Дозериб. Лагерь сопротивления.
Дозериб никогда не знал своих родителей, мать умерла во время родов, а отец погиб на охоте, когда он был совсем маленьким. Его воспитывал дядя, Дзми Зорек, обучая ратному ремеслу и взращивая в нём идею, что он будет защитником своего народа. Затем словно Зилло из лесов появились Граны, что загнали их народ в рабство. Его и дядю, как и ещё несколько сотен дагов, успели вытащить из концлагеря, до того как граны увезли всех на другой континент. У них с дядей не было вопроса, что делать дальше, у Дзми Зорека глаза горели жаждой мести за свою беременную жену, которую скосила туманная лихорадка, местная лёгкое заболевание, которое неопасно, если вовремя принять лекарства, но им не позволили собрать травы для микстуры. И всегда добрая и улыбчивая Нийлло сгорела за две недели, оставив от себя лишь хладный труп. Дозериб и не думал оставлять дядю в таком состоянии одного, а проверку и нормы, чтобы стать воином, разведчиком он прошёл, сказывалась подготовка и обучение от дяди. Так и началось их сопротивление, которое больше было похоже на предсмертные судороги дикого животного чем на войну. Каждая их атака захлёбывалась в обороне гранов и их толпы наёмников. В одном из рейдов дяди не стало, а вместе с ним не стало тех, кто мог видеть в нём война, перед командованием был лишь мальчишка пятнадцати зим, что по какому-то недоразумению приняли в ряды воинов и который раз уж так рвётся помочь, можно поставить на караульную службу. Он воин Маластара, копьё что пробьёт сердце их врага насквозь, тот, кто изгонит Гранов из его дома, вскоре будет последняя битва, которая всё решит, и к которой готовился весь лагерь, так говорили остальным, так говорили ему, но Дозериб видел, как куда-то ушли и не вернулись, совсем маленькие дети с матерями, затем дети постарше, ещё и ещё и вот наконец ему и нескольким другим его знакомым дали задание пробраться под покровом ночи на корабль вместе с инвалидами. Никаких подробностей что нужно дальше делать, им не рассказали. Выпытать из калек, которые точно знали больше и ходили с посеревшими лицами, не получалось, один раз Дозериб передавил и воин без руки избил его на площадке, показывая, что даже с отсутствующей конечностью он не позволит помыкать собой какому-то мелкому инскектоморфу. Наконец, время начала операции наступило, под покровом ночи помогая пройти особо трудные участки калекам, они пробрались на крупный корабль, где в трюме ютились исчезнувшие маленькие дети и их матери. — Вы последние? Последовал вопрос ксеноса в оранжевой броне, что вышел из дальней двери. — Да. Просто кивнул ему, уже знакомый мне воин без руки. — Ясно, дожидаемся, когда сопротивление начнёт атаку, и улетаем отсюда. Эти слова были для меня словно гром среди ясного неба. — Подождите, а мы? Мы войны Маластара, как мы можем бежать от битвы за наш дом?! Вокруг меня собрались одногодки и те, что помладше, но тоже уже ходившие в патрули, что поддерживали меня в моём мнении. Шестеро. Остальные слишком маленькие, даже чтобы удержать ровно копьё. Ксенос же устало вздохнул, и потёр визор шлема своей рукой. И поднял глаза в сторону ветеранов. — Я так понимаю Дож, решил не объяснять молодняку план? На что ответил другой калека, без части левой ноги. — Слишком горячая кровь, мог быть риск, что они взбрыкнут и спрячутся среди солдат, а среди них есть те, кто не согласен с планом Дожа. Бронированный ксенос с явным ехидством спросил. — А сейчас они просто дуются и топают ножками? И конечно, всю эту булькающую яму дерьма банты, должен расхлёбывать я. С этими словами ксенос нажал что-то на одном из своих наручей, и все выходы корабля закрылись. — Ну что же юные воители Маластара, давайте я объясню вам, то что не договаривало вам командование. Два дня назад протекторат Гранов смог договориться и нанять солнечную гвардию, немного, всего три сотни, но этого более чем достаточно чтобы вырезать всё сопротивление дагов. — ТЫ ВРЁШЬ! МЫ ЛУЧШИЕ ВОИТЕЛИ! НАМ НЕТ РАВНЫХ НА МАЛАСТАРЕ!!! Ярость кипела во мне.Что может жалкие три сотни против тысячи?! Ксенос же лишь наклонил голову в шлеме набок. А Ветераны закрыли лица ногами и качали головой. — Вот как? Предпочитаю воплям, дело. Выставляйте своего лучшего воина, если, конечно, ты крикун не он. Я, в отличие от вас имею голову на плечах и здраво взвешиваю свои возможности и могу уверенно сказать, что слишком молод, чтобы кричать о превосходстве над солнечным гвардейцем, но могу точно сказать, что мы равны в подготовке. Вперёд бери копьё и покажи своё превосходство надо мной. Меня это всё взбесило, эта ксеномразь считает себя лучше нас. Мы встали в очерченный круг я с копьём, он с двумя ножами. — Начали! Дал отмашку ветеран. Я сделал выпад вперёд на пути бегущего на меня ксеноса, а тот уже был вплотную и отводил древко копья в сторону. Миг, и холодный металл обжигал шею. — Ты мёртв, и чтобы убить тебя, мне не пришлось даже снимать свой плащ. Усложним задачу, выходите против меня втроём. Я подозвал двух своих спарринг-партнёров, в которых был полностью уверен, что они находятся на одном со мной уровне. Те тоже выбрали копья, втроём мы встали полукругом перед ксеносом. — Начали. Вновь крикнул ветеран. Будто насмехаясь Бронированный урод развил ещё большую скорость чем в прошлый раз, вновь мчась напрямик ко мне. Мои напарники попытались его подловить и отогнать от нас, но тот перехватил древки копий и рванул их на себя, не успевшие отпустить оружия напарники, полетели вслед, где встретились лицами с кулаками в металлических перчатках и от столь мощного удара провалились в беспамятство. Наша «Дуэль», закончилась так же как и в прошлый раз, ножом у моей шеи. — Продолжаем, теперь четверо. Ксенос, сбросил плащ. — Что урод, для тебя сражаться против четверых уже вызов? Моя гордость как воина была попрана, а ярость не давала следить за языком. — Нет Великий воитель Маластара, просто боюсь, что вчетвером вы можете повредить мой плащ, что будет болтаться во время сражения, а это статусная вещь не хотелось бы его испортить, но я уверен, что вы даже в четыре копья не сможете поцарапать мой доспех, а теперь горланящий почём зря юнец, что почему-то считает себя воином, в круг и свою группу поддержки не забудь. Мы встали в две пары копий полукругом перед ним. — Начали. Мы уже были готовы к его скорости и не давали ему подойти или перехватить копьё, в этот раз ксенос не спешил заканчивать бой за пару мгновений, уклоняясь от наконечников копья, оставляя их в миллиметрах от себя. Играясь и показывая, насколько мы ничтожны, демонстративно не атакуя нас, мы не можем его даже поцарапать. Спустя пять минут беспрерывных бесполезных попыток задеть бронированного, мы начали выдыхаться и тяжело дышать. Что стало сигналом для ксеноса, и тот за пару секунд раскидал нас, как молодых инсектоморфов Зилло. И вновь этот проклятый нож на шее. С не менее надменным глухим голосом из шлема. — Ну и где воины Маластара? Я вижу только кучку мальчишек, что игрались в войнушку и вдруг почему-то решили, что они воины. В этой войне против солнечной гвардии, вы просто бегающие мишени и мясная проверка качества виброклинков. Я дал вам фору, использовав только оружие ближнего боя, подобным благородством гвардия не страдает. Именно из-за вашей слабости, молодости и импульсивности вас определили в детей. Сейчас сопротивление пойдёт в самоубийственную атаку, чтобы вы их будущее жили. От его слов хотелось: кричать, рычать и реветь раненым зверем. Но эти слова нельзя было оспорить, потому что они были правдой. Жестокой неприкрытой, от которой у ветеранов скрипели зубы, а уже пришедшие в себя товарищи еле сдерживали слёзы. А ксенос в броне всё продолжал расчленять и оголять их нервы с помощью одних слов. — Этот бой проигран, но война не окончена, стань сильнее, вернись сюда вновь и освободи свой народ из рабства. А когда освободишь их, то тебе потребуется много десятилетий, чтобы отбить назад свой дом и изгнать захватчиков. Или ты можешь уйти и до конца жизни жалеть о своей судьбе и потихоньку превращаться в тупое животное. Что ты выберешь юнец? Голос будто не мой, слишком гортанный и резкий, что шёл от самого сердца, ответил за меня. — Я вернусь сюда и освобожу свой народ. Броненосец кивнул чему-то своему, а затем обратился к остальным, что уже пришли в себя. — Вы пойдёте вместе с ним? Или существования как жалкие животные вас больше прельщает? — С ним! Раздалось ото всех. — Тогда набирайтесь опыта уже прямо сейчас, за вашим избиением наблюдали ветераны, они наверняка приметили, все ваши косяки покажут и расскажут, где вы были неправы и как было бы лучше поступить в той или иной ситуации. Ксенос оставил нас, куда-то скрывшись, а за нас взялись ветераны.Ний’какс Н’аас Бадс’у Гхест. Корабль «Призрак в доспехах». ранее утро.
Все приготовления закончены, реплики изучены, оплата предоставлена. Сопротивление дагов готовится нападать на столицу. Весь эфир службы колониальной безопасности разрывается, два аванпоста уже уничтожены, а техника захвачена ценой чудовищных потерь, но теперь у дагов есть оружие, есть снаряжение, и главное, есть взрывчатка, чтобы устроить Протекторату тёплый приём. Солнечная гвардия занимает оборонительные позиции, готовясь отбивать столицу. Нам осталось недолго до отлёта, когда в мою каюту постучали. На пороге была одна из женщин дагов, что прибыли первыми на мой корабль вместе с малышами. — Нам нужно поговорить. Она была явно чем-то рассержена. — Проходи, не будем ругаться у всех на виду. Та проследовала в мою каюту и уселась на аналог барного табурета, что я здесь приварил вместе со столом. — Ты был слишком жесток Мандо. С упрёком начала жопоручка. — Лучше это буду я сейчас, чем потом галактика их сломает без каких-либо преград и жалости. — Твои слова смехотворны и опасны в нашей ситуации, надежда — это яд, что принесёт отчаяние. С нескрываемой злостью смотрела на меня дажка. — Ты про то, что вы вернёте Маластар? — Не говори так, будто это уже свершённое действие! Взорвалась, дочь своего народа. Я же жестом попросил сесть обратно на стул, с которого она спрыгнула во время крика после того, как та вернулась на табурет, я начал объяснять. — Нет, конечно, нет, до возвращения Маластара обратно Дагам пройдёт, не одно столетие, за эту цель прольются реки крови, а освобождение вашего народа, займёт всю жизнь текущего поколения. — Так почему ты толкаешь их на этот путь?! За что ты так с ними?! Зло сжимала свои пальцы конечностей в кулаки, сидя на табурете Дажка. Мне же пришлось ответить честно. — Потому что, я искренне хочу помочь им. Я не желаю для них судьбы отребья и пиратов, или искателей удовольствия, что будут жить от дозы к дозе в подворотнях, пока их организм не выдержит. Пускай у них будет фанатичная, но благородная цель за которую стоит жить, умирать и убивать. Лучше так, чем никак вовсе. Ведь мало кто из них сможет принять тот факт, что около тысячи дагов сейчас убивают и умирают, только для того чтобы они не были рабами и жили свободными, это событие, если его не контролировать, создаст у них лживое чувство вины, там в трюме своим действием я начал перековку в чувство долга и указал цель, чтобы этот огромный долг выплатить. — Почему? Дож говорил, что ты ксенофоб ещё больше чем мы, зачем ты нам помогаешь? — Первоначально меня толкало вперёд, только личная выгода, тогда, продавая вам оружие и перепродавая топливо, я бессовестно наживался на вас, шутка ли? Весь этот корабль куплен на те деньги, что я заработал, продавая, вам бластеры и дройдов, втридорога. Я мог бы заработать ещё больше, продавая оружие обоим сторонам. Но меня тянет блевать от одной мысли о помощи пользователям концлагерей, каким бы уродом ни был экзот, он не заслуживает такой участи. Сейчас став Мандо, я возвращаю долг одному родианцу, что усыновил меня, когда все остальные отмахнулись, ведь сейчас мы вдвоём последние из клана, а часть этих детей станут Мандалорцами, не забывая, откуда они пришли, но чтя уже наши традиции. — Ясно, ты убьёшь наш народ, оставив только дагов мандалорцев. — Много ваша культура смогла отвоевать у галактической республики женщина? Мандалорцы несмотря ни на что, живы и будут жить ещё тысячи лет. К тому же только эти дети, что сейчас с нами летят, станут мандо, остальные в будущем спасённые могут остаться чтить ваши старые устои. Та собралась, обняв себя ногами и руками. — Только эта мысль меня и останавливает от того, чтобы попытаться свернуть тебе шею мандо. Со стороны космопорта прогремели взрывы, я начал трансляцию истеричного торговца, что сначала потерял товар, а затем трусливо сматывается от военной угрозы, приговаривая, что ноги его больше в этой дикой системе не будет. А там внизу в огне битвы горела столица колонистов, сопротивление убивало всех: солнечную гвардию, СПО, гражданских. Им было плевать, они желали чужой крови за свои лишения и страдания, своими действиями они только ещё больше убеждали галактическое сообщество, что они кровожадные дикари, а уж правительство протектората гранов сделает всё, чтобы слепить из кадров с камер наблюдения, резню достойную, ситхский войн. Мы же покидали систему под крики проклятий в эфире, за то, что не позволили реквизировать наш корабль на нужды протектората в обороне столицы.