Ван лав

Никита давно влюблен в своего лучшего друга. Он буквально плавится, когда Роменский по-дружески приобнимает его за плечо, рассказывая о прошедшем дне, пытается сконцентрироваться, чтобы ноги предательски не подкосились. Он любит его глаза, затягивающие своей красотой. Сколько бы Никита не смотрел в эти омуты, каждый раз находил что-то новое, неизведанное. Берг подумывал над признанием, предварительно без подозрений спросив у Давида, как он относится к нетрадиционной ориентации. Тот лишь на секунду завис, а потом кивнул головой и ответил, что ничего плохого в их существовании не видит, а потом умчал в лес, выкрикнув, что забыл там дрова. Под руку младшему попалось приглашение от Руни на длительную вечеринку и ночевку. Друзья давно намекали Никите о признании, и вот, он ответил положительно, начав готовиться. *** Заветный вечер. Праздник прошел просто великолепно. Взгляд Берга постоянно притягивался к костюму Роменского. Эта была обычная повседневная одежда, но выглядело чище и опрятнее. Никита усмехнулся. Да уж, после их выживаний с мистикой чистая, не тронутая грязью одежда казалась спасительной водой в жаркой Сахаре. Музыка била в уши, приглашенные отрывались на полную, танцуя так, будто это их последний раз. Вечер, наполненный весельем и громким смехом, пролетел за считанные минуты. Большинство гостей, сославшись на усталость, осталось в гостевых комнат, а те, в которых еще горел огонь веселья, устроились в прохладной гостиной. От "нечего делать" спасла Руня. Она предложила всем известную игру "Правда или Действие", в которую был утянут, по инициативе Давида, Берг. Прошло пару минут, и на очереди попался Никита. Руня показательно усмехнулась. - Правда или действие, Никит? - парень порядком устал, поэтому, не думая, выбросил в ответ. - Действие. - ответка прилетела незамедлительно. - Поставь Давиду засос в шею. Лицо Роменского сначала выразило удивление, а позже залилось яркой краской. Берг слегка нахмурился. - Бессмертной себя почувствовала? - зло выкрикнул Давид. Никита в это время был занят своими мыслями. - Серьезно? - Берг выдохнул. - Пиздец, - в это же время прошипел сквозь зубы Давид. Через пару секунд Никита пристально посмотрел на Роменского. - Давид - все стихли. Никита, выдержав паузу, продолжил. - Оголяй шею. *** Их отвели в чуланчик. Чтоб без лишних ушей и глаз. Напоследок Никита увидел, как Руня еле заметно подмигнула ему. Роменский залился краской, румянец достиг ушей. - Никит...? - Берг повернулся к нему. Чулан был довольно узким, младшему пришлось опереться на стенку за старшим. Глаза Никиты горели неистовым желанием. Давид шумно сглотнул, а Берг окончательно решился. Мягко провел носом от виска до уха, томно выдохнул прямо в ухо, распаляясь еще больше. Прикусил мочку, чуть оттягивая ее. Давид еле держался на ногах. От ласок Берга его взгляд постепенно затуманивался, возбуждение накатывало с новыми силами. Никита провел дорожку поцелуев, подготавливая теплую кожу. Темные потайные желания рвались наружу, и только Богу известно, как Берг сдерживал себя от полноценного соития. Роменский плавился от его действий, это Никита прекрасно видел. Младший вобрал в рот теплую кожу партнера, посасывая ее и чуть прикусывая. Давид приглушенно стонал, прикрывая рот рукой. Но внезапно Никита оторвался от своего занятия. На светлой шее красовался свежий засос, переливающийся фиолетовым. Хитро ухмыльнувшись, он открыл дверь и вышел наружу, оставив старшего с стояком в штанах. Кто бы говорил, у Никиты та же проблема и ему срочно надо в туалет.