Я буду стоять на берегу океана, пока не начну тонуть

Те, кому следует знать, говорили, что крылья демонов похожи на крылья ангелов, но обычно лучше ухожены. Не было объяснено, что это потому, что крылья демонов на самом деле не работают. - Значит, это начало? - спросил Кровли, плотнее натягивая капюшон на лицо, поскольку усилились ветер и дождь. - Да, вода должна подняться довольно быстро, - ответил Азирафаэль. - Нет смысла давать кому-либо время убежать, - сказал Кровли голосом, который был... опасным. - Полагаю, что нет. Лучше сделать это быстро? - рискнул Азирафаэль. Чем дольше продолжался этот разговор о массовом вымирании людей, тем меньше он чувствовал, что находится на твердой теологической почве. Волны возмущения Кровли нарастали так же быстро, как и буквальные. - Ну, наша сторона предпочла бы затянуть это, но тогда это была не наша идея, - ответил Кровли, - хотя сейчас с этим ничего не поделаешь. - Полагаю, что нет. Тогда я ухожу. - Куда именно? - О, это будет настоящее воссоединение. Каждый ангел в регионе отправится посидеть на ковчеге и посмотреть, как поднимается вода, убедиться, что все животные внутри сохраняют спокойствие, и так далее. - Очень метафорично, все эти ангелы, окружающие корабль, - кивнул Кровли. - А как насчет тебя? Отправляешься в отпуск куда-нибудь в Китай? - Уже поздновато для этого, - заметил Кровли, - может, пойти поискать пропавшего единорога и дождаться развоплощения. - Развоплощения! - Азирафаэль потрясенно посмотрел на него, - почему? - Нет времени убегать и... Кровли поднял руки ладонями внутрь, а большие пальцы соединил вместе. Он взмахнул пальцами, имитируя крылья, затем позволил им расправиться наружу, мертвые и безвольные. - О. О боже. О, мой дорогой, - произнес Азирафаэль, широко раскрыв глаза, - это не способ развоплотиться, утонуть. - Скажи это им, - ответил Кровли, махнув рукой людям вокруг них. Взгляд Азирафаэля стал отстраненным, задумчивым. - Но будет так много бумажной работы, - пробормотал он, - и ты, возможно, не вернешься в таком же красивом теле, а в этом тебе еще много лет пользоваться. Какая потеря. - Да, но я люблю потери. И я давно не возвращался в старый дом, - сказал Кровли, - мне придется тусоваться с Хастуром, который придурок, но это не будет вечно. Азирафаэль сильно беспокоился о том, что на ковчеге можно разговаривать только с ангелами. Он не видел Гавриила целую вечность и не сохранил замечательных воспоминаний об архангеле, но, конечно, это было просто с течением времени. У них было бы достаточно времени, чтобы возобновить знакомство, по крайней мере, сорок дней и сорок ночей. Господи. Сорок дней и сорок ночей с Гавриилом. Он сжал губы. Ему действительно не следовало. Кровли был демоном. Для того и был потоп, чтобы избавить Землю от зла. - Хорошо, прекрасно, - сказал он и Кровли озадаченно нахмурился, - ты пойдешь со мной. Я могу нести нас обоих. - Поймайте меня, обвешанного множеством ангелов! - заулюлюкал Кровли. - Что ж, это лучше, чем развоплощение с единорогами. И я буду там. Мы можем поиграть в квойты! - Ты знаешь, что я не музыкален. - Это игра. Тебе понравится. Давай, Кровли, не развоплощайся назло. - Очень демонический поступок - развоплощаться назло, - заметил Кровли, - и в любом случае, ты не можешь нести меня. - Я могу! Ты практически прутик, - произнес Азирафаэль. - На мою голову легла тяжесть всех моих грехов, - возразил Кровли. - Тьфу, - сказал Азирафаэль, ухитрившись, чтобы это прозвучало как ругательство, - давай, превратись в змею, и я тайком проведу тебя на борт. - Превратиться в змею? - Сделай так, да. Кровли собирался возразить, но в лице ангела было что-то одновременно упрямое и умоляющее. И развоплощение было болью. Кроме того, проникнуть тайком на священный корабль, направляющийся к искуплению, было как раз тем, что демон действительно должен был сделать. Возможно, это даже похоже на возвращение в сад. - Хорошо, но я делаю это по принуждению, - сказал ему Кровли. Он обнял Азирафаэля за плечи и навалился всем своим весом на тело ангела. Меняясь, он скользнул по шее ангела, пока его чешуйчатая голова не оказалась на плече Азирафаэля. Тот обернул остальную часть его тела вокруг туловища, как пояс. - Не смотри вниз! - весело сказал он и, резко хлопнув крыльями, взмыл в воздух. Сквозь дождь они могли видеть, как другие ангелы сходятся к ковчегу, который начал раскачиваться, когда земля под ним превратилась в ил. Ветер разносил их повсюду, как пушинки, но они продвигались вперед, и вскоре некоторые из них приземлились на перила и крышу, усевшись, как огромные аисты. Сами аисты в ужасе наблюдали за происходящим. Азирафаэль легко приземлился на носовую палубу, нырнув под карниз, чтобы не намокнуть. Стоял резкий запах испуганного животного и выходки испуганного животного, особенно всех птиц в их курятниках поблизости, но, по крайней мере, было сухо и относительно защищено от ветра. - А теперь постарайся вести себя прилично, - сказал Азирафаэль, и Кровли лизнул его в ухо, чтобы позлить, - никаких соблазнений животных, чтобы есть друг друга. Если кого-то сейчас съедят, весь вид исчезнет. - Ш-ш-ш, об этом и мечтать не стоило, - ответил Кровли. Молния расколола небо, почти сразу же над головой прогремел гром, и несколько ангелов столпились в дверях ковчега, направляясь в трюм, чтобы успокоить животных. Азирафаэль остался на месте, положив одну руку на голову Кровли, а другой навис над клетками, успокаивая шуршащих внутри птиц. Было бы трудно говорить из-за шторма, но, похоже, и сказать было нечего, наблюдая, как воды поглощают крыши близлежащих хижин, а грязь и мусор скрывают то, что еще смывается. Кровли чувствовал, как учащается пульс Азирафаэля. С рывком, который заставил Азирафаэля быстро расправить крылья для равновесия, ковчег оторвался от того, что вскоре должно было стать морским дном. Теперь Кровли мог видеть существ среди волн: левиафанов, прибывающих из океанов, кальмаров и змей, исследующих свою расширяющуюся территорию. Внутри кто-то завыл от страха. - Никто не прис-с-с-сматривает за людьми, да? - спросил он. - Иногда кажется, что никто никогда этого не делает. Но если я пойду к ним, ты должен пообещать, без искушения, - Азирафаэль вздохнул. - Прос-с-сто немного... - Кровли. - Хорошо, - Кровли и сам затянул вокруг Азирафаэля, - но я не уползу. - Прекрасно, - Азирафаэль направился к двери, откуда доносились страшные вопли (а также запах готовящейся пищи). Внутри было темно и тепло, освещаемое только свечами и огнем из глиняной печи, где жарилось что-то вроде домашней птицы. - Надеюсь, это был не единственный цыпленок, - заметил Кровли. - Тише, - сказал Азирафаэль, усаживаясь на грубую скамью рядом с молодой женщиной, которая держала на коленях безутешного ребенка. Она отчаянно пыталась успокоить его, но он был явно напуган и сбит с толку. - Ну, ну, - пробормотал Азирафаэль, кладя руку на голову мальчика. - Ты не представляешь, как тебе повезло, - добавил Кровли на ухо мальчику. - Кровли! - Что, он этого не делает! - сказал Кровли. - Я сказал тебе вести себя прилично. - Хорошо. Тише, малыш, - мурлыча себе под нос, произнес Кровли, - это только немного мокро. Рыдания мальчика стихли, но он продолжал плакать, и казалось, что следующей может быть его мать. Через стол сидел старик, закрыв лицо руками и явно молясь. Его жена прагматично ткнула пальцем в курицу, но в ее плечах чувствовалась напряженность. Остальные члены семьи, должно быть, ухаживают за животными. Кровли понял, что Азирафаэль напевает, вибрация в его груди просачивалась в спирали Кровли. Он не мог вспомнить мелодию, но она звучала знакомо; возможно, какой-то унылый ангельский припев. Затем Азирафаэль открыл рот и начал петь, и Кровли поежился. Да, ангельский припев, но не один из скучных; не восхваляющий, даже не сетующий, что было бы уместно. И не одна из довольно жутких историй о топтании врага и тому подобном. Это была одна из песен творения, должно быть, поэтому она была такой знакомой. Подобно старому молотку или подержанному топору, она была инструментом для построения вселенной. Однажды он сам спел несколько песен. Вероятно, эхо все еще звучало в какой-нибудь туманности. Это была... уверенность. Каким бы беспорядком это ни выглядело сейчас, из этого что-то выходило; в конце концов, все было бы хорошо, не благодаря судьбе или предопределению, а потому, что певец очень усердно работал, чтобы убедиться, что это так. Другие голоса тоже подхватывали это, снаружи и внизу, в трюме, остальные ангелы присоединились, вероятно, даже не думая об этом. Песня о сотворении мира - это то, что вы только что написали, если слышали, как это делает кто-то другой. Мальчик совсем перестал плакать и вытирал лицо тряпкой, которую предложила его мать. Она усадила его на стол и поправила его мантию, затем оставила его приходить в себя, а сама пошла проверить, как там пожилая женщина у духовки. Вся эта история с "сидением на столе" казалась очень сомнительной, особенно учитывая, что лодку все еще качало на волнах; ребенок мог сразу же свалиться, если не будет осторожен. Кровли был за то, чтобы дети вообще падали с предметов, но сейчас в мире осталось не так уж много. Лучше сохранить тех немногих, кто остался. Он позволил своему телу обмякнуть, соскользнув с плеч Азирафаэля на стол. Он медленно поднимался и опускался на ноги маленького мальчика, затем обвивался вокруг него несколько раз, пока ребенок не был плотно спеленут кольцом за кольцом черной чешуи, свободными остались только его руки и голова. Наконец, Кровли положил голову на одно из своих колец, поверх плеча мальчика. Никто не был удивлен больше него, когда мальчик протянул руку, чтобы погладить его по морде. - Глупые маленькие смертные, - выдавил Кровли, но его сердце не лежало к этому. - Что ж, похоже, ты нашел себе занятие, - мягко сказал Азирафаэль, а Кровли даже не понял, что ангел перестал петь. Все остальные продолжали петь, - я просто проверю, как там остальные, хорошо? - Сирафаэль, не оставляй меня наедине с людьми! - прошипел Кровли. - У тебя все получится! Держись за мальчика! - уходя, крикнул Азирафаэль. Кровли поднял голову и высунул ее достаточно далеко, чтобы посмотреть маленькому мальчику в глаза. - Мы никогда не заговорим об этом, - сказал он, и мальчик захихикал.