Вернуться с тобой в Атлантиду обратно

      Дом встречает Сириуса пустотой. Полумрак холла бросается в глаза, как и пыль повсюду, дом его не ждал, его никто больше не ждёт, потому что больше никто не знает, что он вернулся, вернулся из Арки Смерти. Никто, кроме как сотрудники Отдела Тайн, но они не из тех, кто станет болтать. И тем более о таком, это было в их же интересах, он примерно знает что произошло за эти десять лет, после того, как он исчез.       Сириус идет по коридору и спускается на этаж ниже, родовой камень должен принять его, как последнего Блэка, и тогда, возможно, дом тоже примет его, но в этом нельзя быть уверенным, дом — это всё что у него осталось. Коридоры и нижний этаж вызывают кучу самых разных воспоминаний, этот дом — единственный, кто помнит его семью и его самого.       Когда он выпал обратно из Арки Смерти, он даже не сразу понял, где находится, Арку давно переставили в специальный кабинет, где её изучала Луна Лавгуд, она была рада его увидеть, и хотя он помолодел на эти десять лет, она всё равно его узнала.       Они проговорили за чаем больше двух часов, Луна рассказала коротко и ясно, что случилось за это время, что Волдеморт давно побеждён, что Гарри успел жениться на Джинни и успел с ней развестись, и совсем недавно женился на Астории Гринграсс, которая когда-то давно была невестой Драко Малфоя. Рон Уизли счастливо женат на Гермионе, что суд над пожирателями смерти прошёл именно так, как и должен был пройти, а за семью Малфоев заступился Гарри, и что теперь он занимает почетную должность заместителя главного аврора. Луна рассказала как прошла битва и кто погиб.       Сириус слушал внимательно и пил чай из большой керамической кружки, на которой были нарисованы редиски — это был подарок Невилла, мужа Луны, но в память об отце, она осталась Лавгуд и Невилл принял это её решение. Чай был горячим и вкусным. Он вспоминал все эти десять лет свою жизнь, тогда, когда был в Арке, и теперь стал совершенно другим человеком, по крайней мере он так себя чувствовал.       От дома Гарри отказался, тот слишком напоминал ему о нём, Сириусе, тем более его вторая жена обладала прекрасным наследством в виде коттеджа на берегу Северного моря, хотя он и пытался жить тут какое-то время после битвы вместе с Джинни. Последняя второй раз замуж так и не вышла, и чему удивился Блэк, так это тому, что неожиданно для всех Джинни стала увлекаться артефакторикой и хотела получить в дальнейшем мастерство. Сириус вместе с Луной восстановили его права в Банке, оказалось, что его ждало ещё одно наследство, о котором он не знал, оставленное для него матерью, на всякий случай, если всё будет совсем плохо, оказывается, мать о нём позаботилась о нём и после смерти, его и её.       И теперь, вспомнив все заветы предков, он собирался вступить обратно в свой род, хотя бы для того, чтобы смог жить дом.       Ритуал прошёл успешно, род принял его. Дом встряхнуло и вся грязь, лишние вещи и мусор исчезли сами по себе, дом почувствовал, что к нему вернулся хозяин. Кричер исчез безвозвратно, как и портрет его матери, и если портрет мог куда-то подальше пристроить тот же Гарри, то куда делся домовик, Сириус не знал.       Прошла неделя, Луна обещала зайти к нему, чтобы поговорить.       Август, сейчас на улице был август, тёплые вечера, и ещё тёплое по летнему солнце. Сириус накрыл на стол, но никак обычно, на кухне, а достал редкий фарфоровый сервиз и приготовил чай с печеньями, пирожными и шоколадными конфетами, он заметил, что последние очень любит Луна.       Она появилась без четверти пять, просто вышла из камина, как будто приходила к нему уже не первый раз в гости, ничего удивительного. — Привет, — они перешли на ты сразу, при первой встрече, и так легко, что Сириус даже сначала этого не заметил. — Привет, Луна, тебе чай с молоком или без? — Давай с молоком, — она благодарно кивнула и опустилась в кресло напротив. — Что, дом тебя принял, а значит всё скоро будет в порядке, — она говорила так, что Сириусу тоже хотелось верить, что всё действительно будет в порядке. — Наверное, знаешь, Луна, я принял решение, думаю, что не буду никому говорить, что я вернулся, даже, — Сириус запнулся, это решение далось ему нелегко, — даже Гарри, у него своя, взрослая жизнь, жена, работа, а мы с ним так и не успели сойтись, и свалиться ему второй раз, как снег на голову, я думаю, это не лучший выход. — Если ты так решил, Сириус, то значит так тому и быть, я не могу знать, лучший ли это вариант, или не лучший, но ты можешь на меня рассчитывать, придумал, чем ты хочешь заняться? — Домом, и родом, наверное, я хотел бы семью, но это не сейчас, когда полностью восстановлюсь, ты же знаешь, после Азкабана я не успел толком и пусть непонятно, почему в Арке время пошло в обратную сторону, неизвестно, что там по здоровью, не хотелось бы потом втягивать в моё восстановление мою семью, если она будет. — Гоблин ведь уже отправили письмо Гарри от имени очень дальнего родственника, что дом переходит ему, то есть тебе, так как Поттер всё равно отказался от наследства? — Да, ещё вчера и даже передали ответ, он желает мне удачи.       Чай успел остыть во время разговора, но Сириус так и не сделал ни глотка, а вот гостья с удовольствием откусывала от второго пирожного очередной кусочек. — Тут стало намного уютнее, — Луна была тут до этого только один раз, когда они принимали дом, вместе с поверенным Блэков, и теперь довольным взглядом обвела светлую гостиную. — Да, дом привык ко мне окончательно и мы с ним сделали небольшую перестановку.       Они проговорили весь вечер, и Луне уже было пора собираться домой, её ждал Невилл. — Луна, спасибо, если бы не ты, не знаю, чтобы я делал, — Блэк с благодарность смотрел на неё синими невозможными глазами. — Пожалуйста, Сириус, ты всегда можешь ко мне обратиться, мы же друзья, тем более, что я в кой-то мере причастна к твоему возвращению, и понимаю, как тебе сейчас непросто, — она легко обняла его на прощание, Блэк сначала замер, а потом аккуратно обнял её в ответ.       Когда Луна ушла, жизнь в доме опять замерла, словно её поставили на паузу. Сириус убрал и помыл посуду. Тишина в доме совсем не раздражала, да и он привык быть один, но после ухода Луны она казалась неправильной и даже пугала.       Утро наступило рано, Блэк проснулся вместе с солнцем, потому что забыл задёрнуть шторы и теперь утренние лучи солнце разливались, словно жёлтая краска по всей комнате.       Хотелось кофе, но Сириус так и не научился его готовить. Буквально в нескольких кварталах была отличная кофейня, он там часто покупал что-то из выпечки, да и вчерашние сладости были тоже оттуда. Накинув на себя кожаную куртку, которая осталось ещё с его молодости и судя по всему стала вновь модной у магглов, он выгел из дома.       Несмотря на солнце, воздух уже был прохладный и Сириус поежился. Люди ещё спали, было раннее утро, и только редкие прохожие спешили по делам. На улице ещё стояла та самая тишина, когда огромный город только просыпается, автомобили появляются на дорогах, собираясь в огромные пробки, особо нетерпеливые сигналят, люди спешат в метро и на автобусные остановки. Сириус не первый раз уже гулял утром по маггловским улицам.       Тем не менее в кофейне уже было людно, увидев, что его столик занят, он решил взять кофе на вынос, огромный стакан латте с каким-то новым сиропом, название которого он даже не удосужился запомнить, ткнув наугад, прекрасно поднимал настроение.       Перед ним быстрым шагом вышла молодая женщина, он не успел её как следует разглядеть, кроме того, что у неё были рыжие волосы, она уже скрылась за поворотом, но Сириус успел увидеть, как из неплотно закрытой сумочки у неё выпал бумажник. Блэк ловко подхватил его и почти бегом завернул за угол, ему повезло и она не успела ещё скрыться в толпе. — Мисс, мисс, вы уронили, — походя к ней, проговорил он, — мисс.       Молодая женщина не сразу поняла, что это ей и развернулась только, когда он подошёл к ней почти вплотную, Сириус замер, с протянутым кошельком, замерла и женщина. Зелёные глаза Джинни Уизли смотрели так, словно перед ней стоял Волдеморт. Сириус молчал, он не ожидал никого увидеть из прошлой жизни, тем более Джинни, которая неизвестно как тут оказалась.       Она не должна меня узнать, она смотрит на меня только потому что не ожидала, что ей будет кто-то кричать в след.       Джинни Уизли смотрела во все глаза на человека, которого она считала мёртвым все десять лет. Сириус Блэк, чуть помолодевший, но это точно был он, больше ни у кого не было таких глаз. Она помнила каждую черточку его лица и не могла поверить, что это действительно он. Когда они были с Гарри на Гриммо, он всегда рассказывал ей смешные истории про пиратов, они тайно ото всех излазили весь чердак, пошучивали над Роном, пока никто не видит. Он никогда не считал её маленькой, и никогда не смеялся над её порой безумными и иногда глупыми идеями, он всегда смеялся только вместе с ней, и когда он исчез в Арке Смерти она не могла поверить в то, что его больше нет.       И пускай тогда все жалели и сочувствовали Гарри, и она сочувствовала вместе с ними ему, никто даже и понятия не имел, что ей тоже больно, и её сердце разрывается на миллиард маленьких осколков, потому что она слишком привязалась к этому человеку, который стал ей дорог, и очень нравился. Конечно, они просто бегали от Молли, смеялись и рассказывали истории, но для Джинни он был один из тех, кто действительно её понимал и принимал именно такой, какая она на самом деле. И теперь, когда она опаздывала к заказчику, он стоял и протягивал ей её кошелек, видно она опять забыла закрыть сумку как следует.       Сириус стоял и смотрел на молодую женщину, в которую выросла его маленькая Джин, с которой они смеялись на весь мрачный особняк, которая слушала его истории и которая стала для него намного больше, чем сестра Рона Уизли и подруга Гарри Поттера, но которая была намного младше его, и которой он никогда бы не признался, что ему она нравится. — Ваш кошелек, мисс, — хриплым голосом произнёс он, глядя в такие знакомые зелёные глаза, она стала ещё красивее за это время и взрослее, и в на дне этих зелёных глаз было что-то такое, через что ей пришлось пройти, что-то, что не должно отражаться в глазах двадцатилетней девушки, — вы уронили около кофейни.       Джинни впервые за всё это время посмотрела на кошелек в его протянутой руке, на большом пальце он так и носил то самое кольцо, которое они нашли случайно на чердаке, это точно был Сириус Блэк, теперь она в этом не сомневалась. Джинни послушно взяла кошелёк и одним ловким движением убрала его в сумку. Сириус же стоял и смотрел, и плевать, что он выглядел очень странно, он просто хотел вдоволь на неё насмотреться, а потом развернутся уйти, и никогда больше её не видеть, запечатлеть этот образ в памяти, выжечь в сердце и больше никогда её не встречать и не тревожить, он же может постоять и посмотреть на неё ещё немного. — Сириус, — шепотом, с трудом двигая непослушными губами, произнесла тихо Джинни и сделала шаг к нему. — Прошу прощения, вы ошиблись, — как же он хотел сказать что-то другое, но он не может портить ей жизнь, появляясь из ниоткуда через десять лет, да и он ей никто, просто человек, которого она когда-то знала в юности. У неё наверняка есть муж, или парень, жизнь, которую она построила после войны, и разрушать эту самую жизнь он не собирается, ещё пара мгновений и он навсегда останется в её памяти странным незнакомцем, который вернул ей бумажник. — Сириус, — уже громче, словно окончательно в этом убедившись, шепчет девушка и делает ещё шаг, слишком близко, он уже хочет отойти, как она вдруг неожиданно и крепко его обнимает, пряча лицо у него на плече. Тепло её рук заставляет сердце биться чаще. — Вы ошиблись, — голос выдает его полностью, так хочется притянуть её ещё ближе за талию, вдохнуть цветочный запах её волос, но он держится из последних сил. — Нет, Сириус, я знаю, что это ты, — она всхлипывает носом, и почти неслышно произносит, — живой.       Он уже не может сдерживаться, дотягивается рукой, ставит кофе на чьё-то окно, и бережно, так словно боиться, что она исчезнет, обнимает её в ответ. — Джин, ну не плачь, милая, всё же хорошо, — гладит по волосам и понимает, что проиграл сам себе, что не может так взять от неё и отказаться, просто не в силах. — Сириус, Сириус, — словно не уверенная, что это не привидение и не сон шепчет она ему в плечо, её обнимают крепче, притягивая за стройную талию, Блэк тяжело вздыхает. — Джин, ну всё, ну не плачь из-за меня, слышишь, я этого совсем не стою.       Она поднимает на него лицо, на щеках блестят дорожки слез, а зелёные глаза кажутся бесконечными как листва, они притягивают в свой омут и невозможно оторваться. Он аккуратно вытирает ей слёзы. — Джин, я тоже, тоже очень рад тебя видеть, но ты кажется опаздываешь, тебя ждёт муж, семья, — он смотрит ей в глаза и постепенно убирает руку с талии, отходит на шаг и несмело улыбается, — и я тут совсем недавно вернулся из Арки Смерти, и меня больше не существует, помни, пожалуйста, об этом, я, — он запнулся, всё ещё не в силах оторваться от её глаз, — не тот человек, с которым тебе надо проводить время, у тебя своя, новая и долгая жизнь впереди, я лишь воспоминание, и надеюсь, что приятное.       Сириус улыбается и делает ещё шаг назад. Он вовсе не прекрасный принц, да и вообще не тот человек, что ей нужен. — Не смей, — голос её дрожит от непонятных чувств и наверное немного от злости, черты лица становятся более резкими, а глаза темнеют, — слышишь, не смей исчезать снова, Сириус Орион Блэк, — с каждым словом она сокращает снова расстояние между ними и смотрит так, что ему хочется провалиться сквозь землю, обратно в темноту Арки Смерти. — Джин, ты ещё совсем молодая, у тебя должна быть своя жизнь и человек, сидящий в Азкабане, а потом пропадающий последние десять лет неизвестно как в Арке Смерти тебе не подходит, ты достойна намного лучшего, правда. — Я сама знаю, что для меня лучше,— шипит она разъяренной кошкой ему в лицо и замирает, делая глубокий вдох и выдох, — я так по тебе скучала, ты мне снился и я всегда бы хотела выбирать тебя и готова ждать ещё столько, сколько нужно, но, если я тебе не нужна, или мне всё это приснилось, так мне и скажи, Сириус Орион Блэк и я больше не посмею тратить твоё время, только скажи мне это честно, прямо сейчас, в лицо, ну же, — она кажется поставила на кон всё что могла, и теперь ждёт его решения, ждёт, что он сейчас рассмеётся ей в лицо и скажет, что она действительно всё придумала. — Невозможная, какая же ты невозможная, — одним рывком притягивает он её в объятья, и притягивает так, что невозможно дышать, — ты сама согласилась, Джинни Уизли, я так по тебе скучал, — он шепчет ей куда-то в макушку, закрыв глаза, ощущая легкий цветочный аромат от её волос, она же замирает, словно не верит, что всё это правда не сон в его сильных руках, а потом обнимает сама в ответ. — Ты просто до невозможности родная, Джин, и если для чего я и мог вернутся через десять лет, только для того, чтобы снова увидеть тебя, родная.       Она чуть отстраняется и смотрит в синие глаза, что так часто появлялись в её снах, глаза, которые отпечатались у неё в сердце и которые останутся там навсегда, всматривается в такие родные и знакомые черты лица, бережно проводит рукой, словно ещё раз хочет убедиться, что он настоящий и она не сошла с ума. Её сумасшедшая улыбка отражается в глазах Сириуса Блэка, сердце бьётся о ребра, словно вот-вот покинет костяную клетку и отправится на свободу, чтобы биться ещё сильнее.       Он улыбается ей в ответ озорной мальчишеской улыбкой и целует её так, что в легких заканчивается воздух, целует бережно, словно она из хрусталя, Джинни целует в ответ, отдает всю себя и понимает, что она не зря ждала, очень глубоко в душе, что он вернётся и найдёт её. Они переводят дыхание, а потом Сириус целует её снова, и она готова отдать душу за эти объятия и поцелуи. Они самые счастливые на свете.       Магический мир так и не узнал о возвращении Блэка, Луна Лавгуд с удовольствием приходила к ним в дом, вскоре они посвятили в эту тайну и Невилла, дом радостно принял новую хозяйку. Джинни обустроила мастерскую прямо в доме, после некоторых разборок вещей, они нашли портрет Вальбурги, с которой Сириус в итоге помирился и которая их благословила.       Жизнь текла своим чередом и вполне счастливо.