"Болен тобой"

В дверь трижды постучали. Снежана находилась в комнате одна, поэтому без лишних вопросов пригласила нежданного гостя внутрь. Она сидела за столом напротив окна и была погружена в домашнее задание по какому-то книгочейскому предмету, от того была немного скептически настроена к появлению кого-то в комнате, который обязательно что-то попросит или каким-либо образом отвлечет её от темы, которую она только начала понимать. Но несмотря на это, девушка спокойным и непоколебимым тоном разрешила неизвестному войти. Сначала немного приоткрыв дверь и всунув туда голову, чтобы убедится кто находится в девчачьей комнате помимо Снежи, Дёма одним глазком оглядел всю комнату. И, убедившись что в комнате находится только она одна, парень со спокойной душой вошёл внутрь комнаты, прикрывая свободной рукой дверь, снаружи и внутри всю обклеенную плакатами, постерами и всякими безделушками. Снежа же, в свою очередь, опознав в "неожиданном госте" Егорова, со спокойной душой отложила ручку с блокнотом в сторону, даже не задумываясь о том, сколько до этого часов она потратила на поиски нужного объяснения материала в этих чертовых старейших(что было, в прочем, правдой. ведь книги действительно датировались началом 20го века) рукописях и их сборниках. Оглянувшись назад в сторону уже закрывающейся двери за Дёмой, девушка с мягкой улыбкой и небольшим вопросом в глазах уставилась на вошедшего. Ничего отличающегося от его привычной одежды на парне не было – только самый обычный коричневый свитер, так как уже холодало на улице, да серые спортивки. Только стоял он как-то не ествественно, всё маялся чего-то и держал одну руку за спиной, будто стыдясь того, что он с собой принёс. Это только больше разжигало интерес Снежаны, которая уже сидела на полностью развернутом к двери стуле. Повисла неловкая тишина. – Ну, Снеж, вообщем... – начал Дёма чуть надломившимся голосом. Говорить то, что он хотел сказать было очень неловко и впервой, но вспомнив что Снежана его поймёт(скорее всего), слегка расслабился и продолжил свою речь уже спокойным и со смешинкой в голосе: – Короче, – лёгкий смешок, – посвящаю эту песню – тебе! Лебедь сразу же поняла к чему до этого вёл парень и, осознав что сейчас будет, закусила нижнюю губу чтобы сдержать смех и постараться сохранить целостность выступления Егорова, который в это время готовился к своему дебюту: сначала положил телефон на снежину кровать с подготовленной песней, потом аккуратно положил листочек с текстом себе в руку, и уже потом в другую руку взял микрофон... Вот от этого поворота сюжета девушка мягко говоря ахуела, и брови её поползли со стремительной скоростью на лоб от удивления. Увидев её выражение лица, Демьен сам себе под нос только хихикнул, дабы всё-таки начать то, что он задумал. И наконец включив песню и для "декорации" взяв микрофон, даже не включив его, Дёма начал приближаться к Снеже под такт ударным в интро песни. Выглядело это очень... специфично. Антон (у которого, как потом оказалось, и был любезно одолжен микрофон) назвал бы это зрелище началом какого-то очень дешёвой и трешевой порнухи. Но сейчас это было не важно, да и тем более девушка почти с первых секунд угадала хит Билана, который когда-то ещё в начале 10-х играл из каждого утюга. – "Сегодня болен тобой, и завтра болен тобой.." – аккуратно начал петь парень, глядя на девушку и ожидая её реакции, стараясь попадать в ноты, ни разу не разбираясь в них. Снежана только улыбалась, кажется, во все тридцать два и была на седьмом небе от счастья и от смеха этой картины со стороны. Сейчас она у себя в голове не глумилась на Егоровым, а просто старалась запомнить его таким чтобы потом детям рассказывать, каким женихом он был. Когда-то это была и её любимая песня, которую она заслушивала до дыр много лет назад, и в памяти, конечно, текст сохранился с точностью. Поэтому было невозможно тихо не подпевать, дак ещё и такому вокалисту, ну! – "Я убит тобой, и воскрешен тобой вновь... Но всё что будет со мной, связано только с тобой... Я забыт тоской, я любим тобо-ой..." – делая акцент на последние три слова, Дёма протянул руку партнёрше, приглашая её куда-то с собой. Лебедь не могла отказать такому заманчивому предложению от такого парня, поэтому не раздумывая ни секунды положила свою небольшую ладонь в его по-больше и встала со стула, следуя за ним к центру комнаты. "Ты – яркое солнце, мы, вниз не сорвёмся, И, рядом проснёмся, жизнь нам улыбнётся!" Пропевая каждую строчку с такой нежностью и прямо-таки посылая весь её смысл друг дружке, пара пела даже забыв про листок в руке, который Дёма держал в начале, ненароком положив на стол к Снеже. "Миг, светлого счастья, мир, будет вращаться, Нам, больше не надо, только домик у сада" Это уже было скорее не песня, посвещённая чисто Снеже, а их совместный дуэт. Их голоса гармонично перекликались друг с другом, создавая то самое ощущение уюта и комфорта. Каждый из них ловил невероятное умиротворение и успокоение в мелодичном голосе другого, который по-другому раскрывался в такой откровенной и шикраной песне. "Я напишу весну, все краски соберу, Красный и розово-синий, о Боже как ты красива! Я не искал слова чтоб удержать тебя. Мы рождены лета-ать..." Хоть и пелось в тексте что они рождены летать, на деле казалось – танцевать. Уже не обращая особого внимания на микрофон, который сейчас просто болтался в руке у Демьена, парень полностью отдавался танцу подруку с любимой. Да и танец тоже можно назвать условным, что и пение – простые танцевальные телодвижения из того же времени что и песня, только вдвоём. "Сегодня болен тобой, и завтра болен тобой, Я убит тобой и воскрешен тобой вновь. Но всё что будет со мной, связано только с тобой. Я забыт тоской, я любим тобо-ой" Хоть со стороны это выглядело по современным меркам "трендовости" очень старомодно, скучно и невесело, именно в этот момент пара ловила просто кайф, без лишних слов. Музыка и текст пробирали до самых корней тела и чувств каждого, которые создавали внутри ту ненавязчивую гормонию, несмотря на то, что старая и уже давным-давно незаслуженно забытая. "Сон, розово-белый, в нём мы где-то под снегом, Парим, навстречу друг другу, и нашему чуду. Снег, на твоих ресницах, блеск, в глазах будет снится мне. Я верю в чудо, где мы счастливы будем" Всё в моменте было прекрасным: и музыка, и атмосфера давних времён, и "бальное" переплетение рук – его лежали у неё на талии, а её – у него на плечах, – всё было восхитительно. И вдруг скрип двери. Вошедший, а вернее вошедшая, была явно втрихуе с этого зрелища. Заслышав что-то со стороны двери, танцующие и поющие голубки уставились на дверной проем, в котором стояла с каменным лицом Ядвига. Только одна бровь, взлетевшая вверх, выдавала некоторое удивление на её лице. Снежа и Дёма так и застыли в той странной "танцевальной" позе, которая явно была не для статического использования. "Я напишу весну, все краски соберу, Красный и розово-синий, о боже как ты красива! Я не искал слова, чтоб удеражать тебя. Мы рождены лета-ать" – Да, ну и музыкальный вкус у вас двоих, конечно. – только бросила Твиринова и прошла к своей тумбочке, достать оттуда что-то. Хоть и Яда была зачастую "мрачной длинной селёдкой", да и сейчас это было не исключением, но всё равно данная ситуация её немного позабавила. Она пыталась как-то скрыть свою улыбку, тем временем как Егорову с Лебедь было абсолютно по барабану, что там и как. Посмеятся от души самим над собой – тоже надо уметь, знаете ли. Потом ещё ходили слухи, что Гриша и Яда долго делились друг с другом своим опытом за наблюдением столь невероятных чудес, а Ян всему этому даже поверить не мог...