ОМОРИ: Другой путь

Три друга сидели перед накрытым обеденным столом с тарелками, наполненными овощным супом. Санни, невысокий парень-брюнет, обладавший букетом разных фобий, неторопливо ел свою порцию. Кел же, высокий шатен спортивного телосложения, уминал свой ужин с необычайной скоростью, пренебрегая правилами гигиены. Бэзил, очень хрупкий, достаточно боязливый, но очень заботливый и преданный мальчик-блондин, внимательно рассматривал Санни, своего лучшего друга. Этих двоих объединяла невидимая нить, которая, разорвавшись, могла прервать судьбу обоих парней. Всем главным героям этой истории уже стукнуло за шестнадцать. Санни очень долгое время изолировался от внешнего мира и всё своё время находился дома после смерти его любимой старшей сестры Мари. Через три дня Санни должен был уже переезжать из маленького пригорода под названием Фарауэй-таун в другое место. Он мог спокойно прождать эти дни в одиночестве, и лишь звонок Кела в дверь его дома побудила его выйти из этой изоляции, непрерывно длившейся 4 года. Именно столько лет назад погибла Мари, и её смерть стала причиной разлада в группе друзей, в которой она, по сути, играла роль заботливой мамы, желавшей видеть своих друзей счастливыми, хоть она была и старше Санни лишь на три года. После её смерти друзья не смогли остаться вместе, и 4 года после этого они толком и не общались, а Обри, одна из членов этой группы друзей, и вовсе была агрессивно настроена по отношению к остальным. В один момент Обри украла у своего же друга Бэзила самую дорогую для него вещь, фотоальбом, в котором хранились воспоминания о совместной дружбе этих ребят. Когда Бэзил был младше, он очень любил фотографировать, и это было его своеобразным хобби наравне с садоводством и уходом за растениями. Естественно, это был сильнейший удар для него, и он пытался вернуть фотоальбом самостоятельно, но Обри не соглашалась и, более того, травила Бэзила всё это время вместе с группой её новых товарищей. Всего полчаса назад Кел и Санни пытались заставить Обри вернуть фотоальбом Бэзилу. В итоге это вылилось в перепалку посреди церкви, которая закончилась тем, что Обри в слезах просто убежала домой, а сам фотоальбом она выбросила в мусорный бак, и Кел и Санни вернули его владельцу самостоятельно. Однако Санни чувствовал, что он с Келом сделал неверное решение, превратив всю ситуацию с фотоальбомом в скандал, и он хотел бы извиниться перед Обри. Санни считал, что за всё это время он ничего не предпринял для того, чтобы помочь остальным, и он хотел исправить эту ошибку. Как бы то ни было, ребята ужинали дома у Бэзила. Кел хвалил хозяйку, опекуншу Бэзила по имени Полли, за хорошее угощение:       — Всё такое вкусное! Ты лучшая, Полли!       — О, это ничего… Я просто следую рецептам бабушки. Спасибо за помощь, Кел. Кел, поедая суп с овощами, начал рассказывать про своего старшего брата Генри, которому друзья дали говорящее «геройское» прозвище:       — Ням… ням… ням… ням… Значит, как я уже говорил, Полли… Завтра… ням… мой старший брат Хиро наконец-то возвращается из колледжа. Моя мама, как бешеная, прибирается дома и всё такое… ням… Не хочу быть рядом с этим бардаком. Впрочем… ням… мне уже не терпится увидеться с ним… ням… Каждый раз, когда он приезжает, сначала мы меряемся ростом… ням… В этом году… ням… я… ням… наконец-то буду выше него… Я… ням… нутром это чую! Полли сказала:       — Хе-хе… Похоже, вы очень близки с братом. Это хорошо… Семья — это важно! Семья действительно имела значение для Полли, но, в отличие от Кела, ситуация с этим у Бэзила была не самой лучшей. Он был единственным ребёнком в семье, и с самого детства его воспитывала бабушка, а его родители много путешествовали вне страны по работе и поэтому не могли часто видеться с сыном. Спустя время, здоровье бабушки было сильно подорвано, и родители наняли ей сиделку, которой и была Полли. Но спустя ещё некоторое время они наняли её ещё и в качестве опекунши Бэзила, но их взаимоотношения оставались практически никакими. Бэзил не выходил на контакт с Полли, а та тщетно пыталась привлечь его внимание к себе, ведь, как никак, она фактически стала его приёмной матерью. Несмотря на это, она практически не знала своего воспитанника, не знала о его переживаниях и его проблемах, но, впрочем, это не была её вина. Бэзил очень сильно любил свою бабушку, и он не мог открыться другим людям, кроме неё и своих друзей, и это не была его вина тоже. Продолжая есть суп, Кел заметил, что Санни держит фотоальбом.       — О, эй! Ням… Ты что делаешь с фотоальбомом Бэзила, Санни? Бэзил ответил раньше своего друга:       — О-Ох… Я… Я подарил его. Я просто подумал, что он должен быть у него. Ещё до того, как ребята шли ужинать, Санни и Бэзил общались наедине в комнате бабушки последнего, и именно там Бэзил подарил свой фотоальбом Санни, предполагая, что тот сможет использовать его больше, чем он сам. Фотоальбом действительно был его самой ценной вещью, которую он же отдал своему лучшему другу, Санни.       — Воу, правда? Ням… Так круто с твоей стороны. Имеет смысл… ням… особенно когда Санни переезжает и всё такое, — очень непринуждённо ответил Кел. Бэзил опешил.       — Ч-Что?.. Санни… п-переезжает…? — с неестественной улыбкой переспросил Бэзил. Он не подозревал про то, что его лучший друг может покинуть его одного в этом маленьком пригороде.       — Да-да! Я думал, что я уже говорил про это… ням… Должно быть, забыл. Ням… Он переезжает через… три дня ведь, да? Ням… Извини… Я думал, что ты уже знаешь. Кел говорил это с некоторой легкомысленностью, не осознавая, какие болезненные слова для Бэзила он произносил. Бэзил с нарастающим внутри чувством тревоги и страха сказал:       — О-Ох… А-а-а… Нет, похоже, я прослушал… П-Простите… Эмм… М-Можно я отойду? Мне… Мне нужно в уборную. Мальчик встал изо стола и направился в ванную комнату, перед этим мимолетом посмотрев в глаза Санни, как бы посылая ему сигнал о том, что ему нужна помощь. Кел в своей манере сказал:       — Что это с ним? Ням… Ну… что поделать. Когда нужно отойти, нужно отойти! Было понятно, что Бэзил очень сильно встревожился, когда он узнал, что Санни переезжает в город. Он убежал в уборную, почувствовав, что вот-вот испытает паническую атаку. Он нуждался в помощи. Почуяв что-то неладное, Санни решил последовать за Бэзилом в уборную, чтобы удостовериться, всё ли с ним в порядке. Он тоже встал изо стола и пошёл, не обращая внимания на то, как бы отреагировали Кел и Полли. Санни неторопливо открыл дверь и вошёл в уборную. Однако там он увидел то, о чём бы он никогда не подумал. При выключенном свете посреди комнаты стоял Бэзил с покрасневшими от рыдания глазами. Он шёпотом, но непрерывно повторял одну и ту же фразу: «Всё будет хорошо». Бэзил заново проживал день смерти Мари, и это ещё больше усугубляло его состояние. Но не только это напугало Санни. Он мог видеть, как из Бэзила как бы отрастают то ли чёрные отростки, то ли длинные корни дерева, то появляющиеся на несколько секунд, то исчезающие на миг. Но эти галлюцинации возникали лишь тогда, когда Санни оставался наедине со своим лучшим другом в моменты его паники. Санни испытывал определённые проблемы с восприятием реальности после смерти его сестры, и будучи настолько реальными для него, эти чёрные отростки, на самом деле, не существовали в реальности. Однако Санни не до конца это осознавал. Он, конечно, понимал, что видит вещи не как все остальные люди, и пока он не попробует как-то повзаимодействовать со своими галлюцинациями, они не исчезнут и будут тревожить его до того момента, пока Санни не сдастся и не убежит от их источника или пока Санни не попробует побороть их. Бэзил испытывал те же проблемы, что и Санни, и у него они тоже возникли в связи со смертью Мари. Он был одержим идеей о том, что позади своего лучшего друга он увидел что-то, что подставляло Санни, что провоцировало делать Санни плохие поступки и что сам Бэзил не мог объяснить, и был уверен в том, что его друг знает о его существовании. Спустя некоторое время после смерти Мари, Бэзил попытался рассказать Санни о «чём-то», именно так это он называл. В конечном итоге, Бэзила поглощало его собственное «что-то», которое и видел Санни прямо сейчас. Что именно стало причиной такого искажённого восприятия реальности у Бэзила и Санни, ребятам предстоит вспомнить самим. Услышав звуки дверных петель, Бэзил в страхе обернулся, но заметив, что это всего лишь Санни, он немного успокоился. Он едва смог сказать:       — Ах… Это ты… Санни… Ты здесь… Я так рад… С очень натянутой улыбкой, через которую всё еще можно было почувствовать его страх, Бэзил спросил:       — Ты… Ты тоже это видишь, да? Что-то… сзади тебя… Санни тоже опешил. Он помнил, как Бэзил говорил ему про «что-то» раньше. Бэзил снова это увидел? Санни спросил:       — Бэзил…? Что с тобой…? Бэзил не смог ответить. Ему было страшно. Пытаясь узнать ответ самостоятельно, Санни посмотрел в зеркало и увидел позади себя зловещее видение в образе парящего в воздухе вертикального зрачка, который обволакивали длинные волосы. Все эти четыре года оно постоянно преследовало его, и Санни не знал, что с этим делать. Санни обернулся, чтобы увидеть это видение, но не увидел. Он отошёл к двери, понимая, что с ним происходит что-то неправильное. Бэзил с уже различимым страхом на лице спросил:       — Санни… Почему… Почему ты так напуган? Санни тоже было страшно. Он хотел убежать. Он очень сильно хотел избежать встречи с этим «что-то» лицом к лицу, но в то же время, будто из ниоткуда, в его голове возникли пробуждающие мысли: «Санни… Подумай о своих друзьях. Они нуждаются в тебе. Как бы ты не боялся, им тоже тяжело. Им нужна твоя помощь». Даже несмотря на все тяготы страха, которые Санни испытывал, он больше не хотел оставаться безучастным. Смерть Мари повлияла на него самого и на всех его друзей, и, оставаясь затворником на протяжении 4 лет, он никак им не помогал и даже не пытался решить накопившиеся за эти годы разногласия. Он видел последствия, и он более не мог этого принять. Ему нужно было, во что бы то ни стало, вновь воссоединиться со всеми своими друзьями, а для этого нужно было начать с Бэзила. Бэзил особенный для него, а Санни особенный для Бэзила. Санни никогда не видел его в подобном состоянии, и он не знал точно, как ему стоит помочь. Однако он своими глазами видел, что нужно предпринять хоть что-то, иначе будет хуже. Нутро подсказывало ему: бежать — значит бросить Бэзила наедине с самим с собой и его бедами, и он ни в коем случае не хотел этого допустить. Он хотел ему помочь. Он это осознавал. Ему было страшно, но дружба сильнее страха. Санни глубоко вдохнул, неторопясь, что есть мо́чи нажал кнопку выключателя, и с первыми лучами света длинные чёрные отростки исчезли, как позади Санни исчезло и зловещее «что-то». В тишине Санни медленно подошёл к Бэзилу и обнял его. Он изо всех сил прижал Бэзила к себе, чувствуя его периодические всхлипывания и учащенное дыхание. Но всё страшное уже позади, ведь наконец-то, спустя столько лет, два лучших друга были вместе. Они думали об одном и том же: «Теперь-то всё действительно будет хорошо». Впервые за длительное время они испытали недолгое, но искреннее счастье. Бэзил не мог устоять на ногах, и он вместе с Санни упал на колени. Не разнимая объятий, мальчик тихо произнёс:       — Ах… Санни… Ты правда вернулся… Мне так тебя не хватало… Слова вырывались из него прерывисто, будто он сам не верил в то, что сейчас произошло, и можно было понять, что он ждал этого момента неприемлемо долго. Санни ответил:       — Мне тоже тебя не хватало, Бэзил… Санни очень переживал за своего друга. Он чувствовал вину за то, что, бросив всё и заперевшись в самом себе, он обрёк Бэзила и всех остальных друзей на страдания и боль. Хоть это и не была целиком его вина, он чувствовал, что он не сделал всё от себя зависящее, чтобы ребята не разошлись. Он хотел бы всё исправить, но всё было не так просто. За эти годы возникло столько проблем, что решить их все скопом было бы просто невозможно. Но нужно было попытаться их решить. Хотя бы по частям, по крупицам. Спустя полминуты, парни нехотя разомкнулись. Бэзилу стало гораздо легче. Но странности не исчезли в одночасье. В его голове вертелись мысли об этом «чём-то», что он увидел позади Санни. Бэзил боялся спросить об этом ещё раз, потому что не хотел лишний раз сойти за сумасшедшего. Несмотря на то, что обстановка стала более спокойной и мирной, он всё ещё ощущал головную боль и тревогу. Санни был уверен, что оставаться в уборной — плохая идея, и потому он предложил:       — Пошли в твою комнату. Там безопаснее.       — Д-Да… Пошли… Мне немного нехорошо… Санни поднялся первым. Он помог подняться Бэзилу и проводил его до комнаты, придерживая за плечо. Санни на мгновенье подумал, стоит ли звать на помощь Кела и Полли, но, поняв ситуацию Бэзила, в каком отчуждении от остальных он находится и понимая, что он сам очень давно не общался с Бэзилом по душам, он решил побыть с ним наедине. Мальчики вошли в комнату и сели на удобную тёмно-зелёную кровать. Санни поддерживал Бэзила, рассказывал, что всё действительно хорошо и что ему нужно немного отдохнуть, но этого было недостаточно. Нужно было отвлечься от странных видений. Санни вспомнил про фотоальбом, который ему подарил Бэзил. Хорошие воспоминания по тем далеким временам должны положительно повлиять на самочувствие друга. Он достал фотоальбом и начал с первой страницы.       — Бэзил, посмотри… Вот Санни играет на скрипке, а вот Бэзил читает книгу для своего лучшего друга. Уже забыв про странные чёрные отростки и глаза, парни скользили по воспоминаниям давно прошедших лет. Бэзилу это действительно помогло отвлечься, и ему стало гораздо легче. Парням было и приятно, и в то же время очень тоскливо. Все эти фотографии больше не являются отображением реального положения дел, и никто уже не мог представить, что после смерти Мари всё будет так же хорошо, как прежде. Но в то же время, Санни был настроен сделать всё, чтобы друзья вновь были вместе, чтобы они снова радовались совместному времяпрепровождению, чтобы больше никто не чувствовал себя брошенным. Вглядываясь в фотографии, Бэзил с грустью отмечал:       — Санни… Ты знаешь… Нам всем и вправду было весело… Такое чувство, будто все эти фотографии были сделаны в прошлой жизни. … Я вспомнил, как мы праздновали мой день рождения. Клубничный торт, подарки и мы все вместе… Он прервался на несколько секунд.       — Я правда надеялся, что всё станет так, как раньше… но… теперь кажется, что мы никогда не сможем быть друзьями снова… Голос Бэзила начал дрожать. Санни дотронулся до кисти Бэзила и посмотрел в его слезящиеся глаза. Он сказал ему:       — Бэзил, не волнуйся… Конечно, мы сможем снова стать друзьями. И даже помиримся с Обри… Вот, делай, как я… и тебе станет легче… Он хотел уменьшить волнение Бэзила, начав делать глубокие вдохи и выдохи и тем самым давая ему пример. Самому Санни такая дыхательная гимнастика была очень полезной, и он знал, что она может помочь и его другу. Бэзил стал повторять за ним. Уже через несколько раз его сердце начало успокаиваться, а дыхание — стабилизироваться. Бэзилу было уже гораздо спокойнее.       — Санни… Я рад, что у меня остался ты…       — А я рад, что ты всё ещё есть у меня, — ответил Санни. Бэзил смог немного улыбнуться. Спустя столько времени его надежда, его опора наконец-то вернулась к нему, поддерживая и приободряя его, и он не мог не ответить взаимностью. Пытаясь выразить искреннюю привязанность, он взялся за его ладонь. Он испытывал к нему чувства, которые сам не до конца понимал. Но он осознавал, что эти чувства не присущи обычной дружбе. Ему хотелось быть рядом с ним, не зная, что за этим стоит. Он не хотел видеть в нём недостатки. Он считал его идеальным. Санни догадывался, какие чувства испытывал Бэзил по отношению к нему, и был взаимен. Последние дни перед тем, как он заперся в своем доме, он проводил вместе с Бэзилом. Он далеко не был равнодушен к нему и его чувствам, и, возможно, дружба между ними перерастала в нечто большее. Как бы то ни было, фотоальбом не оставлял внимание мальчиков. В нём отсутствовали очень многие фотографии, и Кел ранее предполагал, что, возможно, это Обри оставила их у себя. В связи с этим и тем, насколько Обри изменилась, Бэзил сожалел:       — Знаешь… По правде говоря, мне очень жаль Обри… Она стала совсем другим человеком… Даже несмотря на то, что она и её новые друзья… ну… Бэзил прервался. Он прекрасно знал, как Обри и ее компания вела себя по отношению к нему на протяжении последних лет. В конце концов, он испытывал это на себе. Издёвки, обзывательства, толкания и сама кража фотоальбома. Это определенно не могло не оставить у него чувство предательства и обиды по отношению к ней. Но в то же время, он винил и себя в том, что с ней произошло, даже несмотря на то, что он не сделал то, в чём его обвиняла Обри, чтобы заслужить такое отношение с её стороны, о чём она сама еще не знает. Он продолжил говорить:       — Даже после того, как они… издевались надо мной, я не мог избавиться от чувства, будто в этом виноват только я… Что я заслужил такое отношение… Санни ответил:       — Бэзил, ты не заслуживаешь этого… Мы все по-своему переживали горе… и Обри… тоже до сих пор переживает его… Как и мы. Вдруг у Санни на мгновенье всплыли какие-то отчетливые образы. Фотографии на полу, чёрный маркер, Бэзил… Санни обрывками вспоминал моменты из прошлого, и единственный вопрос, который очень волновал его сейчас — это то, как именно фотоальбом оказался в распоряжении Обри. Санни хотел выяснить это у его истинного владельца:       — Бэзил, а как фотоальбом оказался у Обри? Бэзил на мгновенье дёрнулся. Он резко начал волноваться:       — А-ах… Санни… Ты… Ты правда хочешь узнать?       — Да… только, Бэзил, пожалуйста, не переживай… — сочувственно произнёс Санни. Санни понимал, что это болезненная тема для Бэзила, но, несмотря на это, чтобы помириться с Обри, нужно было узнать все обстоятельства этого события. Санни пытался морально поддержать Бэзила. Спустя некоторое время, Бэзил начал рассказывать:       — Н-Ну… Через несколько месяцев… после смерти Мари… к-когда мы ещё учились… в один день Обри… попросила меня помочь со школьными заданиями. Мне было очень неловко… потому что… ну… я был очень подавлен… Обри очень просила меня, и я… не смог ей отказать. Мы пошли ко мне, и, дойдя до дома… я почувствовал то, как… мне почему-то становится страшно. Обри не поняла это, и… когда я отпросился в уборную… я впервые испытал паническую атаку. Но, когда мне уже стало легче… Обри не было дома. Я подумал… Неужели я так долго пробыл в уборной? И… я случайно посмотрел на книжную полку. Там уже не было фотоальбома… … Я… Я понял, что она заглянула внутрь него и… увидела… зачёркнутые фотографии… Я осознал, что произошло… Я понимаю, почему она это сделала, но… это же всё равно нечестно… С тех пор я пытался его вернуть, умолял ее отдать его… но… всякий раз, когда я это делал… Обри называла меня «подонком» и отказывалась… Иногда очень грубо… И… когда я понял, что просить у нее бесполезно… я стал просить ее новых друзей… чтобы они ее убедили вернуть его… Но… тоже без толку. Только благодаря тебе и Келу фотоальбом здесь… Мне хотелось бы поблагодарить вас ещё раз… Разговор с Бэзилом про фотоальбом и отсутствовавшие фотографии заставили его вспомнить то, как он закрасил их чёрным маркером в комнате Бэзила. В тот момент Санни хотел всеми способами отдалиться от этих воспоминаний, от друзей, от осознания того факта, что Мари больше нет, и он зачеркнул все фотографии, которые там были. Однако сейчас он нигде не замечал чёрных следов. Должно быть, это Обри очистила фотографии, когда прятала альбом у себя. Бэзил с самого начала заметил, что следов маркера в фотоальбоме не было, и он не мог это не отметить:       — Санни… Я всё еще уверен, что Обри о нас заботится… хоть она и не хочет в этом признаваться. Все фотографии очень чистые… ни единого следа маркера… В голове Санни всё сложилось воедино. Обри украла фотоальбом не потому что она воровка сама по себе. Именно Санни зачеркнул фотографии в альбоме, о чем знал Бэзил, но не сказал. Он пострадал от Обри и ее компании из-за того, что она неправильно поняла его. Санни осознал, к чему привели его же беспечные действия, и он сказал про себя:       — Н-Нет… Ч-Что я наделал… Его одолело неконтролируемое чувство стыда, и это было видно на его лице. Бэзил заметил, что Санни о чём-то переживал:       — Санни? Ч-Что-то не так? … Что с тобой? Санни желал провалиться сквозь землю, и он взялся за голову. Бэзил не мог не обратить внимание на то, что Санни что-то очень сильно беспокоило. Когда они были детьми, он лучше всех знал, как помочь друзьям. Он мог и подбодрить, и помочь всем остальным членам их группы. Когда Мари и Генри не было рядом с младшими ребятами, поддержкой и опорой друзей был именно Бэзил. Несмотря на это, он никогда не видел обычно спокойного и безмятежного Санни в таком состоянии, но он попытался ему помочь. Бэзил обнял его, пытаясь его утешить. Он сказал:       — Санни… Всё в порядке… Не переживай… Санни боялся обсуждать эту ситуацию в присутствии того, чьи воспоминания он чуть не уничтожил. Бэзил продолжал его приобнимать, пытаясь его поддержать. Осознавая, что не стоит выкорчёвывать эту рану, он захотел сменить тему, и он лишь понимающе вздохнул. Он постепенно убрал руки от Санни. Его очень волновал еще один важный вопрос: переезд. Бэзил не подозревал про него, а Санни не мог вовремя предупредить. После небольшой паузы Бэзил с небольшой тревогой спросил:       — Санни… П-Прости за этот вопрос, но… Ты правда п-переезжаешь?.. Санни не смог вытянуть из себя ни слова, и он лишь вздохнул и виновато кивнул головой. Бэзил не хотел казаться навязчивым, и он лишь хотел убедиться:       — Н-Ну… Даже после того, как ты уедешь… Ты сможешь приезжать к нам иногда? Или… хотя бы… писать письма?       — Да… Я постараюсь… — ответил Санни,       — Прости меня за то, что я не смог предупредить…       — Санни… Я понимаю тебя… Всё хорошо… Это не была вина Санни в том, что ему приходится отсюда уезжать. Бэзил это понимал и не держал обиду за это. Он лишь хотел, чтобы он был с ним подольше. Санни же больше не хотелось закрываться в самом себе настолько упорно, чтобы полностью игнорировать реальность, и перед самим собой он поставил обещание, что он сделает так, чтобы друзья вновь были вместе. Санни и Бэзил были бы и рады поговорить и провести больше времени вместе, но пора уже было возвращаться к остальным. Полли сильно волновалась за своего воспитанника, а Кел уже хотел было проверить, почему Бэзил и Санни настолько долго засиделись и даже не пришли на ужин. Бэзил поблагодарил Санни за поддержку:       — Спасибо тебе, Санни. Ты очень помог мне… И да, прости за то, что произошло в уборной. Такое периодически происходит со мной… Это было довольно странно, да? Он виновато улыбнулся. Затем, взяв Санни за руку и поднявшись с кровати, он сказал со слабой улыбкой на лице:       — Пошли, Кел и Полли нас уже заждались. Парни вышли из комнаты и вернулись на кухню. При виде парней Кел приободрился:       — О, вы всё-таки вернулись! Я уж думал, что вы уже забыли про нас… Хе-хе…       — А… П-Простите нас… за то, что задержались, — сказал Бэзил. — Мы просто… так давно не общались… что даже не заметили… как долго мы разговаривали…       — Оу, я понимаю! Должно быть, очень занятно говорить с человеком, с которым ты очень долго не общался.       — О… Да… Это правда, — согласился Бэзил.       — Так, как у тебя с желудком? Уже стало легче? — заинтересовался Кел.       — Ж-Желудком? — с недоумением переспросил Бэзил, не сразу понимая, что Кел имеет ввиду. У Бэзила действительно был слабый желудок, но не это стало причиной того, почему он был вынужден убежать в уборную. Поняв, что Кел говорит про то, зачем он отпросился, Бэзил ответил:       — Ах… Да… Мне уже гораздо легче…       — Что ж, это хорошо! Важно следить за своим здоровьем! — посоветовал Кел. — Ну что же, Санни. Мы очень сильно запозднились. Я уже должен был быть дома! А, кстати да, Полли! Если я вам понадоблюсь, то вот вам мой адрес! Я живу на переулок выше! Кел протянул Полли бумажку с описанием, где находится дом его семьи. Полли поблагодарила его:       — Спасибо, Кел. Очень мило с твоей стороны!       — Да ничего такого, хе-хе… — засмущался Кел. — Ну, мы пошли! Пока, Бэзил! Завтра увидимся!       — Пока, Кел, — сопроводил Кела Бэзил и остался со своим лучшим другом наедине. — И ещё, Санни… Мы так долго не общались, что мне казалось… будто все меня бросили… Меня это очень сильно беспокоит… Так что… если тебе не затруднит… Пожалуйста… приходите ко мне почаще, хорошо? Санни не успел ответить, так как его окрикнул Кел:       — САННИ! ТЫ ИДЁШЬ? Но Санни был готов почаще приходить к своему лучшему другу, иначе когда его не будет рядом с ним в такие моменты резкого обострения тревоги, это может привести к нехорошим последствиям. Санни на прощанье встретился взглядом с Бэзилом, а тот напоследок сказал:       — Хотя ладно… Не буду тебя задерживать. Пока, Санни…       — Пока, Бэзил. Санни вышел из дому и вместе с Келом направился к себе домой. Дойдя до точки назначения, Кел сказал:       — Эй, Санни. Спасибо за то, что потусил со мной сегодня. Извини за неприятности. Это было достаточно безумным приключением, да? Я понимаю, что ты очень долго не общался с людьми… но всё нормально! Это приходит с практикой! В любом случае, завтра Хиро возвращается из колледжа, так что я уверен, что он захочет увидеться с тобой до того, как ты уедешь. Так что… Если ты не против… Я приду к тебе завтра утром опять. Спокойной ночи, Санни. Сладких снов! Санни мысленно попрощался с Келом и вошёл в своё жилище. Весь дом кишел в пауках, а стены везде были покрыты паутиной! Или ему всё это привиделось? С непреодолимым страхом он поднимался по лестнице вверх в свою комнату, чувствуя, как его гигантскими лапами бьют непропорционально огромные пауки. Через огромные усилия, Санни смог дойти до края лестницы, на которой было «что-то», которое через мгновенье превратилось в его покойную сестру. Она посмотрела на своего брата и исчезла, превратившись в страшное чудище, смутно напоминающее то «что-то», которое он видел в зеркале у Бэзила, но в виде огромного паука. Санни очень боялся пауков, и этот раз не был исключением. Казалось, что он никак не мог избавиться от этой гадины, которая поглотила его разум, не давая возможности избежать ужаса. Однако в голове Санни возник голос: «Это ни к чему не приведёт… правда, Санни? Похоже, что происходит много чего… Тебе нужно игнорировать пустяки… и понять, что является важным!». И Санни послушался возникшему из ниоткуда совету. Он сфокусировал взгляд, и оказалось, что это был маленький паучок, который никак не смог бы причинить вред такому большому для него Санни. Мальчик оглянулся, и пауков, которые буквально минуту назад окружали его, как след простыл. Он аккуратно обошёл паучка и поскорее направился в свою кровать, чтобы вернуться в свой мир грёз и забыть про это как про страшный сон. Он еще не подозревал, что ждало его завтра.