Ангел Смерти

— Чья очередь нынче собирать души? — Любимицы Дьявола.       Два ангела сидели за столом у точки Ворот и явно скучали в ожидании пересменки, чтобы потом насладиться блаженным ничегонеделаньем. — О-о, это хорошо. Мне она нравится. Равных ей в этой работе не сыскать. Не пойму, отчего она не возвысится? Что приятного в этом поганом деле… эх, мне бы ее силы, я бы уже здесь не сидел. — Я как-то подслушала Михаила и Гавриила — они специально удерживают ее в самом низком чине. Не знаю, отчего… за мое преднамеренное подслушивание я была наказана — месяц сортировала архивы! Если это не Ад, то я не знаю… — Эй. Я все слышу.       Крылья и нимбы у Миры и Мераиила дрогнули. Они встретились взглядом с подошедшим ангелом. — Прости-прости, Кики. Мы не со зла, если что. — Знаю я. Вот, держите пропуск, — девушка протянула мерцающий кусочек света. — Что-нибудь хотите из низа? — О, меренговый рулет, пожалуйста. В последнюю смену забыл приобрести, и грежу о нем по сей день, — мечтательно ответил он. — А мне клубничных леденцов. Спасибо, Кики, ты самая добрая из всех ангелов, — конопатая ангел ослепительно улыбнулась. — Хватит ластиться, дурочка. Давайте открывайте скорее. Не хочу очередной выговор от архангелов выслушивать.       Парочка энергично покивала в знак согласия и поспешила пропустить ее в мир людей. Они воспарили над землей, плавно очертив невидимую окружность руками — пропуск установился аккурат между ними и заискрился, открывая проход. Кики пожелала удачной смены и пролетела через них.       Она любила эту работу больше, чем желала повысить чин. Этим и отличалась от прочих молодых амбициозных ангелов, в которых будто программой заложено стремление к совершенству. Стоит любому незанятому херувиму посетить их скромный Третий порядок, как все приходят в восторг: многокрылые посланники Рая столь великолепны и благородны, что ненароком начинают трепетать перья и мерцать нимбы у низших ангелов. Херувим хвалит чуть ли не каждую голову, в лектории пропагандируя стремиться к возвышению и трудиться на благо Небесам. Даже Кики чувствует мощь этого создания и опасается его возможностей — на уровне инстинктов.       Однако работа Ангела Смерти ей более по душе, чем прерогатива состоять в Первом порядке. Всего-то требуется подчищать за Дьяволом результаты его сделок. Ни тебе какой-то заоблачной ответственности, ни возможности допустить роковую ошибку и быть низвергнутой без возможности возвыситься вновь. Хороша работа, только бы Дьявол поменьше докучал чрезмерным желанием тактильного контакта.       Из Ворот она попала аккурат в его сильные руки: — Как я счастлив, милая Кики! Наконец твоя смена. — Пустите, задушите и перья помнете.       Как упоминалось выше из разговора двух сторожей, Кики любима самим Сатаной. Он приходил в восторг при этом темноволосом жнеце, с вечно преспокойным выражением лица и такой же манерой общения. И более всего восхищал ее ответственный подход к забору людских душ. Ну прелесть во плоти! — Как желаешь выглядеть сегодня? Какую одежду мне подобрать для тебя?       В отличие от правителя Ада, который мог принимать абсолютно любой облик, низшие ангелы такими способностями не располагали и, чтобы смешаться с человеческой толпой, он любезно избавлял их от пышных крыльев, нимба и белоснежной радужки глаз. — Я смотрю, вы при параде.       Да, Дьявол был хорош в этом обличии: подтянутый мужчина в строгом черном костюме с иголочки и уложенными черными волосами с ровным пробором. Внешность его — мечта любого скульптура. Он вобрал в себя всё самое превосходное, что можно разглядеть в человеке, однако ввиду раздутого эго желал еще и быть обладателем высокого роста — чтобы со стопроцентной гарантией выделяться среди других людей.       Дьявол покивал на ее заключение и подобрал для нее коричневое коктейльное платье вместо ее простенького белого, которое Кики носила по обыкновению на Небесах. Она вопросительно склонила голову на бок, рассматривая себя в ростовое зеркало и сказала: — Неужели нельзя было одеться в повседневное? Не люблю облегающие наряды, знаете ли, — темные брови чуть сошлись на переносице. — Но как же тебе идут! Твоя фигура — просто прелесть, — продолжал ворковать мужчина, приобнимая ее за плечи. — Перестаньте, — она скинула его ладони. — Душа наша сейчас на официальном банкете, нельзя же являться туда не пойми в чем! — Да вы ведь всем мозги запылить сможете… зачем так усложнять собственную работу. — Не ворчи, ангел мой, — он добавил перчатки, завил локоны из ее волос и уступил ей, слегка видоизменив фасон. — Теперь закончил, такое платье устроит угрюмое дитя? — Вполне, благодарю.       Оба находились в люкс-номере отеля, который Дьявол так любезно снял на время их работы. Ангел повидала столько престижных номеров, что уже никакого впечатления они особо не производили. Да и как оказалось, до забора еще есть время, и торопиться нет нужды — Дьявол специально вызвал ее раньше, чтобы как можно дольше вместе провести драгоценные часы совместной деятельности.       Мужчина упал в глубокое бордовое кресло и с улыбочкой на лице похлопывающим по коленям жестом пригласил девушку присоединиться. Кики терпеливо выдохнула и уселась на колени к владыке Ада. Он мягко приобнял ее, зарываясь под уложенные волосы в шею. — Вы как ребенок. Раз за разом одно и то же, в самом деле. Прекратите, знаете ведь, что здесь, внизу, ангелы чувствуют подобно людям. Мне щекотно от вашего дыхания, — она сделала попытку отодвинуть его лицо, но безуспешно. — Как я могу удержаться, когда вижу тебя? — продолжал наседать он, складывая брови в мольбе. — В толк не возьму, чего вы так ко мне цепляетесь…       Несколько сотен лет назад с Небес ему предоставили новорожденного ангела. При встрече с ним она подозрительно зыркала на него белыми глазами исподлобья, не говоря ни слова, кроме односложных ответов на его вопросы. Поначалу она жуть как раздражала Дьявола беспочвенным молчанием и неумением поддержать разговор — давно он таких Ангелов Смерти не припоминал за совместную работу с Небесами. Однако после он так сильно привязался к ней, что всякими способами старался удержать ее подле. И имя она себе выбрала такое ласковое и теплое — Кики, совсем ей неподходящее. Этот ангел никогда не строила ему глазки в отличие от некоторых других жнецов и всегда позволяла одаривать ее безобидными ласками, никак не реагируя — лишь иногда во взгляде ее проскальзывало раздражение. Не то из-за разницы их положения, не то из-за абсолютного пофигизма. Он никогда не переходил границы дозволенного и не принуждал ее познать прелести похоти, пусть порой думал, что не сумеет сдержаться и набросится на нее. Но то было давно и неправда — сейчас Дьяволу было достаточно обнимать ее тельце у себя на коленках. Почти. — Хочешь расскажу, какая она была — твоя человеческая жизнь? И от чего ты погибла? — Вы вечность будете мучать меня этим вопросом? Говорила же столько раз, что мне это ни капли неинтересно. — А Таиль и Юна уже знают. Такие бедняжки — как же они меня умоляли, жуть как знать хотелось. Пришлось утешить их любопытство. — Боюсь спросить, что они дали вам взамен на это знание. — Я что, по-твоему, ничего безвозмездно делать не могу? — Конечно нет. Вы же сам Дьявол.       Он уловил ее быструю ухмылку, и щеки его зарделись, что пришлось опять прятать лицо в теплой девичьей шее. Пытался ее смутить, и смутился сам — уже не в первый раз. Как же он обожает этого чудного ангела! — Тебе скажу за просто так. — Не хочу знать. Это неважно — кем я была и как умерла.       Когда он вот так напирал, Кики еле сдерживалась, чтобы не выпалить «да». По большей части ей было действительно все равно, что произошло в прошлой жизни, отчего она переродилась ангелом, но порой любопытство пыталось брать верх. Ну узнает она, а дальше что? Бесполезная информация, ни на что не влияющая и ничего не поменяющая.       Кики невольно вспомнила их первую встречу. Когда Михаил распорядился отдать ей работу Ангела Смерти и объяснил, что нужно делать и с кем водиться, она даже слегка опешила, но удивления этого не показала. Ей хотелось поглядеть одним глазочком на правителя Преисподней, но работать на него — как-то не особо.       В тот день не без помощи Сил она и попала на аудиенцию к Дьяволу. Он восседал на огромном шипастом троне, и едва одежду на его торсе можно было так назвать — один лишь кусок ткани, прикрывающий горло и верхние четыре пары ребер. Спасибо, что достоинства свои прикрыл, подумалось тогда Кики, пока она исподтишка разглядывала рельеф его тела и закрученные рога, растущие из височных костей. Глаза его недобро мерцали красным цветом в полутемном тронном зале.       Ангел подумала, какой же он величественный и могущественный правитель. Будучи новорожденной, она уже могла чувствовать и различать ауры созданий, и конкретно его внушала первородный страх, копошащийся где-то в нутре.       И никогда бы не подумала, что это существо сможет вот так, подобно щенку, постоянно липнуть и ластиться к ней на зависть и опасливость другим жнецам.       Она почувствовала нежный поцелуй на шее. — Неужели мы на разных языках говорим, — она терпеливо потерла место тылом ладони. — Ну что вы все меня к пороку склоняете? — Самой разве не хочется? Боишься гнева начальства? — Мне достаточно того, что вы всем Небесам вечно треплетесь обо мне. Я у архангелов не в почете, если вдруг вы не знали. — В какой-нибудь день это произойдет, милая, — он осклабился. — И я возьму всю ответственность на себя.       Это не прозвучало как угроза или предупреждение — Кики и не боялась. Сколько лет приходится подчищать плоды его нескончаемых сделок, столько же Дьявол ни разу не пытался силком волочить ее в свои спальни. Всегда только игрался и подшучивал, невинно улыбаясь в клыкастый рот. — Я устала без дела сидеть. Давайте спустимся, за душой понаблюдаем.       Он театрально вздохнул и выпустил Кики из ловушки объятий. Она мельком взглянула в зеркало и разглядела блеклую радужку собственных глаз, напомнив, что Дьявол забыл скрыть часть ее ангельского лика. Он отмахнулся, но ангел настояла — ни к чему излишние людские взгляды.       Пара прошла в главный зал и успешно смешалась с толпой. Кики безмолвно согласилась с выбором нарядов — широкие штаны и кофты с длинным рукавом смотрелись бы неуместно на таком серьезном мероприятии. У души праздновалось девяностолетие — его последний праздник в земном мире. Мужчина притянул ангела к себе за талию и склонился к уху: — Вот он, мой клиент, — он вскинул руку и взглянул на часы. — Еще есть немного времени, но он жуть любит разговорчики. Приступим? — Давайте. И вам необязательно так интимно шептать. Все равно нас никто не слышит, — в своей манере отозвалась Кики. — Зато все мужчины теперь знают, что ты моя спутница. — Ко мне хоть раз подходили мужчины, пока я была подле вас? Не несите чепухи.       Ты не знаешь, что они думают, глядя на твое премилое лицо, подумалось ему. В момент этот с ними поравнялась молодая пара. Кики заметила, как парень похож на виновника торжества — должно быть, его правнук. — Добрый вечер! — поздоровалась девушка. — Дедушка сказал, что вы особые гости сегодня. — Мы ведь раньше не виделись, верно? — уточнил молодой человек, приветливо улыбаясь Дьяволу. — Не виделись, — услужливо склонил голову он. — Не представлялось возможности. — Мы рады, что вы смогли присоединиться. Мой прадед очень переживал, что вы о нем забудете. — О, что вы. Я никогда не забываю важные встречи.       Кики слушала, как он заговаривает их теплыми речами под личиной человека. Казалось, скажи он правду о них, и оба утвердительно покивают и примут всё, как должное.       Кики тоже представилась — завязался пустой разговор, дабы потянуть время до забора, однако долго они не проболтали — душа сама подошла первой. Живенький старичок бодро поприветствовал правителя Ада, как действительно старого хорошего знакомого, а Дьявол и рад был лишний раз потрепать языком. Ангел отмалчивалась, разглядывая человека: он весь покрыт морщинами, глаза наполнены катарактой, а болезнь Паркинсона заставляла его подергивать головой беспрерывно, но, в общем и целом, выглядел он и чувствовал себя превосходно. — Пожалуй, я ненадолго отлучусь перетереть с глазу на глаз с этим дьявольски хорошим товарищем, — скаламбурил он, посмеиваясь. — Отдыхай, внучок.       Он жестом подозвал пару, и они покинули банкетный зал. Кики вгляделась — муха застыла в полете. Дьявол остановил время. Дедушка тоже заметил перемены, и смешки его больше походили на кряхтение. — Мое время пришло, да? — тихо пробормотал он. — А я так боялся, что вы забудете о нашей сделке. — Как я могу так оскорблять своих клиентов? — усмехнулся Дьявол. — Вы правы, — голова и руки старичка покрылись мелкой дрожью. — Тьфу, дурак. Знал же, что настанет этот день, однако все равно проклятый тремор… болезненна ли смерть? — Это вы спросите у Ангела Смерти, — мужчина кивнул на девушку.       Кики взглянула в его мутные добрые глаза и ответила: — Я сделаю всё быстро и без боли, — преспокойно ответила она.       Начистоту, Кики не знала, что ощущает чувствительная человеческая оболочка, когда душа ее отсоединяется от тела, но всегда говорила одно и тоже: быстро, безболезненно и ни капельки не страшно.       Дедушка снова посмеялся и сказал: — Знаете, я прожил отличную жизнь. Я дал своим детям, внукам и правнуку всё, и готов принять конец даже с болью. Все благодаря вам, — он дрожащими уголками губ улыбнулся Дьяволу. — Спасибо, что согласились на сделку. — Не в праве отказать нуждающимся. Встретимся в Аду, быть может. Кики, делай, что должна.       Оболочка человека слетела с нее, дабы старик мог загипнотизироваться от ее ангельского лица, мерцающего нимба и белоснежных крыльев. Кики хлопнула в ладоши, прокрутила их в пол оборота друг о друга и раскинула руки, хватая материализовавшуюся косу. — Как я счастлив, что душу мою заберет такой прекрасный посланник небес.       Рука ее не дрогнула, и одним мощным взмахом она лишила человека жизни. Оболочка рухнула навзничь, а смольная душа осталась на лезвии косы. Ангел провела вдоль него рукой, собирая ее в единую черную массу, скомпоновала и передала Дьяволу. — Отличная работа, как всегда, мой ангел, — он принял душу, и она растворилась в его ладонях.       Дьявол взглянул на нее — она плакала кровавыми слезами. Он не акцентировал на этом, так как знал, что порой с ней такое случается, и она злится, когда ему вздумается вопросить ее, отчего же она плачет.       Кики сама не знала, почему. Слезы текли сами по себе, независимо от ее воли, и это взывало к скребущему в горле ощущению. Ангелы не знают, что такое эмоции, однако, когда они спускаются к людям и контактируют с ними, постепенно к ним, как самым приближенным к роду людскому, возвращается возможность чувствовать печали и радости. Она прикоснулась ладонями к щекам, и холодная кровь обожгла их. — Раздражает, — одними губами сказала она, и Дьявол прекрасно понял, что она проговорила. — Идем. У нас еще много работы, — позвал он, открывая Ворота.       Они исчезли за ними, и время пошло.

***

      На очереди предстояло еще несколько завершенных контрактов. В мире людей они пробыли около трех дней; Кики не забыла приобрести ангелам то, о чем они попросили ранее. Когда пришло время возвращаться назад, Дьявол опять принялся капать бедному ангелу на мозги: — Почему ты всегда спешишь на Небеса? Что там увлекательного? Удели мне еще чуточку времени, — молебно ворковал он и терся щекой о ладонь. — Мы итак провозились на полдня дольше положенного, — упиралась ангел. — Не хочу беспокоить архангелов из-за ваших прихотей. Вы ведь знаете наши порядки. — Да черт с ними, с порядками. Останься со мной в Аду, и дело с концом, — обиженно фыркал мужчина. — Хотя бы разочек осталась, и я бы отстал. — Рассказывайте. Не отстанете ведь, — Кики силком вырвала руку, чтобы поправить его раздражающе выбивающуюся прядь. — Подари мне поцелуй, и можешь быть свободна, — продолжал торговлю он. — Не подарю.       На миг вдали промелькнула яркая вспышка, и в ту же секунду над ними воспарил Архангел Уриил. Он недовольно зыркнул белыми глазами в сторону Кики и громогласно произнес: — Михаил тебя обыскался, бродяжка ты наша! — одним мощным взмахом крыльев он приблизился к Кики вплотную. — Пора назад!       Он наконец удосужил вниманием правителя Преисподней и подлетел к Кики с другого бока. Дьявол издевательски изогнул брови, выжидая, что же еще выскажет эта раздражающая мельтешащая громкая мошка. Но он не посмел ничего сказать в его сторону, и опять обратился к ангелу: — Возвращаемся сейчас же! — Хорошо, я и не собиралась противиться.       Ворота открылись, Уриил пулей прошел сквозь них, а вот Кики подзадержалась — Дьявол мягко приподнял ее маленькую ладонь и накрыл губами ее тыл. — Буду ждать нашей встречи вновь.       Кики лишь кивнула в знак согласия и удалилась за Воротами. Дьявол моментально переменился в лице — от располагающего взгляда и следа не осталось, зато раздражение и ярость на архангелов — за милую душу. В такие моменты он желал уничтожить любого посыльного, что спускается за Кики, и плевать он хотел на начало нового Армагеддона. — Паршивые ублюдки, — фыркнул он и исчез.       Тем временем Кики хлопала глазами перед Михаилом и Уриилом, полностью уверенная, что ее вины в произошедшем нет. Начальству бесполезно что-либо объяснять: первые сто лет упорных оправданий ни к чему не привели, а последующие сотни она постоянно отмалчивалась. Пока Михаил сверлил ее разочарованным взглядом, пытаясь вытянуть хоть слово объяснения, не говоря уже об извинениях, Уриил резво парил из стороны в сторону, размахивая мечом в негодовании. Эту игру в молчанку и переглядки уже подсматривали другие ангелы; любопытство стало превыше страха наказания. В конце концов архангел устало вздохнул и проговорил: — И что же нам с тобой делать? — А что вы можете? Только Дьявола потоптать, как в давние времена. И то навряд ли, он не поддастся.       Подглядывающие ангелы выдали себя удивленными вдохами, а Уриил совсем разошелся: — Ах ты, маленькая! Ты отчего такие слова архангелу говоришь?! Несколько сотен лет отроду, ух ты дерзкая!       Михаил покачал головой. Говорила она так не со зла или юного ангельского упрямства, отнюдь. Эта девчонка переродилась такой — другой. Всегда отвечала так, как думала, и почти всегда попадала в точку. Бесполезны были наказы и запугивания: Кики всегда пожимала плечами и совестливо работала с прочими провинившимися, а возвышаться не особо-то горела желанием. И как с такой бороться? К тому же, в каждых ее опозданиях виноват сам Дьявол. Попробуй, пойди против слова правителя Ада.       Да и Кики отлично собирала души — здесь без явных нареканий. Когда он только встретил новорожденного ангела, что-то подсказало ему — она должна быть Ангелом Смерти. Всех святых изредка посещало подобное наваждение, аки шестое чувство у людей, и они поддавались этому порыву — и оказывались правы.       Но знал бы он, что сам Сатана позарится на это создание, отказался бы от этой затеи и лишней головной боли.       Он опять покачал головой и произнес: — Лети, ты свободна. Постарайся в следующий раз не опаздывать. — Не обещаю, но буду стараться.       И она упорхнула, оставляя двух архангелов — негодующего и смирившегося. Едва он залетела за угол, как возбужденные ангелы облепили ее вокруг, улетая подальше от начальства. Кики не сопротивлялась, но не любила, когда ее тянут куда-то без согласия. Божьи создания трепетно вопрошали и восхищенно похихикивали над ее переговорами с начальниками. — Ну и чудачка ты, Кики! — добро бросил кто-то. — Дайте же хоть крылья расправить. Облепили! Дурачки. Видели Миру с Мераилом? — Эти вкусности для них? Ум-м, надо было и себе попросить! — Так видели или нет? — Видели, видели — они в Садах Эдема у мерцающих яблонь. — Благодарю, всем пока!       Кики чуть улыбнулась, махая на прощание рукой и ускоряясь, пока любознательные ангелы не измучили ее похвалой и бесконечными расспросами. Вслед кто-то крикнул: — Завтра к нам спустится херувим!       Здорово, безэмоционально сказала она себе под нос, спеша к знакомым ангелам. Они действительно блаженно лежали на животах под яблонями, расправив крылья. Частички мерцания облепили их сонные тела. Разбудил их сильный воздушный поток. — Отчего вы такие уставшие? — Кики присела на корточки перед их лицами и махнула крылом — разогнать убаюкивающий свет. — Держите, я не забыла.       Дремота рассеялась при виде гостинцев из людского мира. Кики отрицательно покивала головой на предложение присоединиться к трапезе. Ангелы поедали сладости и не переставали восторженно отзываться с набитыми ртами. Троица решила прогуляться по Саду, по пути здороваясь со знакомыми. Кики рассказала, как прошли заборы, не забыв упомянуть, что в который раз получила нагоняй, да еще и от Уриила. Мира звонко расхохоталась: — Ой, не могу! Он такой потешный, даже не воспринимаю его, как старшего и страшного. Премилый архангел!       Сады Эдема заставляли расслабляться и забывать о любых невзгодах — даже такого равнодушного ангела, как Кики. Причудливые деревья с сочными плодами, парящие фонтаны и благоухающие растения — всё под россыпью мириадов звезд ночного мироздания и недалекое пение пляшущих ангелов. Мераил сплел девушкам венки, и пока пытался красиво уложить его на голове у Кики, он поинтересовался: — Почему не оставишь работать жнецом? Ты ведь так долго существуешь, мне думается, Власти уже принадлежат тебе, — они зашагали по тропинке в ровный рядок. — Верно! К тому же, разве не надоедает выслушивать от архангелов упреки и водиться с Дьяволом? У меня от него мурашки по коже! — Мира скукурузила смешную мину, как если бы надкусила лимон. — Не то слово. Вечно зыркает так сердито, что я душу собрать не могу с косы — руки трясутся, — парень закатил глаза. — Мне не в тягость. Со мной он всегда добр и ласков. Пожалуй, порой напорист, но ведь он Сатана, — Кики задумчиво почесала щеку. — Это лишь с тобой он так себя ведет! Ну, почти. Другие не жалуются. Кажется, я и Мераил неисправимые нытики.       Троица посмеялась. Кики поймала себя на мысли, что думает о Дьяволе: что он делает сейчас? Тоскует ли по ней, или уже позабыл? — Чудные мысли, — задумалась она вслух.

***

— Ах, малыши, как же вас много!       В этот раз ангелов посетил Херувим Хиония: восьмикрылое создание, видом своим олицетворяющее веру в истинную любовь ко всему живому. Ее прелестное лицо молодой женщины с семью золотыми глазами — четыре справа и три слева — непрестанно улыбалось нежнейшей материнской улыбкой, когда она гладила четырьмя руками крошек-ангелов, склонившись к ним всем туловищем, позволяя каждому вдохновленно лицезреть россыпь глаз на ее могучих крыльях и коснуться орнаментного одеяния, вытканного из света. Она была столь огромна, что два ангела, взгромоздившись друг другу на головы, не смогли бы поравняться с ней взглядами.       Кики совсем позабыла, что сегодня день очередной проповеди о бесконечном труде на благо Всевышнего в компании этой милой леди. Десятки свободных ангелов облепили ее, словно колибри пышущий нектаром цветок. Она ранее видела этого херувима, и даже не раз, так что, задержаться подле и принять участь быть обласканной Первым порядком она не очень-то и желала — ей хватило этого с лихвой будучи новорожденной.       Кики тихо хихикнула, наблюдая за ней издалека, и развернулась, чтобы полететь к начальству — зачем-то она понадобилась Михаилу.       Хиония издала рванный звук, похожий на «ах», и обратилась к ангелам: — Скажите мне, приходил ли к вам кто-то ранее из Первого порядка? — А то как же! Серафим прилетал однажды. — То было давно, дитя. Что насчет сегодня, или, к примеру, вчера?       Ангелы отрицательно повертели макушками.       Херувим выпрямилась и рассмотрела всю территорий вокруг себя каждой парой зорких глаз. Что же это такое? Что-то заставило ее встрепенуться, и она не могла найти источник этого ощущения, пока не разглядела знакомого улетающего темноволосого ангела.       Сию секунду она взмахнула огромными крыльями и возникла перед Кики. Последняя округлила глаза, проморгалась и поприветствовала херувима: — Доброго вам дня, Хиония. Что-то стряслось? — Кики чуть склонила голову, не зная, в какой из семи глаз ей лучше смотреть. — Как твое имя, дитя? — полушепотом вопросила она, склоняясь к ее лицу. — Кики, — ответила ангел.       Херувим растерянно поочередно моргала глазами, что умилило Кики. Она долго всматривалась в нее, расправила ее крылья, заглядывая под перья, провела тонким пальцем по нимбу, и даже приподняла ее подмышки над землей. Ангел не выдержала и поинтересовалась: — Вы в порядке? Меня никто и никогда так не ощупывал, — Кики похлопала густыми ресницами. — Ох, прошу прощения, малышка, — Хиония опустила ангела на землю, одергивая короткое платье. — Прежде я никогда не чувствовала нечто подобное. — Я в толк не возьму, о чем вы. Если осмотр закончен, я могу лететь? — Кики повторно поправила платье. — Само собой, — мягко улыбнулась она. — Однако поведай мне, кто назначил тебя Ангелом Смерти? — Архангел Михаил. Он застал мое перерождение и принял такое решение.       Они еще пару мгновений переглядывались, и в конце концов Кики чуть кивнула головой, обогнула херувима и улетела прочь. На лице ее появились хмурые морщинки.       Кики же подлетела к Зданию Архангелов и распахнула ворота. Внутри в полной тишине туда-сюда летали ангелы с архивными стопками бумаг, мерцающими пропусками и нектарами в бокалах. Кики покивала некоторым в знак приветствия и поспешила к кабинету Михаила. Дважды постучав, она прошла внутрь. Архангел уже ждал ее, сидя на широком подоконнике и разглядывая Небеса. Он жестом пригласил ее присоединиться. — Зачем позвали? — спросила она, считая головы за окном. — Дьявол вызывает тебя, — отчеканил он недовольным тоном. — Престранно! Раз так, то пойду в пропускное бюро, — она поднялась с подоконника, но была остановлена. — Отчего ты не противишься его выходкам?       Кики смотрела в его светлые глаза и не могла понять причины беспокойства. — Разве я могу отказать правителю Преисподней? — с искренним непониманием вопросила она.       Не можешь, думал архангел, и даже не желаешь попытаться. — Глупое дитя. Ступай и будь осторожна. — Угу. Если что, я пошлю вам глаз.       Михаил кивнул и проводил ее взглядом. Предвкушай она встречу, то летела бы пулей в бюро, однако Кики оставалась по обыкновению равнодушна. Странное создание.       За дверью Кики столкнулась с Хионией. Они посмотрели друг на друга: первая беспристрастно, вторая с нотками интереса. Кики отлетела в сторону, пропуская возвышенную. Та в знак благодарности кивнула ей, рассматривая эту девушку глазами с лучистого с нимба. — Здравствуй, дорогой Михаил! — без стука вошла она, уменьшаясь до комфортных размеров, дабы поместиться в мягкое кресло. — Хиония! Какими судьбами? — Архангел уселся напротив, сразу отметив отрешенность в ее взгляде. — Разве сегодня ты не выступаешь в лектории? — Я хочу поговорить о Кики — ангеле, что только что упорхнула от нас. — Отчего херувим заинтересован Ангелом Смерти? Она что-то натворила? — Вовсе нет. Сколько десятков лет она собирает души? — Десятков! — громогласно выдал он в усмешке. — Этот ангел — жнец уже порядка шести сотен лет.       Херувим направила все свои золотые глаза на Архангела, выдерживая долгую натянутую паузу. — Ей давно пора возвыситься. Есть ли определенная причина, по которой архангелы этого до сих пор не сделали? — Кики не такая, как другие. Она весьма безучастная особа, и едва стоит затронуть эту тему, упрямо машет головой в отрицании — не желает. Уверяет, что ей и здесь превосходно существуется. С работой она справляется на ура — на своем существовании не припомню ни одно милое создание, что так ответственно подходило к работе жнецом. Так ответь мне, Хиония, для чего мне лишний раз тревожить ее? — Для того, мой драгоценный архангел, что аура ее подобна моей! — в замешательстве провозгласила она, подаваясь вперед. — Этот ангел по силе и возможностям уже перешагнул весь Второй порядок!       Михаил вскинул брови.       Престолы, херувимы, и, тем более, серафимы прекрасно чувствовали каждого нижестоящего. Их потенциал, их боевой дух, их первозданную энергию — ничего не ускользало от сотен глаз, и именно эта таившаяся сила в всего лишь ангеле повергла Хионию в замешательство. Каким образом лишь за шесть сотен лет ангел смог приравняться к Первому порядку? Что за необъятный потенциал скрыт в этом крошечном девичьем теле? — Ты не ошиблась, Хиония? Быть может, тебе привиделось? — все еще не веря, уточнял Михаил. — Я никогда не ошибаюсь! — возмущенно ответила она и тяжело вздохнула. — Этому дитя необходимо вознестись к нам. Где же она? Нам нужно уговорить ее как можно скорее. — Сегодня не выйдет, — пробормотал он. — Какова причина? — Она на встрече с Дьяволом.       Кики же тем временем давным-давно прошла Ворота и оказалась в тронном зале. Мало что поменялось в нем — шипастый трон все так же стоял в конце залы с огромными черными колоннами из обсидиана. Встретило ее симпатичное существо: человекоподобная женщина с змеиным хвостом вместо ног. Упругую грудь не покрывало ничего, кроме длинных кудрявых прядей. Демоница подарила ангелу премилую улыбку с ровным рядом зубов и кивком головы пригласила пройти за ней.       Впервые за свое существование Кики бродила по Аду. Точнее, по жилью Дьявола. Демоница плыла по освещенным коридорам-лабиринтам с высокими потолками, всё куда-то ведя. Путь не кончался и не кончался, что даже Кики надоело медленно парить за ней: — Не подскажете ли, скоро мы прибудем?       Женщина обернулась, бесшумно изобразила смех и произвела жест «рот на замок» — Кики осознала, что она не способна говорить. Ангел извинилась и покивала, продолжая доверено двигаться за сопровождающей. И в конце концов она привела ее к одной из сотней дверей, на прощание обвиваясь вокруг нее своим змеиным хвостом. Кики поблагодарила ее и помахала рукой этой славной демонице.       Она постучала в массивные темные двери и вошла внутрь. Комната оказалась одними из личных покоев: в центре стояла громадная кровать, способная вместить, как прикинула Кики, с десяток ангелов (или полтора херувима), окутанная парящей дымкой-балдахином. Пол был мягок и усыпан всякими разными подушками. Среди этого хаоса в громоздких вазах стояли цветы-болтушки — о таких она лишь слышала, ведь в Саду Эдема они не водились. Любое дуновение ветерка вызвал у них неразборчивый убаюкивающий шепот, приятно ласкающий слух. Единственными источниками света были парящие тусклые огоньки в количестве едва с десяток.       На кровати лежал Сатана, упираясь спиной в изголовье, а на груди его ворковала светленькая девчушка. Кики подлетела ближе и поприветствовала знакомую: — Здравствуй, Таиль. Я вам не помешала? Демоница, что привела меня, дала добро на вход, потому я вошла. — Ах, ангел мой, — мужчина сощурил красные глаза. — Присоединяйся.       Таиль вела себя необычно — Кики никогда не видела ее в подобном состоянии. Она была будто одурманена и не признала знакомую. Однако Кики всего лишь ангел, наученный не совать нос в чужое грязное белье. — Откажусь. Осмотрю пока ваш дом, вы не против? — она склонила голову на бок. — Дымка чудная у вас.       Дьявол расхохотался. Он так ждал хотя бы какой-нибудь реакции на ангела в его постели, а получил что? Умозаключение о балдахине и беспристрастные глазки!       Кики склонила голову, вовсе не понимая, что его так смешит. — Это значит — да? Тогда я полетела. — Постой же.       Он вцепился мертвой хваткой в крыло, затормозив ее полет. Ангел опустила глаза на острые черные когти, впивающиеся в перья, а после перевела взгляд на него: — Нет нужды так удерживать меня, слова будет достаточно. В крыльях малоприятные ощущения, да и перья помнете.       Дьявол тяжело выдохнул и отпустил ее. Кики поправила перья и проговорила: — Скажите же, зачем позвали. — Разве мне нужна весомая причина, чтобы увидеть тебя? — Шесть дней до моей смены осталось, там бы и свиделись.       Он взревел и спрятал лицо в ладонях. Она невыносимая, эта девушка! Как можно быть столь недогадливой и мудрой одновременно? Это ее и дар, и проклятье.       Дьявол открыл Ворота, надел на Таиль платье одним взмахом руки и отправил ее на Небеса. Он поднял недовольные пылающие глаза на Кики — может, она сейчас отреагирует хотя бы тревогой? — Что вы с ней сотворили? У нее блеск в глазах совсем исчез, с ней все будет в порядке? — она присела на край постели, подминая платье. — Выговор ведь получит, зачем вы с ней так? — Никто на Небесах, и даже в Раю, не узнает об этом, а сама она всё забудет, — пренебрежительно бросил он. — Почему тебе интересно всё вокруг, но только бы это был не я?       Он рывком притянул ее, повалив на себя. Чтобы удержать равновесие, ангел рефлекторно расправила крылья, разогнав дымку, и сложила их обратно. Он провел большим пальцем по ее щеке. Кики покосилась на его когти и ответила: — Отчего вам так думается? — Твои действия и фразы заставляют меня думать подобным образом.       Она всмотрелась в его глаза и вопросила: — Неужели вы злитесь? — А если и так? То что? — Ничего, я всего-то уточнила. Вы как капризное дитя, — моргнула она. — Каждый становится капризным, когда долго не получает то, чего желает. — Вы за этим меня вызвали? Михаил весьма озадачен и обеспокоен. Скоро я сама такою стану. — Опять ты о других. Как тебя заставить думать обо мне вечность?       Он перевернул ее под себя, до неприятных ощущений впиваясь в плечо. Ангел смогла различить нарастающую угрозу, о чем и проговорила: — Перестаньте же. Вижу и чувствую, что вы вот-вот придете в неистовое бешенство.       Она уверенно сжала его запястье. Глаза его замерцали еще ярче, и он распахнул черные крылья.       Ангел была прекрасна: ее белоснежная гладкая кожа без единого изъяна, густая копна разлетевшихся по подушкам волос и белые преспокойные глаза. Под пышным платьем девичья мягкая грудь и округлые бедра. Невинное прелестное создание, желание овладеть над которым туманит рассудок.       Несчитанные количества раз он мог заманить Кики в ложе, подобно ее знакомой, а после стереть каждый след, что он посмел оставить на звезде божьей. Однако всякий раз он одергивал себя и сдерживал, когда чаша весов склонялась в сторону подлого поступка. — Вы так хотите меня от того, что я подобная херувимам?       Речь ее выдернула его из пьянящих рассуждений. Она заметила, как лицо переменилось, и внесла ясность: — Подслушала разговор Хионии и Михаила перед входом в Преисподнею. Знаете, я давно подозревала, что я становлюсь всё сильнее, и какую мощь сдерживает мой чин. И убедилась в этом. Это какой-то ваш коварный план мести Небесам?       Он выпустил ее, усаживаясь на край кровати и зарываясь пальцами в волосы. — Я никогда не свыкнусь с этой твоей… прямолинейностью.       Кики оказалась права. Изначально, когда только Силы представили ее как нового Ангела Смерти, как только она собрала первую душу, Дьявол осознал, что в ней рождается нечто поистине сильное и быстропрогрессирующее. Это нечто прекрасно можно было бы всегда иметь у себя под рукой, как минимум для того, чтобы утереть нос Всевышнему, обхитрив его. Однако все пошло не так, как планировалось. Одержимая привязанность переросла в что-то другое, и желание владеть силой сменилось на желание владеть ею всей. — Ты, как всегда, смотришь в самую суть, — он повернулся к ней и осклабился. — Верно подмечено. И что теперь, моя милая? Я не могу отпустить тебя зная, что ты способна разболтать этот «коварный план». — Вы не способны возвышать. В любом случае, придется отправить меня назад, чтобы я для начала вошла в Первый порядок. Или же удерживать меня, пока не нагрянут Серафимы — но вам-то они ни по чем, вы их сильней, это мне известно.       Глупое создание. Скажи же, что добровольно останешься подле — ангелом ли, херувимом, уже не имеет никакого значения.       Дьявол почувствовал тонкие руки, обвивающие его шею, и тепло белоснежных крыльев. Он боялся спугнуть ангела, что почти перестал дышать. — Я, кажется, наконец догадалась, о чем вы размышляете. Я вам мила совсем по-иному, верно ведь? Мила за то, что я существую? — она подарила ему легкую улыбку. — Престранное стечение обстоятельств! Скажи вы мне это чуточку раньше, быть может, я бы заговорила иначе. — А что сейчас? — он развернулся к ней, высвобождаясь из убаюкивающих рук. — Неужели уже поздно для других слов? — Конечно же нет. Понятия не имею, что вы себе надумываете вечно. — Ты… питаешь ко мне подобные чувства? — Я не знаю, о каких чувствах идет речь. Демоны и ангелы различны в этом познании. — Ты насмехаешься надо мной? — Отнюдь! Как же я могу вам объяснить, если я — ангел, а вы — демон? — Любовь? Этим слово люди описывают нечто подобное.       Он смотрел в ее задумчивые глаза и ждал единственно верного ответа. После непродолжительного молчания он его получил: — Пожалуй, это оно. Пусть будет любовь.       Мужчина прильнул к ее губам, поваливая обратно на подушки, и едва ли смог сдержаться, когда в ответ получил осторожные прикосновения к его щекам. Долгожданное одобрение, коего Дьявол так страстно ждал, наконец было дано. Кики отстранилась первая, полушепотом произнося: — Я ведь не умею этого делать. Ничего?       Он сложил брови и прильнул в мелкой дрожи к ее шее. Ангел склонила голову в недоумении. — Ты просто прелесть, понятно ли тебе это? — прошептал он, осыпая тонкую шею поцелуями. — Вы постоянно так говорите.       Дьявол так требовательно целовал ее, что она забеспокоилась, как бы он не удумал перекусить ее плотью. Он весь горел: плечи, грудь, спина — всё отдавало жаром, что передавался ей через прикосновения. Ангел ощущала, как он желает ее, как плоть его возбуждается после каждого поцелуя. Крылья ее затрепетали в предвкушении момента слияния их тел.       Собрав всю ту волю, что он еще не успел растерять, Дьявол сдерживал накопленную за эти столетия похоть, чтобы, упаси Боже, ничего не испортить. Это хрупкое тело, будто фарфор — он боялся сломать его. Ни к какому существу за все время он не относился столь бережно и трепетно, как к ней. Не пересчитать, сколько ангелов и демонов испробовал правитель Преисподнеи, однако никогда он не питал настолько много эмоций. Ощущения пьянили столь сильно, что контроль начинал по крупицам ускользать. — Прими меня, скорее, — почти рычал он, усаживая оголенное тело на себя.       Кики немного стушевалась — все-таки какой-то инстинктивный страх взял верх, но Дьявол его рассеял мольбой: — Я никогда не причиню тебе вред. Прошу, быстрее же.       Она опустилась и выгнула спину, ноготками царапая торс. Дьявол шикнул, закусив губу. В ней было до неприличия горячо, а эти распахнутые, натянутые подобно струнам крылья, что мощью своей опрокинули вазы с цветами и разбросали подушки, ввели в экстаз. Наконец он лицезрел ангельский лик, искаженный прекрасной эйфорией, и вид этот ввел его в негу.

***

      Дьявол не отлипал от ее ступней, лаская их поцелуями. Ангел упрашивала: — Ну хватит вам, что с вами случилось, в самом деле? Вы такой забавный, — прыснула в кулак она. — Мое внимание стало смешно? — обиженно спросил он, укладываясь ей под руку. — Нет, оно мне мило. Но смущающе, честно признаться, — он провела пальцами по рогам. — Необычные такие. Вам с ними очень хорошо. — Перестань подначивать. Я и так в попытках сдерживаться, чтобы вновь не накинуться на тебя. — Я ведь ничего не делаю! Могу молчать, если хотите. — Нет, изволь говорить. — Я не болтушка, вы же знаете. Ох, постойте, дайте приподняться… глаз. Меня обыскались.       Он помог ей привстать и уложил на себя. Кики терпеть не могла, когда возникала невозможность ментальной связи с ангелами, и глаз начинал призывать вырвать его — что она и сделала. Дьявол ошарашенно взглянул на плод ее работы и текущую густую кровь из глазницы. — Это так вы связываетесь с Небесами, будучи среди людей? — Чему вы так удивляетесь? Не знали разве? — она вырвала два небольших перышка из крыльев. — Знал, однако воочию не лицезрел. Как жестоко! — поморщился он. — Не вам говорить о жестокости, господин Дьявол, — ухмыльнулась Кики.       Одарив глазное яблоко парой крыльев, ангел подкинула его, и оно воспарило, удаляясь на Небеса. — Стоит прикрыться… где же мое платье? — Кики отодвигала подушки и одеяла в его поисках. — Для чего? — он сгреб ее в охапку. — Покрывала будет достаточно. — Ну что вы такое говорите? Прикройтесь тоже.       Он посмеялся и накрыл их простыней. Кики поддерживала ткань у груди. Сквозь поцелуи в плечи Дьявол спросил: — И что ты планируешь им сказать? — Само собой правду.       Когда она увидела перед собой херувима, то изумилась. Что же до Хионии, то глаза ее столь сильно округлились в смешанном удивлении, что ангел побоялась, как бы они не выпали. — Дитя мое, неужели ты?.. — Здравствуй, Хио, — из-под полуприкрытых красных глаз поприветствовал Дьявол, демонстративно прильнув к Кики. — Ты, — зашипела Херувим, — сама похоть во плоти! О, во имя Всевышнего, за ее осквернение ты поплатишься головой! — Успокойтесь, пожалуйста, — попросила ангел, прерывая ее гневные речи. — Я в полном здравии, рассудок мой чист и ясен. Я здесь по своей воле. — Кики, милая, ты разве не понимаешь? Этот… ужасный демон соблазнил тебя своими речами и способностями! Он лишь хочет… — Я знаю, что я по силе давно приравнена к херувимам, и что Дьявол имел на силу эту свои планы. Однако все немножко не так. — Бедное дитя… не верю я твоему блаженному лицу и преспокойным словам! — Раз не верите, что же я должна сделать, чтобы поверили, дорогая херувим? — Явись передо мной и поговорим с глазу на глаз. Я должна убедиться, что ты не одурманена Люцифером. — Отчего так нельзя? Разве Небеса для меня более не закрыты? — Еще нет, Кики. Пока нет. И не будут, коли вернешься сей же час. — Тогда мы скоро будем. — «Мы»? Милый мой ангел, Небеса и Рай навсегда заперты для этого подлого создания.       Дьявол незаметно для Кики показал язык Хионии, чем навлек на себя ее гнев. Россыпь глаз зло замерцала золотом, и она властно произнесла: — Немедленно открывай Ворота для меня, иначе я и весь Первый порядок войдет туда насильно. — Не стоит угрожать, дорогуша. Мой дом для вас всегда открыт.       Кики потеряла изображение. Она хмуро взглянула на Дьявола: — Вы ее как-то разозлили. Для чего? Она весьма страшна в гневе. — Всего-то слегка подразнился, показав язык. Ты расстроена? — Действительно дитя! Да, я расстроена. Давайте же пройдем в тронный зал, и поскорее.       Дьявол обреченно выдохнул и вернул платье владелице, и сам прикрыл достоинства одеждой.       Херувим стояла посреди тронного зала во весь свой громадный рост, и едва завидела виновников, как в тот же миг нависла нам Дьяволом. Кики непроизвольно поджала крылья — никогда ранее не лицезрела она разъяренного херувима. Дьявол же не тушевался, издевательски приветствуя Хионию взмахом руки. Она открыла рот и многоголосо прогремела: — Как ты посмел опошлить это небесное несчастное создание?! — он угрожающе взмахнула крыльями, а глаза засуетились, мерцая в полумраке залы. — Ох, боюсь-боюсь. Прекратите, пожалуйста, уважаемый херувим, — насмехался он.       И если бы Кики не потянула ее за край золотого одеяния, гневным речам ее и обвинениям не было конца. Хиония тут же сменила гнев на милость, присаживаясь перед этим созданием на корточки. Она сгребла в охапку ее ладони и нежно произнесла: — Что же с тобой такое, дитя? Я вовсе не чувствую, чтобы воля твоя была подавлена. Избавь меня от мук неведения и поскорее проясни, что же происходит. — Я думаю, что останусь в Аду. Буду собирать души для Дьявола за всех ангелов. — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи, будучи не одурманенной? — Разве это плохо? Пускай ворота Небес будут закрыты, а меня изгонят, но работа моя не остановится. Если станет на одного ангела меньше, Верха не падут, правда же? Я вижу по каждому вашему глазу, о чем вы желаете мне поведать. Дьявол не способен возносить ангела — силы мои останутся на прежнем месте. Это единственный способ обезопасить вас. Правда, не имею понятия, от чего… все равно бы отказалась от вашего предложения.       Хиония не верила своим ушам, но точно верила Кики — этот ангел не врет. Она еще раз оглядела ее с ног до головы. Эта прелестная крошка даже не думала отступать — и впрямь упрямая, все, как и поведал Михаил. Она прикрыла глаза и выпрямилась. — Что ж, коли на то воля твоя, пусть будет так. Верха узнают об этом решении, и дорога к нам будет навсегда закрыта. Однако, — она премило улыбнулась, — я поведаю вашу историю и, быть может, чистота ваших намерений смягчит твой приговор. Что касается тебя, Люцифер, — она недобро зыркнула в его сторону, но фразу не продолжила. — Что ж, мне пора возвращаться. — Хиония, — Кики еще раз схватила ее за одеяние, — спасибо вам.       Херувим не удержалась и обхватила маленькое тельце всеми конечностями и крыльями с истинной людской любовью матери к дитя. — Я так милую ангелов, каждого из вас. Лишь за одно ваше существование.       Ее мягкий поцелуй пухлыми теплыми губами напомнил Кики о чем-то далеком и родном, однако она толком не смогла понять, что это за светлое чувство. Херувим отдала уважительный поклон и прошла через Ворота. — Говорила же, что она наводит ужас, когда сердится, — с нотками упрека обратилась к Дьяволу Кики. — Извини, не смог удержаться.       Это громкое событие дошло до каждого уголка Верхов. Когда самый приближенный к Богу Серафим поведал ему эту занимательную историю, Бог разразился хохотом и сказал: — Какова история! Экая смелость — добровольно покинуть Небеса. Чудное создание переродилось здесь! А что Люцифер? Никогда бы не подумал, что пройдоха способен так высоко чувствовать! Ха-ха-ха!