Не плачь

      Люди часто не обращают внимание на что-то стоящее, а потом теряют это и жалеют всю жизнь. И, как же иронично, что Уилбур осознаёт это, смотря прямо в лицо своего отца, пытающегося извиниться, шепчущий мольбы, чтобы стекленеющие глаза увидели его, снова наполнились жизнью, посмотрели прямо на него, чтобы его тело не холодело, отбрасывая все остатки жизни навечно в пустоту, чтобы он снова начал дышать.       Фил говорит, что любит его, просто тогда не думал, что стоить уделить хоть каплю должного внимания для такого ребёнка. Для его ребёнка. Для ребёнка, которого он убил сам, собственными руками, пронзив сердце мечом, рукоять которого всё ещё вибрировала от последних, судорожных ударов сердца.       Уил чувствовал, как холодеет в области груди, а жгучая боль уходит на второй план, как немеет тело, как застывают слёзы в глазах, которые он так и не успел сморгнуть. Он видит лишь отца, так отчаянно сжимающего тело, прижимающего уже пустеющую голову к груди, тыкаясь носом в макушку и роняя горячие слёзы. Он слышал, как Филза извиняется за всё, как он трепетно любит его, как ему страшно потерять своего родного сына.       Сознание начинает погружаться во тьму, а Уилбур столько хочет сказать отцу: чтобы он не плакал над его могилой, чтобы он не винил себя, чтобы он вспоминал его с улыбкой и с сознанием того, что его сын всегда будет рядом, пусть даже и не заметно, сказать хотя бы прощальные слова. Но мозг критически отключается, а сердце уже бьётся через раз, замедляясь так, что казалось бы, медленнее уже нельзя.       Последнее, на что хватает сил, воздуха в лёгких и остатков мыслей — это единственная фраза, которая будет приходить к отцу в кошмарах, а он будет просыпаться и ронять жгучие слёзы на бельё от понимания, что он натворил, от всей горечи и тяжести грехов, сковывающих его по рукам и ногам, от напоминающего крыла, что обуглилось во время взрыва, в попытках прикрыть своего родного человека:

— Я люблю тебя, папа.