тоже человек.

— Чего ты за мной ходишь? — Шут всегда знает ответ Доктора, но всё равно при таких действиях второго задаёт вопрос, словно раз в раз, за все эти столетия до сих пор не веря в привязанность предвестника. Низкий, уставший голос привычно и тихо разнёсся эхом по коридорам снежного дворца, которые казалось бесконечными, даже после многих лет проведённых тут. Пьеро не поворачивал голову, но знал реакцию бывшего ученика академии так же хорошо, как это здание. Дотторе хмыкнул, услышав частый вопрос и предсказуемо в наслаждение растаял в улыбке, проговоря дальнейшие слова медленным, слащавым тоном, а голос же был грубоват. Ему совсем не надоело отвечать на один и тот же вопрос по смыслу. — Хочу пройтись с тобой. — Твоя лаборатория в другой стороне. — У голубоволосого мужчины есть свои покои во дворце, но обжился тот совсем в другом месте, в рабочем месте. У этих двух не было никаких отношений, Шута и Доктора это не интересовало, но последний явно к первому привязан и предан. — Да, в другой стороне. — Вместе со словами второго эхом раздавались и стуки каблуков о пол, которые уже из далека оповещают о присутствие Дотторе. — Я просто тебя провожаю. — Не то, чтобы Пьеро был против, но мужчина и не был за. Ему было всё равно, поэтому Шут промолчал, давно не удивляясь совместным прогулкам с доктором. Дотторе никогда не проявлял интереса к другим предвестникам, ни к шестому, с которым он проводит много времени в лаборатории. Хотя прайм ли это делает, не его клоны случайно? Некоторых сегментами довольно легко спутать с оригиналом, но Пьеро всегда знает, что рядом с ним сейчас именно альфа, не бета, не омега и т.п. Клоны не проявляют никого интереса к главному, да и видит их Шут редко. Дотторе так же не показывает никакого интереса, а даже больше, посылает куда подальше Дельца, который пробовал несколько раз заговорить и пофлиртовать с Доктором. А с другими предвестниками второй просто не контактирует и они с ними тоже. Лишь только к Педролино у Дотторе интерес. Почему Шут уверен так уверен в этом, ведь кроме предвестников есть и другие люди? Да просто тот не покидает дворец уже давно, все задачи за него делают клоны, а больше ему не зачем выходить на улицу и проветриваться. Только и делает, что чахнет в своей лаборатории внизу, покуривая самокрутки, хотя в принципе мужчине почти всё равно, чем занимается второй, главное — чтобы выполнял свои обязанности. Другие люди окрестили его на родине сумасшедшим и монстром, а Зандик, в настоящее время Дотторе, вместо того, чтобы доказать обратное — убедил себя в этом, что таковым и является. Другие люди часто видят во втором садиста, но Доктор банально с безразличием относится к ним, рассматривая их только как материал для собственных исследований. Это указывает скорее на его неэмпатичность, бывшего студента скорее правильнее называть психопатом, но никак не садистом. Ему никогда не сочувствовали, его никогда не пытались понять, так почему он должен сопереживать другим людям? Другие люди приняли брошенную куклу, в котором предвестник когда-то разглядел родственную душу во время событий в Татарасуне, ощутив, что они похожи, ведь они оба чем-то отличаются от остального общества. Тогда ещё учёный почувствовал укол обиды, видя, как Кабукимоно приняли кузнецы и дитё Архонта спокойно уживается среди них, хотя и не был человеком, в отличие от Доктора, которого не приняли ни на родине, ни в академии. Ему оставалось лишь мечтать о человеке, что сможет разделить его чувство отвергнутости и одиночества. И первым, кто отнёсся к Зандику, как к обычному человеку, стал Шут. Он не стал осуждать того за "еретические" учения, Пьеро использовал знания, цели и планы на благо Фатуи, предоставив в снежной всё, что могло бы понадобиться юному учёному. Если бы не Педролино, то бывший Дотторе умер бы уже одиноко в пустыне, от сотни всяких разных возможных причин. Доктор это понимает и очень благодарен Пьеро, выражая своё спасибо по сей день во всяких мелочах. Видятся они редко, только после собраний, бывают конечно исключения, но изредко. То оба заняты чем-то, то Шут отсутствует, то нельзя мужчину выше по званию тревожить и много ещё других причин. Дотторе начал восхищённо рассказывать последние новости связанные с ним, обычно это исследования и эксперименты. Мужчина активно жестикулировал руками, а собеседник слушал, иногда кивая и что-то спрашивая, на что Доктор с энтузиазмом отвечал. Не то что бы ему были так интересны рассказы второго, было всё равно, но ради приличия спросить несложно, а слушать, и слышать для предводителя легко. Педролино, хоть и не показывает этого, но мужчина иногда удивлялся насыщенным словам второго, который каждый раз рассказывает новости так, как будто сказать это было всегда некому. А у Дотторе там в слушателях и кукла, и клоны, конечно они между собою все не в ладах, но всё же. Или Доктору правда не с кем этим поделиться, кропотливо накапливая всю информация, дабу в одну встречу с Пьеро всё рассказать мужчине, хоть и быстро, но так понятно и ярко? Возможно. Можно подумать учёного тяжело заткнуть, но нет, стоит Педролино дать намёк, как тут же второй покорно закрывает варежку, после начав наслаждаться молчанием. Предвестник и предводитель подошли к одной двери и остановились, второй не переставал говорить, а Шут же достал ключи и открыл дверь, после войдя в комнату, а Дотторе же остался на пороге, не осмеливаясь переступить черту и получить замечание. — Дальше тебе дороги нет. — Серьёзно произнёс мужчина с белыми волосами и закрыл дверь прямо перед носом у второго, не боясь задеть прочную маску. Ничего, это же не часть тела, слетит — подымет и наденет обратно. Дотторе ничего не ответил, лишь слабо и ухмыльнулся, развернулся и отправился восвояси.