— Кохане, хватай аптечку и беги сюда!
Девушка вскочила с места, в страхе заламывая руки, её волосы давно уже растрепались, но времени, как и сил, чтобы делать новую причёску, не было. Зияющая рана на колене Аойяги никак не давала ей покоя, а громкие крики Шинономе за её спиной только усугубляли ситуацию. Кохане открыла рюкзак, мигом высыпая из него всё содержимое на грязную землю. Так, что же тут… небольшой карманный фонарик, схематичная карта города, пара съедобных ягод, которые им удалось собрать по дороге, запасные патроны для дробовика. Взгляд бешено метался туда-сюда, когда в голову не пришло осознание, что они потеряли самое важное.
— Чего ты там копаешься?!
— Здесь нет…
— Что?!
— Здесь нет аптечки, да прекрати ты орать! — Кохане бросилась к второму, их последнему, рюкзаку, в котором не оказалось ничего, кроме пустых бутылок. — Кто сегодня собирал припасы?! Акияма сказал взять всё самое необходимое, так как мы давно не проводили столь опасных вылазок далеко от базы! Где, чёрт возьми, вообще всё? — она тяжело дышала, прикладывая руку к груди, её обычно тихий голос теперь надрывался, отдаваясь хрипотой в горле. Ей было до ужаса страшно. Что они смогут потерять ещё одного.
Совсем недавно во время экспедиций три группы столкнулись с целым отрядом разъярённых заражённых, от которых отбиться тогда и вовсе не представлялось возможным. Каждая из групп не смогла сохранить по одному участнику.
Сначала вернулась Харука, лицо которой не выражало ничего, кроме полнейшего шока, она даже не могла дать ясные ответы на вопросы и лишь кивала из раза в раз. Девушка крепко держала под руку рыдающую Минори, которая совершенно отказывалась выходить хотя бы на какой-то контакт, и всё сильнее зарывалась лицом в её рваную рубашку. Мизуки, который по обоюдному решению назначился главным в их лагере, стремглав подбежал к ним, стремясь разузнать, что произошло, и где Айри с Шизуку. Адекватных разъяснений никто не предоставил, Минори лишь тихо шептала что-то, но различить можно было одни лишь всхлипы. Через пару часов пришла и Айри. Её руки были сплошь покрыты кровью, лицо исцарапано, а снайперская винтовка уныло свисала с её плеча.
— Я догнала их. Но Шизуку уже не вернуть.
Подруги пытались всячески приободрить Шихо, говорили, что им осталось совсем немного, и скоро уже прибудет подмога, их, ничего не смыслящих подростков, точно не оставят здесь совершенно одних сражаться с тупыми тварями, преследующих одну и ту же цель — пополнение своих рядов. Родители этих несчастных детей не справились, так что им пришлось самим приспосабливаться к бесконечной игре на выживание, передвигаться с места на место, лишь только почуяв опасность. Пришлось научиться обращаться с оружием в столь раннем возрасте, рыскать по мусору в поисках какой-то еды, оставшейся ещё с тех времён, когда люди жили нормально. Вирус развивался всё сильнее, а никто так и не приходил на помощь.
В эту же ночь пропала Шихо. Она до сих пор не пришла, и её принято считать погибшей.
Следующей прибывшей на базу командой оказалась группа Цукасы, только вот его самого нигде не было видно. Руи и Нене поддерживали Эму с двух сторон, не давая ей упасть на землю, пока девушка оглушительно кричала, не в силах остановиться. Нене беззвучно давилась слезами, всё её тело пробивало дрожью, а Руи молча смотрел вперёд с вымученной улыбкой, которая едва ли не трескалась, выпуская наружу всю его боль.
— По крайней мере Цукаса-кун погиб очень героической смертью… Будь это театральной постановкой, которые он так любил ставить, я бы сказал, что в этот раз он справился со своей ролью лучше всего.
Саки и Тойя на первых парах оказались рядом с ними, Эму бросилась девушке на шею, и они вдвоём начали громко реветь, в то время как Тойя со злостью сжимал и разжимал кулаки, его глаза горели огнём.
— Камиширо, ты вроде говорил, что клянёшься его защищать, нет?
Конфликт однозначно достиг бы большего разряда, если бы все не были такими уставшими и разбитыми, если бы кто-то и вправду считал себя в праве винить кого-то ещё, кроме собственной непредусмотрительности. Вряд ли кто-либо спал в эту ночь — целых три потери за такое короткое время кого угодно сведут с ума, особенно если жалобный плач так и не умолкал.
Решили перейти на другую базу, возможно, здесь было слишком не безопасно, да и нужно было уже двигаться после столь долгого застоя. Никто и не горел желанием оставаться в этом месте, которое уже полностью было пропитано горькими слезами. Ни одна из групп не была готова отправляться в следующую экспедицию, но еда и медицина стремительно заканчивались, так что стоило уже собраться с силами и стараться на благо выживших. Мизуки призвал свою группу, напоследок выдвинув перед всеми подбадривающую речь, которую все старались слушать исключительно из уважения и осознания, что им пытаются помочь. Он назначил Ичику главой и вместе с девушками скрылся за ближайшим поворотом.
Их не было довольно продолжительный период времени. Ребята начали терять скромные остатки своего спокойствия, каждый старался изо всех сил, но голос Ичики, сколько бы она не пыталась говорить громче, не достигал мутных сознаний остальных. Руи забился в угол их старой драной палатки, которую им удалось раздобыть в одной из экспедиций, и Нене приходилось чуть ли не силой заставлять его есть хотя бы раз в день. Саки ни на шаг не отходила от Эму с Хонами, казалось, что в них она находила всю свою поддержку, цеплялась за их, теперь уже оледеневшие, ладони в попытках согреть и не дать замёрзнуть себе же. Тойя мерил их лагерь шагами, раздражая абсолютно каждого, он не видел и не слышал ничего, лишь хмурился всё сильнее, вгрызаясь ногтями в свою кожу. Айри не желала никого видеть и пару раз даже намеревалась сбежать, но Кохане вовремя останавливала её, слёзно умоляя остаться, ведь одной у неё даже меньше шансов остаться в живых. Минори и Харука теперь существовали только в обнимку, казалось, что со времени их возвращения Ханасато ничуть не ослабляла своей хватки, да и сама Киритани не собиралась её отпускать.
Мизуки вернулся с обрубленными волосами, в каких-то лохмотьях, которые раньше было принято считать одеждой, и ссадинами, покрывавшими всё тело. Позади него медленно шла Мафую, держа потерявшую сознание Эну на своих руках и прижимая к своей груди, как младенца. На её лице всё ещё не дрогнула ни единая мускула, но в глазах находился целый бескрайний океан, в котором столь просто можно было утонуть, так что никто не смел смотреть на неё, словно чувствуя некий стыд.
— Канаде.
Одно простое имя, так просто соскочившее с языка Мизуки, привело всех в настоящую панику. Никто больше даже не пытался сдерживать себя, просто слезы уже не лились, и на них приходилось затрачивать слишком много сил. Некоторых из них пару раз ловили с ножом, приставленным к собственной шее, пытаясь объяснить для чего им всё ещё нужно пытаться выжить, чтобы через пару мгновений понять, что ни единой причины нет. Возможно, когда-нибудь развернувшаяся катастрофа закончится, но на восстановление всей планеты уйдёт слишком много времени, сменится даже не одно поколение. Они и вовсе не знали, жив ли хоть кто-нибудь, кроме них. За все их месяцы отчаянной борьбы с происходящим кошмаром ни единая душа не встретилась на пути.
Следующими отправляющимися за припасами должна была идти группа под предводительством Шихо, но так как от самой Хиномори не было ни слуха, ни духа, а Саки, хоть и была согласна отправиться в дорогу, была затолкнута назад в палатку мозолистыми руками Ан, которая уже собрала своих у себя за плечом.
Тойя, которому было отведено взять с собой рюкзаки со всем необходимым и который в конец потерял всякую веру в хороший исход, заметил, что на их базе совершенно не осталось никакой медицины, кроме пары бинтов, а из еды в самом углу завалялась всего пара бутылок с водой. В рюкзак отправились только две из них. Всë остальное он решил оставить прямо там на случай внезапной атаки.
Сама их вылазка проходила не так уж и плохо, по крайней мере по началу. Ан всячески старалась подбадривать коллектив, рассказывая какие-то придуманные на ходу истории, строя дальнейшим планы о том, какая жизнь их ждёт впереди. Акито крепко сжимал руку Тойи, не получая от него никакой ответной реакции — эмоции, только начавшие как-то проявляться на его бледном лице, стирались с неимоверной скоростью, оставляя после себя пугающую пустоту. Кохане собрала свои отросшие волосы в длинный хвост, её руки крепко держали ствол винтовки, которой она научилась так хорошо пользоваться благодаря обучению Кусанаги.
Всё было спокойно, пока вдруг из ближайшего здания не полезла целая стая заражённых, оглушительно вереща на всю улицу. Тратить на них драгоценные патроны было слишком бессмысленной затеей, так что группа словно по команде бросилась вперёд, по пути отшвыривая от себя валявшийся на дороге мусор и огибая ржавые машины зигзагами. Акито пришлось выпустить ладонь Тойи из своей, чтобы не замедлять движение, и через пару мгновений тот споткнулся о лежавший на дороге обломок стула и повалился оземь, приземлившись ногой прямо на острый осколок, который тотчас обагрился его кровью.
Он даже не вскрикнул. Ему было всё равно, он бы желал умереть прямо сейчас, чтобы больше не чувствовать себя обязанным терпеть весь этот ужас. Но у ребят были другие планы, так что Ан мигом взвалила парня себе на спину и рванула вперёд с ещё большей прытью, будто несла какую-то пушинку.
Пришлось остановиться, забежав в какой-то магазин, прилавки которого давно уже были опустошены. Кохане было вызвалась на зачистку территории, но и здесь была грубо отпихнута в сторону Ан, имевшей свои личные намерения.
Так что они остались втроём, Акито заботливо положил голову Тойи себе на колени, со страхом глядя на порванную штанину, звук выстрелов доносился где-то рядом, что подталкивало Кохане рыться в рюкзаках быстрее, однако удача явно была не на её стороне.
— Не…ищи… — внезапно прохрипел Тойя, закашлявшись. — Я всё оставил…в лагере…
— Что?! — вскрикнул Акито, прикрыв рот себе рукой, вспомнив, что лучше не издавать лишних звуков, которые могут привлечь внимание, так что он яростно зашипел. — Совсем бошку снесло, придурок? В хорошего мальчика захотел поиграть? Да мы можем сдохнуть прямо здесь, на базе гораздо безопаснее!
— Вот именно, Тойя! — подключилась Кохане, с разочарованием отбрасывая бесполезный рюкзак в сторону. — Тебе нужно срочно обработать и перевязать рану. Что, если ты не доживёшь?
— Ну и… отлично… — он тяжело вздохнул, пытаясь приподняться, однако Акито снова утянул его вниз, не позволяя вставать. — Как вы не понимаете, что мы… обречены? Пусть лучше… у них будет… шанс…
— Ладно ты, твоё отношение к себе же всегда оставляло желать лучшего, но тебе правда стало всё равно, что этим ты и нас подвергаешь опасности? Ан? Кохане?
Меня? Что бы ты говорил, если бы на твоём месте сейчас находился кто-нибудь из нас?! — Акито сжал свои губы в бледную полоску, а Кохане с удивлением уставилась на него, явно считая, что тот всё же перегнул палку.
— Я… — Тойя громко сглотнул, не оставляя свои попытки хотя бы сесть, и прижал руки к лицу. — Простите, я… Я просто не знаю, что мне делать… Я так напуган, я…
— Мы тоже напуганы, Тойя, — Кохане мягко погладила парня по плечу, пододвигаясь ближе. — Но пока мы вместе становится проще.
— Правильно, слушай умного человека! — Акито горько усмехнулся, взъерошив волосы Тойи и приобнимая его одной рукой. — Ты тоже прости, я сорвался. В последнее время так сложно совладать со злостью…
Внезапно Кохане хихикнула, а её глаза засветились блеском. Его присутствие уже заставляло надеяться на лучшее, так давно никто из выживших не улыбался чистосердечно.
— Если бы не сложившаяся ситуация… — она несильно толкнула Акито в бок. — Кто знает, может у вас и вышло что-нибудь?
***
Ан с треском распахнула давно иссохшую дверь, звук от давно не смазанных петель которой разнёсся по всему заброшенному зданию. Она обошла его уже вдоль и поперёк, чтобы удостовериться в том, что здесь они могут находиться хоть в какой-нибудь безопасности, по пути расчищая дорогу от заражённых уверенными выстрелами. Отец с самого детства учил её ладить с оружием, ведь уже тогда конец света был близок, и он это чувствовал. Жаль, что ей так и не удалось в полной мере выразить свою благодарность…
Осталась последняя комната, после чего можно возвращаться к остальным. Бедняга Тойя, но вроде его ранение не так уж и серьезно, просто оно значительно усложняет ситуацию. К тому же, расход столь ценной медицины никогда не заставит тебя скакать от счастья.
Девушка вдруг насторожилась, услышав шорох за ближайшим старым шкафом. Она перехватила дробовик поудобнее и медленно двинулась на источник шума. Подойдя чуть ближе, дуло упёрлось прямо в чью-то серую макушку.
— Шихо?!
Ан бросила оружие и присела перед девушкой на колени, обхватив её за плечи. Та в свою очередь что-то тихо прорычала, длинные пряди застилали её узкие глаза, которые приобрели мутноватый оттенок. Её измятая футболка была целиком покрыта засыхавшей кровью, которая прилипала к её худощавому телу.
— Шихо, куда ты пропала?! Мы тебя обыскались! О боже, как же я рада, что ты жива! — Ан широко улыбнулась, смахивая слезы со своих длинных ресниц. Она прижала подругу к себе, не обращая внимания на то, что сама пачкалась в чужой крови. — Ты ранена?
— Уйди.
— Что? Почему?
— Уйди быстро, — Шихо тяжело дышала, отпихнув от себя вторую как можно дальше, и поползла от неё прочь на четвереньках, словно разучилась ходить. В её действиях замечалось что-то подозрительное, слишком не похожее на её обычное поведение. Сначала Ан посчитала, что все дело в том, что девушка уже и впрямь постепенно теряла рассудок, больше не контролируя себя, но чуть позже…
На её предплечье красовался ещё не затянувшийся укус.
***
— Ребят! — Ан подбежала к своим спутникам, которые нашли убежище за пустынными полками. Тойя уснул в объятиях Акито, который и сам боролся с дремой, понимая, что сейчас не место и не время. Кохане уныло рисовала пальцем на грязном полу. Неудивительно, как за всё это время в кошмарных условиях их чистоплотность мигом испарилась. В конце концов, они месяцами ходили в одной и той же одежде, порой натыкаясь на жидкую речку, в которой можно было как-то вымыться и постирать вещи. И всё равно они пребывали в ужасном состоянии, но выбирать не приходилось — им стоило радоваться, что одежда в принципе ещё не истерлась до основания и хоть как-то прикрывала голую кожу.
— Ан! — Кохане бросилась к ней, обхватив шею руками. — Вернулась! Ты чего так долго?
— Ах, это, — девушка слегка поморщилась, натягивая воротник рубашки чуть выше. — Слушай, мы можем отойти?
Кохане удивлённо взглянула на неё, но кивнула. Она не собиралась оставлять парней на долгое время, но Акито едва заметно качнул головой, прошептав, что он справится. Что-то в глазах Ан вызывало беспокойство, к тому же Шираиши точно не стала бы просить о подобном, не будь у неё на то серьезной причины.
— Что такое? — Кохане вбежала вслед за взволнованной девушкой в соседнюю комнату, хватая её за рукав. — Ты кого-то встретила?
— Кохане, слушай внимательно, — Ан обрывисто дышала, передавая свой дробовик в руки ошеломлённой Азусавы. — Сейчас, секунду, — она сунула руки в карманы, с паникой пытаясь найти что-то. — Вот, держи, — на пол посыпались патроны, и она в страхе припала на колени, собирая их. — Помнишь же, как ими пользоваться? А, ну да, у тебя же есть своя вин…
— Ан, ты заражена?
Та мгновенно замолчала, опустив голову вниз, так чтобы тёмные волосы плотным куполом скрывали её лицо. Весь мир словно приостановился на паузу, и только её грудь все ещё вздымалась слишком часто, выдавая её напряжение. Ан вдруг подалась вперёд и схватила подругу за ноги, всё ещё не поднимая головы.
— Ты сможешь меня пристрелить?
Кохане осела на пол перед второй, отодвигая её воротник, который она так часто дёргала, не желая показывать, что скрывалось за ним.
— Как это произошло? — голос Азусавы, как ни странно, не дрогнул, он наоборот натянулся, словно струна, будто бы осознавая, что сейчас совсем не время для того, чтобы сорваться. Кохане прикусила нижнюю губу, отодвинув ткань до конца. Она прекрасно знала, что Ан умудрилась вытянуть билет в один конец.
— Шихо… Там была Шихо… Но я же не знала, что она… — Ан вдруг притянула девушку к себе ближе и прижалась лбом к её лбу. — Пожалуйста, я прошу тебя, — её горячий шёпот сбивал строку, и Кохане чувствовала, как начинает сдаваться, как она снова становится слабой трусливой девочкой, для которой слёзы всегда были одним единственным решением. — Пожалуйста, я не хочу становиться одной из этих тварей. Вдруг потом то, во что я превращусь, нападёт на кого-нибудь из вас? Пожалуйста, я не смогу сделать это сама.
— Что я скажу остальным? — девушка всхлипнула, обхватив лицо Ан ладонями и поглаживая её щеки большими пальцами. — Ты знаешь, я не смогу это сделать. Я ведь…
Что «я ведь»? «Я ведь люблю тебя настолько сильно, что боюсь даже случайно ранить тебя, когда ты вдруг вкладываешь оружие мне в руки и предлагаешь просто убить тебя?» «Я боюсь того, что снова сделаю неправильный выбор и оступлюсь, едва осмелившись на первый шаг?»
Ты даже своей подруге помочь не можешь.
Какой смысл был бороться со своим страхом, принимать серьезные решения, если всё было готово развалиться в один момент? Если всё привело к тому, что самый дорогой для неё человек сейчас постепенно сходил с ума всё быстрее прямо перед её глазами?
— У меня нет времени! — Ан оттолкнула девушку от себя, поджав колени под подбородок. — Прости, Кохане… Это была дурацкая просьба, кто бы вообще согласился? Тогда уведи парней отсюда, а я…
— Нет, я сделаю это.
Шираиши, не ожидавшая такого ответа, тихо вскрикнула, пока Кохане вставала с земли и отряхивала от грязи свои рваные штаны. Её руки ловко схватили дробовик, и она быстро перезарядила его, направив ствол вниз. Слёзы всё ещё скатывались вниз по её лицу, но теперь она была готова. Была готова пойти на всё ради девушки, которая подарила ей столько счастья.
А ведь порой она правда думала, что им удастся выбраться. Ан так часто звала её на всякие свидания, но каждый раз сама же отказывалась от них, потому что не хотела водить девушку по опасным улицам, да и ни у кого не было сил. Никто из них и представить себе не мог, что такое эти «свидания», поскольку их детство грубо вышвырнули в мусорную кучу, выставляя за дверь и заставляя сражаться с заражёнными не на жизнь, а на смерть. В каких-то старых журналах, которые они порой находили под развалившимися лавочками или в развороченных урнах порой писалось, что любящие друг друга люди занимаются подобным, и раньше это считалось чем-то вроде традиции. Не то чтобы детям успели дословно объяснить, что значит «любовь», но до этого не столь сложно было догадаться самим. Любить — защищать. Любить — находиться рядом. Любить — не отказывать в предсмертных просьбах.
Приподнимая дробовик, Кохане на пару секунд задумалась о том, какой бы была их жизнь, если бы не наставший конец света. Возможно, где-то совсем рядом живут люди, освоена целая цивилизация, а им просто не сказали об этом, потому что кому вообще могли сдаться избитые тяжёлыми условиями дети? Может, нужно просто продолжать идти вперёд, и где-то вдали им в ответ помашет чужая человеческая рука, которая не против любезным жестом пригласить их под свою опеку?
Может и так, только Ан это увидеть уже не удастся.
— Кохане, ты очень смелая. — Ан мягко улыбнулась, прижимаясь к стене. — Правда, смелее меня! Я бы просто уже бросила дробовик и убежала отсюда далеко-далеко, лишь бы не заставлять себя делать подобное… Я очень горжусь тобой. И ты так выросла с нашей первой встречи… — Она замолчала, скользя взглядом по разрушенной комнате. — Не передавай прощание остальным, пусть не знают, как всё было на самом деле, мне даже как-то неудобно… Чего это я, правда? Но просто знай, что я люблю каждого из вас. Что я люблю тебя.
А ведь у них могла бы быть целая жизнь вместе. Даже если бы они всегда торчали бы в этой кровавой реальности, к ней можно было бы лучше приспособиться. Вместе — проще, по-отдельности
— невыносимо. Сейчас, наблюдая за тем, как её руки дрожали, не в силах нормально прицелиться, Кохане решила, что ей нагло врут в лицо. Она никогда не становилась смелее. Всё лишь было сокрыто за застывшей коркой, ведь она была обязана свыкнуться с паршивой обстановкой, охватившей их со всех сторон. Ей приходилось каждый день учиться держать тяжёлое оружие в руках, чтобы постоять за своих близких. Собственный страх рос все сильнее с каждой прожитой минутой, с каждым затвором. И если Ан не будет рядом, чтобы сладко пропеть ей на уши лестную ложь, какой тогда смысл?
Ствол развернулся, тело двинулось вперёд. На залитый алой кровью пол со звоном упали две свинцовые пули.
