Может быть, как-нибудь договоримся?

Для восьмого класса сегодня был очень сложный день под названием вторник. Все самые нелюбимые предметы для учеников. Первым уроком была математика на которые они изучали непонятные и сложные задачи. Иногда им вообще оказалось что математик сам придумывает эти задания потому как никто в классе не знает как это решить. И вот только когда он сам написал решение, то стало сразу понятно. Что, оказывается, они это проходили пару уроков назад. Затем следовал урок русского языка. Где они сегодня писали диктант. Это тоже их сегодня разочаровывало, потому как диктанты никто из них не любит, ну разве что, кроме отличников. Потом был урок английского языка где они переводили огромный текст на время. Дальше был обед и это их уже немного обрадовало. После тяжёлой первой половины дня им явно требовался отдых. Хорошо что те люди, которые занимаются составлением расписания, понимают что в середине дня нужна передышка и поэтому четвёртым уроком поставили физкультуру. — Итак, у нас сегодня урок на улице — объявил преподаватель физкультуры, собравшимся возле него детям. Погода на улице была просто прекрасная, и поэтому Кержаков решил вывести детей во двор вместо того, чтобы заниматься целых сорок минут в душном спортзале. После построения и переклички, для того чтобы узнать отсутствующих. Они начали с небольшой разминки, а потом уже каждый играл во что, хотел. Мальчики играли в футбол и в какой-то момент Кокорин бил пенальти. Он разбежался и ударил по мячу. Но в ворота не попал и полетел выше в одну из аудитории. Мяч, летевший в окно вызывал у ребят множество эмоций. Он казался таким маленьким и в хрупким, но в то же время обладал огромной силой которая может разрушить все на своём пути. Когда мяч попал, он разбил его множество мелких осколков, которые разлетелись во все стороны. Оттуда послышались недовольные крики вперемешку с матами и проклятиями. Это зрелище было очень страшным, особенно потому что оно находилось на высоком этаже. — Ну все Саша хана тебе это ведь кабинет историка — сказал его друг Мамаев. — Может быть все и обойдётся - начал рассуждать Кокорин все о том, чтобы все так и было. — Конечно ведь само собой разбилось. Кстати, уже третий раз в месяц. Ты хочешь установить какой-то рекорд или у тебя личное к нему неприязнь? — Это само собой получилось, и в этом я не виноват - начал оправдываться он. Прекрасно понимая, что для историка и это оправдание не прокатит, он просто-напросто не поверит в это. Их диалог продолжаться до тех пор, пока к ним не подходит физрук. Он смотрит настоящих просто так детей и решать поинтересоваться почему они не заняты — А мяч где? — Судя по всему по всему у историка — говорит Мамаев устремляя свой взгляд на разбитое окно на третьем этаже. Физрук со страдальческим вздохом уходит в здание Он знает скандала не избежать, так как это уже не первый случай, но все равно идёт туда потому как есть надежда договориться с Артёмом. В это время историк уже направлялся к классному руководителю на разборки. Поднявшись на этаж выше, он нашёл нужный и постучал в дверь. Ответа не было, и он все-таки решил зайти. Сразу стало очевидно, что у химика тоже, как и у него перерыв между уроками. И это даже к лучшему, они смогут нормально поговорить. — Вы наш новый учитель физкультуры? — спросил Акинфеев когда, увидел что к нему зашёл мужчина, держащий в руках мяч. — Я ваш старый учитель истории. Игорь и Артём действительно до этого времени не были знакомы так как когда Акинфеев пришёл в школу Дзюба был на больничном, а вместо него уроки вела девушка, которую он и принял за него. На самом-то деле он не знал, что Яна Викторовна на самом деле школьный психолог, который иногда по совместительству учитель на замену. — И что же вас привело ко мне? — спросил химик рассматривая своего коллегу — Ваша банда террористов разбила мне окно в классе — Очень вам сочувствую, но с чего вы вообще решили, что это именно мой класс? — У них у единственных сейчас физкультура - ответил учитель так как выглянул в окно, чтобы посмотреть на виновников происшествия. Хотя в этом вовсе не было необходимости, потому как он прекрасно знал, кто мог такое сделать. Но все ещё не понимал, за что ему такое наказание. Иногда ему казалось, что Саша Кокорин достался ему за какие-то грехи из прошлой жизни. — Это аргумент Их диалог прервал физрук который, зашёл в помещение с виноватым лицом посмотрел на Артёма. Тот посмотрел на него очень злым и недовольным взглядом. У него были нахмуренные брови и сужены глаза, а ещё он сжал губы. Александр сразу понял, что разборки уже идут полным ходом и разбирательств не избежать — Можно мяч забрать? — сказал он подходя к ним ближе — Я тебе сейчас вместо мяча пиздюлей дам. Вот ты мне объясни, какого хрена вы на улицу попёрлись вам, что в спортзале не сидится? — Так весна же! — Ладно, допустим, какого хрена ты за ними не следишь? Ты там вообще, для чего? Просто так? — Ты чего завёлся? — Того. Сашина мама уже на стеклах скоро разорится. В прошлом году пять раз стекло меняли. И знаете, что мне это все надоело, я иду к директору — говорит рассерженный историк направляюсь к двери. — Может мы как-нибудь договоримся? — говорит Игорь ему в след, пытаюсь его остановить, потому как понимает, что ещё один скандал ему не нужен. За время его работы у него уже было немало конфликтов с учителями из-за его класса. Ещё он не хотел, и поэтому решал вопросы всегда мирным путём если это получалось. "Банда террористов" как окрестили её все учителя в школе доставляет ему не мало проблем. Но он не может ничего с ними поделать, так даже родители не могут на них повлиять. Это он понял после того, как несколько раз уже вызвал, но изменений никаких в поведении ребят замечено не было. И вот он уже несколько месяцев придумывает действенные методы влияния на них. Но пока все его попытки остаются тщетными. — Интересно как? — Ну, например, вы ничего не рассказываете директору. А я сделаю для вас все, что вы хотите — сразу же добавляет Акинфеев. — Прям все, все? - спросил с интересом Артём — Ну в рамках разумного конечно - сразу же предупредил Игорь. Творить всякую дичь он не хотел, потому как был научен горьким опытом. — Это, конечно, не очень интересно, но я, пожалуй, соглашусь на ваше предложение. — И что же вы хотите за молчание? — Одно свидание