маска.

ты не особенный, это не мило… Генри смотрит на то, как Алекс на очередной вечеринке напивается. Беатрис смотрит на того с жалостью и с интересом на Нору, которая крутится вокруг парня. Генри почему-то сжимает пластиковый стаканчик и смотрит в синие глаза сестры с немым «пошли покурим.» Та понятливо кивает, и они выходят через запасной выход клуба. — Почему ты ему не дашь шанса? М? — она улыбается и вежливо отказывается от сигарет. — У меня же статус. А он обычный. Совершенно обычный. Он для меня не особенный, — закуривает, смотря на ночное небо, и возвращается в клуб. только один удар, и ты получишь пинка.. — Генри! — Алекс подходит ближе один, — какой ты красивый. — Ага. А тебе бы подошла татуировка «мудак», — блондин зло фыркает, а в ответ слышит смех. — Дорогой, чем я тебе так не угодил-то? — откровенно говоря, в этом громком шатене был потенциал, но всё разбилось о жёсткую реальность. — Мне похуй на тебя. Я больше веселюсь над тем, как ты страдаешь, — голубоглазый ухмыляется, смотря на то, как нежность в карих напротив растворяется в глупом разочаровании, — наивный мой мальчик, — и уходит по-английски. твоя любовь не впечатляет… Беатрис ничего не говорит, но и не осуждает. Не то чтобы сестре плевать, она просто уверена, что в поддержке её брат не нуждается. Но не понимает, почему тот так грубо отшил южного мальчика. Он же ему звёзды на небе готов был подарить. Да, конечно, недорогие, но он мог позволить водить того по ресторанам. Спамил в социальных сетях, чтобы тот услышал его. И через раз блондин соглашался. Не сказать, что он не был заинтересован в нём. Кареглазый даже покорил его сердечко. Но незадача в том, что тот не понравится его родителям. Он буквально парень. Да, Филлип промыл ему мозги этим. В очередной раз Алекс дарит цветы. На этот раз белые розы. — Скажи, зачем мне ты? — Генри спрашивает уверенно. — А. Это не тебе. Джун! Привет, — Тот помахал девушке. — Так ответишь? — он улыбается, смотря в глаза. — Ты без ума от того, как я тебя трахаю, моя сучка, — Алекс говорит это, опаляя дыханием ушную раковину. В брюках Генри конечно становится теснее, но идиот этот умудряется сжать его задницу до пунцовых щёк и сразу отпустить. — Иди дрочить, солнышко, — и улыбается гаденько. Будто это месть. ты хочешь, ты хочешь, чтобы я скучал по тебе… Алекс не пришёл на их встречу. На самом деле они изначально были просто партнёрами. Ибо вздумалось же Генри с ним на первом свидании заняться сексом. Поэтому они раз в неделю встречаются, но в их пятницу тот не пришёл. Блондин матерится под нос, когда встречает парня с этой его Джун. Сам он не лучше, с Беатрис за одним столом. — Ты меня слушаешь? — тихо говорит девушка и проводит рукой по скуле. — А, да, конечно. Ты говорила о конференции, где был редкий вид растений, franklinia alatamaha, вроде так. Я не знал, что ты интересуешься ботаникой, — блондин смотрит всколзь на Алекса и тот замечает это, поэтому в самых лучших канонах он резко поворачивается к Беатрис. — Так, ладно. Ты меня не слушал. Что случилось? Давай, я жду, — девушка скрестила руки на грудной клетке и смотрит полустрого. — Я, скорее всего, что-то потерял. После того, как я его отшил, он меня возбудил, скорее всего, в месть, но я так тёк. Беа, я сейчас в таком положении нежелательном. Даже вспоминать не хочу, что он не пришел на нашу встречу, — тихо рычит юноша. — Я бы тоже не пришла. Ты мудак, Генри. Тут всё логично. Ему, знаешь ли, больновато от того, что ты его послал, — девушка улыбнулась, разрезая стейк свинины. — Ладно бы это, но он тут сидит со своей вроде сестрой. Я надеюсь, что это сестра и что они не будут тут показательно целоваться, — девушка на это лишь хмыкнула. — Ты ревнуешь. Всё ясно с вами. Так иди поговори с ним, — говорит она и кивает на тот столик. тебе лучше запастись салфетками… — Нора, подожди. Я в отель, — шатен берёт за руку и ведёт на второй этаж отеля. Нора встречается взглядом с Беатрис и ухмыляется, когда та краснеет и отводит взгляд на свой стейк. — Малыш, — Алекс прижимает того к стене. — Пошёл нахуй, — тихо говорит блондин. — Да, чтобы ты потом дрочил на мои фотографии? Милый, я знаю, что ты меня ждал. Я знаю, что ты хотел бы, чтобы я снова занялся тобой, — уверено настолько Алекс не говорил никогда. — Но ты не пришёл, — Генри садится на кровать, перед этим сняв брюки немного ниже бёдер. — Это что-то новенькое, — ухмыляется шатен и садится на колени. — Ешь мой член, будто это твой ужин, давай, — парень с интересом смотрит на орган перед своим лицом и тянется рукой к нему. Тот трогает его немного неуверенно и резко прошибает осознание, что он никогда не делал минет. Голова кругом от того, как он медленно лижет головку и пытается правильно насадится. Генри не торопит, а лишь смотрит на это великолепие. Похоже, влюбиться больше не можно, но оказывается, что он смог. То, как парень напротив старается, похвально, правда в глазах нет былой искры. Значит, всё работает. — Трахнешь? — Алекс удивительно легко из домината превратился в послушного. — Конечно. Только презерватив надену, — быстро найдя в кармане пиджака конвертик, тот легко надевает его. — Блин, а я думал, что ты как обычно из-за перевозбуждения не сможешь, — парень напротив уже без рубашки. — Воу. Иди сюда, помогу брюки снять, — они оба знают, что это из-за того, чтобы потрогать тело. В этом нет ничего любовного. Алекс подходит и спокойно смотрит на то, как умелые руки снимают с него мешающий элемент одежды, а после и скучное нижнее белье. Но то, что происходит дальше, просто до звёзд перед глазами. То, как длинные пальцы пианиста творят грязный абсурд, просто невыносимо. У этого павлина нашлась смазка и вроде проще стало. Но неожиданно он поворачивает тело так, чтобы открывался прелестный вид. Алекс молча вздыхает на то, как его кожу лапают. Генри же не способен трезво мыслить, смотря перед собой, но хватает за чужие бёдра и насаживает на свой член. — Ох, дорогой мой, давай полегче? М? — блондин будто под гипнозом, но выполняет просьбу. Шатена ведёт от того, как его партнёр начинает доминировать над ним. Это очень удивляет просто потому, что такими грубыми друг друга они не видели. Точнее, Генри не видел этого парня таким безразличным, а Алекс не видел его такого грубого. Раз за разом насаживает, на что смуглый высоко стонет и сжимает чужие бёдра под собой. — Господи, ты такой, что нет слов, — определённо им обоим не хватает кислорода. — Я знаю, Александр, — от полного имени хочется влюбиться ещё раз. Какое же это банальное клише. Оба подумали, что этот акт может что-то изменить, но от этого никто не застрахован. Всё зависит от того, насколько сильно они желали друг друга. И, наконец, они упали оба на кровать. — Слизывай с меня жидкость, давай, — шатен постоянно после секса немного дерзит, на что блондин лишь пожимает плечами. оу, ты правда думал, что стоишь всей этой суеты? После этого раза Генри будто подменили. Его глаза бегают из стороны в сторону. Ему плохо перманентно. И он думает, что ему просто чего-то не хватает в жизни. Беатрис пугается и не понимает, почему он снова проспал университет. Тот бежит к машине с сумкой и садится возле неё. — Едь, — твёрдо говорит Филипп и водитель заводит мотор, — Генри, твоё поведение клоунское. Я надеюсь, что этого большое не произойдёт, — на это юноша лишь фыркнул. — Что случилось? — заботливо спрашивает Беатрис и гладит по спине. — Ты сама это знаешь. Почему я остро реагирую? — будто загнанный зверёк. — Тебе нравятся эти качели. Ты подсел и он тебе необходим. Хм, а хитрая манипуляция с его стороны, — та ухмыляется. — Неужели он умнее, нежели я думал? — сестра пожимает плечами и смотрит на старшего брата. Генри же смотрит на знакомый образ и его трясёт. Самая худшая болезнь в мире это зависимость от другого человека. должен был, мог бы, если бы хотел, но не сделал, ха… — Александр, — начинает блондин. — К сожалению ты совершил ошибку, когда пошёл за словами брата. Хотел бы, мог бы. Маленький мальчик, секс с тобой никак не влияет на то, что ты сказал. Я устал от этих отношений. Просто потому, что я даю любовь, а ты не знаешь, что с ней делать, — как же Генри стало погано от этих слов. Всё-таки выходит очень смешно. — Алекс, я тебя не люблю. Привязан, да. Помешан, возможно, немного. Это ты был влюблен в меня, — это осознание шибануло в голову и плотно засело. — Ты подсел на меня, будто я твой адреналин, как же ты слаб, — снова ему шепчут на ухо эти грубые слова и уходят восвояси. Блондин вспоминает то, какие их отношения были раньше. Ему становится плохо, поэтому он идёт к Беатрис в надежде на помощь. Но та лишь слушает и фыркает. — Какой же ты жалкий, — это сказано грубо, — ты прав, что подсел на него. Но ты не учёл пару деталей. — Какие, Беа? Я готов молиться на него, будто на икону. Я не могу, — тихо проговорила жертва. — Ты серьёзно себя не узнаешь в его словах? Милый, твои действия зеркалят. Не замечаешь? — отчеканила та. — То есть? — он правда не понимает или притворяется? — Помнишь, как ты отшил? Но перед этим ты замечал, как ты с ним себя ведёшь? — и вдруг Генри кинуло в холодный пот, — он ведёт себя так же, как и ты. Ты вызвал в нём эту любовь и это хочет сделать и он. Неприятно, правда, дорогой? — То есть мне в петлю лезть, а ему смешно? Но почему так быстро? — неловко спрашивает. — Ты из-за сексуальной близости был к нему привязан. Согласись, неприятно заниматься с сексом с другими после него. Правда? — та хмыкает. Как же Генри краснеет. — Да. Все тела не те. Я это и раньше замечал, но был занят учёбой, — будто вышел, как страус из засады. — Ну, вот. А он это делает специально. Чтобы ты понял, каково это, быть от кого-то на самом деле без ума, — голубоглазый трёт височную кость и выдыхает. ты остался лишь где-то в моих воспоминаниях… Алекс определённо его игнорирует. Голубоглазый пары пропускает и начинает курить, как он говорит, «только в экстренных ситуациях!», но в итоге дымит в окно и ещё больше в толстовки заворачивается. Нора с Джун смотрят на этот цирк и не понимают, что происходит. А что-то определённо происходит. Они знают о том Генри всё. До каждой мелочи. Даже то, как он предпочитает, чтобы его имели. Они знают, что он предпочитает из еды, что он ненавидит, что он конкретно ему сделал и им почему-то плевать на этого паренька. Но факт в том, что Алекс мстит очень искусно. Нора это проанализировала. Она готова показать список Джун, но неожиданно для полуголых девушек к ним врывается Алекс. — Я так больше не могу! — крикнул он. — Что снова случилось? — тот смотрит зло на сестру. — Генри случился. И я права, — шатен кивает. — Ага. Я его игнорирую уже вторую неделю. А мне некого игнорировать, ибо он не появляется в университете и, похоже, перешёл на заочную форму обучения. Невыносимо, — тихо рассказывает новости из внешнего мира. — Ну. Он тебя определённо не замечал и раньше, ибо учился. Я уверена, что он не специально. От него ждут новых высот и ты это прекрасно знаешь, — тихо отвечает Джун. — То есть я придурок? — Нора кивает и завязывает свой халат на узел. — Ты просто мудачье, но он заслуживает знать, как тебе было херово, — Нора, кажется, знает, что говорить. — Нора, выгони его, пусть просится. Мне завтра на пары вставать, — Джун просит мило и девушка сразу выгоняет его. ты боишься меня, ты напуган… Генри почему-то ломает палочку никотина и смотрит на ублюдский закат. Ему совершенно плевать на Алекса, но почему каждый раз, когда он его встречает, его тошнит? Никто не знает. Филлип снова фыркает и просит не заниматься глупостями, Беатрис говорит, что это нужно пережить, а бабушка смотрит лишь с высока, взглядом показывая, что нужно себя дисциплинировать, мама же ничего не говорит, но смотрит с жалостью. Решение игнорировать причину всех бед снова кажется шикарным. Поэтому он это делает, пока не появляется в баре с новым другом и не выпивает пару стопок текилы. Танцуя возле барной стойки, чувствуется дежавю. Будто с ним это уже было, но знакомой макушки нигде не видно. Становится ясно, что его не вытравить из головы. Звонок сестры, которая итак на иголках, ибо младшего нигде нет по периметру, застаёт её в расплох. Она уговаривает брата не делать поспешных выводов, но бесполезно. Влюблённым идиотам такое безумие позволительно. но мне нравится, как ты выглядишь, когда действительно умоляешь… Беатрис звонит в три часа ночи южному мальчику. Предупреждая, что едет к нему под дверь Генри. И, конечно, какое же клише. Он под дверью. Даже не в пьяном угаре. Конечно же, ему открывают. — Как там теория, что каждой твари по паре? — Алекс усмехается, смотря на блондина. — Теория не верна, ибо ты тварь в квадрате, — голубоглазый показывает зубы. Он всегда так делает, когда обижен до чёртиков. — С математикой, я погляжу, у вас неплохо. Что, малыш мой, обиделся? — неожиданно холодный шоколад начал таять из-за банальной жалости. Ему было жалко, когда помятый, будто несвежая постель юноша стоял и смотрел побито. — Я уже не могу. Алекс, возможно, я похож на истеричку, но ты мерзко поступил. Да, я тоже не думал о твоих чувствах, но это уже слишком, — говорит надрывно такой родной, но остранённый голос. — Пошли сядем на кухне, — неожиданный гость идёт за ним, — чай, кофе или, может, экстракт? — будто с интересом спрашивают. — Чай, если можно, зелёный. Спасибо, — от этого ледяного тона мурашками покрылась кожа и поэтому Алекс прикусил язык. Чайник поставлен успешно. Себе же парень ставит турку с водой. И мысли в голове добавить в своё кофе дешманское виски. Просто потому, что на другое не хватило. Не может он смотреть на эту влюблённую, идеальную статую с трезвой точки зрения. Прошло не очень много времени, чай уже пьётся, кофе почти готов и в него уже влили спирт. Проходит ещё час. Они молчат. — Меня уже бесит твоя напусканная обида. По тебе видно, что ты простил меня, только посмотрев в мои глаза, — шатен снова рушит все границы и хватает за подбородок, — улыбнись мне, ну сделай милость. — Отпусти меня. Ты должен объяснить мне свои действия. Да, я допустил несколько ошибок, не удовлетворив твоё эго, но зачем мучать мою совесть? — сразу же отпускают. — Мне стало обидно, что ты не обращаешь на меня внимание. Ты почувствовал, как мне было погано. Но я обожал тебя ещё до того, как ты поступил на второй курс сюда. Ты же там какой-то мастер спорта, вроде. Для меня было таким удивлением, что ты обратил на меня внимание, — держа за руку ответил парень. — Ты как будто из другой галактики и у меня от тебя голова кругом, — Генри отвечает без капли лжи. — Иди сюда, дорогой, — блондин садится на чужие колени. ты же знаешь, что никто больше не любит меня… — Александр, мне противно в тебе всё, но почему я по-прежнему люблю тебя? — вопрос вроде риторический. — Потому что просто я тебя люблю, — они целуются до ощущения спокойствия. Впервые они не чувствуют мандраж, смотря в такие родные глаза. Алекс сжимает чужие бёдра и убирает чёлку с лица Генри, пока парень учится дышать, как человек. Но когда тот выходит из транса, он снимает с бледного тела грязную толстовку и начинает осыпать это великолепие крошками-поцелуями. Снова вспоминается та самая слабость человека, который привык всё под свой контроль брать. Но только с шатеном всегда можно было прогнуться и не бояться, что не поймут. Поэтому они решили пойти на кровать. Ну, как пойти, Генри несут на руках в следующую комнату и бережно, будто он из изумрудного камня, кладут на кровать. — Алекс, не уходи. Если это сон, я не хочу просыпаться, прошу, — для шатена он снова тот маленький мальчик, который играет в ответственность, но устал от обязанностей, но, к сожалению, это жизнь для него. Из-за этого успокаивают этот ручей слёз. — Ты такой невероятный, когда плачешь, малыш, мне больно стало. Что случилось? — бережно спрашивает у него и стирает с щёк слёзы большими пальцами. — Это от переизбытка чувств. Господи, как мне стыдно, прости, — тот лишь улыбнулся. — Ты хочешь. — как же неприлично это говорить в такие моменты, но все до упора возбуждены. — Да, хочу. Сделай это, — в ответ на это хмыкнули. Слои одежды падают на пол. Взгляды встречаются по новой, будто впервые в жизни они видят друг друга до такого обнажёнными. Душу наизнанку и движения наизусть. Оказывается, вот такая любовь существует. Оба трогают друг друга, будто впервые видят, и как же это интимно. Рука к руке, нос к носу, губы к губам. Если бы Генри сказали год назад, что он вместо нового материала придёт к этому дьяволу, он бы покрутил у виска, но сейчас никто из них не жалеет. Алекс ищет в тумбочке смазку и бережно растягивает тело под собой. На каждый вздох блондина хочется заставить того умолять, чтобы просто эго насытилось, но не сегодня. Сегодня такого не будет. Генри способен соскочить с пальцев и с ухмылкой сесть на член. — Вау, детка, ты такой быстрый, — в ответ лишь фыркают и начинают двигаться. Кареглазый на это стонет лишь выше и трогает кожу, каждый раз оставляя новые следы. Доказывая, что он его. Этот парень его. Даже если тот не знает об этом. К сожалению, из-за этой лирики они долго не продержались и упали на кровать, кончив, как в бульварных романах, вместе. — Ты такой восхитительный, Алекс, — тихо говорит блондин, впадая в сон. Впервые за эти недели Генри нормально поспит. скажи своей мамочке, что ты приедешь домой в сохранности… С утра пораньше, когда Джун ушла в университет, Нора тихо зашла в комнату Алекса, думая, как того утешить, но неожиданно видит с ним Генри. В мыслях лишь триумф. Поэтому она звонит Беатрис по вотсапу и показывает этих парней, рассказывая, что эти идиоты наконец-то помирились. Беа отвечает в таком же тоне и ухмыляется, смотря на то, как брюнетка отводит взгляд.