переехали в Рапикумскую империю, где твой муж вскоре скончался. Вот его портрет.       Я материализовал саквояж и вытащил оттуда масляную миниатюру. Слова на секунду застряли в горле, на портрете был изображен тот самый мужичок, инвестор, по заказу которого и был создан Лизин мир. Ну и хулиган же ты, Николаша!       — А это твои родители, нетитулованные дворяне-помещики из провинции.       Я вытащил еще один портрет, на нем были изображены постаревшие Коля и Аня. В зубах друга была зажата трубка, а голову Анны покрывал чепец. Юморист-математик!       — У тебя недавно закончился траур, и ты направилась сюда в Форталезское королевство и его столицу Порт-Анри, дабы поклониться Храму морских богинь.       Брови Лизы изумленно взлетели вверх.       — Привыкай, комсомолка! А ты что думала? Наречий местных ты не знаешь, придется учить. Вот тебе на всякий случай маленький разговорник с переводом русских фраз на форталезский и рапикумский. И вот карта мира, тоже на русском. Не вздумай никому показывать! О своем приезде ты предупредила посольство письмом, и сейчас за дверью тебя ожидает гусар из посольской охраны, который направлен тебя встретить. По прибытии в город ты остановишься в гостинице и поинтересуешься в посольстве, в какой больнице умирает герой-гардемарин, помогший сорвать заговор. Отнесешь туда антибиотики и убедишь лекарей проколоть курс. Вот здесь деньги на первые расходы, а здесь расписки банкирского дома.       Я положил два кошеля на стол.       — Поскольку путешествуешь ты одна, тебе нужна охрана. Корабль этого гардемарина уйдет в плавание, а ты его найми. Фехтует хорошо, кулаки железные. У него есть возлюбленная Коллетт Эрейноц, найми ее секретарем и учителем форталезского языка. Ну и помоги чем сможешь.       Лиза кивнула.       — Ну, красавица, прощай, мне пора.       Мне было жаль оставлять девушку, которая попала в столь стремительный водоворот событий, но долго залеживаться в капсуле я тоже не мог. Ободряюще улыбнувшись, я активировал портал в стене комнаты. Лиза робко подняла руку. Я замер.       — Хоттабыч, а вот то платье… Оно куда делось?       Новоиспеченная баронесса пристально посмотрела на меня, а я еще раз выдернул волосок из бороды. В углу комнаты возник здоровенный сундук. Достав из воздуха ключик, я протянул его нашей подопечной.       — На! Там все. И драгоценности тоже.       Гладкие мягкие девичьи руки обвились кольцом вокруг моей шеи, вызвав приступ головокружения. Лиза звонко чмокнула меня в щеку.       — Спасибо тебе, Хоттабыч! — нежно произнесла она.       Я не смог устоять и ласково погладил ее по голове. Потом решительно развернулся.       — Хоттабыч! — опять окликнула меня девушка.       Не дойдя шаг до портала, я замер и посмотрел на нее. Лиза стояла у стола, закусив губку, и напряженно глядела на меня. Она опустила глаза, потом вновь подняла их.       — Хоттабыч, а… а… а… принц будет? — спросила бывшая пионервожатая со взглядом, полным надежды.       — Какой принц?! — я напряженно пытался понять, о чем она меня спрашивает.       — Ну… Ну как какой?! Прекрасный! — глаза девушки удивленно распахнулись, как будто я поинтересовался, сколько будет дважды два.       До меня дошел смысл ее вопроса. Стало жутко обидно и горько. Ах ты! Ах ты! Ах ты! Я-то думал, ты полюбишь смелого моряка, штурмана рапикумского флота. А тебе, вишь, коронованную особу подавай! Эх ты!       — Посмотрим на твое поведение, — буркнул я, разворачиваясь к порталу.       — Я буду очень, очень стараться! — голос девушки потонул в его шуме. Эпилог       Крышка капсулы ушла вбок, выпуская меня на волю. Дверь в комнату автоматически открылась. Голос в репродукторах оповещения требовал от всех немедленно покинуть здание в связи с чрезвычайной ситуацией. Я быстро натянул одежду и вышел в коридор. Надо заметить, что эвакуация сотрудников и посетителей происходила организованно и четко, даже льющаяся из оросителей вода не заставляла людей бежать и толкаться в дверях. Все спокойно и быстро шли по коридорам к пожарным выходам. Только в одном месте у двери комнаты с капсулой наблюдалась сумятица.       — Что там? — услышал я вопрос одного из сотрудников «Генератора».       — Да клиента током шибануло, — ответил другой.       В этот момент из кабинета вывели одетого в одни трусы и жалобно охающего мужчинку, Лизиного мучителя. Я оглянулся и успел увидеть в конце коридора злорадно ухмыляющееся личико нашей «эльфийки».       Стоять поздней осенью на улице в мокрой одежде еще то удовольствие, поэтому, как только пожарные выяснили, что тревога вызвана ложным срабатыванием сигнализации и опасности нет, всем разрешили зайти в здание. Наша группа заговорщиков опять собралась в Колином кабинете. Мы с ним пытались вытереть головы носовыми платками, когда в помещение проникла Аня. Выглядела она весьма колоритно. Мокрая блузка, став прозрачной, облепила тело, выставив на всеобщее обозрение грудь в кружевном бюстгальтере. Но девушку, кажется, нисколько не смущало, что два мужчины пытаются исподтишка ее разглядывать. Она несколько раз подпрыгнула на месте, хлопая в ладоши.       — У нас получилось!       — Деточка, — обратился к ней посерьезневший Николай. — Объясни-ка мне, пожалуйста, почему у нашего клиента при пожарной тревоге система не обесточилась?       Ответом ему был честный-пречестный взгляд женских глаз.       — А я почем знаю? Случайно, наверное.       Друг обхватил руками голову.       — Вы только подумайте, в какую авантюру мы ввязались! И все из-за маленького кусочка программного кода!       — Нет, дружище, — ответил ему я. — Мы в ответе за тех, кого приручили. Ну или создали.       Внезапно Аня точно таким же движением, каким незадолго до этого Лиза, обняла меня за шею и поцеловала в щеку.       — Изыди, женщина! «Сосуд греха»! Вот чего этой цифровой засранке принц понадобился?! Чем ей флотский мичман не по нраву?!       Во мне все еще плескалась обида.       Девушка с удивлением посмотрела на меня, а я продолжил возмущаться, писклявым голоском передразнивая Лизу:       — Хоттабыч, а принц у меня будет?       Через секунду Аня звонко рассмеялась.       — Мужчины! Дяденьки! Какие вы глупые! Ничего-то вы в принцах не понимаете! Ладно, я пошла сушиться. Думаю, сейчас всех по домам распустят. Работы сегодня уже не будет.       Действительно, примерно через полчаса по корпоративной почте пришло сообщение, что все сотрудники, за исключением руководства и хозяйственного отдела, могут отправляться по домам. Мы с Колей еще немного посушились и, одевшись, направились к выходу. На лестнице нас догнала Аня, и мы уже втроем покинули здание технопарка. На улице было противно и сыро. Ветер пробирал под все еще влажной одеждой. Николай поежился.       — Как бы не заболеть. Надо погреться. Изнутри. Обязательно. Я тут недалеко одну классную рюмочную знаю. Пойдем отметим?       Мы продолжили идти по дорожке.       — Слушай, Колян, — сказал я. — Ты ведь говорил, что магия — эта та же физика, только другая.       — Ну да.       — И мир штурмана Хряпова и мир Лизы Бараниной имеет такую же физику, как и наш. Тогда объясни мне, как я, будучи Хоттабычем, смог там колдовать и летать на ковре-самолете?       Одноклассник расправил плечи и гордо, явно рисуясь перед девушкой, произнес:       — Скажи мне, ты помнишь, кто был чемпионом математической олимпиады в шестом классе?       — Ты.       — А в седьмом?       — Ты.       — А в восьмом?       — Тоже ты! А дальше я не знаю, ты в другую школу ушел.       — Ну так вот и не задавай глупых вопросов!       Друг был явно доволен собой. Он шел вперед, весело напевая песенку из девяностых годов:       — «Я довольно молодой бог, и, возможно, у меня опыта нет…»       На развилке дорожки Николай показал рукой в сторону домов, стоящих справа, и попытался направить туда Аню, обняв за талию. Но девушка каким-то неуловимым движением выскользнула и, мягко улыбнувшись, произнесла:       — Николай Наумович, Виталий Евгеньевич, вы замечательные! Я так рада, что у нас все получилось! А теперь простите. Меня ждут.       Аня показала рукой в сторону дороги, где у припаркованной машины стоял молодой человек и махал ей рукой. Девушка помахала в ответ и, послав нам воздушный поцелуй, пошла к нему.       Два начавших седеть мужчины проводили ее грустными взглядами. Мой друг печально вздохнул.       — Хоть живые, хоть цифровые, а все бабы! Не могут они без любви! Как без воздуха не могут!       Я ободряюще хлопнул его по плечу.       — Ну что, где тут твоя рюмочная? Веди!