Не гаси ты солнце.

— Поддержим наших ребят! — задорно почти воскликнул учителей на вопрос Курай Шоджи: «зачем мы туда идём?». Не сказать, что девушка не любила Карасуно — всё–так она сама была ученицей этой школы —, но ведь все знали, что их волейбольная команда уже давно подаёт самые минимальные надежды. — Поддерживай–не поддерживай, лучше играть они от этого не станут, — буркнула Курай, она предпочла бы отправиться домой после уроков, а не переться на игру, на которую их тащили в добровольно–принудительном порядке. — Зато, — начала говорить Рико Ямада, расстёгивая пару верних пуговиц блузки и натягивая вверх лифчик, тем самым приподнимая грудь. — Волейболисты у нас высокие, сильные и не обделены красотой. — Не хочу показаться стереотипной, — фыркнула Курай. — Но спортсмены ещё и «интеллектуально одарённые». Собственно, кроме спорта их больше ничего и не интересует. — Да много ты их знаешь, — отмахнулась Рико. Шоджи ничего не ответила, хотя бы потому что не хотела кричать, чтобы подруга её услышала, когда они вошли в шумный спортивный зал. Курай достала телефон и наушники, ладно, выбора по поводу того приходить сюда или нет, у дувушки не было, но вот никто не мог запретить ей слушать музыку. Она не разделяла азарта остальных, кто пришёл на игру добровольно, да и к волейболу относилась равнодушно. Слушая громкий рок, что бил ей в уши и заглушал все остальные звуки, Курай рассеянно наблюдала ход игры, переодически чисто для приличия изображала радость, в основном, когда Рико вскакивала и кричала что–то, размахивая руками. Шоджи быстрым взглядом окинула игроков старшей Карасуно. «Ну, допустим, есть парочка симпатичных. Ставлю хоть миллион, что Рико захочет замутить с капитаном», — лениво подумала девушка и прикрыла глаза. Примерно через десяток песен Курай чертыхнулась, когда музыка резко выключилась. Девушка несколько раз нажала на кнопку телефона и поняла, что тот разрядился. Благо, игра уже близилась к развязке. — Ну что, никто не приглянулся? — насмешливо крикнула в ухо Шоджи Ямада. — Отстань, — поморщилась Курай. — А что? Тут результат очевиден, — Рико махнула рукой в сторону счёта, что был не в пользу Карасуно. — Можешь приласкать, утешить проигравших… — Ты думаешь о чём–нибудь кроме парней? — раздражённо поинтересовалась Шоджи, кажется, её тон задел Рико. — Ты просто боишься, что на тебя никто не посмотрит, — обиженно и зло брякнула та. — Вот и завидуешь мне. У тебя–то ни одного парня не было! — Не было, потому что не хочу! — рассердилась Курай и порадовалась тому, что их голоса сливаются с общим гамом. — Тупая отговорка, — ответила Ямада. Шоджи притянула подругу, взяв её за край блузки, и прошипела прямо в лицо: — Если бы я захотела, то могла бы встретиться с кем угодно. — Заметь, никто не тянул тебя за язык, — усмехнулась Рико. — Спорим? — Спорим, — тут же согласилась Курай и для собственного лучшего стимула добавила: — На пятёрку. Шоджи ясно видела, что при упоминании денег Рико засомневалась, а потому ядовито усмехнулась: — Ну там с одноклассником это каждый может, а слабо…с волейболистом? Курай была совсем не довольна новым условием, но не могла позволить уязвить собственную гордость, потому кивнула. «Ладно, выберу кого–нибудь недалёкого. Неприятно конечно, но потерплю», — решила Шоджи. После игры, окончившейся проигрышем Карасуно, Курай под видом сочувствующей болельщицы подошла к команде. Они были не особо общительны и пытались отмахнуться от девушки, сто старательно пыталась казаться милой и обеспокоенной. Только один вымученно улыбнулся ей и ответил на парочку легкомысленных вопросов перед тем как ушёл в раздевалку. — Сугавара Коши, — сказала Курай подруге. — Что? — не поняла та. — Моего парня зовут Сугавара Коши, — с ухмылкой ответила Шоджи. — Я только что с ним познакомилась. — Ты слишком самруверена, — хмуро заметила Рико. — Ищи деньги, — всё тем же тоном говорила Курай, уже выстраивая у себя в голове планы по поводу её пепельноволосого парня.

***

Курай мысленно обзывала Рико и их глупый спор самыми грязными выражениями. Сугавара Коши не был твердолобым идиотом, которого могли бы очаровать парочка банальных фраз и красивая внешность, которой Шоджи не была обделена. Курай удовольствием бы «сделала перевыбор», если бы сразу не заявила, что именно он станет её парнем. Впрочем, недосигаемым Коши тоже не был. И Курай достаточно быстро нашла к нему подход: во–первых, она упорно делала вид, что поддерживает Карасуно и верит в их победы, во–вторых, как оказалось, Сугавара любил читать, и любовь эту Шоджи полностью разделяла (кажется, это было единственное то, в чём она не врала), в–третьих, строила из себя милую, но местами саркастичную и упрямую девушку. И да, Коши был наилучшим вариантом — лучше уж встречаться — или делать вид — с эдаким парнем–солнышком, чем с каким–то крпуным придурком, который только и ищет куда вставить сво…и ключи.

***

Курай заставила себя перестать дрожать, стоя на улице в ожидании Коши, с которым у неё вот–вот уже что–то начиналось. Это была зима, а на Шоджи из одежды было одето только недостаточно тёплое платье и туфли. Чего–чего, а вот того, что Сугавара разозлится, увидев её, девушка точно не ожидала. — Совсем с ума сошла? — проворчал парень и быстро стянул с себя куртку, а после и шарф. Курай удивлённо хлопнула глазами и чисто машинально позволила одеть себя. — Далеко живёшь? — Полчаса отсюда, — ответила Шоджи. — Идём, — решил Сугавара. — Зачем? — не поняла Курай. — Будем тебя чаем отпаивать, чтобы не заболела, — более мягко произнёс Коши. «Твою мать, ты…хороший?», — подумала девушка, ещё больше кутаясь в отданы шарф.

***

Курай стояла у двери, ведущий в квартиру Коши лишь из–за того, что её приход мог помочь ей выйграть в споре, что стал для неё принципиальным. Через несколько дней после той прогулки девушка узнала, что Сугавара заболел, а после выведала адрес парня у его друзей — Дайчи и Асахи. Шоджи постучала в дверь, размышляя над тем, что скажет. Что–то навроде: «Привет, как ты себя чувствуешь? Я пришла тебя проведать. Вот, фруктов там принесла. Что ты любишь? Я скучала…». Щелчок замка прервал мысли Курай, которая запоздало подумала о том, что нужно было приготовиться к встрече с родителями Коши, которые, вероятно, могли остаться дома из–за больного сына. Но дверь открыла девочка лет восьми. — А… — Курай подвисла, пока наконец не вспомнила, что парень говорил о том, что у него есть младшие брат и сестра. — Привет…э–э… Изуми? — Коши! — крикнула девочка, в то время как к ней пришлёпал мальчик, не старше пяти лет. — Изуми, Сора, не открывайте никому без меня! — послышался хриплый голос Сугавары–старшего. — Курай? — Привет, я… — Шоджи улыбнулась, но её взгляд зацепился за красные, свежие пятна на рукаве и футболке парня. Она слегка усмехнулась: — Это? — А? Да я… — Коши закашлялся. —…порезался, — он показал ранку на пальце, а после указал на футболку. — А это вообще не кровь, я просто готовил… — Готовил? — изумилась Курай. — Сейчас? — Да, — ответил парень, параллельно с этим останавливая брата, что хотел уже полезть к девушке. — Извини, пожалуйста, но мне нужно поскорее закончить. Шоджи прекрасно поняла, что ей сказали «Прости и уходи, сейчас я слишком занят», однако приблизилась и положила холодную после прогулке по улице ладонь на лоб Сугавары. Парень чуть прикрыл глаза из–за контраста температур, но тут же отодвинулся от Курай. — Ты горишь, — произнесла она то, что Коши прекрасно знал и без неё. — Мне нужно закончить, — повторил он и даже улыбнулся. Курай должна была отдать ему то, что принесла, произнести какую–нибудь романтично–влюблённую глупость и уйти. Вместо этого она зачем–то прошла в квартиру Сугавары, а Коши, ослабленный болезнью, не смог удержать её. — Давай, показывай, где тут кухня, я сама закончу, — сказала Курай и сама удивилась — что же за чушь она несёт? Коши ещё немного сомневался, а после сконфуженно проводил её, почему–то бормоча извенения. Шоджи же бросала взгляды в разные стороны и брезгливо морщилась от того, насколько…неприятной была квартира. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что здесь живут очень бедные люди. К тому же, судя по оставленным пустым бутылкам, кто–то из них нередко выпивает. Курай вернула взгляд на Коши, и заметила, что парень выглядит не то что бы стыдливым, но…расстроенным? «О…так ты извинялся за это? За место, где ты живёшь?», — подумав об этом, Курай почувствовала стыд из–за собственной реакции, что совершенно ей не понравилось. Во время приготовления еды в помощники к девушке всё рвались и рвались все трое Сугавар. Младших Курай отослала за просмотр мультиков, старший же согласился лечь в пастель только после того, как с готовкой было покончено — «невежливо заставлять гостью готовить и оставлять в одиночестве». Шоджи возразила — никто не мог заставить её сделать что–то. За несколько часов девушка успела ещё совсем немного убраться и сделать с младшими Коши уроки. Теперь Курай сидела у кровати парня. Высокая температура наконец начала спадать, и теперь Сугавара прибывал в полученном состоянии, и всё бормотал о том, что она должна уходить, чтобы не заразиться. — Нет, пока твои родители не придут, я… — Курай отметила странную, дёрганную реакцию парня на эти слова и построила свои догадки, но никак это не прокомментировала, зато сделала уже которую по счёту странность за этот день — взяла Коши за руку и произнесла очередную ложь (это ведь не могло быть правдой): — К тому же, мне здесь…уютно что ли? Да, мне нравится здесь находиться. В этот момент послышался шум в коридоре — в квартиру кто–то пришёл. «Кем–то» был мужчина…которого Курай откровенно испугалась, когда он вошёл в комнату. У него было лицо злого человека, к тому же такое красное, какое бывает у постоянно употребляющих алкоголь людей. Коши ещё сжал ладонь Курай, а когда понял это, выдавил из себя ободяющую улыбку. — Тебе правда пора, — тихо произнёс он. — Это что за… — гневно начал мужчина, вероятно, отец Коши. Курай же не стала с ним спорить и спешно ушла из этой квартиры, даже не попрощавшись. Она хотела забыть всё, что увидела, и всё, что предположила. Но той ночью ей почему–то снился Коши. Такой светлый, добрый, с открытой (кажется) душой парень в полном одиночестве полусидел на кровати, похожий на беззащитного котёнка, и улыбался. Потом слышались грозные крики, а он всё улыбался…

***

По молчаливому согласию они не вспоминали тот день, но Коши начал ещё теплее относиться к Курай и, кажется, окончательно в неё влюбился. «Дурак», — вдруг без насмешки, а с горечью подумала Шоджи. Курай–то сама всегда была стервой, эгоисткой и признавалась в этом самой себе, следовательно она не могла вдруг испытывать жалость или что–то подобное…да и Коши этого явно не хотел. Иначе бы жаловался всем подряд, а Курай была уверена, что о том, что происходит дома у Сугавары не знают даже его друзья. Прошёл месяц, за который Рико так и не признала победу подруги, мол "где доказательства?". А предоставлять доказательства Курай не спешила. А ещё вдруг начала ловить себя на мысли, что действительно переживает за исход игр. Это явно не из–за любви к волейболу, которой у неё и в помине не было. Она искренне радовалась, когда Карасуно побеждала. И как же приятно осознавать, что тебя любят. Чувствовать заботу и неподдельное волнение за себя, исходящее от другого человека. А ещё Курай вдруг назвала Рико «дурой» и заявила, что скоро отдаст ей деньги. В этот же день к ней подошли Дайчи и Асахи. — Шоджи, поговорить нужно, — мрачно оповестил Савамура. — Нести мешок и лопату? Ребят, вы кого–то грохнули? — поинтересовалась Курай. — Отстань от Суги, — чуть ли не приказал обычно добряк Азумане. — Он не заслуживает того, чтобы его обманывали из–за какого–то там спора. — О, так в мешок лезть мне, — произнесла Шоджи, готовясь к дальнейшему разговору. Назвала Ямаду «дурой», а надо было назвать «сукой». И себя за одно. Курай неожиданно сморозила чушь: — Я не оставлю Коши. — Зачем ты это делаешь?! — разозлился Дайчи. — Хочешь играть с кем–нибудь? Ну так найди себе… — Вы лезете не в своё дело, — прервала его Курай и не придумала ничего лучше, как взволнованно позвать учителя. — Шоджи–чан, всё в порядке? — спросила женщина и строго посмотрела на двух волейболистов, те ушли, но в их взглядах читалось «разговор ещё не окончен». Курай выдохнула, запрокинув голову. Она разберётся с этим.

***

— Привет, Курай, — сказал Коши в одну из их уже обыденных встреч. — Привет, — отозвалась девушка, чувствуя внутреннее тепло от осознания, что она действительнорада видеть парня. — Ты чего такой? Устал? — Это тебе, — без ответов произнёс Сугавара и протянул ей маленький свёрток. Развернул его, Шоджи остолбенела и озадаченно перевела взгляд с нескольких купюр на Коши. — Ты выйграла. — Да, — наконец произнесла Курай. Иногда для того, чтобы измениться, человеку нужно растоптать в прах чужие чувства, так искренне доверенные ему.