магия

— Покупаешь мармелад в баночке, а магия в подарок. Как тебе такое предложение? — А что для тебя магия, онни? — Сэрим приподнимает голову, отрываясь от тетради по геометрии. Геометрия становится абсолютно абсурдной и неважной, когда рядом сидит такая… правильная Ынджи. Все эти правильные треугольники и рядом с ней не стояли. — Хм. Наверное, надбавка к зарплате. А для тебя? — Как меркантильно и банально. Для меня это любовь. Любовь, онни. Я, кажется, влюбилась. — Для тебя магией и первой любовью должен быть вписанный героновый треугольник, балда! Ынджи в шутку бьет Сэрим цветастым полотенцем, на что школьница жмурится и пищит. — Ну онни, а если серьезно? Хан становится заметно сосредоточеннее, немного хмурится и надувает губы. И без того темные глаза становятся еще темнее и глубже. «Вот бы утопиться в них, а не готовиться к экзаменам.» — думает Сэрим, заглядываясь. — М-м… Ну, что-то невероятное, наверное. — Балдёж короче, да? Сэрим сталкивается с уставшим взглядом онни. — Короче-то короче, но твоя задачка от балдежа не решится. Чо вздыхает, хватаясь за циркуль. Кривая окружность, как всегда. Или это круг? Да черт его знает. Геометрия такая неинтересная. Ынджи ведь куда интереснее.

***

Сэрим знакомится с девушкой Ынджи на ее двадцатый день рождения. Ван Ирон — настоящая красотка. Модельная внешность, если не брать во внимание рост, конечно. Это дает повод Сэрим позлорадствовать, почувствовать какое-никакое превосходство. Волосы темные, ухоженные, не то, что сожженные и белесые волосы неудачницы Чо Сэрим, которая должна думать об экзаменах, а не о взрослых тётях. Сидя в темноте и молясь, чтобы никто не увидел такой нездоровый отблеск от свечей в глазах, Сэрим опускает голову вниз. Она не хочет видеть, как онни дает своей девушке слизать с губ остатки крема. Она не хочет прощаться, когда окруженная вниманием Миасчастливо улыбается, совсем позабыв о ней, о Сэрим.

***

Проходит ровно пять лет с того злополучного дня, после которого Сэрим больше не появлялась в кондитерской. На её звонки она перестала отвечать сразу, а через день даже закинула номер Ынджи в бан-лист. Сегодня Хан Миа празднует свое двадцатипятилетие. Сэрим не уверена, что хочет возвращаться в Кимхэ, но накопившаяся стипендия и желание отдохнуть от шумного Сеула дают о себе знать. Она лишь надеется, что кондитерку уже снесли. На месте старой таблички, где пять лет назад разноцветными буквами было написано «Облачный Кимхэ», сейчас красуется уродливый указатель или типа того, показывающий на табличку с номером и надписью «ПРОДАМ». С одной стороны — надежды Сэрим оправдались. А с другой… На сердце кошки скребли, было невыносимо смотреть на то, как когда-то важное место превратилось в эту кричащую вакханалию. — Нет, ты послушай, это правда балдёж. Да что опять-то не так? Я же не сошлась с Ван Ирон! Я же просто хочу выкупить помещение, — девушка в строгом сером костюме останавливается посреди улицы, разглядывая свои ногти. Подув на них и похмурившись, она собирается выпалить что-то недовольное, но поднимает глаза. — Чо Сэрим? Вон-ни, потом перезвоню, давай. Сэрим не знает, куда себя деть. Сейчас она стоит в таком официальном наряде, в дорогом брючном костюме, как-никак, а к ней на огромных каблуках бежит девушка в не таком дорогом, но страшно сексуальном образе. Блять. Когда между ними остается расстояние, примерно равное росту Ван Ирон, Сэрим срывается с места, убегая куда глаза глядят. А глаза глядели на пустующее здание бывшей кондитерской. Звон китайских колокольчиков ни на секунду не отвлекает девушку. Она мчится прямиком в туалет, почти инстинктивно ориентируясь внутри. Сзади слышатся пыхтение и приглушенные звуки шагов. Сэрим запирается в одной из кабинок, переводя дух. Сердце бешено стучит, от кончиков пальцев отливает кровь и они леденеют. — Чо Сэрим? Это ты? Столько лет? Ответом служит тишина. — Эм, Сэрим-а? — Уходи, Миа. Ынджи знатно охреневает от такого поворота событий. Миа? Кто ее так называл в последний раз? — Сэрим-а, мы не в дораме, чтобы ты тут разыгрывала сценки ради драмы. Выйди, поговорим, — Ынджи начинает подскакивать, пытаясь заглянуть в кабинку. Но Сэрим то знает, что сейчас она отыгрывает роль Мии, сейчас перед ней далеко не Хан Ынджи. Сэрим становится смешно. Ситуация кажется настолько нереальной и сюрреалистической, что… Балдёж просто. Девушка открывает дверь. Она отодвигается с громким скрипом. Хотя, этот «скрип» больше похож на горловое пение или отрыжку. Кому что. — Я не верю, это правда ты? Расцвела. Та самая Чо Сэрим еще отчетливее понимает, что сейчас Ынджи лишь строит из себя Хан Мию. Настоящая она совсем другая. Тихая. — Ну, вообще-то я не планировала встречу с тобой. Сэрим решает идти в наступление. Она скрещивает руки на груди, встает, и начинает сканировать собеседницу скептическим взглядом. — Сэрим-а, — начинает вдруг Ынджи тихим, почти дрожащим голосом, — чем я тебя тогда обидела? — образ Мии наконец-то начинает отступать. Это ведь правда она? — Онни. Сейчас я так благодарна Ван Ирон. За то, что она отгородила меня от тебя. — Что… Причем тут Ван Ирон? — Хан выдыхает раза три подряд, затем стоит с открытым ртом. Чтоб ей туда мухи залетели, — Балдёж просто, полнейший… — Господи, онни, хватит использовать это тупое слово. Им уже давно никто не пользуется. Сэрим шарахается, когда Ынджи делает к ней шаг. Икрами она уже чувствует унитаз. В животе неприятно урчит — она так и не поела с утра. Теперь уже Ынджи тепло улыбается, предлагая посидеть в ресторане, обсудить насущное. Ну и поесть, понятное дело.

***

В ходе получасовой молчаливой трапезы Ынджи не смогла вытащить из сидящей напротив блондинки ни слова. — Как дела? Школа? — голос звучит так неуверенно, будто она сейчас заревёт на месте. Сэрим недовольно отрывается от еды, протирая губы салфеткой. — Я её закончила два года назад, Ынджи. Хан молчит, отвернувшись в панорамное окно. Ресторан — громко сказано. Забегаловка, скорее. — Как… универ? — Юрфак. — О-о… мазохистка. Неловкая тишина давит и душит. Но ни одна из них в глубине души не готова расходиться. В молчании проходят пять минут. Ынджи приподнимается с места, а Сэрим украдкой бросает разочарованный взгляд. — Что ж, было приятно повидаться, Чо Сэрим. — Онни, что такое магия? — Сэрим еле сдерживается, чтобы не сорваться с места. Во внутренней борьбе между холодом и чрезмерной нежностью побеждает импульсивность. И Ынджи действительно останавливается. Пять лет, да? — Прогуляемся? Воздух ощущается по-новому, иначе, отличный от того, что был до этого. Они идут, каждая смотря в свою сторону. Взгляды изредка пересекаются, от чего обе смущаются и делают вид, будто ничего не было. Сэрим снова чувствует себя пятнадцатилетней девочкой, питающей глупую слабость к девушке, которую должна считать старшей сестрой. Диалог не вяжется, стопорясь на теме любимой еды и планов на ближайшее будущее. Сэрим осторожно затрагивает Ван Ирон, на что Ынджи лишь закатывает глаза и отмахивает. Оказалось, они расстались через неделю после того злополучного дня. — Честно говоря, мне стыдно перед тобой. Я вела себя так глупо тогда. — Бывает. Я прощаю тебя, — Ынджи улыбается, — на этот раз. Расходятся лишь к вечеру. Усадив Сэрим на такси, Ынджи просит её номер. Чо с приятной тоской смотрит на отдаляющуюся фигуру. По приходу домой на экране красуется сообщение. haneunji1301: напиши, как доберёшься домой. буду скучать ^^ твоя мынджи-онни Ынджи понимает, что не может бросить бизнес в Кимхэ, а Сэрим — университет и родителей. Но засыпая, каждую ночь, слушают голоса друг-друга и надеются на воссоединение. Они просто верят, что когда-нибудь случится магия и они заведут кошек и заживут своей жизнью.