о вреде порнографии

— Ты знал, что порно действует на человеческий мозг точно так же, как и наркотики? Микото поднимает взгляд на Котоко, отрываясь от её шеи. Она сама на него не смотрит, рассматривает очень сосредоточенно потолок, будто этот факт только что узнала именно оттуда. Прямо сейчас она в одном нижнем белье перед ним, но что-то она не особо торопится смущаться или хоть как-то участвовать во всём этом. — Правда? Как интересно, — Микото усмехается, рукой заползает ей под спину, проводит вдоль позвоночника и чувствует едва заметную реакцию, когда она совсем немного выгибается. — С чего ты это вдруг? — Да так... — Котоко перевела взгляд, наконец, на него, и в её глазах едва ли хоть какой-то интерес, пока Микото успешно справляется с застежкой. — Ты выглядишь как человек, который смотрит порно. — О. Есть у Котоко такая дебильная привычка, знаете? Она вообще не особо разговорачива, но иногда, когда открывает рот, любит говорить неуместные факты. Особенно в постели. Это её способ показать власть над ситуацией, Микото это уже понял, но это не отменяет того, что иногда от её слов у него всё падает, и не хочется ни ебаться, ни даже из камеры выходить. С таким раскладом и сексом-то лучше не заниматься, чем делать это с ней, но разве у него есть выбор, когда перед ним лежит готовая ко всему красивая девушка, которая прямо сейчас может ему снести череп, если ей что-то не понравится? Тут куда ни глянь, а от отказа одни минусы. — Кото-чан, почему ты вдруг так решила? — Хочешь сказать, что ты не смотрел порно? — Смотрел. Но ты это к чему? — М-м-м-м-м... Кажется, отвечать она не хочет. Пытается завуалировано оскорбить? В её глазах всё ещё никакого интереса, и это раздражает, потому что у Микото прямо сейчас болезненный стояк и ограниченное время ужина у всех остальных заключённых. Ладно, не хочет говорить — не надо. Микото стягивает бюстгальтер, снова опускается к её шее, мягко целует, проводит языком по ключице, одной рукой мягко касаясь груди. У Котоко прекрасная грудь. Отлично лежит в ладони. И она очень чувствительная — это тоже плюс, когда он слышит рванный выдох над ухом и видит, как её рука сжимается на простынях в кулак. — Оно способствуют снижению либидо, знаешь? С каждым просмотренным роликом станет всё меньше дофамина выделяться, и нужно будет повышать градус, менять жанры... Так и до гей порно дойти можно. — С чего это ты вдруг? Микото вновь поднимается и встречается с её скептическим взглядом и вскинутыми бровями. Ага. Ясно. — Я не смотрел гей порно, Кото-чан. — Ты выглядишь как человек, который смотрел бы гей порно. — Мне нравятся девушки, Кото-чан. — Ты не выглядишь как человек, которому нравятся девушки. А ты не выглядишь как человек, который не болтает не по делу, но мы всё ещё тут, хочет сказать Микото, но не говорит. Вместо этого коленом прижимается к её паху, чувствует, как она вздрагивает, и второй рукой заползает под нижнее бельё. — Порно вызывает такую же зависимость, как наркотики... Сначала пальцами хитро обходит клитор, чтобы подразнить, и слышит, как она вздыхает с досадой, и доходит до смазки, мягко проникает внутрь совсем немного, выходит, вновь возвращается обратно... — ...и из-за этого даже процент мужчин-девственников до тридцати значительно возрос... ...и вновь входит, потому что Котоко, на его взгляд, не заслуживает лучшего, но она всё равно не затыкается. Смеривает его сердитым взглядом, когда он намеренно избегает клитора, и продолжает говорить: — ...и становится причиной эректальной дисфункции... — Эй, Кото-чан. Микото нависает над ней, и это могло бы быть грозно, если бы они оба не знали, что при желании она могла бы ему свернуть шею. Но Микото собирается использовать это знание в свою пользу. Котоко его совсем немного разозлила. — Слушай, ты что, пытаешься мне сказать, что у меня никого не было до тебя? — Ну-у-у-у... — Думаешь, я люблю порно, да? — А не все парни его любят? Разумеется, Котоко. Так это и работает. — Знаешь, что? Микото смотрит на Котоко в его руках, у неё раздвинуты ноги, на ней почти нет одежды, и она всё равно умудряется вести себя так, будто ситуация у неё в руках. Этот взгляд Микото узнаёт. Этот взгляд называется «всё сейчас строго под моим контролем, а ты тут только из-за того, что я так хочу». — Для кого-то, кто так думает, ты что-то не очень недовольна своим положением сейчас. — Эй. — Она тычет пальцем ему в грудь. — Не забывай, что мы этим занимаемся только потому что я посчитала это нужным для себя. Тебе просто повезло. — Охо-хо... Микото уверен, что ему больше повезло бы заниматься сексом с Маппи или Юн-чан, чем с ворчащей над ухом Котоко, которая считает необходимым каждый раз напоминать, что она решает, когда, как и где им трахаться, потому что ей надо расслабиться. — Ты хоть сама-то порнушку смотрела? — На кой чёрт? Сплошная постанова, да и не интересно... — Ты просто неправильное порно смотрела, Кото-чан. Её надо заткнуть. Может, лицом в подушку. Это была первая его мысль, когда он перевернул Котоко на живот, но сразу же опомнился: она ему врежет быстрее, чем он успеет взять её за волосы. Тем не менее, она не сопротивляется, только кидает взгляд через плечо. — Да что ты? Что ещё скажешь? — Ну, знаешь, порно само по себе бесполезное, — достаёт из кармана джинс тюбик, который запрашивал вместо привычной смазки: он-то хотел Котоко с ней познакомить "лицом к лицу", но она ведёт себя как засранка, так что будет сюрпризом. — Я такого не люблю. Мне нужно что-то для развития, понимаешь? Котоко смеётся, и Микото улыбается ей, приспуская штаны с боксерами, проводит рукой по члену, коротко выдыхая, и наносит смазку. Хорошо, ох, хорошая вещь. Жаль, что не было при себе с самого начала. — И что же ты в этом порно нашёл познавательного? — Ты слышала когда-нибудь об Оуэне Грее? Микото добавляет ещё смазки на руку, прижимается грудью к спине Котоко, проводит рукой по промежности, от клитора ко выходу, прислушиваясь к её вдохам, и отмечает, что они иные, не как в прошлый раз. Она ещё не до конца прочувствовала это. — Замечательный парень, знаешь? Профессионально использует в своих фильмах вибратор. Показывает, что хороший любовник умеет использовать их в постели, даже актрисы не сдерживаются, по ним сразу видно, когда они от игры переходят к реальному удовольствию. Котоко начинает тяжелее дышать, и Микото усмехается. — У меня, к сожалению, такой роскоши нет. Не могу же я сказать Эсу такое, да? Поэтому, — целует её в шею. — Я попросил минимум, который я мог… Если наши пути не сойдутся в будущем, запомни про существование смазок-возбуждаек, ещё поблагодаришь. От него не сбегает то, как она чуть раздвигает ноги, когда он проводит пальцами по головке, и он усмехается над её ухом, так, чтобы она слышала. Чтобы слышала, что она доигралась. Договорилась. Как ещё сказать? Затрахала мозги. — Что это… За дерьмо, Микото Каяно? — Полное имя даже в постели? — Смешок. — Обыкновенная смазка, просто несколько обостряет ощущения. Очень хорошо, правда? Тебе же нравится, Кото-чан? Микото пристраивается, но не входит, продолжает дразнить пальцами, целует в плечо, слушает довольные вздохи и сдержанные стоны. — Извращенец… Ты не можешь трахаться, как нормальные люди? — Я трахаюсь, как нормальные люди. Просто нормальных людей меньше, чем ты думаешь, — целует мягко в щёку, почти издевательски. — Спорим, ты кончишь раньше меня? — Ещё чего. Не дождёшься. — Если ты кончишь раньше, могу я на этот раз кончить внутрь? — Иди в задницу. — Ты уверена? Головкой проникает внутрь, слышит, как Котоко не успевает подавить тихий стон, и ухмыляется. — Я просто другой вход подготовил… — Я не буду спорить на это, Микото Каяно. — Ну пожалуйста, Кото-чан, — он прижимается к ней, потирается щекой о плечо, дразняще поддаётся бёдрами вперёд. — Ну разве ты не уверена в своей победе? Чего тебе бояться? Она не тот человек, который легко поддаётся на провокации. Но и Микото не тот человек, который выдаёт лёгкие провокации. Он провоцирует с нескольких сторон: разговорами, нежными поцелуями и дразнящими мягкими толчками у самого входа. Это невыносимо и для него тоже, но он знает об этом больше. А вот Котоко, кажется, растекается у него в руках прямо сейчас. Прикрывает глаза, откидывает голову назад, вздыхает. — Х… Хорошо… Только… Войди уже. Отлично. Начало положено. Микото усмехается, толкается вперёд, входит до самого конца, и сквозь собственный стон не слышит Котоко. Внутри неё узко, потому что Котоко спортсменка, она отлично управляет своими ногами и тазом, и особенно хорошо то, что она неопытна. Сжимается вся, невыносимо узкая и горячая, что хочется остаться в таком положении ещё на следующий час. Выходит, и мягко входит снова, видит, как Котоко глушит стон, зажав в зубах подушку, на лицо напрашивается ухмылка. Он поднимается, кладёт руки ей на бёдра, снова выходит и входит до неприличного медленно. Она слишком тихая, это плохо. — Вот, например, Кото-чан. Он продолжает говорить, и надеется, что ей понравится вкус собственного лекарства. — Ты знала, что влагалище чувствительно только у четырнадцати процентов женщин? А удовольствие обычно приходит только от стимуляции клитора. Выходит, но не до конца, и резко толкается вперёд, чтобы Котоко и сама поддалась вперёд, выпустив ткань из зубов, и, наконец, застонала вслух. — Как тебе… и мне… Повезло, что ты часть этих четырнадцати процентов… Да, Кото-чан? Он видит, что Котоко хочет что-то сказать, но действует на опережение: выходит, резко толкается вперёд, и продолжает делать это активнее, без пауз между движениями. Это срабатывает: Котоко досадно вздыхает, хватается руками за простыни, утыкается лицом в постель, старательно сдерживая голос. — Наверное, хорошо, что тебе, ах, попался опытный партнёр, да? Столько вещей поведаю. Ты, наверное, потом меня до конца жизни не сможешь забыть. Да, это был мягкий переход на грязные разговоры. То, чего Котоко никогда не позволяла делать, но то, чего Микото так не хватало. Ни она так не говорила сама, потому что банально не знала, не умела и не хотела, ни Микото не позволяла. А сейчас она выглядит такой беспомощной, но такой довольной. — Это же правда, Кото-чан? Ты же поэтому именно ко мне обратилась? Притягивает её к себе, хватает руками за грудь, мягко массируя, и заглядывает в глаза, на которых наворачивались слёзы, и было столько обожания и удовольствия, что Микото и правда чуть не проиграл спор прямо на этом месте. Кто же знал, что видеть такую сильную, крутую женщину, в таком положении, так заводит? Очень уж заводит. Микото прижимает её к себе ближе, толкается глубже, и теряет контроль над собой, когда слышит тихие стоны над ухом. Она почти победила. — Почему же именно извращенец Микото Каяно, а, Кото-чан? Надо взять себя в руки. — Потому что тебе нравлюсь именно я, так, Кото-чан? Сам же и недоволен тем, что выходит из неё, но это нужно, чтобы удержать контроль в руках. Потому что Котоко так недовольна, что хватается рукой за его предплечье, в её глазах непонятный страх и волнение, хоть и всего лишь на мгновение. Хорошо. Хорошо. — Или тебе так нравится он? Скажи мне, Кото-чан. Прижимается членом к ней, мягко водит по входу, двигается вперёд. Котоко злобно скрипит зубами, и Микото видит, сколько в ней злости и досады, как на глаза наворачиваются слёзы, но этого недостаточно. Ему нужно ещё кое-чего добиться. — Давай же, Кото-чан. Скажи мне, как ты любишь мой член. Тебе нечего стесняться, здесь только мы. Я же всё вижу. Котоко смотрит на него, смотрит на член, после чего бьёт локтем в бок. Это не больно, она явно не пыталась ему навредить, скорее уж требовала действий. — Что такое, Кото-чан? Я не понимаю. Скажи вслух. Всё они оба понимают. Но он не успокоится, пока она не скажет то, что ему нужно, вслух. Котоко красивая в таком состоянии, но ему хочется, чтобы она эту красоту закрепила. И чтобы выучила свой урок о невтемной болтовне во время секса. — Урод… Просто вставь его обратно… Пожалуйста… …даже так. Видимо, она очень в этом нуждается, да? Тогда кто Микото такой, чтобы противиться ей? Целует в шею и действительно входит. От смазки ощущения ещё более яркие, так что неудивительно, что они стонут сейчас в унисон, когда он доходит до самого конца, но дальше Котоко будто срывает крышу. Микото позволяет ей вновь упасть на постель, толкается дальше, и наслаждается видом её спины, тем, как путаются её волосы, как комкается под ней простынь, и как звучно она просит не останавливаться. Собственно, наверное, в этом и причина, по которой он не с Маппи или Юн-чан. Какой шанс, что они получат от такого удовольствие, как Котоко? Секс – это всегда работа. Но если есть шанс немного отдохнуть, то почему бы и нет? Котоко вокруг него сжимается ещё больше, он чувствует, как мышцы у неё сокращаются, и ухмыляется. Отлично. — Внутри тебя так хорошо, Кото-чан, — Микото проводит рукой ей по спине, между лопатками, доходит до шеи, мягко сжимая на ней пальцы. — Ты будто создана для меня. Давай, можешь это сделать… Котоко не кричит и не стонет, но она вся сжимается, так крепко жмурит глаза, что это почти умилительно. Всё-таки, это больше горячо. Очень, очень горячо. Прежде, чем она окончательно обмякла, Микото прижимается к ней грудью, придерживает, и теперь сосредотачивается на себе: толкается быстро, неравномерно, сбившись со собственного ритма, вслушиваясь в её тихие вздохи над ухом. В том, чтобы кончать в кого-то нет никакого особого физического удовольствия. Разве что психологического. Поэтому Микото хорошо не только тогда, когда он доходит до пика, но и от мысли, что он это делает полностью внутрь Котоко, и она это принимает очень даже радостно, устало улыбаясь. — …не ожидал, что тебе понравятся грязные разговоры, — Микото неловко смеётся, будто ничего и не было. Остаётся всё ещё внутри, переводя дыхание, пока его не сталкивают. — Вот и польза от тебя какая-то, — Котоко смеётся в ответ, валится на бок. — Кинковый ублюдок… По-крайней мере он не говорит о статистике вреда порнографии на людей во время секса.