пленник навязчивых желаний.

стихия бушевала. гром гремел, молния сверкала, а дождь был настолько сильным, что жители школы начинали бояться, что капли пробьют стекло. и погода явно соответствовала состоянию профессора палладиума. он, сжимая руки в готовые взорваться кулаки, шел по коридорам в сторону своей спальни. его шаги заглушали даже звук ударов капель об окна: настолько они были громкие и яростные. палладиум дошел до своей комнаты в учительском крыле и начал возиться с ключом, чтобы, черт возьми, попасть внутрь и пережить этот приступ гнева в гордом одиночестве. но судьба сегодня была явно не на его стороне: ключ не попадал в замочную скважину, будто издеваясь, хохоча над бедным профессором. в итоге, раздраженный своим положением еще больше, палладиум откинул ключ на пол коридора и открыл дверь с помощью незамысловатого заклинания, хлопая ей, когда наконец оказался внутри. профессор зло простонал, когда понял, что забыл закрыть чертово окно. бумаги, до этого мирно покоившиеся на столе, разметались по комнате, а какие-то и вовсе вылетели на улицу. весь подоконник и пол рядом были мокрые. а еще было до ужаса холодно. палладиум подскочил к окну и закрыл его, вздыхая. он потер переносицу пальцами, огляделся и обмяк, давая этому хаосу поглотить его целиком. все это время он доверял злодею. сначала эта мысль его невероятно огорчила. это было так. . . больно и стыдно, что палладиум хотел спрятаться где-нибудь и никогда больше не показываться людям на глаза. хотелось сжаться до размера блохи, чтобы кто-нибудь его ненароком раздавил, тем самым подтверждая то, какой он жалкий и доверчивый. а потом профессора с головой захлестнула ярость. он был готов рвать, метать и убивать, что было ему несвойственно. этот ублюдок посмел обманывать его — их всех — и представлял огромную угрозу здоровью учениц! и палладиум был невероятно зол (в частности на себя), потому что не смог вовремя разглядеть подлую натуру, обмяк в чужом обаянии и полностью открылся, доверяя лже-коллеге без остатка. а сейчас пришла блаженная пустота. пустота, которая означает то, что он полностью обессилен. и у него нет никакого желания ей противиться. и сейчас, когда настоящий авалон лежит в больничном крыле, палладиум клянется, что больше никогда и никому не откроется. он распластывается на полу, закрывает глаза и засыпает, надеясь, что холод не сожрет его с потрохами. ••• солнце жжет уставшие глаза, и это заставляет их обладателя зажмуриться, спрятать лицо за широкой ладонью. авалон смотрит в зеркало, щурясь. он поправляет выбившиеся из прически прядки, смахивает с плеч невидимые пылинки. сегодня его первый рабочий день в качестве профессора алфеи. и авалон хотел бы, чтобы воспоминания его клона вернулись как можно быстрее, но пока они лишь обрывками всплывают в памяти. например, авалон помнит, как уже смотрелся в это зеркало. причем в абсолютно разных состояниях. но он прекрасно знает, что видит это зеркало всего лишь во второй раз: первый был вчера вечером, когда он осматривал свою новую комнату. авалон помнит некоторые моменты уроков, которые вел темный клон. помнит заинтересованные взгляды учениц и уверенность, которая наполняла его — кхм, его клона — изнутри. и есть что-то еще. авалон не знает, что это. он не может ухватиться за это несчастное воспоминание. оно убегает, как песок сквозь пальцы. и это раздражает. профессор — подумать только, наконец-то! — мотает головой, вздыхает. сейчас ему нужно собраться с мыслями, улыбнуться и пойти знакомиться с педагогическим составом. ••• палладиум клевал носом. синяки под глазами на бледной коже было видно чертовски отчетливо, и с утра он даже не смог додуматься до того, чтобы выпить какую-нибудь бодрящую настойку. профессор чувствовал себя убито и абсолютно бессильно. эмоциональный стресс за время восстановления настоящего авалона потрепал его лучше любой работы. и, кажется, единственный человек, который был действительно обеспокоен этим — это уизгис. он с сочувствием косился на коллегу, нетерпеливо ерзая на стуле. —. . .впредь, я надеюсь, мы будем внимательнее и больше такого не допустим, — наконец закончила фарагонда, и палладиум встрепенулся, убирая со лба прядку волос, которая навязчиво свисала на глаза. — а теперь я хочу представить вам настоящего профессора авалона. директриса взмахивает рукой — входная дверь открывается. в кабинет входит новый (старый?) профессор магфилософии. он мягко улыбается всем присутствующим, когда становится рядом с фарагондой. — доброе утро. я безмерно надеюсь, что мы с вами сработаемся. он приветливо улыбался, пестрил дружелюбием и был абсолютно полностью похож на клона. вернее, клон был похож на него. . . палладиум, кажется, даже едва заметно вздрогнул. в его груди бушевали вина и стыд. хотя сейчас, лицезрея перед собой настоящего авалона, он понимал, что не раскусить клона было вполне реально. — на сегодня все. профессор палладиум. . . палладиум выпрямляется и сглатывает, отвечая: — да? — вы не могли бы показать профессору авалону школу? — учтиво спрашивает директриса, и палладиум тает, чуть ли не соглашаясь. но быстро берет себя в руки. — прошу прощения, мисс фарагонда, но я обещал ученицам практику, и сейчас мне нужно как можно скорее к ней подготовиться. я думаю, профессор уизгис не откажется вам помочь. он смотрит на уизгиса умоляюще, и тот, недолго думая, вскакивает со стула. — да, я с превеликим удовольствием! — отвечает он, и палладиум благодарно кивает. — всего доброго, — нарочито вежливо прощается он и выскакивает за дверь, выдыхая. в коридоре палладиум обмякает, трет глаза и идет в сторону своего кабинета. эльфы не любят врать. в некоторых пособиях даже написано, что не умеют вовсе. и сейчас практика действительно спасла нерадивого профессора. но он понимает, что вечно избегать авалона просто не выйдет. ••• это воспоминание посетило его еще на больничной койке: студентки были в восторге от лже-авалона и слушали его с особым трепетом, не отрываясь. и сегодня, что называется, приз зрительских симпатий получает уже настоящий профессор. и это ему льстит. он с огоньком в глазах ведет урок, используя самые забавные и запоминающиеся образы, приводит примеры из жизни и будто питается мечтательными улыбками учениц, распаляясь еще больше. а еще у него что-то навязчиво скачет в голове. и он хочет отмахнуться от этого, как от назойливой мухи. это человек, но черты его лица и голос так размыты, что нужно очень сосредоточиться, чтобы собрать пазл. а сейчас он себе такой роскоши позволить не может: надо вести урок. под конец занятия девушки выходят из класса, прощаясь с преподавателем. кто-то пытается заигрывать, но это вызывает у авалона только сжатый смех и пожелания хорошего дня. юные феи дуются, но сделать ничего не могут, поэтому послушно уходят. и когда дверь за последней ученицей закрывается, авалон садится за стол, закрывает глаза и прижимает пальцы к вискам. он наслаждается тишиной и пытается сложить в голове тот навязчивый образ, что, неудивительно, сейчас получается гораздо лучше. и авалон медленно, но верно начинает различать лицо профессора палладиума. он сидит перед ним, растрепанный, какой-то нервный и красный до кончиков ушей. и авалон мотает головой, стараясь отогнать навязчивый образ. он не помнит, о чем они говорили, но то, как у профессора съехал шейный платок, как его идеальные мягкие волосы распушились и волнами обрушились на вздымающиеся плечи, как румянец покрыл его щеки. . . это, кажется, не то, как должен выглядеть человек во время простого разговора с коллегой, да? лицо авалона, кажется, загорелось. но он ведь не может ничего утверждать, верно? картина полностью не прояснилась, и вообще. . . все это странно. поэтому нужно выловить профессора зельеологии и поговорить. иначе авалон сожрет себя навязчивыми мыслями о том, что тогда могло происходить. ••• обычно профессор палладиум приходил на завтрак в числе первых. он любил эти неторопливые утренние церемонии, когда солнце только-только будит всех фей, а он может насладиться тишиной и травяным чаем с мягкими, еще теплыми булочками. но с того момента, как раскрылся обман лже-авалона, палладиум, кажется, потерял себя. и единственное, что осталось за ним — это привычка вечерами сидеть и монотонно расчесывать свои шелковистые волосы, пропуская их сквозь пальцы. и сегодня он пришел на завтрак тогда, когда ученицы уже вовсю чаевничали и что-то обсуждали. — а мне кажется, — начала стелла, — что настоящий профессор авалон даже более приятный, чем его темная копия. такой обходительный! она хихикнула, и палладиума передернуло. он ускорил шаг. ему не хочется думать о том, что у авалона и его клона есть какие-то отличия. он хочет думать, что они одинаковы. до самых мелочей. что у него не было причин усомниться. что он не виноват. но получалось плохо. палладиум машинально здоровается с коллегами, садится на свое место и невидящим взглядом пялит в кружку с чаем. чаинки выглядит гипнотически, и палладиум тонет в их танце, не замечая, что происходит вокруг. он отмирает только тогда, когда кто-то легко касается его плеча. — профессор? доброе утро. палладиум поднимает глаза и натыкается на авалона. первое желание — отпрянуть, спрятаться и сжаться в комок. но он быстро берет себя в руки, выпрямляется и медленно берет в руку чашку. — доброе утро, коллега. он не показывает своей слабости, до боли в тонких пальцах сжимает ручку чашки. авалон кивает, улыбается и садится — боже, спасибо! — с другой стороны стола. палладиум выдыхает, прикрывая это тем, будто он остужает чай в своих руках. впрочем, остужать его и не надо: он уже давно холодный. ••• после завтрака палладиум встает, нарочито медленно задвигает за собой стул и планирует уходить, как тут его кто-то останавливает. — профессор, мы можем встретиться и немного поговорить? — спрашивает авалон. но палладиум видит эту улыбку, этот легкий прищур, эту морщинку между бровей и хочет вздрогнуть: они слишком похожи. и он абсолютно точно не готов к этому разговору. он не знает, что на уме у авалона, но палладиуму кажется, будто это связано с его. . . холодностью? в отношении нового коллеги. и оправдываться палладиум сейчас не готов. — а у нас есть тема для разговора? — с трудом спрашивает он, на что профессор магфилософии улыбается только шире, показывая свои белоснежные зубы. — я думаю, что да. палладиум вздыхает. — увы, наши мнения расходятся, коллега. всего вам доброго. он хочет убежать, но это будет выглядеть ужасно неловко. поэтому он просто быстро идет, напрягая все свои мышцы. ••• и авалону кажется, что он скоро сойдет с ума. потому что профессор палладиум его почти полностью игнорирует. и все попытки авалона пригласить коллегу на разговор заканчиваются. . . ничем? профессор просто смотрит на него этим преподавательским взглядом и уходит, не желая больше ничего слышать. самое печальное то, что то воспоминание абсолютно не собирается проясняться. зато другие моменты с палладиумом всплывают в голове ежедневно: как они мило беседовали в библиотеке, как ходили за травами и прочие чертовски приятные моменты. и авалону становится завидно. завидно потому, что такого открытого и приятного палладиума застал не он, а какая-то чертова темная копия. и в какой-то момент любое появление профессора заставляло авалона улыбаться, расправлять плечи и вытягивать шею. и однажды в один из таких моментов в его голове проскользнула мысль о том, что он пытается выглядеть. . . привлекательно? и это его рассмешило. смеялся сам себе прямо за завтраком, словно сумасшедший. но смеялся приятно. и все девушки в зале даже заслушались, оторвавшись от своих разговоров, тарелок и книг. ••• и когда авалон в очередной раз получил отказ на предложение поговорить (хотя мысленно он уже приглашал упрямого коллегу на свидание), он решил, что больше не отступит. никогда.