~
Он справится. Давай, Хан Джисон. Просто зайти и взять кофе. Ничего сложного — ты делал это сотни раз в своей жизни. Зайти. Поздороваться. Заказать айс американо. Оплатить. Забрать. Уйти. Легко. — О, привет, Сони! Ты сегодня один? Хочешь чизкейк? Блять. Джисон спотыкается о собственный язык. — М, — он мотает головой в отрицании. — Только кофе. Американо… — Со льдом, я помню, — улыбается Минхо. Ямочка на его щеке ловит взгляд Джисона в свой плен. — Почему без сладкого в этот раз? Джисон слышит вопрос, медленно обрабатывает его — внимание всё ещё приковано к лицу бариста. Только услышав звук кассы, означающий, что можно прикладывать карту, он наконец отвечает: — Я… не голоден. Перед самым выходом из общаги он съел пачку рамёна. И ещё у него не было времени задерживаться тут — как бы парадоксально, несмотря на всё смущение, ему ни хотелось остаться. Послеобеденные занятия начинались через двадцать минут, половину из которых он только будет добираться до аудитории. Джисон ненавидел опаздывать — это настоящее социальное самоубийство. — А мне казалось, — отвечает Минхо с немного иной улыбкой, будто… более, чем обычно, игривой, — ты из тех, кто никогда не отказывается от сладкого, — сильные руки с выступающими венами запускают кофемашину. — Я не прав? Джисон отрывается от адской махины, низвергающей двойную порцию эспрессо ему в лёд, и ловит пристальный взгляд. Блять. Джисон мог бы поклясться, что это флирт. Уловив за хвост внезапную уверенность, Джисон делает к прилавку шаг. — Может, я загляну вечером, — говорит он на удивление ровным голосом, — и не откажусь от чизкейка. Если останется. Теперь, когда он гораздо ближе к Минхо, он может рассмотреть его внимательнее: идеально-неидеальное лицо со следами консилера под глазами, контур линз по границе радужек, родинка на крыле носа. Он замечает, как Минхо моргает несколько раз — может, потому что удивлён смелости своего до этого тихого посетителя. — Ты знаешь, они всегда здесь для тебя, — отвечает Минхо тихо, но даже так от Джисона не ускользает, что его голос стал немного выше, чем обычно. — Ждут до двадцати одного ноль ноль, — Минхо снова улыбается кривой улыбкой. — И, может, позже тоже. Что? Типа… что? У Джисона в мозгу, кажется, короткое замыкание. Это что… это флирт? Минхо имеет в виду не чизкейки, а себя? Кофейня закрывается в девять, верно? Чёрт, чёрт, чёрт. Машина пищит, оповещая о завершении работы, и Джисон смаргивает это странное наваждение. Минхо ставит стакан на прилавок и, кажется, ждёт, но… Но Джисон уже сбегает из кофейни, проносясь мимо панорамных окон с видом на тротуар. Весь вечер, вплоть до девяти и много позже, он проводит в зале, упрашивая Чана потренироваться с ним допоздна. Это глупо, да. Это на самом деле очень по-детски. Но что ему оставалось делать? Он бы чувствовал себя ещё глупее, если бы пришёл к закрытию и вызвал бы у Минхо недоумение — потому что ну. Он ведь не имел это в виду. Это был не флирт.~
Джисон трёт заспанные глаза пальцами и морщится от боли в плечах после тренировки. В библиотеке слишком тихо — и он, и Чан, который присоединился к нему около часа назад, засыпают. В студии они могут сосредоточиться на проектах, спокойно переговариваясь и включая фрагменты на достаточную громкость. Здесь же даже дышать нельзя — отправят заниматься на улицу. А ещё тут точно нет ни нормального кофе, ни чизкейка. Как и вгоняющего в стыд взгляда бариста. — Я хочу есть, — объявляет Чан недовольно и начинает собирать вещи. — Ты идёшь? Вообще, Джисон не против поесть. Нормальную, горячую еду, типа огромной тарелки кимчи ччиге, а после, конечно, затопить всё это ледяным кофе с куском шоколадного чизкейка. Если сходить в закусочную между студией и общежитием, пообедать там — уже поужинать, судя по сумеркам за окном — а потом доплестись до кофейни Минхо… При мысли, что придётся смотреть ему в глаза после вчерашних неловкостей, становится дурно — аппетит тут же пропадает. — Не, — Джисон мотает головой слишком резко, — не хочу. Чан смотрит в изучении и немного беспокойстве: чувствует, что что-то не так. — Уверен? Ты не ел ничего же. Джисон кивает: — Хочу закончить трек. Поем в общаге позже. — Хорошо, — прищурившись, соглашается Чан, — до завтра тогда? Кивнув, Джисон погружается в звуковые программы. Он не лгал — ему правда нужно закончить эту дорожку, он мучается с ней непозволительно долго. Они с Чаном хотели выложить три их трека вместе — два соло и один фит. И из-за Джисона релиз откладывался уже дважды. Джисон очень придирчив к себе. По дороге в общагу он делает круг, чтобы проветрить голову, и в тысячный раз включает свой трек. Хоть на край земли — отведи меня к себе, Ничего страшного, даже если всё сгорит. И все сотни раз, что я обернусь, Каждый из них я буду выбирать тебя. Несмотря на кипящий мозг от месяца работы над этой песней, Джисон чувствует, как горячая волна ползёт по его внутренностям от собственных слов. Он замирает посреди пустого тротуара и перематывает этот момент три или четыре раза. Эта песня не посвящена никому конкретному. Джисон написал её на грани расставания, но не вкладывал в образ адресата своего бывшего парня, нет. Это просто некто — кто полюбит его лирического героя и, возможно, его самого. В какой-то из множества параллельных вселенных. Эта минутная остановка перед одним из корпусов оказывается для Джисона роковой. Сквозь собственный припев и биты он слышит приближающийся гомон, а через секунду видит удушающую своим совпадением картину: на улицу вываливается толпа танцоров — шумных и растрёпанных после тренировки — и среди них его бывший парень. Смеющийся, кажется, счастливый. Это мгновенье, что он невольно наблюдает, можно было использовать, чтобы уйти — его бы не стали догонять. Теперь же, когда его очевидно заметили, уже поздно. — Джей, — удивлённо говорит его бывшая любовь. Его окружение, притихнув, осматривает его. Отвратительное чувство. — Юнхо, — Джисон поджимает губы в вежливо лживой улыбке и стаскивает наушники на шею. И что дальше? Он же не выглядит так, будто следил за ним? Он даже не заметил, что это корпус с секциями. Джисон осматривается — это действительно незнакомое здание. — Ты теперь занимаешься здесь? — говорит он, чтобы ни в коем случае не выглядеть маньяком. — В том здании чинят душевые, а мы пока тут. — М, — кивает Джисон. — Понятно. И что дальше? Они с Юнхо смотрят друг на друга в молчании. Остальные начинают переговариваться, нарушая затянувшуюся неловкость. Джисона немного тошнит, сердце бьётся чаще нормального и, когда Юнхо делает пару шагов в его сторону, сбивается с ритма вовсе. — Как у тебя дела? — тихо спрашивает он. Без показушной вежливости, только для них двоих. — Нормально, — ответ звучит мгновенно — Джисон слишком привык автоматически врать на этот вопрос. — У тебя? — Странно, — Юнхо пожимает плечом, — непривычно. — Да, понимаю. Хочется уйти из этой неловкости, уйти прямо сейчас. Окружающее кажется нереальным, будто Джисон не в своём собственном теле, а наблюдает за происходящим со стороны. Ужасное, ужасное чувство. Нужно было пойти с Чаном за едой. Увидеть Минхо и сгореть со стыда — лучше, чем всё это. Дверь корпуса хлопает, выпуская ещё одну группу танцоров, и Джисон бросает туда взгляд — чтобы хоть немного вытащить себя из этого тягучего напряжения. Бросает, отводит, а потом резко возвращает обратно. Это что, судьба над ним издевается? Прекрасный бариста Минхо, без макияжа и с высушенными наспех волосами, замирает в окружении нескольких незнакомцев. Нет, нет, нет. Джисон сейчас погибнет. Прямо здесь и прямо сейчас. Видимо, подобие ужаса отражается на его лице слишком явно. Юнхо касается его предплечья и окликает, наверное, дважды. — Ты точно в порядке? Джей, что такое? Юнхо прослеживает его взгляд прежде, чем Джисон успевает это остановить. — Всё нормально, — шепчет Джисон, глубоко вздыхая. Абсурдность ситуации давит слишком сильно. — Я просто должен идти, хорошо? Увидимся позже? Когда я научусь держать себя в руках в обществе других людей. Никогда. — Эй, Сони? Нет-нет-нет. Совершенно точно нет. Ему послышалось. — Сони? — переспрашивает Юнхо удивлённо. Мгновенье спустя Минхо оказывается возле них. Возле Джисона. Смотрит на него обеспокоенно, как и Юнхо. Безумие. Абсолютное безумие. — Всё хорошо? — буднично спрашивает Минхо, словно это их обычная фраза для приветствия. Сквозь головокружение и нарастающую тошноту Джисон ловит его настороженность. — Вы знакомы? В голосе Юнхо — очень привычные ноты ревности, которые вызывают колкий озноб по всему позвоночнику. — Мы, — терпеливо отвечает Минхо, — знакомы. Но я говорю не с тобой… — Ты говоришь с моим парнем, — прерывает его Юнхо. Мир будто ставится на паузу. Джисон ощущает неконтролируемый ужас, когда Минхо, хмурясь, смотрит ему прямо в глаза. Он молчит слишком долго. Это его чёртова жизнь, почему он не может вымолвить ни единого слова?! С усилием сглотнув слюну, которая едва не приводит к удушью, Джисон еле шепчет — тихо, но уверенно: — Бывшим парнем. Юнхо злится. Теперь не только на Минхо, но и на Джисона тоже. До этого Джисон был уверен, что хуже быть не может. Но чувство слабости, и так захватившее все его части тела, усиливается. Он не может двинуться с места. — Это неважно, — Юнхо не скрывает раздражения. — Мы всё ещё близки. Вторя раздражению бывшего, Джисон отвечает: — Мы не общались больше месяца. — Джей! — Пожалуйста, Юнхо, — медленно вздыхает Джисон, — прекрати. Фыркнув, Юнхо делает шаг назад, поднимая руки, будто сдаваясь. — Как скажешь. Напиши мне, когда будешь готов нормально разговаривать. И уходит к своей компании. Джисон чувствует горечь, но одновременно с тем и облегчение. Чувствует почти физически, как с его плеч пропадает груз — они опускаются, потеряв необходимость быть поджатыми. Джисон понимает, что в этом состоянии он почти всегда находился возле Юнхо, когда они встречались. — Я влез не в своё дело, да? Джисон поднимает глаза от расплывающегося асфальта. Минхо ещё здесь. — Всё… сложно, — он явно не хочет объяснять всю ситуацию почти-незнакомцу, который просто прячет ему чизкейки. — Извини, что тебе пришлось… — Нет-нет! — Минхо взмахивает руками, останавливая его. — Это я подошёл, мне не следовало влезать. Просто у тебя было такое лицо… — он мычит, подбирая слова или пытаясь объяснить свою мысль, никак не задев Джисона. — Будто что-то не так. Джисон смотрит. Прямо в это красивое лицо. Не в окружении других людей в кофейне, как обычно. Они почти наедине — несмотря на всё ещё выходящих из здания студентов. Скулы Минхо розовеют под его взглядом. — Извини… — Тебе не за что извиняться. Вообще-то… — хмыкает Джисон, — спасибо тебе. — Что? За что? Я, кажется, поссорил тебя с твоим… — Бывшим парнем, — мягко кивает Джисон. — Ему иногда надо об этом напоминать. — Окей, — выдыхает Минхо. Какое-то время они стоят в тишине, прерываемой всё более редкими хлопками дверей, но это тишина не неуютная, не давящая. Наоборот, чувствуется, как напряжение уходит из воздуха, и Джисону становится гораздо легче дышать. — Что ты слушаешь? — вдруг спрашивает Минхо. — М? — У тебя в наушниках, — кивает Минхо ему на грудь. — Что там? О. О, чёрт. — Ничего особенного, — бормочет Джисон и вытаскивает телефон, чтобы выключить песню на повторе. Забавно и глупо, что она всё это время крутилась без остановки. — J.One? Какой-то репер? Джисон нервно смеётся и убирает телефон в карман — подальше от внимательных глаз Минхо. — Какой-то репер, да. Минхо сдерживает улыбку и делает вид, что не понимает, что Джей, как его называл Юнхо, и репер J.One — это один человек. — Я послушаю на досуге. — Прошу тебя, не делай этого, — усмехается Джисон. — В сети много его ошибок, ты не хочешь о них знать. — Тогда дай мне послушать. Как, внутренне удивляется Джисон, как Минхо удаётся так быстро переключаться? Он ведь только что, краснея, извинялся за типа нарушение границ, а теперь — ухмыляется и выжидающе смотрит. Конечно, Джисон не будет давать ему слушать неопубликованную песню. Она ещё не доведена до идеала, она ещё… да неважно! Это его песня! О любви! А это — Минхо, в которого, он, кажется, влюблён. — Хорошо, — быстро соглашается он. Минхо моргает и удивлённо улыбается. Он явно не ожидал этого. Джисон тоже, но, прислушавшись к себе, он понимает, что не чувствует паники. Просто — волнение. Как и всегда возле Минхо. — Только не здесь. Уже темно и довольно прохладно, когда они добираются до той самой закусочной. Джисон заказывает суп, о котором мечтал, а Минхо — мясо. Пока они ждут свою еду, Минхо слушает песню. Джисон старается не мониторить его эмоции, но не получается — он пялится все три с половиной минуты. Минхо очень сосредоточен. Между его бровей образуется складка, он вперивает взгляд в неровную поверхность стола, будто абстрагируясь от реальности, сосредотачиваясь на словах и музыке. Джисон слышит лишь отголоски битов, но он знает трек наизусть — он ведь его создал. Про себя он проговаривает все строчки вместе с тем, как его виртуальный голос проговаривает их для Минхо. Начинается припев, и Минхо резко поднимает голову. Как раз на тех словах, на которые сегодня залипал Джисон. Под этим взглядом он вновь чувствует, как тепло растекается по его груди — будто лава, понимает он. Теперь его вулкан обретает острые черты лица Минхо. — Это потрясающе, — шепчет он, стягивая наушники, когда трек заканчивается. — Джисон, это просто… Его лицо всё ещё хмуро, будто своей песней Джисон сделал ему больно. Это очень волнительно и очень льстит. — Брось, — Джисон отводит взгляд и смущённо улыбается. — Нет, — возмущается Минхо, — нет, не брось! Это… Я думал, это будет что-то, ну, знаешь, — он неопределённо взмахивает рукой, — про тусовки, или о чём там пишут реперы. А это… так… Джисон негромко смеётся. — Рад, что смог тебя удивить. — Мне всё ещё нельзя слушать то, что в сети? Я хочу ещё. Джисон закусывает губу. Он знает, что это удачный момент, чтобы завязать общение — взять у Минхо номер и скинуть ему свои лучшие треки. Он думает, должен ли сделать это. Хочет ли, чтобы их общение продолжилось. Они с Юнхо расстались. Он может двигаться дальше. Может ведь? Он может хотя бы просто переписываться с кем-то. Может ужинать с ним и давать слушать свою музыку! — Я могу отправить тебе, — говорит он быстро, чтобы не передумать, — то, за что J.One не было бы стыдно. Минхо довольно улыбается. Возвращаясь к общежитиям после ужина, они медленно бредут вдоль тёмных корпусов — сытые и уставшие. — Значит, танцы? Как ты успеваешь работать и танцевать? И учиться? На кого ты учишься? — Пары по педагогике утром, работа до вечера, тренировки ближе к ночи. Мне всё это нравится, так что… — Минхо пожимает плечом и после им же слабо толкает Джисона. — А ты? Целыми днями пишешь музыку и ешь чизкейки? — Хотел бы я так жить, — Джисон толкает его в ответ. Милая дурацкая тактильность заставляет его улыбаться. — Пары по звукорежиссуре утром, днём и иногда вечером. Поздним вечером и ночью — проекты для практики и редко для себя. — Уже пишешь для какой-то компании? Джисон кивает. — Это не то, что мне прям нравится, но пока этого достаточно и это полезно, чтобы набраться опыта. Мы хотим вместе с Чаном продюсировать в разных направлениях. — Круто, Джисон, — Минхо улыбается, его взгляд задерживается на лице Джисона дольше положенного. — Правда круто. — Ах, хватит, — смущённо отмахивается Джисон. — Что с твоими планами? Образовательная система или танцевальная карьера? — Честно, мне нравится варить кофе, — смеётся Минхо. — Может, я захочу учить кого-то именно танцам, типа… Я люблю детей. У Джисона что-то ёкает в сердце и, понимает он, это что-то похоже на гордость. — Вот что круто, — отвечает он со всей серьёзностью. Обмен комплиментами заканчивается, когда они оказываются перед входом в общежитие Джисона. — Я хорошо провёл время, — говорит Джисон. Это правда. Он давно не чувствовал себя так уютно с кем-то, кто не Чан. — Я тоже, — кивает Минхо. — Очень. Никто не двигается с места. — О, — вспоминает Джисон и достаёт из рюкзака телефон. Краем глаза видит на экране сообщения от Юнхо, но легко смахивает их, и открывает телефонную книгу. — Я напишу тебе? Пришлю приличные треки одного репера. Минхо набирает свой номер и делает себе прозвон с очередной довольной улыбкой. Джисону кажется, что такой улыбки он не видел у Минхо при общении с посетителями его кофейни. — Вообще-то, — говорит он, возвращая телефон, — я уже слышал кое-что из творчества J.One. — Не-ет… По тому, как Минхо закусил губу, чтобы не рассмеяться, Джисон понимает, что да. — Я общаюсь с Чаном, конечно, я слышал ваши треки. Один так точно. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — произносит Джисон с каменным лицом. Минхо всё-таки смеётся. Очаровательно, немного маньячески, заразительно. — «Эй, нуна, у тебя есть парень?» — Господи, ты что, знаешь это наизусть?! — взвизгивает Джисон, чем вызывает ещё больше смеха. — Ты ведь гей? Какая нуна, Джисон? — Я би, и это не то, что я хочу обсуждать ночью под окнами коменданта! В одно мгновенье Минхо перестаёт дразнить и смотрит на Джисона так, будто случайно разбил его любимую кружку с котиками. — Прости, я… — Всё нормально, — успокаивает его Джисон. — Просто… ты можешь написать мне? Мне типа нужно время… чтобы привыкнуть к тебе. — Конечно, — кивает Минхо. — Я понимаю. я восемнадцатилетний школьник, нуна не хочет таких упрямцев, — пишет Минхо спустя минуту, как они расходятся.ты реально знаешь текст наизусть? это ужасно. абсолютно ужасно
это классный трек. я стебал им чана с момента его выхода. теперь буду стебать и тебя ;)~
— Доброе утро, Сони! Большой холодный американо? — Самый большой из всех возможных. Пока машина готовит кофе, Джисон зевает четыре раза подряд и не видит, как Минхо смотрит на него с очевидной нежностью. — Ты лучше всех, — само собой вырывается изо рта Джисона, когда он забирает с прилавка напиток. Минхо смущённо фыркает: — Думаю, лучше всё-таки сон. — М-м, — Джисон отпивает едва ли не половину стакана, издавая звуки изголодавшегося животного, и Минхо смеётся. — Зато мы с Чаном закончили большой проект. — Расскажешь мне? Джисон оглядывает кофейню — за столиками пара студентов уткнулась в свои тетради; потом смотрит на часы — через двадцать шесть минут ему нужно быть у научного руководителя курсовой. Не так уж много времени на разговоры. — Не сейчас, — поясняет Минхо негромко. — Может, вечером? Поедим и поболтаем, как тогда. Минхо кусает нижнюю губу изнутри. В голову Джисона прокрадывается мысль, что он что-то упускает. Минхо нервничает, а Джисон — нет. Это что-то неправильное. — Необязательно сейчас отвечать. Подумай и напиши мне, ок? — Это свидание. — Это не свидание. — Ты очевидно туп, Сони. Я знаю Минхо. Это свидание. Чан ставит точку в разговоре, надевая наушники. Это не свидание! Они разговаривают всего несколько дней, и то по переписке. Нормально общались вживую один раз, не считая теперь уже менее неловких походов Хана в кофейню. И Минхо танцует с его бывшим — это, конечно, просто пиздец. Джисон не спрашивал, но тот случай явно означал, что они с Юнхо не очень дружат. То, что они занимаются в одной секции, не делало всю ситуацию лучше. Джисон так и не ответил на те сообщения. Сначала просто игнорировал, потом прочитал — в режиме предпросмотра, конечно. Ожидал ревностное полотно, как раньше, но получил только: Я перегнул, извини Мы расстались, и ты можешь общаться с кем захочешь И спустя несколько минут: У тебя с ним что-то есть? Вроде извинение, а вроде… С чего вдруг Юнхо интересуется его личной жизнью? Они вообще не разговаривали с момента расставания. Может, потому что он не ожидал, что Джисон будет общаться с кем-то в рамках чего-то большего, чем дружба. Может, потому что он думал, что даже после расставания Джисон будет принадлежать ему. Джисон не принадлежит Юнхо. Он вообще никому не принадлежит. И он может общаться с кем захочет, с тем, кто ему нравится — в качестве друга или кого-то другого.я не против поужинать у тебя есть тренировка сегодня?
сегодня нет, я свободен после девятия встречу тебя с работы?
да, супер!) Эта скобочка вызывает в животе тепло — Джисон легко представляет себе настоящую улыбку Минхо в этот момент. А потом он понимает, что меньше чем через восемь часов снова останется с ним наедине. — Блять, хён, блять! — Джисон хватает Чана за плечо, пугая своим бешеным шёпотом. — А если это свидание?! Чан смеётся так громко, что сотрудник библиотеки с лицом надзирателя, подлетев к их столу, как призрак в фильме ужасов, делает им выговор.~
— У меня для тебя кое-что есть, — Минхо заговорщицки подмигивает и лезет в свой шоппер. Джисон знает, что это не что-то серьёзное, но сердце всё равно начинает сходить с ума. Они просто ужинают — уже заканчивают, на самом деле. Уже поздно, в заведении — только они и ещё одна парочка, которая ждёт свой заказ навынос. Это не свидание, и Минхо явно не подготовил ему подарок, нет. Минхо достаёт небольшую коробку, на которой Хан узнаёт логотип кофейни. Он в предвкушении стучит ногами, когда видит кусок шоколадного чизкейка. Вновь бесконтрольно изо рта вылетает: — Ты такой ми-илый. — Я знаю, — отвечает Минхо, но красные кончики его ушей разрушают самоуверенность реплики. — Разделишь его со мной? — Джисон протягивает ему одноразовую ложку. — Нет, — улыбается Минхо, — это только для тебя. — Да брось, ты заслужил этот лучший десерт на свете. — Чем же я его заслужил? — Тем, что ты милый. Слова продолжают сами говориться через рот Джисона, но Минхо слишком очаровательно смущается, чтобы он об этом жалел. — И тем, что стоишь на страже моего чизкейкового спокойствия, — продолжает он. — Я всегда могу прийти к тебе, зная, что ты отложил для меня кусочек. Стеснение Минхо достигает, кажется, какого-то пика, и он пинает Джисона под столом — всё это с улыбкой, которую не удаётся сдержать. — Я не встречал ни одного человека, который бы так сильно любил чизкейки, серьёзно. Тебя от них не тошнит? Джисон вкушает первую дозу десерта, картинно закатывая глаза от удовольствия. Он почти не притворяется. — Иногда мы берём паузу, — рассказывает Джисон с умным видом, — чтобы не надоесть друг другу и чтобы следующая встреча была ещё слаще. — Болван, — смеясь, комментирует Минхо. Джисону удаётся всунуть ему в рот пару кусочков чизкейка. Оба раза, когда губы Минхо обхватывают ложку, которую только что облизывал Джисон, в низу живота вспыхивает пламя. Это отвратительно, скорее всего, но Джисон просто чувствует это. После они вновь гуляют по темноте и разговаривают о всяком — Чане, их совместной музыке, выступлениях Минхо. Джисону так спокойно — он не хочет, чтобы это заканчивалось. — Могу я спросить кое-что? — вдруг осторожничает Минхо. — Уже спросил, — хихикает Джисон в ответ. — Хан Джисон, — Минхо предупредительно понижает голос, заставляя его рассмеяться по-настоящему. — Конечно, ты можешь спросить. Минхо не отвечает на его улыбку — смотрит серьёзно и даже немного хмуро. — Ты и Юнхо. — Я, — вздыхает Джисон, — и Юнхо. Конечно, думает он. Было бы странно избегать этой темы вечно. Джисон размышляет — он должен рассказать их историю отношений? Нужно ли сегодня нырять в эту болезненную историю и портить этим хороший вечер? — Точно всё в порядке? Мы можем не… — Всё окей, — Джисон качает головой. — Мы расстались в начале семестра. Последние месяцы у нас были сложные. Не думаю, что хочу описывать тебе все подробности, это довольно неприятно. — Как скажешь, — кивает Минхо. Какое-то время они идут в тишине. Разговор не окончен — Джисон это чувствует. Когда он уже хочет спросить, что именно хочет знать Минхо или, может, уточнить, в каких он сам отношениях с его бывшим, Минхо негромко произносит: — У тебя остались чувства к нему? Джисон поворачивает голову — Минхо смотрит на него и явно борется с собой, чтобы не отвести взгляд. Кусает губу изнутри. Наверное, переживает, что нарушил границы. — Нет, — говорит Джисон. И сам с удовлетворением понимает, что это максимально близко к правде. Джисон не любит Юнхо. Это точно. Минхо выдыхает: — Хорошо. Хорошо? Хорошо для Джисона, что он не страдает? Это он имел в виду? Вновь они доходят до общежития, и вновь никто из них не собирается прощаться. — Сони, — начинает Минхо. — Мне нравится общаться с тобой. Джисон дарит ему маленькую улыбку: — Мне тоже нравится. — Нет, типа… очень нравится, — Минхо вдыхает. — Ты мне нравишься. У Джисона перехватывает горло. — Я знаю, что, — продолжает Минхо, — ты только расстался и всё такое. Я ничего не жду от тебя. Мне просто нравится болтать и гулять с тобой. И ты не должен вообще ничего говорить сейчас, если не хочешь, хорошо? Под выжидающим взглядом Джисон кивает. Минхо вторит его движению, отвечая за него же: — Хорошо, — его плечи заметно расслабляются, а сам он делает осторожный шаг назад. — Спасибо за вечер. Напиши мне, когда… захочешь. Он машет на прощание и стремительно исчезает среди теней между редкими фонарями. это было свидание, пишет Джисон дрожащими пальцами, когда заходит в свой блок. Игнорируя поток сообщений от Чана, он пьёт воду прямо из кувшина, проливает половину на себя и на пол, и просто стоит мокрый посреди кухонной зоны, не зная, что вообще делать дальше. Сынмин, его сосед, всё это время сидевший с книгой на диване, смотрит на него с выражением ужаса и жалости одновременно. Очень быстро оно сменяется на раздражение, когда телефон Джисона начинает не переставая звонить. — Ответь уже или выброси его в коридор, умоляю.~
— Привет, Сони! Лёд закончился, сделать обычный американо? — Привет, — Джисон подходит к стойке, по пути оглядывая зал: как и в прошлый раз, здесь только парочка задолбанных студентов. — Я не за кофе. — Чизкейк? — Минхо уже тянется за коробкой. — Свидание, — поправляет Джисон. Рука, оголённая закатанным рукавом, замирает на полпути к ящику с упаковкой, а сам Минхо, наконец, поднимает глаза. — А? — Хочешь пойти со мной на свидание? — терпеливо объясняет Джисон. Сначала он хотел написать, как и ожидал от него Минхо. Потом он поговорил с Чаном. Потом поговорил с Сынмином. Ещё он позвонил маме. И своему другу Феликсу в Австралию — несмотря на всего часовую разницу во времени, он его разбудил. Единогласно, хотя и с разной степенью раздражения, ими было принято решение, что такие вещи не должны происходить онлайн. Так что Джисон здесь, сразу после своих пар, стоит и удивительно успешно делает вид, что сейчас не провалится под землю от смущения. Впрочем, не он один. — Да, — Минхо часто моргает и выдыхает, немного улыбаясь, — я хочу. — Хорошо, — Джисон отзеркаливает его улыбку. — И один чизкейк с собой.~~~
Необычное чувство — стоять ровно на том же месте, где стоял всегда, но при этом ждать совершенно другого человека. Джисон проверяет время на экране телефона. Тренировка закончилась почти двадцать минут назад — как раз достаточно для того, чтобы принять душ и спуститься. Он нервно перетаптывается на тротуаре и думает, что лучше: чтобы Минхо вышел раньше, чем Юнхо, или наоборот? Минхо выходит в числе первых — может, потому что спешит к своему парню. Буквально спешит — подбегает, чуть ли не подпрыгивая, обнимает, трётся носом о чужой, прохладный, и мягко целует в щёку. — Привет, — шепчет Джисон. Минхо мурлыкает в ответ. — Разве ты не должен валиться с ног от усталости? Откуда столько сил? — Я просто очень рад тебя видеть, — отвечает Минхо и тянется целовать по-настоящему. Джисон обнимает его за плечи и чувствует по всему телу дрожь. Даже спустя сотни моментов их близости касаться было до сих пор непривычно и волнительно. Минхо ребячески высовывает язык и мелко облизывает губы Джисона, словно котёнок. Холодно и щекотно. Смеясь, Джисон отфыркивается, захватывает ладонью его подбородок и снова углубляет поцелуй. В этот момент ничего не существует. Только они и их притяжение, что растекается по венам горячей лавой. Минхо вздыхает почти на грани стона, трётся сквозь все слои одежды, и Джисон от неожиданности кусает его за губу. — Пора притормозить, Сони, — сбито шепчет Минхо ему в губы. — Сынмин дома? — Вроде да, но это совершенно неважно. — Я не хочу быть тихим, — усмехается Минхо, на что Джисон отмахивается. — Тебе не придётся. Наушники наденет. — Ты отвратителен. — Тогда почему я чувствую твой стояк… Минхо шипит, толкает его в грудь, хватает за руку и тащит в сторону общежитий. Прежде, чем корпус секций скрывается из поля зрения, Джисон успевает заметить: Юнхо стоит недалеко от входа и даже не делает вид, что не пялится. Наверное, странно наблюдать, как твой бывший целуется с кем-то из твоих знакомых. Наверное… Джисону, впрочем, сейчас не до рефлексии по прошлым отношениям — Минхо сжимает его руку сильнее и тащит в новые впечатления. Те, в которых Минхо по пути в его спальню пререкается с Сынмином, потому что тот нудный и душный; в которых Минхо позволяет себя раздеть и громко, возможно, немного назло, хнычет высоким голосом, когда Джисон толкается в него на своей скрипучей кровати. Где они много и мокро целуются, оставляют по телу следы — потому что хочется обоим, потому что это заводит, а не потому что они принадлежат друг другу (никакого собственничества). Где Минхо выгибается и кончает, нетерпеливо сжимая талию Джисона натренированными бёдрами, и после позволяет использовать себя, проводя Джисона через его оргазм. — Я приготовил чизкейк, — шепчет Минхо на выдохе. Джисон, который только что устало упал лицом в его шею, почти вскакивает на кровати: — Ты что?! Минхо вымученно хихикает и гладит его по плечам. — Сегодня утром сделал, он в моей общаге. Хочешь прямо сейчас? Впечатления, в которых они в ночи пробираются в другое здание, чтобы в темноте на общей кухне есть домашний чизкейк одной чайной ложкой на двоих. В которых Джисон, будучи в восторге от десерта, разворачивает Минхо лицом к стойке и берёт его второй раз — теперь зажимая его рот ладонью и сам сдерживая звуки, чтобы не разбудить соседа — потому что он, в отличие от Сынмина, не душнила. — Если бы я знал, — улыбается Минхо позже, кормя Джисона остатками и слизывая крошки песочной прослойки с его подбородка, — я бы готовил тебе с самого начала. Джисон смеётся — негромко, вообще-то, но Хёнджин почему-то выползает из своей спальни именно в этот момент. Хорошо, что они успели одеться. — Вы время видели? — Время есть чизкейк Минхо, — парирует Джисон. — Будешь? — Чокнутые, — Хёнджин хмуро оглядывает их обоих, а потом шагает на кухонную зону. — Поставлю чайник. Впечатления, которые однозначно говорят о том, что Джисону здесь самое место.