***
Он хотел пойти к Шону, и уже шёл к тому уверенными шагами, но что-то мысли заплетались, а в голове всплывали воспоминания о сне. Плохое настроение накатывало новой волной. Шаг замедлился, тот остановился, глядя вперед, ступени стали нескончаемой дорогой, по которой он не решался идти. Принципы давили и говорили вернуться, но он просто стоял на месте, не решая ничего. В голове крутилась ненавязчивая мысль «Зачем?», «Для чего он сюда пришёл?», не понятно, но какое-то неведомое чувство влекло сюда, словно он должен быть здесь и сейчас. Воспоминания, воспоминания…сплошные воспоминания и все как единый ужасный кошмар, которому, кажется, нет конца. Как бы хотелось проснуться, и чтобы всего этого не было. — Аран? — этот чудесный голосок, доносящийся позади, сложно с чьим-либо спутать. — Что ты здесь делаешь? — голубоглазый замечает странное поведение того, ведь шатен не то что не ответил, но даже не удосужился взглянуть на него. Беспокойство нарастает, и он подходит ближе, касаясь плеча и оборачивая того к себе, но замечает лишь растерянный беглый взгляд, который не смеет смотреть ему в глаза. Он боится? Несомненно. Аран постоянно такой, боится, но никогда и не кому не показывает этого, строя из себя крутого. Неужели думает, что он не способен это увидеть? — Что произошло? — ладони ложатся на лицо кареглазого, а тот в свою очередь смотрит в пол, не зная, что и сказать. — Опять дождь начинается, давай зайдём — ладонь соскальзывает с лица, на руку, беря её в свою. На предложение он кивает, так же не подымая взгляда. Понурый вид, мокрая одежда и волосы, с которых так и краплет вода. Голубоглазый входит уже с полотенцем, с надеждой увидеть того с видом попроще, но нет, ничего не изменилось. Сев напротив, молча начинает вытирать волосы. — Хотя бы кофту снял — спустя некоторое время, сказал, не зная, как завязать разговор, но тот никак не ответил, от чего начинает чувствовать себя, как не в своей тарелке — Ты сегодня и не говорил, что придёшь. — Давай уедем отсюда? — спустя всё это время молчания выдавил из себя шёпот. — Что? — не расслышав переспросил блондин, желая услышать ответ на свой вопрос, но вместо этого тот к нему прижался, словно его сейчас у него отберут. — Я больше не могу так — слёзы то и дело выступают на глазах, делая картину расплытой, но не скатываются. — Аран, объясни, что произошло? — пальцами зарывается в непослушные и уже сухие волосы. — Шон, — это молчание поедает его изнутри — я… — а на деле сказать больше чем страшно. — Я убил человека — тихо, бубня под нос, и почти не слышно произнёс он, надеясь, что тот не услышал. Удивлению не было придела, а собственным ушам верить не хотелось — Почему? Тебя ведь заставили? Так ведь? Ты же не такой человек… За всем этим диалогом, следовала лишь правда. — Помнишь, — послышался ответ, с хрипотцой в голосе. — Ты у меня спрашивал, что значит та татуировка, я тогда ответил, что ничего она не значит, что это просто волк. Я соврал. — Шон сидел, внимательно слушая каждое слово, и с таким видом, словно всё знал и без признаний. — Ты ведь наверняка хоть раз слышал о волках, в общем то, я тоже там состою. — блондин немного сомневается в своих догадках, но верить в такую правду не хотелось. Дрожащие руки касаются щёк подымая голову так, чтобы тот смотрел на него. — Аран, — голубые и слегка покрасневшие от слёз глаза смотрят прямо в душу — ты не виноват. — внемлил, вопрошаясь бесконечным вопросом «почему?», на который не знал, и на вряд ли хочет знать ответ, но готов простить всё и дать второй шанс.***
Лёгкий щелчок и ели слышный скрип, повинно склонившаяся голова и ни тени эмоций. Аран каждый божий раз входил так в палату, он не мог себя простить за случившееся. Он корил за то что не пришёл вовремя, за то что наговорил, за то что ударил, за всё… Смотря на это беспомощное и ничего не выражающее лицо, он столько раз просил прощения, бесчисленное количество раз признал свою неправоту. Аран аккуратно берёт руку в свою так же, как частенько делал Шон, когда они могли засидеться у него в мастерской, тот брал и подушечками пальцев, не давя, водил, словно изучая её. Карие глаза замечают прищуренный и бессильный взгляд в свою сторону, который не известно, как долго взирает на него. Тут же вскочив с места. — Как себя чувствуешь? — но вопрос был проигнорирован. — Почему? — практически бесшумно произносит тот. — О чём ты? — Меня волнует вопрос «Почему ты присоединился к волкам?» — лишь только успев обрадоваться, тут же тускнеет становясь задумчивым. — Мне просто нужны были деньги… — разглагольств о побеге от себя сейчас втирать не хотелось. — Вот как, хорошо — отводит взгляд, прикрыв глаза. Теперь можно было быть спокойным, не томя себя раздумьями. — Я отойду позову врача.***
— Сегодня был мой последний рабочий день. — И куда ты собрался? — послышался недовольный и резкий голос Хэнка. — Я уезжаю — и каким бы суровым вид его сейчас не казался, в душе он ликовал как ребенок. Шон спустя время одобрил идею переезда, соглашаясь отправится вместе с ним. Теперь можно было уехать и со спокойной душей начать жизнь. Больше не будет страха, и попыток сбежать от самого себя. И более не нужно будет прятаться.