Дистанция между нами

Дарон один в темноте студии. Он сидит на диване в гостиной, закинул ноги на журнальный столик, а синтезатор положил на колени. Все мысли — о новой песне. Она не похожа ни на что написанное раньше. Пальцы зависают над клавишами — мыслей много, он не знает, с чего начать. Дарон переводит взгляд на дверь. Прокручивает в голове снова и снова, как сюда войдёт Серж — кофе в руке, усталая улыбка на губах, беспорядок чёрных кудрей, удобная толстовка и спортивные штаны. — Над чем работаешь? — Спросит Серж. От низкого спокойного голоса у Дарона пойдут мурашки. — Знаешь, у меня новая идея! Как закончу, будет потрясающе. Моя лучшая работа, наверное. Тогда Серж, чёртов умник, ответит что-нибудь типа: — Это мне ни о чём не говорит. Или: — Звучит приятнее, чем сигналка сломанной тачки? Второе. Он определённо скажет второе. Дарон ответит: — Серж, иди нахуй. Они оба улыбнутся. Серж сядет на диван. Пальцы Дарона запляшут над синтезатором. Серж будет пить кофе, качать ногой и смотреть в стену. Дарон запоёт, задыхаясь:             Эй, чувак, не трогай мой ремень!             Стоя на солнце, я вот-вот растаю! Дарон затихнет и нервно бросит взгляд на Сержа. — Пока что это всё... Серж сделает глоток кофе и спросит: — Ты поёшь перед сотнями тысяч людей. И нервничаешь, когда рядом только я. Почему? Потому что я закомплексованный придурок, подумает Дарон. Потому что твой голос лучше — подумает Дарон, но не скажет. Не скажет. Потому что ты лучше меня — как певец, как композитор и автор текстов. Потому что ты пишешь красивые песни и ты не сломан, твоя голова не кровоточит и не разрушает тело. Дарон никогда этого не скажет, но постоянно об этом думает. Дарон почувствует обеспокоенный взгляд Сержа, но не посмотрит на него. Неловко заёрзает по дивану, отчаянно ища новую тему для разговора. Тогда Серж– Дарон моргает. Сержа здесь нет. Он ушёл домой три часа назад. Пальцы Дарона танцуют по клавишам, мыслей много. Он прокручивает в голове снова и снова — бесчисленные часы вместе в студии, тёплые объятия после особенно хорошего выступления, полные тревоги взгляды. Серж заботился о нём, будто Дарон оставался наивным ребенком, каким был на старте системы. Но Дарон всё испортил. Испортил глупостями, которые делает, когда накурен. Испортил мерзостями, которые говорит, когда пьян. Испортил драками, которые затевает, когда накурен и пьян. Дарон один в темноте студии. Ноги на журнальном столике, синтезатор на коленях. Дарон один, все мысли — о дистанции между ним и Сержем.