^°^
И судьба словно сама преподнесла ему шанс. Учитель начальных классов шёл чуть позади Антона, который нёс в своих руках одну из трёх тарелок с апельсинами. Их ему дали в столовой, сказав отнести в класс. Арсений ожидал чего угодно, но не только, что, проходя мимо места вахтерши, Антон неожиданно уронит тарелку, заставляя ее разбиться с громким звоном. Все апельсины покатились в разные стороны, а к ребёнку в тут же секунду подошла недовольная женщина. – Ты что творишь, мелкий пакостник?! Вот сам теперь и убирай все это, – она указала пальцем на осколки, и Антон, виновато опустив голову, присел и правда начал собирать их. Арсений очнулся от шока. И тут же побежал к мальчику, понимая, что тот может поранить себя этими чертовыми осколками. – Антон, не трогай! – но повышение тона наоборот испугало Шастуна, и он, ойкнув от режущей боли, все-таки порезал себе ладонь и расплакался. – Ну тихо-тихо. Не плачь, малыш. Всего лишь небольшая царапина. Обработаем, и перестанет болеть. Арсений поднял тихо плачущего ребёнка на руки, и кинул недовольный взгляд на вахтершу. – Я донесу об этом случае директору, – бросил учитель и двинулся к медпункту, надеясь, что медработник есть на месте. Антон все ещё был немного напряжённый чужой близостью, но позволил себе обнять учитель за шею, не спуская взгляда от пораненной руки. К счастью, медсестра оказалась в своём кабинете, а потому Арсений беспрепятственно зашёл внутрь и хотел посадить Шастуна на кушетку, но тот лишь сильнее вцепился в учителя, не желая отлепляться от него. – Тош, ты хочешь, чтоб я сел с тобой на кушетку? – негромко спросил Попов, пока медсестра искала что-то необходимое в шкафчике. Антон молча кивнул, задевая своим подбородком чужое плечо. Большего для Арсения было не надо. Он расположился на кушетке и помог мальчику сесть к нему на колени. А учитель не понимал, с чего вдруг такие изменения. То Антон шугается конфет, то сам на коленки садится. Неужели это все из-за раны? Или Арсению Сергеевичу он доверяет больше, чем медсестре или вахтерше? – Нужно промыть рану перекисью, – пояснила девушка для Антона, но тот прижал руки к себе, качая головой. – Нужно обработать ранку. Ты ведь хочешь, чтоб она перестала болеть? – успокаивающе заговорил Арсений, понимая, что иначе Шастун не позволит добраться до царапины. Не станешь же обрабатывать насильно. Антон что-то неразборчиво пробурчал себе под нос. – Повтори, пожалуйста, я тебя не услышал. – Может быть вы обработаете? – нерешительно попросил Шастун, всем своим видом отгораживаясь от незнакомой девушки. Все-таки к Арсению Сергеевичу Антон успел относительно привыкнуть. – Конечно, – охотно согласился учитель, получив от медработницы кивок. – Давай ручку. Антон нерешительно протянул ладонь, которую Арсений мягко взял за запястье. Девушка протянула мужчине перекись, и тот тут же начал использовать её по назначению. Прозрачная жидкость полилась на рану и стала шипеть, убивая всех микробов. Вопреки ожиданиям, Антон стоически вытерпел всю процедуру, даже не демонстрируя, что ему больно. Это стало для Попова ещё одним тревожным звоночком. Дети ведь нетерпимы к боли от слова «совсем». Мальчика бьют? Далее Арсений под руководством медсестры, которая не рисковала приближаться к мальчику, смотревшего на него волком, чтоб не спугнуть, промокнул царапину салфеткой и полил хлоргексидином. В завершение осторожно промазал края зелёнкой и замотал ладошку бинтиком, ведь с ранки все ещё немного сочилась кровь. – Молодец, Антош, – похвалил мальчика Арсений, кивнул медсестре, говорившей о том, что сейчас лучше всего позвонить и сообщить о произошедшем родителям. Выходил из кабинета Шастун уже сам, не захотев, чтобы кто-то из одноклассников увидел, как он сидит на ручках у Арсения Сергеевича, словно малыш. Звонка ещё не было, но он должен был прозвучать с минуты на минуту, а потому в классе уже находилась большая часть ребят. Попов спрятал ребёнка от любопытных взглядов за собой и завёл в небольшое помещение, в котором обычно устраивали посиделки учителя. Мальчик устроился на мягком диване с подушками, ожидая каких-либо действий от учителя. Арсений вышел на секунду в класс, сказал, чтоб никто не шумел после звонка, ведь он все прекрасно слышит, и вернулся к Шастуну, намереваясь поговорить. – Антон, – начал учитель нерешительно. – Ты не ругаешься с мамой и папой? По виду ребёнка было понятно, что отвечать он не очень-то сильно хочет. Но выбора как такового не было, Шастун был благодарен учителю и просто не мог промолчать. Это было бы невежливо. – Я живу только с мамой. Она...хорошая, – все-таки ответил Антон. Насколько Арсений мог судить, мальчик не врал, но это не объясняло совсем ничего. – А с папой? – уточнил Попов. – Общаетесь? – Угум, – коротко бросил Шастун, водя взглядом по помещению. – Он...немного строгий. – А почему "строгий"? Что он делает? – продолжал задавать вопросы мужчина. – Учит всякому... Может иногда ударить рукой или ремнём, если я его не слушаю, – совсем неохотно рассказал Антон. Он, кажется, не понимал, что прямо сейчас признался своему классному руководителю в том, что его избивает собственный отец. – Хорошо, – не стал больше расспрашивать Арсений Сергеевич, стараясь скрыть шок и страх за мальчика. У него были определённые догадки, но учитель не то чтобы воспринимал их сильно всерьёз. – Я позвоню твоей маме, что она тебя забрала. Стоит посетить врача на всякий случай. – Но у меня ведь все хорошо, – неуверенно начал Антон. – Зачем к врачу? – Всякое бывает. Но ничего страшного тебе не сделают, – пространственно успокоил Шастуна мужчина, уже ища нужный номер в списки контактов. Теперь Арсений понимал, кто является источником проблем в этой семьи. Оставалось сообщить полученную информацию маме Антона. Учитель очень надеялся, что сможет хоть чем-нибудь помочь в этой ситуации.^°^
Мама Антона приехала к тому моменту, когда урок у Арсения закончился, а потому он настоял на разговоре. Он понимал, что вряд ли она стала тем, из-за кого мальчик замкнулся в себе. Говорить было решено наедине, пока Антон сидел в ординаторской и пил чай. – Не поймите меня неправильно... Антон – очень хороший мальчик, но в последнее время я вижу, что он... – Арсений остановился, пытаясь сформулировать свою мысль. – Я не хочу это обсуждать с вами. – Антон сегодня рассказал мне, что папа может его ударить. Вы об этом знали? – как бы невзначай бросил мужчина, надеясь, что если Майя не знала, то говорить она будет чуть охотнее. – Что... Это правда? – реакция женщины не оставила никаких сомнений, что в курсе таких "моментов воспитания" она не была. У Арсений отлегло от сердца, и он уверенно кивнул. – Ладно, да... Да, вы правы, Арсений, – вздохнула она. – Дело в том, что Антон сейчас живёт со мной. Но до этого он был у отца, который...воспитывал его довольно жёстко. Когда за два года до школы я наконец смогла уговорить Андрея встретиться с сыном, я пришла в шок. – Отец Антона плохо к нему относился? – деликатно уточнил Арсений. – Не знаю. Наверное, да. Но Антон был очень запуганным. Это совсем не то, что я могла ожидать. Мне удалось его забрать через суд... Но Андрея не лишили родительских прав. И сейчас он вновь заявился в нашу жизнь. Стал на законных правах проводить время с моим мальчиком, ломая всю работу с детским психологом и оказывая своё влияние на него. Я уже не знаю, что делать. Он его дрессирует, понимаете. Будто мы на войне, где никому доверять нельзя. – Я заметил, – вздохнул учитель. – Изменения на лицо. Мне кажется, Майя, вам стоит освидетельствовать поведения мальчика у психолога. Если он покажет, что Андрей негативно влияет на Антона, то можно будет ограничить их общение. – Я думала над этим. А теперь я ещё и узнаю, что Андрей его избивает... Как эта гнида только посмела поднять руку на моего сына... – Я понимаю ваши чувства, Майя, но давайте обсудим все насущные вопросы, это важно. – Сейчас я в полной мере осознаю, что Антону лучше не видеться с отцом. – Скорее всего это правильно. И настоятельно рекомендую вновь отдать Антона на работу с психологом. А также если решите идти в суд, то я готов выступать на вашей стороне. – Спасибо... И извините, Арсений, что вплели вас во все это. – Не переживайте. Это все ради Антона. Он для меня много значит, как и все мои ученики, – Попов улыбнулся. Он был рад, что у мальчика такая хорошая мать, и он изначально ошибался на её счёт. Дело оставалось за малым. Закрыть мальчику общение с отцом-тираном. Что ж, если уж Андрей так плохо влияет на мальчика, то Арсений Сергеевич готов поспособствовать этому. Что бы от него при этом не потребовали.