Принцесса Банши(Ремейк).

Десять лет спустя Шли годы. Пыль постепенно улеглась. Азерот восстановился. Альянс и Орда похоронили погибших в войне против Короля Лича и его Плети. Всё вернулось в прежнее русло. После той ночи, когда она умерла от той отравленной стрелы на руках матери а затем воскресла как Отрекшаяся, Блум изменилась. Если после нападения Плети на Кель’Талас она перестала быть ребёнком, место которого занял бесстрашный и беспринципиальный воин, то теперь всё было по-другому. Большая часть Азерота продолжала одновременно ненавидеть и бояться Отрекшихся. Если раньше Блум считали предательницей живых, то теперь ненавидели и боялись точно также, как и Сильвану. Даже тогда, когда она была живой, Блум была готова на всё ради Отрекшихся, которые стали её новым народом. Теперь, когда она стала одной из них, это выросло вдвое. Годы делали своё. В связи с ненавистью живых, в частности Людей, и их попытками нападений не только на неё с матерью, но и на других Отрекшихся, Блум, которая после падения Кель’Таласа ненавидела весь Альянс и людей, стала ненавидеть всех живых. Она отвечала агрессией на агрессию. Она сжигала деревни, убивала бессчетное количество тех, кто перешёл дорогу Отрекшимся. За эти годы её стали также бояться и ненавидеть, считая ничем не лучше, чем её Мать. Последние события надолго запомнятся Азероту. Нынешний Вождь Орды Гаррош Адский Крик сошёл с ума. Он развязал новую войну с Альянсом, намереваясь истребить всех врагов Орды. Но он настолько потерял рассудок, что сам едва осознавал, что прикрывает благом Орды свои алчные намерения. Обе фракции вступили в новую войну и в результате потерпели крушение на новом континенте — Пандарии, скрытом от остального Азерота туманом. Альянс и Орда стали воевать за ресурсы этой территории. Благородные воины и знахари Пандарены, населяющие этот необычный материк, выбрали стороны. Позднее Гаррош решил что все кто ≪Не Орк≫ не заслуживают быть в его Орде. Лидеры остальных Рас Орды решили поднять восстание, дабы сместить ≪Падшего Вождя≫ как теперь Гарроша называли. Оргриммар. 4 Апреля 11:43 Сильвана, Лор’Темар, Блум, Вол’Джин, Принц Гоблинов Галливикс и Бэйн Кровавое Копыто вошли в тронный зал, разобравшись с охраной. — Вы пришли чтобы биться со мной? Истинным Вождём Орков? — Гаррош встал с трона, — Я — Гаррош. Сын Грома! Я покажу вам что значит быть Адским Криком! — Ещё не поздно остановиться, Гаррош, — сказал Тралл, ныне известный как Го’эл, одетый в белую мантию с капюшоном, черные браслеты и ожерелье Монахов в вмде золотой цепочки с красными камнями, — Сними с себя мантию Вождя и мы закончим всё здесь и сейчас. — Ты никогда не обладал силой воина, — сказал Адский Крик, — Ты никогда не был истинным Вождём! Всё то, что я сделал, было во имя Орды! — Значит ты меня вынуждаешь. Я исправлю ошибку, которую совершил, — вокруг Го’эла появился фиолетовый дым, а руки стали объятыми магией, — Духи ветра! Земли! Воды! Услышьте мой зов! Сражение шло неустанно. По всему тронному залу разбрасывались искры магии. Слышался скрежет меч. Лязг металла. Звук сломанных и вывихнутых костей и выпущенных стрел. Гаррош встряхнулся и попытался встать. — Ты разочаровал меня, Гаррош, — Го’эл занёс над головой молот и замахнулся, собираясь нанести смертельный удар, — Ты недостоин имени своего отца, — Меч Шаламейн остановил его в паре метров от головы Гарроша. — Нельзя решать его судьбу единолично, — сказал Вариан. — Я не отдам его вам, — прорычал Го’эл. — Мы все пострадали от его зла, — в комнату вошёл Пандарен Тажань Чжу. На нём был темно-коричневый кожаный доспех, поверх которого была темно-синяя защитная кольчуга с серыми металлическими деталями. На поясе красного цвета с серыми металлическими деталями была серебряная пряжка с изображением Белого Тигра. Ноги облачены в темно-синие кожаные штаны и металлические сапоги того же цвета с наколенниками. На голове широкополая шляпа из коричневого дерева. На правом плече наплечник в виде лица Белого Тигра. Его рана, нанесенная Гаррошем, была перевязана бинтами. В руках он держал цепи. Хромая, Тажань Чжу дошёл до них и поднял взгляд, — Мой народ больше остальных. Пусть он держит ответ в Пандарии. Там его ожидает справедливый суд. Вариан кивнул Го’элу. Оба опустили оружие и стали идти к союзникам, а Тажань Чжу — связывать Гарроша цепями. — Сейчас Орде нужен Вождь, — сказал Вол’Джин. — Да, — Го’эл повернулся к Вождю Троллей, — Ты не дал сгинуть Орде в этом хаосе. Именно ты защищал нашу честь. С этого дня, Вол’Джин, ты поведёшь, а я пойду следом, — он опустился на колени. — Я…- Вол’Джин запнулся, — Я недостоин… Лор’темар Терон поклонился. Бейн Кровавое Копыто опустился на колени. Галливикс снял свою шляпу. Сильвана и Блум Ветрокрылые кивнули. — Но я сделаю всё за Орду, — Вол’Джтн поклонился. — Отец…что ты делаешь? — спросил Андуинн. — Свой долг, — ответил Вариан. Он подошёл к лидерам Орды, — Я хочу говорить с Вождём. Лидеры Орды расступились и Вариан увидел Вол’Джина. — Я — голос Орды, — сказал Вол’Джин. — Хорошо, — Вариан вонзил свой меч, Шаламейн, в пол, и подошёл к Вол’Джину, — Преступления Орды тяжелы, Вол’Джин. Но некоторые из вас восстали против тирании. Я хочу положить конец вражде. Но знай же. Если Орда предаст идеалы чести как Гаррош, — он подошёл и вынул Шалпйн с пола, — Мы сметём вас. 17:56 Подгород. Находясь в вдвоем в их личных покоях, Сильвана и Блум обговаривали недавние события и то, что, по их мнению, может произойти. — Честно, я удивлена, что Тралл…- Блум запнулась, — Тоесть, Го’эл, не согласился вновь стать Вождём. При нём хотябы можно было не беспокоиться о появлении такого вот бардака, а потом разгребать последствия вместе с остальной Ордой. — «Вождь Вол’джин», — проговарила Сильвана, — Тебе не кажется, что это звучит абсурдно, Блум? Я, по крайней мере, не собираюсь подчиняться приказам Тролля. Однако он собрал повстанцев вместе и одержал победу сегодня. Он также доказал, что его почти невозможно убить — и мне нравится это. Нужно время, чтобы проверить, из какого теста он сделан… Луносвет. 7 Апреля. 9:00 Дорат Светохвост стоял на одной из площадей Луносвета. За десять минувших лет его доспехи и внешность изменились. На нём была кольчуга черного цвета, поверх которой был красный доспех с золотыми немнгго изменившимися узорами на нагруднике, доходящих до бёдер наплечники того же цвета с четырьмя шипами, изумрудно-зеленым камнем в виде ромба и золотыми узорами, коричневые рукава, темно-красные перчатки из кожи, поверх которых был браслет того же цвета с узорами золотого цвета, коричневые штаны, поверх которых были темно-красные тройные зазубренные щитки и темно-красные кожаные сапоги. Также был капюшон красного цвета с двумя золотыми узорами и зеленым изумрудом с золотой отделкой вокруг него, соединенный с плащом того же цвета. За спиной был колчан темно-зеленого цвета. Блондинистые волосы стали ещё короче а также появилась чёлка. На левой щеке теперь был шрам, полученный несколько лет назад от лезвия во время сражения. Здесь был установлен мемориал его Дедушке, в виде огромной статуи из камня в полный рост. Ему было плевать, что он стоит под дождём. Большая часть его семьи была алхимиками и чародеями. Его Дедушка, Кул’Дан Светохвост, был одним из лучших чародев Высших Эльфов более 200 лет. Дедушка Дората считал Гарроша неуравновешенным дикарём. Как-то раз он сказал Гаррошу, что настанет день и все повернутся против него, во имя Истинной Орды. И вот, он оказался прав. Дедушка Дората был близким другом Лор’Темара Терона, его советчиком, главным колдуном и одновременно заместителем. Он был одним из первых, кто устал от тирании Гарроша и его бессмысленного кровопролития, решив восстать. Предвидя, что Гаррош может напасть, он стал эвакуировать всех в убежище вдали от Луносвета. Гаррош считал его угрозой и приказал своим людям напасть. Кул’Дан Светохвост держался достойно, уничтожив два десятка лучших воинов Адского Крика, но, к сожалению, не смог предвидеть удар в спину. Копьё пронзило его насквозь. Сам Дорат был очень далеко от Луносвета вместе с Лор’Темаром, Валирой и другими лидерами Рас Орды, решивших восстать против Падшего Вождя, планируя Осаду Оргриммара. Когда он узнал о смерти Дедушки…он был сломлен. Они вдвоём были единственными выжившими из их семьям. Последними из рода Светохвостов. Дедушка был его опорой. С ним он ладил лучше, чем с Отцом, который, вместе с Матерью Дората, в отличии от него с Дедушкой, не смог пережить тот страшный день, когда Король Лич напал на Кель’Талас. Сейчас из него вырывалась ненависть и гнев, сжигающие всё его тело изнутри. Он не смог спасти своих родителей а теперь и Дедушку. Рядом с ним стояла Валира Огнекрылая. Его его лучшая подруга. В отличии от него, вся её семья погибла в день Падения Кель’Талас, а её младший брат Кайрос Огнекрылый был воскрешён Королём Личом как Плеть и убит ею во время Осады Цитадетали Ледяной Короны. Пусть кроме них из их старого клуба была «жива» и Блум, но та сильно изменилась. Хоть они и общались, но уже не так близко, как раньше. Играл и тот фактор, что Блум ненавидела всех живых. Последние пару лет они вдвоём стали думать: действительно ли это их подруга, что вместе с ними и давно погибшим Дарионом веселилась и училась в рейнджерской академии Кель’Таласа? Или же это хладнокровное, безжалостное чудовище, лишенное сострадания и эмоций, носящее обличие их подруги? Валира также изменилась во внешности. На ней была немного претерпевший изменения красный доспех с золотыми узорами и коричневым корсетом из прочной ткани без рукавов. Запястья облачены в красные перчатки. Поверх них были браслеты красного цвета с немного измененными золотыми узорами. Наплечники были красного цвета с тремя шипами, зеленым изумрудом в виде круга посередине и тремя белыми перьями. Штаны были коричневого цвета с красными тройными зазубренными щитками поверх него и красными кожаными сапогами с золотой отделкой. Был надет красный капюшон с золотыми узорами и изумрудом посередине, соединенный с плащом того же цвета. Колчан был пурпурно-фиолетовым. Черные как вороново крыло волосы выходили из капюшона, спадая на плечи и нагрудник. — Ты не виноват, Дорат, — Валира положила руку ему на плечо, смотря на него с сочувствием опущенными глазами, — Не ты убил своего Дедушку. Не ты атаковал его в спину. Даже если бы ты был рядом, то не смог бы ничего изменить, или того хуже, погиб вместе с ним. Я бы не пережила и твою смерть. — Ты права, Валира. Виноват не я, а Гаррош, — Светохвост сжал кулак, а его лицо побагровело, — Эта бездушная тварь послала в Луносвет своих прихвостей. Мой Дедушка был был одним из самых лучших обитателей Азерота. Он не заслуживал вот такой смерти. Почему никто не разглядел угрозы в этом Мак’харкском Орке?! Почему?! У нас был шанс покончить с ним в стенах Оргриммара. Ты сама всё видела. Почему Король Штормграда не дал свершиться правосудию?! Почему эта тварь жива?! Тюрьма является для него лишь неудодством, гле он давится от смеха над всеми нами! — он заскрипел зубами, — Гаррош Адский Крик заслужиет самых худших страданий, которые только можно вообразить. — Верно мыслишь, Дорат. К ним подошла Блум. За эти десять лет она, в отличии от них, ни капли не изменилась, за исключением того, что её кожа стала голубой и холодной как лёд, а глаза — красными, будто горящими как факелы в темноте. После того, как она стала Отрекшейся, её броня притерпела изменения: черный защитный доспех без рукавов с открытым животом и серебрянными узорами, двойных наплечниках черного цвета с тремя черепами, темно-голубым алмазом посередине, четырьмя серебрянными шипами и тремя белыми, чуть потрепанными перьями. На руках были черные кожаные перчатки, поверх которых были черные браслеты с серебряными узорами и темно-голубым камнем посередине. Серый пояс. Темно-серые штаны, поверх которых были тройные зазубренные щитки черного цвета. Черные кожаные сапоги с защитными деталями для стоп, черном капюшоне с двумя серебряными узорами, из которого спадали рыжие волосы, ставшие тёмное оттенка после обращения в Нежить, чуть выросшие за эти пару лет, соединенном с плащом того же цвета. Из капюшона, соединенного с плащом того же цвета также торчали заостренные уши. За спиной был колчан черного цвета с тремя черепами, держащимся на коричневом кожаном ремне, прикрепленном через плечо под наплечником. К колчану был прикреплён лук, сделанный из костей диких животных крупного размера. — Гаррош виноват во всём, — сказала Ветрокрылая, — Многие предчувствовали беду ещё годы назад. Сделать его Вождём — самая большая ошибка в истории Орды. И мы все поплатились за этими. Такие, как твой Дедушка, своими жизнями. — Зачем ты здесь, Блум? — холодно спросил Дорат. — Я беспокоилась за тебя, — ответила Ветрокрылая, — Догадаться, где тебя найти, было несложно. Я переживаю за тебя, старый друг. — Ого, — Дорат усмехнулся, — Мне не послышалось это? Отрекшиеся умеют переживать. Удивительно. — Мне не нравится твой намёк, Дорат, — хмуро сказала Принцесса Банши, — Следи за тоном. — Или что? — Светохвост подошёл к ней вплотную, — Или что?! Убьёшь?! Разорвёшь на куски, обратившись в свою форму Банши?! Ты же у нас убиваешь всех, кто тебе неугоден, как и твоя мать! — Дорат, — попыталась остановить его Валира. Блум выставила руку, — Не надо, Валира. Пусть выскажется, — Ветрокрылая опустила руку, посмотрев в глаза Светохвосту, — Ну? Я вся внимание, Дорат Светохвост. Имеешь что-то против Отрекшихся? Ну так вот она я! У тебя есть право на гнев, но я не приплетай сюда мой народ! Сейчас ты ведёшь себя, как умственно отсталый ребёнок! Разозлившись, Дорат ударил её в челюсть кулаком. Пошатнувшись от удара, Ветрокрылая стояла на ногах. Блум вытерла челюсть рукой, — Полегчало? И Дорат и Блум одновременно взяли в руки лук и натянув на тетиву стрелу, прицелились друг в друга. — Хватит! — Валира встала между ними, сверля обоих взглядом, — Посмотрите на себя! Мы знакомы с детства! Друзьям нельзя так поступать! Блум, — она посмотрела на Ветрокрылую, — Дорат вовсе не хотел оскорбить Отрекшихся и тебя. А ты, Дорат, — Огнекрылая повернула голову к нему, — Блум пришла поддержать тебя в трудную минуту. И как ты её встретил? Нагрубив и набросившись, как неотесанный варвар? Принцесса Отрекшихся и Светохвост опустили лук. Валира вздохнула, смотря на обоих друзей, — Мы трое изменились, не отрицаю. Но мы всё ещё друзья. Дарион бы не хотел, чтобы мы грызлись между собой. Дорат положил лук обратно за спину, смотря на Блум виноватым взглядом, — Извини, Блум. Я…Я не должен был срываться. Просто. всё это несправедливо. В то время как я выживаю, члены моей семьи наоборот, умирают в другом месте. И последнее, что они запомнят, это лица их убийц. — Жизнь — сложная штука, Дорат, — сказала Блум, — Невозможно бороться с судьбой. — Я не смогу сдержаться, Блум, — сказал Дорат, — Если я увижу Гарроша, то… — Ты даже вообразить не можешь, как я и моя Мать скрепим зубами, желая увидеть его растерзанный труп и приложить к этому руки. Но нам интеремно, что решат Пандарены. — сказала Блум. Пандария 10 Апреля. 13:45 После того как Вариан Ринн остановил Го’эла (в прошлом — Тралла, бывшего вождя Орды и нынешнего главы Служителей Земли) и не дал ему замахнуться могучим Молотом Рока, судьба Гарроша оказалась в руках Пандаренов — народа, которому доверяли и Альянс, и Орда и который пострадал от действий Орка не меньше остальных. Тажань Чжу, глава Шадо-Пан, заверил всех, что Гаррош предстанет перед судом и справедливость восторжествует. И вот теперь орк был заточен в темнице под Храмом Белого Тигра, где его стерегли день и ночь. Два дня назад лидеры фракций получили сообщение, переданное гонцом небожителя Сюэня: «Ждем вас в моем храме. Там решится судьба Гарроша». И ничего больше. Для всех лидеров Орды сообщение было одинаковым. Блум видела, как некоторые из них садились на своих Драконов, украшенных повозками невероятного качества с атрибутами каждого из народов Орды. У кого-то были перья, драгоценные камни, амулеты, огромные кости или даже броня. Храм Белого Тигра находился на скалистой горе, усеянной снегами. К счастью, в отличии от живых, Отрекшиеся не чувствовали холода и могли находиться в такой местности сколько угодно без шуб или другой одежды для холодного климата. Их тела и так холодны, как лёд, стоит только живому прикоснуться. Всё тут завораживало. Неторопливая поездка, живописные пейзажи, красота и покой — всё это позволяло путникам забыть о насущных делах и расслабься, прибыв в храм с очищенным разумом. Сам Храм был сделан пресуще Пандаренской культуре, с изяществом и неописуемой красотой. По обе стороны ворота храма охраняли две статуи Белых Тигров. Помимо Блум и Сильваны здесь находились и другие представители Орды. Нынешний Вождь Вол’Джин, прибывший одним из первых. В толпе Блум разглядела Го’эла. Рядом с ним была его жена Агрра, держащая в руках миниатюрный свёрток. Это был их сын. Блум слышала, что Тралл стал отцом, но у неё не было времени проверить это. Недавно стали поговаривать, что Агрра снова беременна. Поодаль стояли Эльфы Крови. Среди них Блум сразу узнала Лор’Темара Терона. Слева от него стояла Валира Огнекрылая. Старая подруга Блум и ныне Кроваво-Эльфийская воительница. Она была телохранительницей Лор’Темара. В толпе также был и Дорат. Чуть подальше от него стоял Принц Гоблинов Джастор Галливикс. Весьма скользкий тип и жадный до денег, желающий заполучить все в свои отвратительные, загребущие ручонки, помогая лишь тогда, когда для него есть выгода. За эти десять лет, Блум пересекалась с ним неоднократно, на встречах лидеров Орды и сделках. Галливикса заботили лишь две вещи: богатство и выгода. Блум достаточно изучила его и знала, как вертеть им. Галливикс был Гоблином-карликом с очень, очень выпирающим животом и головой, как толстый булыжник. Одет он был в местами разорванную коричневую жилетку в пурпурную линию с золотыми пуговицами, белым мехом вокруг шеи и красными рубинами в нём. Кожаный коричневый пояс с квадратной золотой пряжкой был заправлен в штаны, левая штанина которой была темно-зеленой с коричневой линией а правая — коричневой в багровую линию. Штанины были заправлены в черные кожаные сапоги. Левая рука облачена в черную перчатку с двумя вставленными в неё рубинами. На правой руке черный браслет с цепями. На шее золотая цепочка с серебряным рубином. В ушах по две золотые серёжки. На голове коричневый цилиндр с золотыми пряжками, звездой из золота и линиями темно-зеленого и багрового цвета. В левой руке серая трость с набалдашником в виде шара из золота. Галливикс стоял со своей свитой из Гоблинов, одетых до неприличия изысканно в дорогие одежды, усеянные побрякушками. По обе стороны от него было двое Гоблинов, которые выделялись среди других своими размерами. Его двое вышибал хмуро смотрели на всех и то и дело били кулаком в ладонь. Хотя, наверное, они защищают его, потому-что он хорошо платили им. Галливикс держался за трость обеими руками, поворачивая головой из стороны в стороны. – <<Наверное, как всегда думает, с кем бы заключить сделку>> — подумала Блум. Блум повернула взгляд и увидела среди Тауренов Бэйна Кровавое Копыто. Нынешнего лидера Тауренов, после смерти его отца, Кэрна, от рук Гарроша. Таурен был размером в три метра оранжевого цвета. На его голове была корона из перьев Канюков. На рогах два золотых кольца. В ушах по одной серёжке из золота с голубым драгоценным камнем. В носу золотое кольцо. Пояс был зелено-красного цвета с пряжкой в виде черепа Таурена. Вокруг талии обвязана коричневая тряпка из кожи Орла. На ногах наколенники в виде лица Орла с перьями. На руках коричневые браслеты с золотой отделкой с голубыми камнями. За спиной два тотема Ацтеков, высеченных из дерева. Таурены были, пожалуй, самыми миролюбивыми из Орды. Настоящие мудрецы, шаманы и предсказатели. Но если нужно было, они становились жестокими воинами. Именно Таурены из всех народов Орды больше всех ратовали за честь. Некоторые стали подходить к старым друзьям и здороваться, впоследствии разговаривая друг с другом. Блум проходила через толпу, ища взглядом Дората. Да, она ненавидела живых, на дух не перенося их, но Валира и Дорат были её старыми друзьями, с которыми она была знакома ещё с детских лет. Она немного переживала из-за ныне не очень стабильного эмоционального состояния Дората, вызванного смертью Дедушки. Как бы это не создало проблем. — Принцесса Отрекшихся, — Блум удрученно вздохнула, узнав голос. Она повернулась и увидела Галливикса, — Приятно вас видеть в этот славный денёк, — Принц Гоблинов поправил шляпу, ударив тростью по полу. — Принц Гоблинов, — Блум кивнула, — Не могу сказать, что мне приятна эта встреча. Но день очень даже славный. Наконец-то Гаррош Адский Крик получит своё. Жду не дождусь, когда его голова будет насажена на плаху, а кровь хлынет ручьём и утопит всех, кто ещё верен ему. — А вы кроваждная особа, — подчерпнул Галливикс, — У меня есть целая куча драгоценных камней, которые отлично подошли бы к вашим глазам, — он кивнул на красные глаза Ветрокрылой. — Спасибо, конечно, но я и так красива, — сказала Принцесса Банши. — Я тут говорю со всеми, — сказал Галливикс, — Раз столько знатных особ собрались, почему бы не воспользоваться этим? Много кто здесь уже раскошелился и сделал разные ставки по поводу судьбы Гарроша. Не желаете ли присоединиться? — Вот это уже интересно, — промурлыкала Блум, — Я думаю, Гаррош не протянет долго. Слишком уж много он натворил. Тут все поделились на две категории: одни желают Гаррошу мучительной смерти, а других — ломит от жгучего желания самим разорвать его на куски. — И к какой же категории относитесь вы? — спросил Галливикс. — Угадай-ка вот что: знаешь, что я очень люблю есть на Ужин? — Ветрокрылая приблизилась к нему, нагнувштсь. Её красные глаза зажглись, а на лице появилась ухмылка. Галливиксу стало не по себе от этого и он отшатнулся, — Хорошо пожаренного Гоблина с корочкой, — Галливикс запнулся. Отступая назад, он стал жадно хватать ртом воздух и испуганно закричав, развернулся и убежал. Блум хмыкнула, — Ха, ха, ха. Никогда не надоест. — Пугаешь Гоблинов? — к ней подошёл Дорат, — Ты в своём репертуаре, Блум. Обязательно было это делать? — Легче всего вбить в черепушки донельзя алчных и жадных до всего блестящего Гоблинов немного инстинкта самосахранения — напугать как следует, — сказала Блум. — Я думал, ты переросла привычку пугать всех, кто тебе не нравится, — сказал Дорат. — Только посмотрите, — Дорат посмотрел туда, куда и Блум. С противоположной стороны от лидеров Орды стояли Король Штормграда Вариан Ринн и глава ныне уничтоженного из-за Чумы Терамора волшебница Джайна Праудмур а также ещё некоторые за их спинами, кого Блум и Дорат разглядеть не смогли. Когда все пришли, их поприветствовал Пандарен в традиционной одежде монахов. — Дорогие гости, — произнес он, — Мы вам рады. В этом храме пройдет первая мирная встреча всех правителей Азерота. Обещаете ли вы придерживаться правил и не вступать в конфликт? — Мне казалось, мы собрались ради правосудия над чудовищем, — немного раздраженно сказал Дорат. Валира положила руку ему на плечо, успокаивая. Затем, Кроваво-Эльфийская воительница посмотрела на Пандарена, — В наших сердцах, по крайне мере, тех, что бьются, — она кратко посмотрела на Блум, — Нет места миру. Лишь боль, ярость и жажда правосудия, как и сказал Дорат. Но тем не менее, от лица Эльфов Крови и остальных, я обещаю, что мы будем соблюдать правила этого храма и не применять силу. Затем Пандарен пригласил их проследовать по шатающемуся веревочному мосту и огромной парадной лестнице, ведущей на арену. У входа в храм стояла Пандаренка Аиса Воспевающая Облака, присоединившаяся к Альянсу одной из первых. Ей кланялись все входящие, в ответ получая полный радости взгляд. Аиса обосновалась в Штормграде некоторое время назад. — Я знала, что вы придете, — сказала Аиса, поклонившись каждому из путешественников, — Спасибо. — Не могли бы вы объяснить, что здесь происходит? — спросила Блум, — К чему заставлять нас всех тащиться так далеко, ничего не объяснив? — Я знаю только, что на эту мирную встречу были приглашены лидеры Альянса и Орды. Августейшие небожители приняли какое-то решение, — ответила Айса — Прошу вас, храните молчание в храме. Встаньте рядом со своими соратниками справа, в центральной части. Небожители прибудут совсем скоро. Мелодичный голос Аисы звучал выше, чем обычно, выдавая напряжение и волнение. Плохой знак, но все прибывшие лишь согласно кивнули. — Гдн ли Цзи? — спросила Сильвана, — Что-то мы не видели его, когда прибыли. Айса покачнулась. Цзи Огненная Лапа стал первым пандареном, вставшим на сторону Орды. Их пути разошлись, но затем Гаррош ополчился на Цзи и едва не казнил его. Двое пандаренов были очень близки, это очевидно, но никто не знал, как их отношения развивались сейчас. Давить Сильвана не желала. Ей нет дела до отношений между Пандаренами. Но она надеется, что Аиса одумается и осознает, что Альянс — плохой союзник, нежели Орда. Храм Белого Тигра был огромен. На просторной арене, располагавшейся в его центре, под надзором самого Сюэня проходили тренировки монахов-пандаренов, которые стремились стать мастерами боевых искусств. Несмотря на внушительные размеры, храм не производил на посетителей гнетущего впечатления. Возможно, потому что сюда приходили посмотреть не на смерть, а на проявление мастерства. Вход на арену располагался в южной части храма, прямо напротив огромного трона, освещенного стоявшими по бокам жаровнями. В западной, северной и южной частях висели знамена. Пол был украшен узором из шести внушительных бронзовых кругов. Седьмой круг с небольшими углублениями имел больший диаметр и располагался посередине. Зал освещался яркими фонарями, висевшими на потолке, и лучами солнца, пробивавшимися через открытые двери. Многие уже заняли свои места. Блум посмотрела через плечо и увидела Принца Штормграда Андуина Ринна, одного из тех, кто принял наиболее заметное участие в войне против Гарроша. Он ещё был подростком и как говорили слухи, фанатом мира, считая, что Альянс и Орда могут мирно сосуществовать. На это Блум хмыкнула. Мир между Альянсом и Ордой? Скорее Нордскол разморозится, чем это произойдёт. В зал вошёл Генн Седогрив. Король Гилнеаса. Увидев его, Блум поморщилась. С ним у неё и матери давние счёты, как и у него с ними. Гилнеас был закрытым от остального Азерота королевством. После Катаклизма Гаррош пожелал укрепить свои позиции и сделать Гилнеас портовым городом Орды. Стена Седогрива, возведенная Генном для защиты от внешнего мира была разрушена Смертокрылом. Отрекшиеся вторглись в Гилнеас. Генн и его сын, Лиам, сплотили всех и заручились поддержкой Воргенов, чьё проклятье много лет терзало Гилнеас. Блум отвернулась. В голове промелькнула та ночь. Девять месяцев назад. Гилнеас. 23:40 — Нет! Отец! — Лиам побежал и прикрыл отца в то же мгновение, как Блум, сидящая на Коне-Скелетоне, выстрелила из лука стрелой, отравленной тёмной магией. Стрела попала Лиаму в грудь и он упал у ног Генна. Генн упал на колени, опускаясь к умирающему сыну. — Так не должно было быть, — Блум опустила лук, — Твой сын заплатил за твоё упрямство. Стоило сдаться, когда был шанс. Наши дни. Седогрив предстал в обличии Воргена, что говорило о многом. С одной стороны, он стремился показать представителям Орды, что некоторым народам Альянса не чужды первобытные инстинкты, а с другой, демонстрировал союзникам, что не стыдится своей природы. Слава Богу, что представители Альянса и Орды находились в разных сторонах арены. Иначе они бы поубивали друг друга на месте. Хоть Гаррош и совершил множество ужасных преступлений, но Альянс возненавидел всю Орду сильнее, чем когда-либо. В то время, как представители Альянса рассадились в левой части Арены, Ордынцы были справа. Го’эла сопровождал его старинный друг и советник Эйтригг, а также еще один старейшина орков, с которым Джайна была хорошо знакома, — Варок Саурфанг. Его сын Дранош погиб у Врат Гнева, был воскрешен Королем-личом и вновь убит, на этот раз навсегда. Под маской закаленного в битвах воина Варок скрывал горе отца, оплакивавшего любимого сына. Орда тоже понесла свои потери. Например, первыми от рук Гарроша пострадали Таурены. Они до сих пор оплакивали смерть великого Кэрна Кровавое Копыто, горячо любимого отца Бейна. Бейн и другие не сомневались, что из честной битвы, какой и должна быть Мак’гора, Кэрн вышел бы победителем. Вождь Кровавое Копыто погиб не от мощного удара, а от яда, нанесенного на топор Гарроша без ведома последнего. Однако Гаррош знал, что Магата, та самая шаманка, которая «благословила» его оружие, была предательницей своего народа. Не стоило доверять той, кто не чтит своих корней! Так из-за коварного замысла погиб благороднейший представитель племени Тауренов. Хоть Гаррош и не был повинен в этом предательстве, его дальнейшее падение во тьму, которое привело к ужасающим злодеяниям, казалось неизбежным. За уничтожением Терамора — событием, до сих пор преследовавшим Бэйна в кошмарах, — последовало нападение на Вечноцветущий дол, что также сильно задело Таурена, глубоко почитавшего Мать-Землю. Вечноцветущий дол, невероятно красивое место, полное жизни и гармонии, было создано самими титанами. После победы над древней расой могу ворота в город запечатали. Вход хорошо охранялся, и представители Орды и Альянса получили доступ к этой территории лишь недавно. Бейн с горечью осознавал, что Гаррош, ослепленный жаждой власти, почти сразу же ее разрушил, стерев с лица земли то, что хранилось нетронутым на протяжении тысячелетий. Оказалось, что Вечноцветущий дол не так уж и вечен. Несмотря на то, что окончательная победа над ша принесла с собой надежду на возрождение и новую жизнь, от некогда прекрасного места остались лишь воспоминания. — Однажды я сказал Гаррошу, что он будет знать, чья стрела пронзит его черное сердце. У тебя тоже на него зуб. Или клык — кому что ближе. Бейн вздрогнул. Вол’джин подошел так тихо, что тот даже не услышал его шагов. — Ты прав, — согласился Бейн, — Отец всегда учил следовать идеалам чести и справедливости. Это плохо сочетается с тем, что я надеюсь сегодня увидеть. Вол’джин кивнул, — Как говорят на Хмельном фестивале, вставай в очередь, — усмехнулся он, — Но, если мы хотим начать все с чистого листа, придется поступать так, как говорит Вариан. Гаррош всем причинил много боли. Если сделать из него мученика, остальные Орки выйдут на тропу войны. Каким бы ни было решение небожителей, противоречить ему не стоит. Бэйн взглянул на Го’эла, Эйтригга и Варока Саурфанга. Го’эл взял у Аггры своего сына Дурана и теперь бережно и крепко держал его на руках. Бейн знал, что бывший вождь Орды, потерявший своего отца на войне, принимает активное участие в воспитании ребенка. Эта картина тронула Таурена и напомнила о Кэрне, который всегда был рядом. Родители и их наследники… Гром и Гаррош, Кэрн и Бейн, Го’эл и Дуран, Артас и Теренас Менетилы, Блум и Сильвана Ветрокрылые, Варок и Дранош Саурфанги. Еще одно напоминание от Матери-Земли: некоторые связи настолько сильны, что несут в себе или великое добро, или страшное зло. — Надеюсь, ты прав, — сказал Бейн Вол’джину, — Го’эл сделал Гарроша вождем, и Саурфанг очень зол на него из-за этого. Вол’джин пожал плечами, — Это же Орки. Честь для них не пустой звук. Я бы лучше волновался из-за них. В Темных Госпожах злости хватит на всех. И они, и их ненависть сотканы изо льда. Бэйн взглянул на Сильвану и Блум, стоявших в гордом одиночестве. Большинство лидеров прибыло на встречу в сопровождении видных представителей их народов. Бейн взял с собой Кадора Облачная Песня, шамана, который поддержал его в самые темные времена, и Перита Штормовое Копыто, своего доверенного скорохода. Сильвана и Блум же нигде не появлялись без Валь’кир, Нежити, которая когда-то служила Артасу и теперь присягнула на верность им. Но, похоже, на этот раз Королева и Принцесса Отрекшихся решили, что обойдутся без мудрых советов, ведь им, великим и яростным Темным Госпожам, не нужно разрешение, чтобы увидеть смерть Гарроша. В дверях возникли четыре фигуры, освещенные солнцем. Блум хотела с нетерпением услышать вердикт, а потому ждала Небожителей. Если бы она еще была жива, то по её холодной коже прошёлся бы холодок. Сердцем Бэйн чувствовал, что появившиеся на арене создания — Августейшие небожители, однако узнать их в нынешнем обличии было непросто. Прежде божества Пандарии предпочитали воплощаться в животных, но на этот раз, вероятно, сделали исключение. Красный Журавль Чи-Цзи, вселяющий надежду, выбрал облик стройного эльфа крови с длинными алыми волосами и сложенными за спиной крыльями, которые Бейн сперва принял за золотистый плащ. Сюэнь, Белый Тигр, хозяин этого храма, воплотился в человека с волосами и бледно-голубой кожей, украшенными узором из черных и белых полос. Мощь небожителя проявлялась в каждом плавном движении. Черный Бык Нюцзао предстал перед смертными в обличии Таурена, что приятно поразило Бейна. Голубоглазый небожитель повернул голову, увенчанную белой гривой, и осмотрел присутствующих. При каждом шаге звон его сверкающих копыт рождал эхо. Бейну показалось, что мудрая Нефритовая Змея Юй-лун сделала самый неожиданный выбор, представ в облике Пандаренского детеныша. Стоило ему так подумать, как Юй-лун посмотрела на него своими лиловыми глазами и улыбнулась. «Истинная мудрость», — решил про себя Бейн. Нефритовая Змея воплотилась в нежное и милое создание, к которому тянутся все вокруг. Четыре небожителя направились в северную часть арены, где обычно восседал на своем троне Сюэнь. Разум Бейна очистился. Он ощутил покой, которого в последнее время так не хватало. Он выдохнул и на мгновение закрыл глаза, испытав благодарность хотя бы за то, что небожители почтили это место своим присутствием. Все присутствующие замерли в ожидании вердикта. Однако небожители молчали. Вместо этого они повернулись к миниатюрной фигуре, только что вошедшей в храм. Вновь прибывший был одет в кожаную броню с изображением рычащего белого тигра на правом плече. Из-за широкополой шляпы и повязки, скрывавшей лицо, его было непросто узнать, но все собравшиеся и так понимали, кто это. Тажань Чжу, глава монахов Шадо-Пан, неловко поклонился, скривившись от боли, и подошел к кругу в центре арены с грацией, которую было бы трудно ожидать от пандарена его возраста и комплекции. Он поклонился вновь, на этот раз каждому из четырех молчаливых небожителей, а затем оглядел присутствующих. — Добро пожаловать! Сегодня я буду говорить от лица небожителей, — начал Тажань Чжу, — Мы рады каждому и смиренно приветствуем вас от всего сердца. Прошу, оглянитесь вокруг. Никому в этом мире еще не доводилось наблюдать такую картину. Сегодня сюда прибыли и лидеры Орды, и те, кто представляет народы Альянса. Ни у кого из вас нет оружия. Кроме того, я распорядился, чтобы в храме было размещено подавляющее поле — оно не позволит использовать магию и ту энергию, которую вы называете Светом. Вы собрались здесь по одному и тому же поводу, но вам доводилось объединять усилия ради общей цели и раньше. Прошу, окиньте взглядом своих преданных друзей и достойных врагов. Блум посмотрела на Дората, стиснувшего зубы и от ярости сжавшего кулаки, облаченные в багровые перчатки с золотыми деталями. Затем — на Валиру, чьё лицо приобрело мрачные черты, как и лтцо стоявшего справа от неё Лор’Темара, от которого она, как телохранительница, не отходила ни на шаг. Варок Саурфанг сжал кулак. Он презирал Гарроша и искренне ненавидел и его зверства и его самого. Бэйн Кровавое Копыто стоял с сосредоточенным взглядом, посматривая на лидеров Альянса с левой стороны арены. Тажань Чжу продолжил, — Под нами в тщательно охраняемой темнице содержится пленник, чью судьбу вы жаждете узнать. Гаррош Адский Крик. После этих слов Принцесса Банши стиснула зубы. Сильвана, проявившая точно такие же эмоции, взяла её за руку и сжала её, как жест поддержки. В воздухе ощущались напряжение, ярость, страх и нетерпение. Но безмятежный монах не торопился. Они обе ненавидели Гарроша с самого начала. Если Тралл вызывал у Блум уважение, то Гаррош лишь отвращение. Он всегда отзывался об Отрекшихся в самой грубой форме и всегда считал их не более, чем пушечным мясом. Нахлынули воспоминания, которые разожгли огонь ненависти… Десять лет назад 11 Ноября 21:56 Сильвана и Блум находились в одном из кладбищ к северу от Подгорода на своих Лошадях-Скелетах. Прошло несколько месяцев после смерти Короля Лича. Они решили показать новому Вождю Орды способности Валь’Кир, дабы Гаррош понял, что не стоит избавляться от Отрекшихся. Сами Валь'киры летели в пятнадцати метрах от них. — Где этот шут с мозгами огра? – недовольно спросила Сильвана. Увидев вдалеке приближение Гарроша в сопровождении Верховного полководца Кромуша, она воскликнула, – А, легок на помине! — Надеюсь, у вас что-то важное. Вы обе знаете, что я не выношу это место и его проклятую вонь. Зачем вы меня позвали? — спросил Гаррош. Заметив Валь’Кир, он осёкся, — И что тут делают эти твари из Плети? — Вождь, мы так рады, что ты прибыл, — сказала Сильвана, — Многие из Отрекшихся, кто был под контролем Короля Лича, после его смерти остались не у дел. Эти <<Твари>>, как ты их назвал, зовутся Валь’Кирами. Теперь они подвластны нам. И позвали мы тебя в том числе из-за них. — Продолжай, Сильвана, — сказал Адский Крик. — Да, Вождь, — сказала Сильвана, — Так вот, мы сняли с Отрекшихся их проклятье. — К сожалению, мы, Отрекшиеся, не можем иметь потомство, — сказала Блум, — Но с помощью Валь’Кир мы научились оживлять погибших и превращать их в Отрекшихся. — Агата, покажи Вождю, — приказала Сильвана. Вышеупомянутая Валь’Кира встала в центр, расправив крылья. Из её пальцев посыпались молнии. Земля под могилами начала трястись. Мгновение и перед ними уже стоял десяток только что обращенных в Отрекшихся. — Что вы тут устроили?! — разозленно крикнул Гаррош, — Это противоречит всем законам природы! Этому...Нет названия! — Но Вождь! — воскликнула Сильвана, — Без новых Отрекшихся наш народ бы вымер! Мы потеряли бы влияние. — Ты хоть понимаешь, что это означает, Сильвана? — спросил Гаррош, — Чем вы обе теперь отличаетесь от Короля Лича?! — Как чем, Вождь? — спросила Блум, — Мы служим Орде. Гаррош показал на Блум топором, — Придержи свой язык, дохлятина! Кромуш! — он повернулся к упомянутому Орку, — Следи, чтобы Королеву и Принцессу Отрекшихся хорошо стерегли! В следующий раз я жду полного отсчета, — Вождь Орды посмотрел на Сильвану, — А ты, Сильвана. Помни, что рано или поздно мы все предстанем перед дворцом и будем держать ответ за свои действия. Может быть, день вас обеих не так далеко. Но ещё хуже было то, как он посмел приказывать им и свернуть производство Чумы. Девять месяцев назад. Подгород. Тронный зал. — Гаррош опасается за ситуацию в Гилнеасе, — сказал Кроммуш, — Вы уверены в своих силах? — Можете передать Гаррошу, что это лишь временная задержка, — сказала Сильвана, — Нас ждёт верная победа. — Вы говорите очень убедительно, ваше величество, — сказал Кроммуш, — Надеюсь, вы не собираетесь использовать чуму? Гаррош это категорически запретил. — Следите за тоном, Генерал, — угрожающе сказала Блум, — Вам с Гаррошем не о чем беспокоится. Мы прекратили производство чумы как и было приказано. Мы никогда бы не стали использовать её без разрешения. — Тогда я доложу обо всём Вождю, с вашего позволения, — Кроммуш кивнул и ушёл из тронного зала. — Ступайте с честью, генерал, — сказала Сильвана. — Мои госпожи, — обратился к ним один из Аптекарей, — Нам прекратить распространение чумы? Или мы продолжим действовать по плану? — Что за вопрос? — спросила Принцесса Банши, став уходить из тронного зала с матерью, — Мы распространим её так, как и планировали. Пусть люди Гилнеаса насладятся своей маленькой победой. А завтра от них не останется и костей. — Как пожелаете, — Аптекарь поклонился. Наши дни Блум и Сильвана очень хотели увидеть как Гаррош будет казнён, как бешеное животное. Из раздумий их обеих вывели слова Тажань Чжу, — Вам сказали, что сегодня решится судьба Гарроша Адского Крика. Это правда, небожители не лгут. Однако они не рассказали всего. После обсуждения и медитации небожители решили, что не должны судить Адского Крика единолично. От его действий пострадали не только жители Пандарии, — Тажань Чжу прижал лапу к животу, куда не так давно вонзилось лезвие Кровавого Воя, — А значит, вы тоже должны участвовать в принятии решения. Вина Гарроша Адского Крика не вызывает сомнений, и, тем не менее, мы проведем честный и открытый суд с участием представителей Орды и Альянса, который определит его судьбу. Быть может, приговор окажется более мягким или же будет отменен вовсе. В зале стало шумно. Невозможно определить, кто кричал громче — Орда или Альянс. — Суд? Он хвастался своими злодеяниями! — Давайте судить всю Орду! — Мы и так знаем, что он сделал. И весь мир знает! — Эту тварь нужно повесить а не судить! — Блум сразу узнала голос Дората, полный ярости и ненависти. Принцесса Банши хмыкнула в своём подсознании. Хорошо, что он за годы не растерял свой буйный нрав. Сюэнь едва заметно прищурился, — Тишина в моем храме! — его чистый голос звенел, словно колокол, и разил, как острый меч. Никто не осмелился ослушаться этого приказа. Удовлетворившись результатом, небожитель кивнул Тажаню Чжу, чтобы тот продолжал, — Августейшие небожители понимают, что Гаррош Адский Крик совершил чудовищные, кошмарные злодеяния. Я повторяю: его вина не подлежит сомнению. Однако нам необходимо решить, каким образом его наказать. Гаррош должен понести ответственность. Вопрос в том, какую именно. И решить это мы можем только через суд. Именно поэтому вам, представителям Орды и Альянса, а также всем прочим, кому есть что сказать, будет предоставлено слово. — Но судьями, присяжными и палачами в любом случае будут небожители? — подал голос Лор’темар Терон. Блум сразу поняла, что терпение Эльфа Крови на пределе и он не в восторге от перспективы «командной работы». Впрочем, она сама тоже. Она скорее умрёт и воскреснет вновь, чем будет сотрудничать с Альянсом. — Нет, Лор’темар, друг мой, — ответил Тажань Чжу, — Небожители и в самом деле вызвались быть присяжными, но в остальном ты не прав. Я возьму на себя благородную роль фа-шуа, то есть судьи. Небожители мудры и хотят добиться истинной справедливости, как и многие из вас, с кем мне выпала честь познакомиться. Согласно древним законам Пандарии, Орда и Альянс должны будут выбрать тех, кто выступит в роли защитника и обвинителя соответственно. — Вы ведь сами сказали, что он виновен, — вмешалась Блум, — Зачем нам нужны защитник и обвинитель? — Защитник будет просить смягчения приговора, а обвинитель, разумеется, станет требовать ужесточения, — объяснил Тажань Чжу, — Вы вольны выбирать тех, кто возьмет на себя эти роли. При этом противоположная сторона может один раз воспользоваться правом вето. — Я налагаю вето на этот суд! — рявкнул Генн Седогрив. Блум удивлена самой собой, но сейчас она согласна с Седогривым, — Гаррош Адский Крик — настоящий мясник. Он повел Орду против наших народов. Если вы хотите провести суд, так давайте не будем мелочиться и призовем к ответственности всех лидеров Орды. Некоторые из них смотрели на злодеяния своего вождя сквозь пальцы, другие присоединились к его армии, а иные, — он бросил полный ярости взгляд на Сильвану и Блум, — даже развязали свою собственную войну! Его поддержал целый хор голосов. Блум едва сдерживала гнев. ≪Не будь здесь Небожителей, я бы разорвала вас на куски и живого места бы не оставила!≫ — подумала Блум. — Может вам заткнуться, а?! — рявкнул Дорат. — Это займет немало времени, — спокойно заметил Тажань Чжу, — Не всем из нас уготована долгая жизнь. — Им вообще здесь не место! — крикнула Блум, — Орда пострадала в разы больше, чем Альянс! Это дело Орды и только её! — Большая часть Альянса — расисты! — рявкнул Дорат, махнув рукой в сторону Альянсовцев, зарабатывая на себе их хмурые взгляды, — Они называют нас ворами, убийцами и монстрами, но сами не лучше. Я против их участия! — Им лишь бы малейший повод дать, — сказала Валира, — Я не собираюсь стоять и терпеть, как кучка расистов плюёт в лица не только моему народу, но и всей Орде. Гаррош — бывший Вождь Орды и доожен быть осуждён нами. Орками, Тауренами, Отрекшимися и другими народами Орды. — Альянсу тут вообще нечего делать, — выплюнул Галливикс. — Гарроша должны судить представители Орды. Только так пострадавшие от его действий получат достойную компенсацию. — Денежную компенсацию, надо полагать? — невесело усмехнулся Меггакрут. Главный механик Гномов, расы Альянса. — Да, это было бы вполне уместно, — подтвердил Галливикс. Тажань Чжу вздохнул и жестом попросил всех замолчать, — Лидеры Орды и Альянса должны вынести свое решение. Вождь Вол’джин, король Вариан Ринн, согласны ли вы с предложенными мной условиями? На мгновение Тролль и Человек встретились взглядами, затем Вол’джин кивнул, — Небожителям судить проще, чем нам, участникам событий. А ты, Тажань Чжу, уже доказал свое благородство. Лучше получить право высказаться, чем смириться с уже готовым решением. Орда согласна. — И Альянс тоже, — без промедления сказал Вариан. — Вас отведут в помещение, где вы сможете выбрать защитника и обвинителя, — продолжил Тажань Чжу, — Помните, у каждой стороны только одно право вето. Выбирайте мудро. Цзи Огненная Лапа, стоявший в стороне, подошел к Вол’джину и низко поклонился, — Я отведу вас в один из соседних храмов. Там вы сможете согреться, — Цзи сделал паузу, сверкнул глазами и расплылся в хитрой улыбке, — и подкрепиться. Пандарен не соврал. Пятнадцать минут спустя Вол’джин, Го’эл, Бейн, Эйтригг, Варок Саурфанг, Сильвана, Блум, Лор’темар Терон, Валира и Джастор Галливикс устроились на ковре, который пусть и выглядел скромно, все же был гораздо теплее каменного пола. Им предложили мясо и напитки. Воздух в зале согревался теплом жаровен. Вол’джин указал на еду, — Мудрость просыпается на сытый желудок. Еду, как и полагается в Пандарии, обильно запили пивом. Как только все насытились, Вол’джин, решив не терять времени даром, сразу перешел к делу: — Братья-Орки, вы знаете, как сильно я вас уважаю. Но, думаю, если защитником Гарроша станет один из вас, Альянс сразу воспользуется правом вето. Го’эл кивнул и добавил, — Мне жаль, что Гаррош пал так низко. Его поступки очернили целую расу в глазах других народов. Так или иначе, слова Орка-защитника никто не станет воспринимать всерьез. — Не стоит винить себя, — сказала Блум, встретившись взглядами с Го’элом, — Виноваты лишь он и его безумие. Не ты. Вина лишь на нём одном. Целая раса теперь имеет пятно на своей репутации из-за его погони за властью. — С другой стороны, — вмешался Бейн, — Орк, который будет держаться на публичном суде с честью, может исправить положение. Эйтригга уважают за невозмутимость и мудрые суждения. Старый Орк покачал головой, едва дослушав Таурена, — Мне приятны твои слова, верховный вождь, но Го’эл прав. Он, я и Саурфанг скажем свое слово, если того захотим. Тажань Чжу пообещал предоставить это право, и я ему верю. — Пандарены умеют много чего. Но ложь — не входит в список их качеств, — вставила своё слово Валира. — Я буду защитницей Гарроша, — вызвалась Сильвана, — Все знают, что в прошлом у нас были разногласия. Альянс ни за что не обвинит меня в излишней мягкости. — Ты или твоя дочь стали бы отличной обвинительницей Гарроша, с этим не поспоришь, — вмешался Вол’джин, — Но нам нужно выбрать защитника. — Вождь, послушай, — не унималась Сильвана, — Все здесь хотят казни Гарроша. Более мягкий приговор никого не устроит. И ты это знаешь! Ты ведь сам однажды сказал… — Сильвана, я лучше знаю, что говорил, — перебил ее Вол’джин. Его низкий голос звучал угрожающе, — Это ведь не тебя бросили умирать с перерезанным горлом. Да, в период его правления страдали все. Но небожители ожидают, что суд будет настолько честным, насколько это возможно при участии нас, смертных. Кажется, я представляю, кто лучше всех справится с ролью защитника. Тот, кого уважают народы Орды и Альянса, кто никогда не питал к Гаррошу особой любви, не способен лгать и всегда старается справиться с поставленной задачей как можно лучше. Вол’джин повернулся к Бейну. Сначала Вождь Тауренов подумал, что тот просто хочет услышать его мнение, но потом все понял. — Ты про меня? — взревел Бейн, — Во имя Матери-Земли, Гаррош ведь убил моего отца! — Ты сможешь донести до остальных точку зрения вождя, — вмешался Лор’темар, — Несмотря на боль, которую причинил тебе Гаррош, ты был верен Орде до последнего, пока не понял, что злодеяния тирана разрушают ее изнутри. Это известно всем, ведь у Альянса множество шпионов. Кроме того, у тебя добрые отношения с леди Праудмур. Бейн широко распахнул глаза и повернулся к Го’элу, умоляя вмешаться, но Орк только улыбнулся в ответ, — Таурены всегда были сердцем Орды. Если кто и сможет стать защитником Гарроша и заставить остальных прислушаться к своему мнению, так это ты. — Я не хочу его защищать. Я… хочу того же, что и все вы! — рявкнул Бейн, — Гаррош уже сотню раз доказал, что заслуживает смерти. — Сделай так, чтобы с тобой считались, — тихо произнес до этого молчавший Саурфанг. Несмотря на преклонный возраст, его голос звучал мощно, в нем слышалась плохо скрываемая боль, — Бросить Гаррошу обвинения в лицо слишком просто. Гораздо труднее заставить судью и присяжных прислушаться к своему мнению. Бейн Кровавое Копыто, все знают, сколько тебе пришлось вынести. Но только ты сможешь убедить присутствующих сохранять спокойствие и рассуждать трезво. — Я воин, а не жрец! — крикнул Бэйн, — Цветистые речи, игра на чужих чувствах — все это не моё. — Гаррош тоже воин, — возразил Го’эл, — Так или иначе, но ты лучше нас всех подходишь на роль честного защитника. Бейн стиснул зубы и повернулся к Вол’джину, — Я сохранил верность Орде и вождю, когда этот титул носил Гаррош, поддержать кого-то столь достойного, как ты, Вол’джин, — мой долг. — Я не стану тебе приказывать, — ответил Вол’джин, положив руку Бейну на плечо, — Следуй зову своего сердца. Сильвана и Блум повернули головы друг к другу, обеспокоенно переглянувшись, стараясь скрыть это от других в комнате. Все складывалось не так, как они хотели. Совсем не так. Прежде всего, они, как и все представители Орды, даже мягкосердечный Го’эл, надеялась, что их пригласили в храм, чтобы решить, кому выпадет честь оборвать жизнь Гарроша. Казнь при этом должна была быть неторопливой и крайне болезненной. Вариан Ринн и так надолго отсрочил этот, без сомнения, приятный момент, и вот теперь в дело вступили небожители с их судом. Как нелепо! Они и Тажань Чжу признавали, что Гаррош виновен. Рассуждения о «справедливости» и «отказе от мести» казались слишком тошнотворными, не заслуживали ни потраченного времени, ни усилий. По мнению Сильваны, единственным положительным моментом во всей ситуации была возможность высказаться и добавить свои слова к многочисленным свидетельствам преступлений Гарроша. Кроме того, их обеих радовало, что в качестве фа-шуа выступит Тажань Чжу. Возможно, это единственный Пандарен, который согласится вынести смертный приговор. Остальные жители Пандарии, судя по всему, предпочли бы поить Гарроша пивом до тех пор, пока он не начнет извиняться спьяну. Ни Блум, ни Сильвана и не ожидали, что кому-то из них позволят занять сторону защиты. Вол’джин был прав, поступи Орда подобным образом, и Альянс тут же воспользуется правом вето, как минимум из ненависти. Но Бейн? Самый мягкосердечный из всех воинов и, по совместительству, представитель мирного народа. Просто безумие! Более того, у Бейна было больше причин желать Гаррошу смерти, чем даже у самой Сильваны. Бывший вождь Орды для него все равно что Артас! Вот только Сильвана прекрасно понимала, что Бейн, согласившись став защитником, будет настолько рьяно придерживаться своей роли, что все остальные непременно захотят возложить к ногам Гарроша цветы. Бейн прижал уши и тяжело вздохнул, — Я выступлю защитником, — сказал он, — хоть и не представляю, как добиться поставленной цели. Сильване и Блум пришлось приложить усилия, чтобы сдержать усмешку. В комнату заглянул Цзи, — Лидеры Альянса уже выбрали обвинителя. Если вы готовы, давайте вернемся на арену. Все последовали за Цзи по заснеженной тропинке. Представители Альянса уже собрались на арене и наблюдали за вошедшими соперниками из Орды. Тажань Чжу подождал, пока все займут свои места, и обратился к присутствующим. — Итак, вы приняли решение. Вождь Вол’джин, кому Орда поручит защищать Гарроша Адского Крика? Защищать Гарроша Адского Крика… Сама эта фраза звучала как оскорбление! — Верховному вождю Бейну Кровавое Копыто из племени Тауренов, — ответил Вол’джин. Вариан развернулся к соратникам. Все молчали. Как и предсказывал Вол’джин, многие представители Альянса были довольны таким выбором. К удивлению Блум, отпрыск Вариана даже едва заметно улыбнулся. — Альянс принимает кандидатуру Бейна Кровавое Копыто, который не раз доказал свое благородство, — сказал Вариан. Тажань Чжу кивнул, — Король Вариан, кого Альянс выбрал обвинителем Гарроша Адского Крика? — В этой роли выступлю я, — ответил Вариан. – Этому не бывать! — возразила Сильвана, — Хватит нами помыкать! — Вы тут же начнёте обвинять и всю Орду! — крикнула Блум, — Этому не бывать! Такой выбор разозлил не только их — многие в зале выразили возмущение. Тажаню Чжу пришлось повысить голос, чтобы всех перекричать. — Тихо, тихо! — несмотря на прямое значение этого слова, голос главы Шадо-Пан был громок, в нем звучали повелительные нотки. Крики сменились недовольным бормотанием, а затем все стихло, — Вождь Вол’джин, воспользуешься ли ты своим правом вето, чтобы отклонить кандидатуру обвинителя? В Орде Вариана не любили. Резкие изменения в его личности многим казались подозрительными. И даже тот факт, что король Альянса не стал оккупировать Оргриммар, не смягчил сердца народов Орды. Люди — враги, это никогда не изменится. Сильвана понимала: если Вариан выступит в роли обвинителя, недовольство судом лишь усилится. Судя по всему, Вол’джин тоже это чувствовал. – Да, лорд Тажань Чжу. Мы воспользуемся правом вето, — сказал Вол’Джин. Как ни странно, никто из Альянса спорить не стал. Сильвана обратила внимание на эту реакцию и оценила хитрый ход противника, который тут же предложил другую кандидатуру на роль обвинителя. — Тогда мы выбираем верховную жрицу Тиранду Шелест Ветра, — спокойно ответил Вариан. Тиранда Шелест Ветра… Из всех народов, населявших Азерот, Ночные Эльфы ненавидели Орков даже сильнее, чем люди. Пожалуй, у них были на то причины. Ночные эльфы любили природу, Орки же использовали ее дары лишь как материалы для строительства и ведения войны. Сперва Блум и Сильвана разозлилась, а потом на мгновение задумалась, настолько ли плох этот выбор. Реакция Бейна доказала, что большинство представителей Орды предпочли бы обвинять Гарроша, а не защищать. Но в горящих глазах Тиранды ни Сильвана ни её дочь не увидели ни намека на сочувствие к положению, в котором они оказались. Хоть Тиранда и была жрицей, на ее долю выпало немало битв. Тажань Чжу вновь заговорил, на этот раз о Пандарийских Законах в отношении проведения суда, но Королева и Принцесса Банши уже не слушали. — Отличный ход, Альянс, — пробормотала она на некогда родном языке высших эльфов. — Неплохо, — сказала Блум на таком же языке. — Они предложили кандидатуру Вариана, прекрасно зная, что мы воспользуемся правом вето, а затем заменили его еще более жестким обвинителем на тот случай, если кто-то из нас проявит к Гаррошу сострадание, — ответил знакомый голос на том же языке. — Думаю, они не понимают, что мы ненавидим бывшего вождя ничуть не меньше. Сильвана посмотрела на Лор’темара и Валиру, стоявшую рядом с ним, приподняв бровь. Каждая её попытка укрепить союз с лидером Син’дорай разбивалась о стену холодной вежливости, за которой скрывалась злопамятность. Лор’темар, был загнан в угол, но даже в этой ситуации старался не потерять драгоценного достоинства. Неужели разговор на талассийском означал, что ситуация переменилась? Возможно, предводитель Эльфов Крови оскорбился тем, что ему не досталось место нового лидера Орды? — Тиранда не питает особой любви к Гаррошу, — поддержала диалог Сильвана. — И к Орде тоже, — добавил Лор’темар, — Интересно, не пожалеет ли Вол’джин, что отверг кандидатуру Вариана? Думаю, нам стоит выждать и понаблюдать за развитием событий. — Как и всегда, — сказала Блум, размышляя, как в этот раз Эльф Крови отреагирует на предложение сотрудничества. Но, похоже, Лор’темар не услышал последней фразы и вместо ответа кивнул кому-то из покидающих арену представителей Альянса. Сильвана обернулась, чтобы посмотреть, кто это был. Блум расширила глаза от шока, увидев собеседника Вождя Эльфов Крови. Вериса… Валира была ничуть не меньше удивлена. Она помнит, как будучи ребёнком гостила в Шпиле Ветрокрылых и говорила с Верисой и её мужем, Ронином Рыжеволосым. Она была осведомлена, что когда Блум решила отыскать Сильвану, то ушла от своей Тёти и её мужа, считая себя препятствием для их личной жизни. С тех пор она ни разу не виделась с ней. Единственное, что Блум было известно, это то, что у Верисы и Ронина появилось двое детей. — Сколько прошло с тех пор? — прошептала Валира Блум. — Тренадцать лет, — спокойно сказала Блум, — На какое-то время я даже забыла о ней. — Знаешь, — Огнекрылая повеннула голову к Блум, — Ты бы могла подойти и… — Нет, — отрезала Блум, — Валира, — она вздохнула, — Тебе этого не понять. Я ушла, потому-что хоть я и любила свою Тётю, но мы были совсем разными. У меня своя жизнь, как и у неё. Тем-более, не все живые, как ты и Дорат относитесь ко мне тепло, хоть с и с некоторой натяжкой. Живые едва выносят моё общество. Она скорее достанет стрелу и выпустить её в меня, чем позволит сказать хоть слово, как и любой другой живой. Ты и Дорат приняли меня такой, какой я стала, а она… Сомневаюсь, что примет. То, как Вериса дружелюбно общалась с Лор’Темаром, поразило Блум. Никогда она не видела вживую, чтобы представитель Альянса так спокойно говорил с кем-то из Орды. Но гораздо больше её и Сильвану поразило то, что после того, как Лор’Темар поприветствовал Верису, та встретилась с Сильваной и Блум взглядами, и, прежде чем отвернуться, долго не отводила глаза. Ветрокрылые (по крайней мере три из них) увиделись впервые за много лет. Логично было бы предположить, что встреча с Сильваной и Блум будет для Верисы испытанием. Однако на её лице не было ни горечи, ни грусти. Только мрачная непоколебимость и какое-то… удовлетворение. Сильвана и Блум не понимали, чем вызвана такая реакция. Продолжение следует…