I didn't know it would come to this...

Ну, я не знал что все приведёт к этому. Точнее сказать: никто не знал, что все придёт к этому. Даже Элис. Она ведь не видит волков. Да… С того дня как все случилось.. Все уже закончилось, но стоит вспомнить об этом – пробивает дрожь, которая заставляет благодарить высшие силы за спасение наших задниц. Через неделю будет год как эти итальянцы и их свора пришли вершить свое «правосудие». Не думаю, что кто-нибудь когда-то забудет этот день. Снег крупными хлопьями спускался на землю, а из густого леса пафосно (а они по-другому умеют?) выходила «верхушка» вампирского мира. Шли нога в ногу, держа идеальный строй. Фарфоровые лица были спрятаны под капюшонами, цвет которых темнел ближе к центру шеренги, как и другие части их костюмов. Черные мантии, серые капюшоны, красные мундиры. Будто специально. «Смотрите, отряд уничтожения приближается». Словно репетировали – настолько идеальным был их марш, медленно бравший нас в окружение. Хотя, за сотни.. тысячи… Чёрт знает, сколько им там лет. За всю историю у них это уже вошло в привычку, да? Я никогда не боялся вампиров, но тогда я понял с чем всем нам пришлось столкнуться. С чем-то большим чем каждый из нас. Сильнее. Старше. Умнее. Их мутно-алые глаза, покрытые тонкой молочной пленкой, будто тонкий слой льда покрывший пруд. Старый и унылый как мир голос. Один из них.. Марк вроде? Особой опасности я в нём не видел, но было что-то в его глазах и интонации, что заставляло мое волчье сердце разрываться на части. Он смотрел то на Несси, то на меня, но в этом взгляде не было ни капли заинтересованности. «Уничтожьте их всех, и пора домой», – вот так ощущалось его присутствие. Естественно, за его существование это происходит не первый раз, но относиться ко всему так спокойно? Удивительно. И зловеще. Мелкий холодок, вызванный его взором вынуждал выступать чуть впереди Беллы и ее мужа, прикрывая своим телом. Кай у меня особых чувств не вызывал. Ну, не считая отвращения. Не знаю, бывают ли у кровососов расстройства психики, но его поведение обычной агрессией и злостью не объяснишь. А вот Аро. Царёк. В его приторной вежливости и хитрой улыбке содержалось намного больше опасности, чем у выше перечисленных пиявок. Сначала я не понимал, почему это Белла и Эдвард с таким нервным трепетом обсуждают его. Нет, конечно я знал что он такой же телепат как и Каллен, но ведь может читать мысли только при телесном контакте! Значит, если его особо не касаться, проблем не будет. Пока мои наивные рассуждения не прервал Эд. Тогда-то я понял, что за участь нам уготована. Эдвард способен читать только те мысли, которые в данный момент прокручиваются в голове человека, а Аро абсолютно все. Абсолютно. С твоего первого воспоминания по нынешний момент. Каждую мысль, чувство, эмоцию. И почему кровососам все время достаются такие сверх-сверх способности? Когда на этом заснеженном поле он «подозвал» Эдварда, схватил его за руку, пустым взглядом уставился вдаль – у меня практически не осталось надежды. Я понимал: сейчас он прочитает каждую мысль Эдварда, каждый план защиты и нападения, все наши разговоры.. А самое важное – он увидит, что в крайнем случае я буду спасать Несси и обязательно пошлет за нами кого-то. Один, два, три вампира – я ещё могу убить, но их там десятки! Если только основной состав Вольтури насчитывает плюс-минус тридцать «человек», то сзади них толпились ещё несколько десятков пиявок, жаждущих битвы. Даже колибри позавидовала бы тому, как быстро билось мое сердце когда Ренесме подошла к Аро и сотня красных глаз уставились на нее, готовые напасть. Взять этого громилу – Феликса. Или его напарника, ещё более опасного (про его способности мне все уже было известно) – Деметрия. А эта магическая парочка позади? Джейн и Алек. Оружие массового уничтожения. Потом они убили эту… из Денали… Ирину?! Доли секунды и ужасно противный металлический скрежет пронизывает холодный воздух, а ещё через мгновенье – останки тела полыхают, оставляя после себя едкий фиолетовый дым. В те моменты я был готов взять всех Калленов себе на спину и бежать так быстро, насколько смогу, лишь бы уберечь мою новую семью от гибели. Всех. Несси, Беллу, Эдварда, Карлайла, Эсме, Эмметта и даже Розали! Но все, что позволяла делать ситуация – тихо скулить и толкать носом бок Эдварда. А потом все завертелось так быстро, а я будто был в трансе, вызванным бурлящим в крови адреналином. Возвращение Элиса и Джаспера, которые привели такого же как Ренесме. На половину человек, на половину вампир. Все закончилось. Вольтури отступили. Напоследок Марк томно пробежался глазами по всем Калленам, а потом остановил свой взгляд на мне, отчего у меня вырвалось хриплое рычание, и прошептал что-то вроде: «Удивительные узы». В первые за месяц все буквально выдохнули это скопившееся напряжение. Все вернулось на свои, если так можно сказать, места. Свидетели разбежались, Сэм воспитывал новых членов стаи, а Каллены наслаждались каждой секундой спокойствия. Я практически поселился у них, так как Белла ещё не решилась отпускать Несси в Ла-Пуш. С утра до поздней ночи я играл с Ренесме и обсуждал все на свете с Беллой. Мы наконец-то просто лучшие друзья. Как и с Эдвардом. Удивительно, но за все то время мы нашли с ним общий язык и общались без малейших барьеров. Кажется, ко мне он испытывал самые искренние дружеские чувства, а я тем более (ну если не считать шутки про пиявок-телепатов). Но потом все начало меняться. Ещё стремительнее, вот только, все внутри моей черепушки. Нахождение в кругу Несси, Беллы и Эдварда приносило мне гигантское удовольствие, которое с каждым днём усиливалось, трансформируясь во что-то до того момента мне неизвестное. Я держал эти мысли глубоко внутри головы, под десятью замками и не позволял себе даже вспомнить о новых неизведанных ощущениях. Мне пришлось вернуться в резервацию, домой, потому что нахождение Эдварда рядом поистине сводило с ума. Это не было как с Несси, что-то совершенно другое. Наша дружба в моей голове превратилась в абсолютно неизвестное чувство, которое ужасно пугало меня. После начала этого я даже перестал обращаться в волка – Сет и Ли сразу бы увидели все мои мысли и тогда бы я умер – в прямом и переносном смысле. Возможно, Сет попытался бы меня понять, он ведь у нас любитель вампиров номер 1.. Ему только дай повод приехать к Калленам, он тут как тут. А вот Ли.. Боюсь, она сожгла бы меня на костре своими руками. В течение месяца я боролся с естественной тягой к Несси и абсолютно неестественной тягой к Эдварду. Сидел дома и раз в неделю приезжал к малышке, при этом предварительно тщательно продумывал каждую свою мысль и действие. Все должно быть просто. Я – оборотень, он – вампир. Две полные несовместимости, две параллельные прямые, которые не могут пересекаться нигде, кроме поля боя. О чем говорить, мы ведь друзья, мы уже нарушили самый главный неписанный закон. Оборотень не друг вампиру. В нашей ситуации все наоборот, даже хуже. Теперь, мы – семья. А Каллены хорошие вампиры. Всё как в сказках. Но никаких чувств и быть не может. Но ведь глупо отрицать очевидную действительность, не так ли? Поэтому одним утром я подорвался и приехал к ним под дом, привлекая внимание Беллы и Эда. В тот день Джаспер, Элис и Ренесме уехали в Сиэтл – за покупками. Элис решила, что для ребенка семейства Каллен должно быть стыдно ходить в прошлогодней коллекции и ей срочно нужно сменить каждую вещь в гардеробе. Чтож, это было к лучшему. Хотя бы ребенок не будет свидетелем происходящего. Карлайл и Эсме поехали проведать друзей в Бразилии, а Эмметт и блондинка – на охоте. "Ну, чем меньше свидетелей моего позора, тем лучше", – думал я. Эдвард и Беллз грациозно вышли на звук моего байка с вопросительным выражением лица. — Джейк? Что-то случилось? – спросила Белла обеспокоенным тоном, после чего медленно перевела взгляд на мужа. Лицо Эдварда было крайне сосредоточенным, а взгляд буравил мое лицо с полным непониманием бреда, который творился в моей голове. Я осознавал, что адекватно мои мысли нельзя было воспринять, но это самый идеальный вариант. Не мог же я скрывать эти мысли до тех пор, пока они случайно не вырвутся при всех и неизвестно в каком виде? Я старался прокручивать в голове каждый день последнего месяца, чтобы Эдвард понял что это не глупый розыгрыш и не то, что я в один момент поехал крышей. Наверное, всё таки крыша поехала. И я вместе с ней. Как на прожекторе в моей голове сменялись мысли, чувства, сны. — Белла.. Джейкоб.. Это сложно объяснить… – как можно более миролюбивой интонацией протягивал он, пытаясь не накалять ситуацию, но на лице Беллы проступал явный страх. Что могло принести меня в дом Калленов утром, без предупреждения? Кажется, Белла ожидала чего угодно. Второе пришествие Вольтури, зомби-апокалипсис, свержение власти в стране. Но уж точно не того, что я за доли секунды подбегу к её мужу и засосу его, пользуясь секундной запинкой Беллз и шоком Эда. Чтож, влетело мне тогда знатно. Моя любимая подруга выкинула меня с крыльца, сломала четыре ребра и чуть не задушила, вдавливая в ближайшую сосну. А потом последовали часы разборок. Слава небесам, что не было раздирающего уши вампирского рычания или крика. Хотя её монотонный, размеренный голос пугал гораздо больше. Спустя несколько томных дней и бессонных ночей мы пришли к некому подобию согласия, в то время как остальные члены семьи находились в других комнатах, без понятия, что нужно говорить, когда оборотень влюбляется в вампира. «Я думала, хуже уже не будет. Будет, Белла, будет», – эти слова она повторяла несколько раз подряд, как зачарованная. «Но все не так плохо как и могло быть. Едь, едь домой. Завтра поговорим» И я приехал. Сквозь дикий страх и стыд, с дрожащими руками – сел на байк и приехал. Встретил меня Эдвард с нейтральной улыбкой на лице. Боже, ну почему именно он. Кто угодно. Розали, Эмметт, Джаспер, Элис. Белла. Кто угодно. Мои мысли вызвали у него саркастичный смех. «Ну и за что мне эти мучения?», – думал я. Поднимаемся по ступенькам. Входим в просторную комнату. На бежевом диване неподвижно находилась Белла, а в углу на кресле застыл Джаспер, пристально вглядываясь в мои глаза. Теперь понятно, что Джаспер был для меня, потому что все остальные были спокойны. Ну или таковыми казались. Как только я попал в его поле зрения, со всех сторон меня начали накрывать гигантские волны расслабления, создавая полную атмосферу уюта и сонливости. Будто ничего и не было. Будто и оборотни в вампиров не влюблялись. Сел на диван. А потом произошло что-то вроде немого диалога. Белла смотрела на меня, а я на неё. В ее янтарных глазах выражалось такое же абсолютное спокойствие. Будто и в правду ничего не было. — Привет. Это кроткое «привет» стало спусковым крючком. Мои слова, мелкие слезы, смешок Эдварда – всё произошло само собой. Я незаметно для самого себя лёг на каменные ноги Беллы, а мои собственные положил на себя Эд. Пока меня не было, они явно пришли к какому-то соглашению, которое мне вряд-ли когда-нибудь будет известно. Ощущение, что так я и пролежал. Целый год, не двигаясь с места. Разве что, помню надоедливые шутки Джаспера и Эмметта про сломанных вервольфов, что после приводило к шуткам о Белле, которой необходимо обратиться в «Гринпис» и заявить о странном поведении оборотней в штате Вашингтон. Ха-ха. Помню насмешливый взгляд блондинки и кокетливый смех Элис. Розали не изменяла традициям в виде ссор со мной, а Элис чувствовала себя лучше всех. Словно всё было запланировано и следует чёткому плану. Все было и в правду… Думаю, можно назвать это правильным. Каждое слово, мысль, движение. Всё рядом с ними было идеально. Как по сценарию. Эсме и Карлайл... Кажется, они также считали, что лучшего исхода и быть не может. Всё было легко. Хоть и максимально неправильно. Но разве сам факт общения вампиров и оборотней можно назвать нормальным? Они считали меня членом семьи с тех пор, как я запечатлелся на Несси, а мое признание только укрепило мои узы с ними. Правда, глава семейства Каллен несколько месяцев уговаривал меня на полное обследование организма: он бы не смог дальше существовать если бы не увидел полный анализ моей крови, томографию мозга и не разобрался почему я влюбился в его приемного сына. «Удивительно… Не мог предположить, что такое возможно!» Впрочем, анализы он увидел, а ответы на свой главный вопрос не нашел. Может, у меня просто мозги «сломались»? Джейкоб Блек – аномалия номер один среди естественного и сверхъестественного! Несси вообще не заметила никаких изменений. Ну, нет. Заметила конечно. Она была умнее обычных детей, так как переводя на человеческий лад ей уже 10 лет. Она была просто счастлива, что ее любимые люди стали ещё ближе. Собственно, как и все в этом доме. — Ты что, каждый день это вспоминаешь? – шутливый шёпот Эдварда вырвал меня из раздумий. Вот же чёрт. До этого спокойно блуждающие в моих волосах тонкие пальцы Беллы остановились, после чего подняли мою голову вверх. Глаза цвета расплавленного золота пристально вглядывались в мое лицо. — О чем ты думаешь, мм? – маленькая ухмылка проскользнула на аккуратных мраморных губах. Всё таки ей идёт быть вампиром. — Скажи своему мужу, что копаться в чужих мыслях – неприлично! – я чувствовал как к моему лицу приливает кровь: мало ли о чем я мог там думать?! И вообще, моя голова – мое дело. — Я предполагал, что за несколько лет ты прекрасно понял: молчание не обеспечивает сохранность твоих мыслей, – шутливым тоном шепчет Эдвард, медленно проводя руками от моих колен к границам джинс, кончиками холодных пальцев касаясь горячей кожи, – но, я думаю, не касаясь телепатии, есть ещё много способов «прочитать» тебя, да? Вот же пиявка противная. От раздражения мои брови хмуро сводились к центру лба, а сердце учащённо билось. От того, чтобы надрать ему зад меня сдерживали только руки Беллы. – Надрать зад, – кривляя мои мысли лепечет Каллен, – многообещающе… Я, к стати, тебя не оскорблял. Может, надрать задницу стоит тебе? Восковые пальцы Эдварда аккуратно продвигаются под тонкой тканью футболки, вызывая на коже мелкие покалывания, словно от электрического тока. Настоящий дьявол. В ответ на мои мысли слышен тихий смешок и заметен игривый огонь в медовых глазах. Смешно ему значит, да? — Что происходит? – нежный голос Беллз немного разряжает обстановку. Она знает, что сейчас наши «тёрки» с Эдвардом можно не воспринимать всерьёз. Обычно, в списках пострадавших числятся только несколько стульев, столов и кровать. Да уж, размяк я с ними. — Эдвард? — Любимая… Я иногда забываю, насколько чувствительный и ранимый наш Джейкоб внутри, – приторно проговаривает он, щипая меня за кожу живота, – воплощение нежности и верности. Я понял: если я сейчас не выберусь из-под ловких рук Беллы и Эдварда может случиться что-то нехорошее, поэтому я предпринимаю попытку быстро вырваться из оков кровососов. — Надо проверить Несси, она могла проснуться, – я пытаюсь выдавить из себя более вежливые оправдания, – ведь ее папаша не умеет держать свой вампирский язык за зубами. Не успеваю я поднять голову, как руки Беллы обхватывают мои плечи и кладут обратно на колени. — Джейкоб, ты не экстренная няня, – говорит она и аккуратно ускользает с дивана, оказываясь на другом конце комнаты, – я сама проверю. Теперь я остался один в комнате с этим провокатором, в то время как мои ноги, лежавшие сверху его коленей, фиксируют сильные руки и притягивают мое тело ближе к нему. Изящные пальцы бережно приближаются к моему лицу, обводят границу нижней губы, после чего переходят на щеку, аккуратно ее поглаживая. Будто я фарфоровый, чтобы со мной так аккуратничили. — Ты хочешь, чтобы я был жёстче? – насмешливость сменяется заинтересованностью и за долю секунды тело Эдварда нависает надо мной. — Ещё чего, – я обхватываю его спину руками и переворачиваю под себя, – во-первых: я хочу, чтобы ты не лез в мою голову когда тебе захочется; во-вторых: то, что я люблю вампира не отменяет факт того, что я оборотень, такой же сильный как и ты. Терпеть его практически невозможно. Любовь зла – полюбишь и козла. В моем случае – Дракулу. —Я никогда не боялся оборотней. — А стоило бы. — Позволь спросить, почему ты так зол? Неужели мой маленький Джейк смущается своих собственных мыслей? Либо он настоящий придурок, либо прикидывается. Вероятно, первое. — Потому, что это моя голова и мои мысли. Ты ведь умеешь закрываться от чужих мыслей, да? Мало того, что ты умеешь это делать, ты читал их все это время. И что ты там хотел увидеть? А если бы я тебя голым представлял? Или ещё чего, а?! Я чувствовал, как горят багрянцем кожа моих щек, а воздух, выходящий из лёгких раскалял атмосферу вокруг. Мои попытки сдерживать свой голос во время высказывания накипевшего возмущения имели весьма сомнительный успех. Голос то хрипел, то срывался на окончаниях слов, будто воздуха не хватало. В это время из массивного покрова облаков выходило темно-алое солнце рассвета. Тонкие лучи касались идеального лица Каллена, вызывая на них бриллиантовое свечение. Кажется, Бог решил устроить мне нервотрёпку. Как можно ругаться на кого-то, когда их лицо настолько прекрасное, а сейчас отражает миллионы бликов всеми цветами видимого спектра? Я наклоняю голову и касаюсь сверкающих уст. Провожу языком по нижней губе, увеличиваю давление, вхожу дальше: провожу неизвестные символы по небу, переключаюсь на язык, «танцуя» вокруг него. Сладкое дыхание и вампирский яд вызывают приятные ощущения покалывания на кончике языка, побуждая отстраниться от желанных губ. Неожиданность на лице Каллена сменяется приятной улыбкой, после чего мы резко оказываемся на мягкой поверхности дорогого ковра. Ну как, оказываюсь я, а желтоглазый нависает надо мной. — Знаешь, я не против того, чтобы ты представлял меня голым. От этих слов мое сердце стало качать кровь ещё усерднее прежнего, а глаза непроизвольно начали избегать прямого контакта. — Если мои слова облегчат твои страдания, – Эдвард шепчет это прямо в ухо, вызывая холодную дрожь по всему телу, – я часто представляю тебя голым. Чёрт, наверняка мое лицо сейчас покраснело настолько, что может перекрыть блеск его кожи. Хладные губы Каллена спустились от уха к шее, вызывая в моих лёгких острую нехватку кислорода. Кажется, рядом с ним я забываю как дышать. Его язык проводит влажную дорожку по шее, сползая к ключице; аккуратно касается зубами, чтобы не прокусить кожу. Действия Эда заставляют каждый сантиметр моего тела гореть, буквально сгорать от желания, из-за которого внизу живота переплетается тугой узел возбуждения. — Кто-то может услышать… — бормочу я голосом, охрипшим от ласк. — Шш… Чего они там не слышали… – в ответ мурлычет Эд, отрываясь от шеи, в то время как его пальцы сминают мышцы груди. Ха.. Ну да, ему-то уже все равно. А вот мои мысли ещё могут слышать Сет и Ли. Тяжко мне придётся. Медно-волосый незаметно для меня уничтожил верхнюю часть моих джинс, во всю сминая ладонью мой член сквозь тонкую ткань белья. — Если ты хочешь, я остановлюсь, ха… – холодное дыхание разбивается о пылающую кожу моей груди, выбивая из меня пошлый стон. Ну уж нет, я не соглашусь ни на передышку, ни на остановку, ни на что меньше, чего я хочу. А сейчас я хочу только этого вампира. Я изгибаю спину навстречу его телу, словно кошка, пытаясь сильнее прижаться к идеальному рельефу рук. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, вбиваются в волосы, притягивая к себе – лишь бы почувствовать холодное дыхание на горячей коже. Он пытается дразнить, медленно отстраняет кисть, касаясь пульсирующего члена кончиками пальцев, а я жмусь ещё сильнее – каждое касание как золотая доза наркотика. Он как спасительный оазис для моего полыхающего тела. Я спускаюсь ладонями вниз по спине, разрываю его джинсы руками, отбрасывая в сторону. Теперь, наши тела соприкасаются почти полностью и я чувствую как между моих бёдер разгорается пожар. С каждой секундой он меняет свою природу: сначала жжет, а потом приносит холодные разряды электрического тока. — Ты… заставляешь вести меня как животное… – мне едва хватает кислорода чтобы прошептать это. — По моим наблюдениям… Могу сказать, тебе нравится, когда я называю тебя «пёсик». Из моего рта вырывается громкий и пошлый всхлип, который Эдвард сразу затыкает поцелуем. Его язык нежнее моего проникает в рот, заставляя мое тело дрожать от желания. — Умоляю… Сделай уже… Что-нибудь… — Мм?.. – саркастичное мычание обволакивает мою кожу, заставляя сердце биться о рёбра как пропеллер самолёта. — Эдвард, пожалуйста. Я шепчу это быстро, но от моих молебен время растягивалось как кленовый сироп. Каждая секунда длилась вечность, наполненная невыносимым желанием, после чего сразу растворялось в рассветном воздухе. Время рядом с ним мутирует, меняется. Как и я сам. Мои ноги пробивает дрожь, сердце отбивает чечётку, а лёгкие припадочно хватают воздух. Если я не получу ещё одну дозу «наркотика», то превращусь в настоящее животное. «Я ведь знаю, что ты читаешь мои мысли, сделай это. Умеешь ведь. Желание, агрессия, удовольствие» Все смешивается в одно необъяснимое ощущение. Я хочу, чтобы ты меня взял. Прямо сейчас. Каждое касание твоих пальцев переворачивает мой мир вверх ногами, взрывает ядерную бомбу. Оставляй на моей шее ядовитые следы. Я делюсь с тобой своим сознанием и телом, разве этого мало? Моё сердце хочет тебя. Эдвард издаёт хриплый рык, который отдается эхом по всей комнате, отчего кровь в моих венах стала кипеть. В ту же секунду сильные руки разрывают остатки белья на мне, блуждая по моему полыхающему телу в попытках остудить его. Два пальца оказывается у моего рта, побуждая открыть пересохшие губы. Холодные пальцы оказываются как оазис в пустыне. Я обвожу их языком, ввожу вверх-вниз, пытаясь полностью покрыть горячей слюной. Эдвард проводит кончиками по ровному ряду зубов, смотря на меня сверху вниз. — Хороший мальчик. Дьявол. Я прикусываю его пальцы, после чего опять покрываю их вязкой жидкостью, пытаясь «зализать» несуществующие раны. Эдвард наклоняется, спускается к моей груди, покрывая ее мелкими поцелуями; останавливается на сосках – аккуратно задевает их зубами, пропуская через них в мой мозг электричество. Кажется, будто от меня осталась горстка пепла. Кажется, что я горячее огня. Кажется, что в этом мире нет высшего наслаждения, чем это. Каллен опускается ещё ниже, к кубикам пресса, оставляет поцелуй на каждом из них, возбуждая армии мурашек от косых мышц бежать прямиком к затылку. Я чувствую как пульсирует вена на моем лбу; как отбивается пульс в висках, немного затихая, разливаясь по всему телу, после чего возвращается обратно. Одной ладонью златоглазый обхватывает мой член у самого основания, сжимая. Делает плавные движения, расслабляя хватку к головке. Пальцы другой руки уже поднесены ко входу, разрабатывая его. Холодная кожа и горячая слюна легко растягивают тугие мышцы, продвигаясь внутрь. Каждое касание Каллена простаты пронзает мое тело острыми ножами наслаждения, отдавая серебряными бликами в глазах. Я податливо двигаюсь навстречу пальцам вампира, насаживаясь. Я – плохой мальчик. Ведь так, Эдвард? Изо рта Каллена вырывается хриплый рык, вызвавший новую волну дрожи по всему телу. Как это необычно. Гореть всем телом, при этом содрогаться от холода, словно сверху меня присыпали снегом. Тонкие пальцы стали растягивать меня более уверенно, делая так, что я захлебывался в собственных стонах. Сквозь мутную пелену слезившихся от удовольствия глаз я видел сверкающую ухмылку Каллена, нависающего надо мной. Я пытаюсь поднять свои руки, ухватиться за яркую бронзу чужих волос, притянуть ближе к себе, просить ещё, но руки будто налились свинцом, абсолютно не реагируя на мои желания. — Скажи, чего ты хочешь, – пошло шепчет Эд. Он же знает. — Тебя, Эдвард… Я хочу тебя. — Ещё раз.. Чего ты хочешь? — Я хочу, чтобы ты вошёл в меня.. Пожалуйста, Эдвард! Я уже неприлично громко выстанываю его имя, а в ответ лишь слышу тихий смешок. Заядлая и горделивая часть моего мозга кричала, что после этой ночи нужно выразить бойкот и не позволять такого отношения к себе, а остальные части (и все что с ними связано) находились в полной отключке, позволяя телу возбуждённо поддаваться каждому действию и слову вампира, умоляя о желанном наслаждении. — Мой хороший мальчик. После этих слов Эд вынимает пальцы, после чего медленно, можно сказать, дразня, входит в меня, наполняя до упора. Внутри меня явно что-то отключилось. Естественно, это не первый наш раз, но ощущения были другие: дикие, необузданные, горячие. Каким-то странным образом словесная перепалка переросла в это. Теперь, мое тело получило то, чего желало и мой мозг перешел на запасной источник энергии: я чувствовал такую гигантскую силу в руках, ногах – по всему своему телу. Сила была не обременяющая, совсем наоборот. Мои пальцы цепляются за мягчайшие волосы Каллена, притягивая его лицо ближе ко мне. Его холодные губы накрывают мои, как и все его тело. Смесь огня и льда. Златоглазый плавно двигается внутри меня, с каждым толчком чётче попадая по нужной точке. Я кусаю его нижнюю губу, стону прямо в рот, ощущая его зловещую ухмылку. Мои ладони плавали по идеальным изгибам и очертаниям каменной спины, надавливая на поясницу. Кажется, в этот момент мой речевой аппарат может воспроизводить только стоны, оставляя мне один выбор: прокручивать свои мысли в голове, с такой же скоростью, как и у вампиров. Эдвард, умоляю, быстрее. Эдвард, ещё. Эдвард, больше. Тяжелое сексуальное напряжение, копившееся в моем теле растворялось с каждой секундой, по ощущениям напоминая ласковые волны Ла-Пуш летом. Ленивый экстаз наполняет каждую мышцу моего тела, заставляя ощущать его совсем невесомым. Мои хриплые рыки успокоились, перешли на тихие всхлипы, ласкавшие ухо Эдварда. Каждое его движение внутри вызывало странные искры перед глазами, словно дисплей старого телевизора. Я вплетаюсь в его волосы, обвиваю его ноги своими, прижимая к себе и вынуждая делать последние ритмичные толчки. Последнее, что я смог ощутить, это хриплое рычание, наполнившее комнату, свои скрестившиеся пальцы и смесь горячей и холодной вязкой жидкости на своем животе. Первые мгновения я находился в сладкой прострации, когда экстаз достиг своего пика и стремительно утихал, оставляя собой звенящую тишину и приятную усталость по всему телу. Долбящий по венам пульс мирно утихал с каждым вздохом влажного рассветного воздуха. Прохладные губы Каллена блуждали по моей шее, охлаждая ее своим дыханием, оставляя мелкие поцелуи. Чтож, это было… необычно. Ещё более необычно, чем это бывало ранее. — Тебе понравилось? – игриво шепчет он. Вот и закончился мой экстаз. Мог ведь помолчать ещё пару минут. Знаешь ведь, что понравилось. — Прошу прощения, – тихий смешок вырывается из него, – это была чистая вежливость. Его руки забираются под мою спину, приподымая вверх так, что мое ухо касается его губ. — И чисто из вежливости, хочу напомнить, что мы не устаём, – холодный шепот опять вызывает табун мурашек по всему телу, – смекаешь, да?.. Ну уж нет! — Нет! Я больше не смогу! Кажется, эти фразы вырвались из меня слишком громко для рассвета. — Тише, тише. Я же шучу… Но если ты хочешь… Нет!!! И опять этот саркастичный смех. — Ну ладно, ладно, – бормочет он, ложась на пол рядом со мной. — Впереди у нас ещё целая вечность. Красно-оранжевые лучи солнца касались его обнажённого тела, напоминая мне о красоте всей этой картины. Густые волосы сверкали бронзой, янтарные глаза переливались словно расплавленное золото, а тело откидывало алмазные блики на мою смуглую кожу. Кажется, у меня уже не осталось сил даже на то, чтобы встать в душ. Эти мысли пронеслись у меня в голове уже тогда, когда мои глаза закрылись. Чтож, я не знал, что всё приведёт к этому.