***
Выйдя из самолета, он почти бежал по рукаву. Скорее, забрать чемодан и выйти к ним — телефон уже грела фотография от Эндрю, на которой было показано, где они его ждут. Он и правда почти бежал, чуть не сбил с ног какую-то пару, но было так всё равно. Багаж выкатывался на ленту непростительно долго. Кевин весь извелся: слушал голосовые от Ники, записанные в общую беседу, и в этих голосовых в общей сложности на десять минут не было ни крупинки смысла или пользы. Но Кевин терпеливо дослушал до конца — правда, поставив скорость на 2х, — а после даже что-то напечатал в ответ. Он даже не помнил, что: все мысли были уже не здесь, а там, в зале ожидания, где стояли его Нил и Эндрю. Наверняка Эндрю сейчас постукивал ногой по полу в такт мыслям, пока Нил рассказывал ему очередную историю из своей жизни — они всегда удивлялись, откуда у него до сих пор находились новые истории, если они играли вместе уже пять лет и ровно столько же слушали его рассказы. Мысли о парнях немного согрели Кевина, но подлили масла в пожар его нетерпения. Он наконец увидел свой чемодан на ленте и, почти расталкивая людей, бросился к нему. Кевин не помнил, как бежал через широкий холл к дверям зеленой зоны, как выходил через стеклянный проход, но он хорошо помнил крепкие объятия Нила, который сжал его, как в последний раз, непривычно теплый взгляд Эндрю и шум встречающей толпы. Им нельзя было выдать себя даже здесь: и Кевин, отстранившись, оглядывал парней с такой тяжестью внутри, что было почти больно. Ему хотелось поцеловать обоих, взять за руки, ощутить кожу к коже, чтобы не было так холодно и чтобы ладони наконец перестали дрожать, но пришлось унять стучащее сердце, взять чемодан и просто пойти за ними к выходу из аэропорта. Потерпеть ещё немного. Его ладонь машинально сжималась и разжималась от того, как сильно он хотел коснуться их, но надо было подождать ещё немножко. Какие-то двадцать пять минут. Доехать до квартиры. И все будет замечательно. Эти двадцать пять минут в такси для Кевина были адом. Он сидел сзади с Нилом и держал его за руку почти всю поездку — темнота в салоне позволяла. Лунный свет падал на его лицо, он рассказывал, как прошли эти две недели, но сил на эмоции уже особенно не было. Последние он потратил утром, перед рейсом, сидя за барабанной установкой и отрабатывая двойной удар ногой до изнеможения. Дверь в квартиру захлопнулась за Кевином, и его тут же прижали к стене два парня. Дэй со смехом расслабился, отвечая на поцелуй Нила и чувствуя, как губы Эндрю прокладывают влажную дорожку вниз по шее. — Давайте хотя бы разденемся, — предложил он сбивчиво в перерыве между поцелуями. Эндрю тут же отстранился, стягивая куртку, помог остальным повесить верхнюю одежду и первым направился на кухню, где у стены стоял широкий диван. Именно на нём Кевин уже через минуту целовал Эндрю, пока Нил просто лежал рядом, прижавшись и обнимая его за торс. Кевина просто не хватало на двоих — так сильно они по нему скучали. Когда Нил особенно увлеченно выцеловывал его шею, их вдруг прервала трель домофона. Кевин аж подпрыгнул. — Я просто заказал еду, — пояснил Эндрю, нехотя отпуская Кевина и вставая, чтобы встретить курьера. — Без меня даже приготовить сами ничего не можете, — добродушно проворчал Кевин, сел, откидываясь на спинку дивана, а после притянул в объятия Нила. Усталость накатывала волнами. Тепло парня под боком усыпляло только сильнее, поэтому Кевин решил отвлечься поцелуями, чтобы не уснуть — пока было не время. Вишенка тоже была рада его возвращению: без конца терлась об ноги, а потом прыгнула на колени, на что Нил возмущенно засмеялся, заявив, что отбирают его законное место. Когда Эндрю встал на пороге комнаты с пакетом в руках и показательно кашлянул, Кевин нехотя отстранился от губ Нила и встал с дивана. Пару минут спустя они ели лапшу-вок из бумажных коробочек, Кевин рассказывал, как планирует применить полученные знания на практике, а парни внимательно его слушали — Нил иногда даже вставлял свои ехидные комментарии. Когда они наконец поели и Кевин поставил чайник — потому что уже давно не мог заснуть без чашки мятного чая перед сном, — оказалось, что время уже близится к двум часам ночи. Нил, сидевший за столом под неярким светом лампы, выглядел как сонный кот, который дожидается хозяев, чтобы уйти спать вместе с ними. Эндрю, видимо, тоже заметил это сходство, потому что потрепал его по голове, а потом подошел к Кевину, обнимая его сзади за талию и прижимаясь щекой к спине. Такие проявления тактильности от Миньярда по-прежнему были для Кевина непривычными, поэтому он замер, боясь спугнуть его лишним движением. Нил, глядя на них, улыбался. Дэй наконец залил мяту кипятком, все ещё чувствуя тепло Эндрю на спине. — Вы будете? — спросил он, имея в виду чай. — Я и без этого усну, как только лягу на подушку, — Нил покачал головой. Эндрю ничего не ответил, поэтому Кевин сделал вторую чашку для него. Пару минут спустя они уже были в спальне, расположившись на большой кровати Кевина: сам Кевин сидел полулежа посередине, листая ленту и наслаждаясь мятным вкусом чая; Нил прижался к его боку и уже видел десятый сон; Эндрю сидел с другой стороны от Кевина, положив голову ему на плечо, и смотрел в его телефон. С любым другим человеком Дэй посчитал бы это наглым вторжением в его личное пространство, но с Эндрю таких мыслей не было. Более того, Кевин был крайне удивлен их расположением на кровати: обычно посередине ложился Нил, потому что Эндрю редко касался Кевина по ночам. Но сегодня они оба испытывали радость от наконец прекратившейся тоски, и потому уложили Кевина между собой, чтобы обнимать его всю ночь. Это грело душу. Кевин наконец поставил чашку на прикроватный столик и убрал телефон, предварительно поставив будильник (реакцией на это действие был смешок от Эндрю). После этого он лег на спину и понял, что даже одеяло ему сегодня не пригодится: Эндрю сразу по-хозяйски закинул на него руку и ногу, прижимаясь ближе, а через пару минут уже сопел. Кевин, глядя в потолок, уснуть пока не мог, потому что слишком устал за день и разум отказывался отключаться, но внутри разливалось теплое чувство от того, что два самых дорогих человека сейчас были рядом так близко. Закрыв глаза, Кевин улыбнулся и заснул с такой же блаженной улыбкой на лице.***
Шум зрителей был слышен даже в коридорах арены. Кевин лихорадочно ходил, заглядывая из комнаты в комнату и проверяя, всё ли на месте и готово для выступления. Дополнительные барабанные палочки, защита для рук, много воды, тальк, запасные струны… Тревожность не давала спокойно дожидаться, как это делал Эндрю: Кевину было необходимо убедиться, что все подготовили, а потом начать переживать, что он сам что-то забыл. Вдруг, оглядев гримерку, он заметил ещё кое-что недостающее — и это было поважнее палочек или воды. Нигде не было видно Нила. Кевин обернулся: Эндрю сидел с Аароном, что-то обсуждая. Даже странно, как его не беспокоило отсутствие Джостена. Может, он просто знает, где Нил, — мелькнуло у Кевина в голове, но эта мысль его не успокоила, и он отправился на поиски. Как он и думал, найти Нила оказалось проще простого: он стоял и курил возле черного выхода. Прикрыв за собой дверь, Дэй поморщился: обычно чёрный выход представлял своего рода безопасное пространство для артиста, потому что находился во внутреннем дворе или в укромном месте. Здесь же он выходил прямо на шоссе. Тем не менее, уже опускались сумерки, а концерт в арене был явно поинтереснее этого выхода, поэтому не было видно ни души. Кевин не курил, поэтому просто встал рядом с Нилом, молча сверля его взглядом. Тот недовольно выдохнул дым в лицо Дэю и продолжил стоять. Кевин отвернулся, раздраженно цокая, и решил просто подождать. — Я вроде попросил Эндрю не говорить, где я, — проворчал наконец Нил. — Он ничего не говорил. Не сказал бы. Думаешь, я не в состоянии сам тебя найти? Нил пожал плечами. Наконец докурил сигарету, бросая окурок в урну, и повернулся к Кевину, как бы говоря «давай, говори, что хотел». — Что-то случилось? — спросил вдруг Дэй с тревогой. — Все в порядке. — Я тебя сейчас ударю, — пригрозил барабанщик. — А потом тебя ударит Эндрю, — хмыкнул Нил. — Ты всегда будешь им прикрываться? — Кевин закатил глаза. — Нам выходить через сорок минут. — Как раз докурю, — он достал пачку и потряс ей, как бы оценивая, сколько осталось. — Нил, — Кевин осторожно взял его за руку. Тот замер, поднимая на парня серьезный взгляд. — А теперь скажи, пожалуйста, что случилось. — Все в… — Нил прерывал себя, увидев злость в глазах Кевина, — ничего не случилось. Просто настраиваюсь. Чтобы хоть что-то сыграть. Кевин удивлённо приподнял бровь. Сомнения в себе не были привычным делом для Нила — неужели от Кевина заразился? — Все ты сыграешь. — Половина сет-листа новая, — Нил пожал плечами и вытащил ещё одну сигарету. — Кев, даже если я буду лажать, вы не обидитесь? — он натянул улыбку. — Нил, хватит нести ерунду, — Кевин склонился к самому его уху, обжигая дыханием кожу на шее, а потом едва заметно касаясь губами кожи возле уха. — Все будет отлично. Ты один из самых талантливых музыкантов, которых я встречал в своей жизни. Никакой лести. Ты и сам знаешь, что обычно я такое не говорю. Чтоб не зазнавался. Нил ничего не ответил — лишь сжал ладонь Кевина, а потом отстранился. Убрал пачку во внутренний карман, выкинул сигарету и первым направился к дверям. Кевин лишь усмехнулся, замечая, что чем больше времени Нил проводит с Эндрю, тем больше становится похожим на него, а потом двинулся следом. Как только за ними захлопнулась дверь, ладонь Кевина сжала талию Нила в знак поддержки.***
Кевин не чувствовал рук. Всё тело горело. Он ощущал, как липнет к спине намокшая футболка. Но адреналин, наслаждение музыкой и громкие удары в малый барабан заглушали весь дискомфорт. Он тонул в музыке и был не прочь стать утопающим. Перед ним, чуть правее, стоял Нил, который в данную минуту лишь стучал ногой в такт и ждал своего соло. Левее от него находился Эндрю с гитарой, напротив стойки с микрофоном — в большинстве песен он помогал Ники на бэк-вокале. В левой части сцены стоял Аарон: со своей бас-гитарой он пытался быть почти незаметным, но эта гитарная троица настолько сочеталась по стилю и росту, что они просто идеально смотрелись на сцене. Ники был впереди всех и в данный момент срывал связки на энергичной песне, параллельно с пением умудряясь скакать по сцене. Между песнями у Кевина была ровно минута, пока Ники разговаривал со зрителями, на то, чтобы сделать глоток воды, сыпануть талька на руки, потому что палочки уже начинали выскальзывать, а после — выдохнуть и окинуть взглядом огромный зал, залитый светом софит над сценой. Для них он действительно был огромным: впервые они играли для целых десяти тысяч человек. Просто не верилось, что им и правда удалось достичь такого успеха. Кевин прерывисто вздохнул, чувствуя, как сердце снова учащает свой темп, хотя он не играл и наоборот пытался успокоиться. Что ж: провалено. Наконец Ники отошел обратно к стойке, драматично склоняя голову в ожидании первых нот, и они зазвучали: барабанное соло Кевина. Пока что эта песня была одной из его любимых с нового альбома. Две минуты спустя, когда аплодисменты были слышны уже даже Кевину, вступил Нил — его соло настолько гармонично звучало с барабанами, что можно было получить слуховой оргазм. После этого Ники наконец начал петь. Песня была длинной — а в конце трижды повторялся припев, и Эндрю помогал Хэммику с вокалом. Вот и сейчас он, методично ударяя медиатором по струнам, тихо подпевал — его глаза были закрыты, а потому он не заметил, как к нему приблизился Нил. Его партия была одинаковой почти всю песню, он мог играть её и лежа, и с закрытыми глазами, и, пожалуй, во сне — поэтому ему не составило труда подойти к Эндрю и начать петь с ним в его же микрофон. Миньярд вздрогнул, но виду не подал: лишь скосил глаза на Нила и ухмыльнулся. Они продолжали петь вдвоем, а потом и вовсе развернулись друг к другу лицами, приближаясь к микрофону так, что касались его губами. Кевин видел, что между их лицами остаётся лишь пара сантиметров, и молился, чтоб они не заигрывались. Но в то же время Дэй не мог оторвать взгляд от этой картины. Нил и Эндрю смотрели друг другу в глаза, сближались по миллиметру, пели будто друг другу, их гитары почти соприкасались — но они продолжали невозмутимо играть свои партии. Наконец, когда они были уже издевательски близко, склонив головы так, что издалека могло показаться, будто они целуются, Кевин сыграл финальный брейк и ударил в тарелки. Они отстранились друг от друга в считанные секунды, да настолько эффектно, что зал взорвался аплодисментами. Нил тут же обернулся на Кевина и подмигнул ему. Дэй мог лишь слабо улыбнуться: сказать, что такое зрелище его возбудило, — не сказать ничего. Но в то же время это было по-настоящему опасно, хотя он знал, что во многих группах на выступлениях случаются такие показательные сцены. И все же всю следующую песню он никак не мог перестать думать об этом моменте. Кевин вышел со сцены на дрожащих от перенапряжения ногах: колени просто подгибались. Но эйфория, которую он испытывал от хорошо сыгранного сета, была ни с чем не сравнима. Он давно не чувствовал себя таким счастливым. Дэй знал, что позже наступит время сомнений в себе и мыслей «можно было сыграть лучше», но пока эмоции били через край и места для таких переживаний не оставалось. В гримерке на его шее тут же повис Нил. У него после концертов всегда было крайне тактильное настроение. Даже Эндрю плюхнулся на диван с блаженной улыбкой на лице. Кевин сел следом, обнимая Нила за талию. — Думаю, всем из сегодняшнего концерта больше всего запомнится ваше представление, — со смешком заметил вдруг Кевин. Эндрю вскинул брови. — Так и знал, что будешь ревновать, — заметил он. — Неправда, — запротестовал Кевин. — Просто барабанщик всегда сзади. Со мной такого не устроишь. — Да прям, — хмыкнул Нил, — хочешь, в следующий раз сяду к тебе на коленки? — И как ты предлагаешь мне играть? — фыркнул Кевин, хотя от одних мыслей о подобной сцене внутри что-то сладко сжалось. — С дополнительным грузом, — Нил прижался щекой к его груди. Кевин лишь потрепал его по волосам, а потом обернулся на Эндрю. Тот смотрел в ответ. Во взгляде не было привычного безразличия. Пожалуй, один из самых счастливых моментов в жизни Кевина был, когда он обнаружил, что после особенно удачных выступлений Эндрю становится чуть более человечным и даже улыбается. Что после всего, что он пережил, именно музыка способна возрождать его снова и снова. Эндрю вдруг протянул ладонь к Кевину. Тот выждал ещё пару секунд, а после взял Миньярда за руку. Некоторое время они сидели так, просто глядя друг другу в глаза, и сердце Кевина было готово выскочить из груди: два любимых человека рядом, позади — удачный концерт, после которого наверняка ждёт волна новых прослушиваний, у него приятно болит все тело, и он просто счастлив. Ему казалось, что это очень редкое чувство, но в последнее время он испытывал его чаще, чем мог ожидать.***
Экран ноутбука поплыл перед глазами у Кевина, стоило ему открыть ленту новостей. Сначала он вглядывался, не веря своим глазам, а потом ощутил холодок в груди — словно струйка ветра, сквозняк из-под двери. Это улетучивалась вся та радость, которую он испытывал вчера после выступления и весь последующий вечер: они провели его втроем с Нилом и Эндрю. А теперь — это. Земля уходила из-под ног, хотя Кевин вообще сидел на диване. Но голова действительно закружилась, ему стало так страшно, что захотелось плакать. Кевин зажмурился, пытаясь прийти в себя. Он знал это состояние надвигающейся панической атаки, но совсем не хотел паниковать по такой причине — Эндрю, конечно, скажет, что они идиоты, но Нил махнет рукой. И Кевин, будь он способен здраво мыслить и успокоить сходящее с ума сердце, тоже понял бы, что ничего смертельно страшного не произошло, — но сейчас он был совершенно не в состоянии трезво оценивать ситуацию. Его мозг начал раскручивать проблему, за секунду генерируя сотню возможных исходов, в том числе — самых худших, и его затрясло сильнее. Кевин убрал ноутбук в сторону и сел, опуская лицо в ладони. Надо успокоиться. Он всегда это себе говорил. Но обычно требовалось хотя бы полчаса тряски и шторма, после которых наконец отпускало, и совершенно изможденный Кевин добавлял +1 в свою копилку пережитых панических атак. Вспоминать это было даже смешно, но в моменте — очень страшно. И сейчас он дышал, охлаждая горячие веки пальцами, но сознание изо всех сил подкидывало все более и более яркие картинки. — Кев, Эндрю спрашивает, будешь ли ты горячий шоколад, — сквозь пелену звона из коридора донесся голос Нила. — Правда, предупреждаю! Он запретил говорить, но я же тебя люблю. Он сказал, что положит тебе… — Джостен вдруг остановился в дверях. — Кевин? Уже через секунду он приблизился, садясь на корточки рядом. Кевин по-прежнему держал пальцы на закрытых веках, но даже так было видно, как у него трясутся руки. — Кевин, что случилось? — Нил осторожно положил ладонь ему на плечо. Дэй сделал рваный вдох, пытаясь успокоиться. Зубы стучали, как будто в квартире был двадцатиградусный мороз. — Эндрю! — крикнул Джостен в сторону двери. Пелена немного сошла с глаз Кевина, но говорить он был по-прежнему не в состоянии. Он просто подтолкнул ноутбук к Нилу, облизал бледные губы и сжал ладони в замок, пытаясь согреться. Тело билось в судорогах, мысли путались, Кевин уже не мог понять, что ему надо делать, просто погружался в этот ужасный мрак, чувствуя, как темнеет в глазах. Нил тем временем схватил ноутбук, заглядывая в экран, и замер. Прямо перед глазами была подборка фотографий, и он узнал локацию — тот злополучный чёрный выход с арены, на которой они вчера играли. На первых фотографиях Дэй держал Нила за руку, глядя на него с беспокойством и что-то ему говоря, на следующей — склонялся к его уху, находясь так близко, что можно было подумать все, что угодно. Сняты они были чуть сбоку и казались немного нечеткими, но благодаря хорошему свету было совершенно очевидно, что это Кевин и Нил. Черт, черт, черт. — Совсем свихнулся? — Эндрю встал в дверях, обращаясь к Нилу. Тот обернулся на него с некоторым удивлением, а потом подозвал его к себе пальцем. Тот наоборот шагнул к Кевину, увидев его состояние. — Нил, принеси плед. — Но… Ладно, минуту, — Нил молнией выбежал из комнаты. Эндрю тем временем сел на корточки напротив Кевина и взял его руки в свои, теплые, крепко сжимая. — Кевин. Кевин, мать твою, Дэй, посмотри на меня, — его голос звучал строго и спокойно. Даже если он переживал, виду он не подал. Здесь особенно ярко проявлялось их отличие с Нилом: тот сразу пытался выяснить причину, а Эндрю сначала убирал симптомы, чтобы человеку стало лучше, и только после начинал расспрос. Кевин наконец поднял на него мутный взгляд. В глазах застыл панический страх. Эндрю даже не был уверен, что тот его слышит. — Кевин, ноги на полу. Почувствуй. Пол. Вместо пола Кевин вдруг почувствовал что-то теплое возле ноги. Он вздрогнул, но вибрация мигом успокоила: это Вишенка, почувствовав его тревогу, прибежала проверить, все ли в порядке с её хозяином. Кевин понадеялся, что она останется, и она продолжала стоять возле его ноги, тихо мурлыкая. Никто не знал, почему Эндрю умел так хорошо справляться с паническими атаками, но в этом ему определенно не было равных. Рядом с ним Кевину становилось легче быстрее всего. Нил был уже здесь. На плечах Кевина сразу оказался теплый плед. Это не сильно помогло, но мягкость была похожа на объятия. Кевин вдруг подумал о том, как скучает по матери; такие мысли вообще посещали его крайне редко. Эта тоска вызвала новую волну эмоций, в глазах потемнело, он проваливался глубже… — Красные предметы. Считай. Кевин, открой глаза и слушай меня, — Эндрю заговорил громче. Возможно, с другим человеком резкость его тона лишь усугубила бы ситуацию, но с Кевином иначе было нельзя. Успокаивающий, осторожный тон Ники он обычно просто пропускал мимо ушей, тревогу в голосе Нила его паникующий разум тоже усердно игнорировал, а вот все слова Эндрю звучали точно, отрывисто, как приказ. И он реагировал на них моментально. Вот и сейчас: он начал оглядывать комнату, которая кружилась перед глазами, и концентрировался на вещах. Вот красная карандашница на его столе. В ней — красная ручка. На полке — книга с красной обложкой. Он даже разглядел рисунок птицы на корешке. На стене — фотография в красных оттенках. Ещё одна красная книга. Эндрю сжимает его руки. Эндрю рядом. Нил держит его за плечи. Все будет в порядке. Тело все ещё трясло, но уже по привычке: Кевин наконец отчетливо видел всё перед собой. В ушах по-прежнему звенело, но голос Эндрю стал в разы громче. Вишенка вдруг прыгнула на кровать, оказываясь рядом, и потянула мордочку, нюхая лицо Кевина. — Моя хорошая, — он вдруг усмехнулся сквозь дрожь. В моменты, когда его разум овладевал телом, он становился непривычно сентиментальным, и даже тон голоса менялся на непривычно нежный в разговоре с кошкой. Вишенка наконец успокоилась и легла рядом с Нилом, внимательно наблюдая за происходящим. — Дыши, Кевин. Четыре, пауза, четыре. — Посчитать? — спросил Нил где-то возле уха. Кевин резко кивнул, и комната снова заходила ходуном. Джостен начал медленно считать от одного до восьми, и так по кругу. Кевин отрывисто дышал, чувствуя, как тело постепенно накрывает волной слабости, как после ужасного напряжения. Он прикрыл глаза, падая на спину, и Нил, поняв намек, положил его голову к себе на колени. Пальцы Кевина чуть подрагивали, он тяжело дышал, но его лицо выглядело спокойным. — Как же я задолбался, — сказал он вдруг хрипло. — Что случилось? — спросил вдруг Эндрю. — Я же тебе сказал. Посмотри на ноутбуке, — отрезал Нил, поглядывая на лицо Кевина и боясь, как бы того снова не накрыло от упоминания. В этом был пробел подхода Эндрю. Миньярд скептически вскинул бровь, а после нагнулся к экрану. Несколько секунд в комнате стояла звенящая тишина. — Где это? — Эндрю задал самый неочевидный вопрос. — Стадион, где мы вчера играли. Чёрный выход. Мы там курили. — Ну вы и придурки, — Эндрю цокнул языком, но в голосе не было злобы. Он пролистал дальше и вдруг хмыкнул. — Смотрите, а тут уже решают, с кем же всё-таки встречается Нил. Фотографии нас на сцене тоже людям понравились. — Ещё бы, — простонал Кевин, — но ничего из этого не понравится Майклу. Вы хоть понимаете, какой допрос он нам устроит? И ладно вы с Нилом, но это… — Согласен. Мы делали напоказ. — Но мы не знали, что там вообще кто-то может быть. Откуда там взялись папарацци? — возмущённо попытался оправдаться Нил. — Они есть везде, — отрезал Миньярд. — Ты как? — он вдруг посмотрел на Кевина. Тот лишь кинул скептический взгляд в ответ, а потом слез с колен Нила и отвернулся лицом к стене. — Нил, спрячь виски. — Я не буду пить, — проворчал Дэй. — Будешь. Но не сегодня. Сегодня ты себя контролировать не сможешь. — А что мы будем делать? — вдруг осторожно спросил Нил. — Пить горячий шоколад, который я заботливо для вас приготовил, — Эндрю был невозмутим. — Я имею в виду — с этими фото… — Джостен, заткнись, — предупреждающе сказал Эндрю. — Обсудим потом. — Меня больше всего пугает знаете что? — вдруг подал голос Кевин. Его затыкать никто не рискнул. — Тея знает, что наши с ней отношения подставные, только для пиара групп. Но она была уверена, что на самом деле я ни с кем не встречаюсь. — И что она сделает? — хмыкнул Эндрю. — Да что угодно, — Кевин снова был на грани. — Хватит, — Эндрю вдруг пересел так, чтобы снова быть напротив Кевина, и положил ладонь ему на скулу. — Решать проблемы начнем, когда будет, что решать. Прямо сейчас мы ничего не можем сделать. — Но… — Нет, — отрезал Миньярд. В глазах сверкнул недобрый огонек, и Кевин не рискнул перечить. — Черт побери, если наш шоколад остынет из-за такого нытика как ты, я вылью его тебе на голову. — Вообще-то обидно, — заметил Кевин со всей серьёзностью. — Я не хотел. Я просто не могу себя контролировать, когда дело доходит до панических атак. — Все хорошо, — Нил сжал его ладонь, а потом склонился к самому уху: — он просто переживает за тебя, вот и всё. — Я все слышу, — заметил Эндрю, но отрицать не стал. — Давайте, приходите в себя, и марш на кухню. Он вышел из спальни. Кевин устало простонал и уткнулся лицом в подушку. Нил лег рядом, молча обнимая его за плечи. — Мы разберёмся, — тихо сказал он. — Даже если что-то случится, мы рядом. И это главное. Правда? Кевин промычал что-то нечленораздельное, но напоминающее согласие. Потом наконец сел, и Нил сразу прижался к его груди, обнимая. — Когда-нибудь я научусь справляться с твоими паничками так же хорошо, как Эндрю, — усмехнулся он. — Всё нормально, — Кевин улыбнулся, проводя ладонью по волосам Нила, — ты же не оставил меня одного. Это главное, что мне нужно. А теперь идем, а то Эндрю съест нас обоих. Дэй первым встал с кровати, по-прежнему чувствуя слабость в ногах, и, обняв Нила за талию, направился к кухне. Вечер был теплым. Вопреки предупреждениям Нила, Эндрю приготовил Кевину горячий шоколад именно так, как тот любил: без сахара, с корицей и молоком. Они окружили его заботой — каждый, как мог: Эндрю просто не был таким равнодушным, как обычно, а вот Нил не выпускал руки Кевина из своей. Вишенка тоже вилась у его ног — за это Кевин был ей очень благодарен. Когда они уже лежали в кровати, его снова настигли мысли о произошедшем, но Эндрю будто почувствовал его бессонницу и обхватил за спину, прижимая к себе. Учитывая их разницу в росте, выглядело это наверняка забавно, но Кевина почему-то так растрогало, что он даже улыбнулся в подушку.***
— Нет, ты сейчас серьезно? — Майкл, менеджер группы, встал из-за стола, хлопнув по нему ладонью. От этого звука Кевин вздрогнул, а Ваймак, стоявший рядом, поморщился. Ваймак был их звукорежиссером и по совместительству — отцом Кевина, но это не мешало ему трезво относиться к творчеству ребят. Он знал об отношениях Кевина, Нила и Эндрю и поначалу тоже не одобрил эту идею, но Кевин так яростно доказывал ему, что всё будет в порядке, что Ваймаку пришлось сдаться. Однако Кевин мог говорить только за себя: все знали, что если он сможет вести себя как обычно в случае расставания, то на Эндрю полагаться нельзя. Поведение Эндрю оставалось непредсказуемым. Но Кевин и думать не хотел о возможном расставании: и без того тревожился по любому поводу, да и ему было слишком хорошо, чтобы думать о плохом. Так или иначе, Ваймак с этим смирился, Ники радостно поддерживал, Аарон относился к происходящему с презрительным равнодушием. Но Майкл… Майклу знать об их отношениях было никак нельзя — и Кевин очень рисковал, раскрывая сейчас часть правды. Гроза все же нагрянула, хотя они до последнего надеялись на лучший исход: Майкл вызвал всю группу на разговор с ним. Вечером накануне они собрались все, позвонив даже Дэвиду — просто потому что нужно было срочно что-то делать. И Ваймак предложил Кевину рассказать о том, что он встречается с Нилом — сказал, что Майкл не идиот и не поверит глупым отмазкам вроде «мы просто играли на камеру». Кевин вряд ли был на такое способен, да и на фотографиях он выглядел по-настоящему обеспокоенным. Дэй сначала запротестовал, сказав, что это безумие, но Нил пожал плечами, да и Эндрю был не против, поэтому ему пришлось смириться и искать в этой затее плюсы. Они решили сказать Майклу, что встречаются уже очень давно — и если за это время их спалили всего один-единственный раз, а сам Майкл и вовсе не догадывался, значит, скрываются они действительно хорошо и ссор между ними не бывает. План был ненадежный и хрупкий, но Ваймак пообещал вступиться за парней в случае чего — каким бы ответственным человеком он ни был, за своего сына он был готов стоять до последнего. И вот, Кевин только что мужественно выдал новость Майклу, который теперь выглядел так, словно его вот-вот хватит сердечный приступ. — Когда я прописывал в контракте правило о запрете отношений, я делал это на случай присутствия в группе девушки, черт побери! — воскликнул он. Все вытаращили на него глаза. — Нет, я не говорю, что я гомофоб, вы знаете, но… — Но? — Ваймак устремил на него вопросительно-возмущенный взгляд. — Нет, ничего, — Майкл стушевался. — Я просто… Что вы предлагаете мне делать? — он устало всплеснул руками. — Понять и простить, — широко улыбнулся Ники. — И принять, — вставил Кевин. — А вот с этим уже сложнее, — пробормотал менеджер. Снова наступило неловкое молчание. — Ладно, — Майкл наконец снова сел за стол и тихо вздохнул. — Вы сами расскажете журналистам о том, что это было для привлечения внимания к группе. Кевин — больше времени с мисс Мулдани. Нил — тише воды, ниже травы. Если ещё хотя бы раз вас вот так вот заметят, просто шуткой уже не отделаемся. Контракт будет расторгнут, вам придется выплатить все, что не будет отработано к тому моменту. Я ясно выразился? Кевин и Нил лишь кивнули, Ваймак провел ладонью по лицу, выражая то ли облегчение, то ли раздражение. Эндрю стоял рядом с привычным равнодушием на лице. Дверь кабинета Майкла захлопнулась за ними двадцать минут спустя. Кевин выдохнул и обессиленно прислонился к стене. Ники начал радостно его подбадривать, Аарон закатил глаза и пошел вперед. Ваймак остановился напротив Кевина, с прищуром глядя на него, а потом взял за плечо и потянул за собой, подальше от этого места. Дэй переживал так сильно, что сейчас не чувствовал ног. Он боялся, что по его вине им могут обрушить карьеру прямо на моменте подъема — и все из-за какой-то невнимательности. Его не волновало, что в отношениях был не он один — винить он мог только себя. И то, что все разрешилось так легко и безболезненно, почти заставило его потерять сознание. Но надо было приходить в себя и заставлять себя дышать.***
— Без Нила мы слишком тихие, — Кевин вздохнул, переводя взгляд на часы уже третий раз за десять минут. Это был вечер того же дня, они снова были у Кевина в квартире, и сейчас они вдвоем с Эндрю сидели на диване с книгами, изредка обмениваясь прикосновениями или перебрасываясь фразами. Вишенка лежала между ними, уютно свернувшись. По окнам неумолимо стучал дождь. Кевин вдруг повернулся к Эндрю, едва сдерживая улыбку: — А без тебя мы бы только и делали, что работали. — Что, мне тоже надо сказать что-то в ответ? — фыркнул Эндрю, на что Кевин лишь покачал головой. — Без тебя мы слишком безответственные. Признаюсь. — Я это к тому, — Кевин понизил голос, склоняясь ниже к уху Эндрю, — что по отдельности мы были бы совсем не теми, кем мы являемся вместе. — Так всегда, — Эндрю пожал плечами. — Ну ты и зануда, — Кевин лишь закатил глаза, а потом протянул ладонь, показывая, что, несмотря на все его занудство, не прочь принять Эндрю в свои объятия. Тот лишь кивнул, двигаясь чуть ближе, и рука Кевина легла ему на талию, притягивая к себе. Они снова уставились в свои книги, когда в дверном замке раздался поворот ключа. Кевин тут же встал, потянув за собой Миньярда, который поднялся нехотя и что-то проворчал, но направился к двери чуть ли не первым. — Вы правда вышли меня встречать? — умилился Нил, складывая мокрый зонт и скидывая кроссовки, — у нас как будто бесконечный конфетно-букетный период. — Неправда, ты меня раздражаешь со дня нашего знакомства, — отрезал Эндрю и первым потянулся, чтобы поцеловать Нила. Сначала были разговоры, пицца и коньяк, потом это незаметно перешло в поцелуи, и вот — сильные руки Эндрю настойчиво стягивали с Кевина футболку, пока тот пытался выжать максимум из поцелуев с Нилом, чувствуя себя самым везучим человеком на всей планете. И в эту минуту, когда они все были вместе, когда тяжелое дыхание разносилось по комнате, мешаясь с тихими стонами, смешками и словечками в тему, он подумал, что хотел бы рассказать о своем счастье всему миру — и было абсолютно плевать, кто и что ему на это скажет, даже если придется бросить все — он был готов этим пожертвовать, потому что рядом с этими двумя парнями он впервые обрел дом.