Три взрыва. Легенда Мустанги.

💥 Чем ближе к западным землям они приближались, тем всё больше появлялось скалистых гор, земля под ногами была всё более каменистой, местами с трещинами от долгой засухи. — Слишком тихо. – Кацуки посмотрел на Изуку и, потянув поводья на себя, остановился, прислушиваясь. — Интересно, здесь всегда так тихо или только сегодня, даже птиц не слышно. — Ага, слишком подозрительно. – Изуку также остановился и посмотрел по сторонам. — Может нам свернуть и осмотреться? — Да, давай по-тихому вон к той скале, а то мы тут совсем на виду. Подъехав к скале, они стали осматриваться по сторонам. Тишина была пугающей, казалось, будто на них в любую секунду нападут бандиты, которые только и ждут удобного момента. Но ничего не происходило. — Каччан, смотри. – Изуку указал в сторону скалы. — В скале расщелина, похоже это какой-то вход. Давай проверим? Уже темнеет, и нам всё равно придётся искать ночлег. — Я пойду один, а ты придержи коней. Прикроешь меня если что. – Кацуки мотнул головой в сторону лука и стрел. — Может тогда лучше сразу я пойду? – Изуку начал скидывать рюкзак с плеч. — Нет, ты сын вождя, забыл? – Кацуки грозно на него посмотрел, заставив притормозить с рюкзаком. — Он наверняка мне голову оторвёт, если с тобой что-то случится! — Если ты так боишься за меня, почему тогда поехал со мной? – он нахмурил брови, возмущаясь. — Чтоб твоя задротская задница не нашла приключений на свою голову. – блондин ухмыльнулся. Такой вид Изуку его смешил и он всё больше привязывался к этому сыну вождя. — Каччан! — Что, Деку! – Кацуки слез с лошади и всучил поводья в руки Изуку. — На держи. Я быстро. Кацуки тихо подбежал к расщелине, и прислонился, встав с боку, прислушиваясь к малейшему шороху. Было тихо. Он заглянул во внутрь и вошёл. Внутри никого не было, будто никто и не знал об этом месте. Он поднял голову вверх. Темно и красиво. Казалось, будто два огромных булыжника, что когда-то стояли ровно, в один момент наклонились друг к другу, образуя некий длинный и узкий проход, закрывающий вид на небо. Если приглядеться, то на другом конце был приглушённый свет, означающий конец прохода. — Аааааа! Деку, помоги! – Кацуки только и успел высунуть голову наружу, как чья-то рука схватила его за волосы и затащила обратно. — Ублюдки, отпустите меня! — Каччан! – Изуку молниеносно спрыгнул с коня, и ринулся в проход, доставая лук и стрелы. — Я бегу! Держись Каччан! Он влетел в расщелину и увидел Кацуки, который стоит и пополам сгибается от смеха. — Ахахах, ахахах! Катян, я бегу, держись Катян! Ахахах — Кацуки не мог успокоиться от смеха, одновременно передразнивая Изуку. — Ты,.. да, ты ..., офигел, блин, я чуть кони не двинул! – Изуку набросился на Кацуки и повалил его на землю, слегка ударяя кулаком по животу. — Ах ты мелкий паршивец! – Кацуки обхватил Изуку за талию и перевернулся вместе с ним, нависая сверху, и тут же принялся щекотать его. — Ахахах, Каччан, прекрати, ахахах, хватит, ахахах, пожалуйста, ахахах. – Изуку извивался под ним. — Так и быть, Деку, ты меня уговорил. – Кацуки приподнялся на локтях и посмотрел ему в глаза. Те были мокрыми от слёз, его улыбка была такой искренней. Этот задрот вызывал в нём что-то родное, будто младший брат, которого хотелось защитить и придушить одновременно. — Здесь никого нет, давай поднимайся, я думаю, что мы тут и заночуем. — Хорошо! Как же ты меня напугал! – Изуку смахнул рукавом капельки радостных слёз. — Я надеюсь ты успел коней привязать? – Кацуки поднялся и протянул ему руку, помогая встать следом. — Конечно нет! Они посмотрели в сторону входа и увидели как Взрыв и Ласточка смотрят на них в удивлении. — Надо же, они так за тебя переживают! — Ну так я ведь люблю их. - Изуку отряхнул штаны и направился в сторону лошадей, затаскивая их внутрь. 💥 Темнело слишком быстро. Они напоили лошадей, набрали сухих веток, что лежали недалеко от входа в расщелину, и развели небольшой костёр. Немного перекусив, они стали устраиваться на ночлег. — Возле скалы холодно, а лошади тёплые. Каччан, давай ляжем вместе облокотившись на Ласточку, и укроемся покрывалом. – предложил Изуку, посмотрев на лошадей, что уже спали полулёжа. Ласточка поглубже в расщелину, а Взрыв ближе ко входу, он больше любил прохладу. Почти целый день галопом не каждая лошадь выдержит. — Деку, ты понимаешь, что это звучит ненормально? – Кацуки сидел возле догоревшего костра, поправляя его. — Костёр скоро погаснет. — А.....! Так вот оно что! Задрот боится темноты, я и забыл. — Не смешно. – Изуку отвернулся, он тихонько поднялся и направился к Ласточке, захватив покрывало. — Не хочешь, не надо, я не настаиваю. Он прилёг на землю, облокотившись о тёплый бок лошади, пытаясь накинуть покрывало на себя. — Конечно не настаиваешь, ты просто умоляешь меня своим взглядом. – Кацуки встал и подошёл к Изуку, глядя на него сверху вниз. — Двигайся давай. – Он прилёг рядом с ним, поправляя покрывало. — Спасибо. – Изуку мило улыбнулся, в знак благодарности. Сна ни в одном глазу. Тишина. Только и слышно как догорает костёр, играя бликами серых теней, слегка потрескивая. — Почему ты темноты боишься? – Кацуки посмотрел на Изуку, и на его тщетные попытки уснуть. — Я не знаю. – Изуку задумался и перевёл взгляд на Кацуки. — Мне просто страшно оставаться одному, понимаешь. Боюсь, что ко мне в палатку зайдёт кто-то посторонний и я не успею среагировать. — Как со мной, да? – он ухмыльнулся, вспомнив свою реакцию на стрелу и тот испуг, от которого у него сердце чуть в пятки не ушло. — Да! Я ведь мог промахнуться и действительно ненароком убить тебя. – Изуку поправил покрывало, чуть двунувшись поближе к Кацуки. Вместе не так страшно ночевать в этом тёмном месте. — А спрашивать: "кто идёт?"– не пробовал? – Кацуки ухмыльнулся на это его действие, но отстраняется не стал, позволив быть ближе. Так спокойнее. — Н е т! – он моргнул несколько раз. — Всё понятно с тобой. – Кацуки слегка толкнул его плечом. — Погоди, ну даже если бы я и спросил, а там преступник, то я просто выдал бы своё местоположение. — Ну так он и так бы увидел тебя, при таком-то освещении, ты просто облегчаешь ему задачу. — Когда горят факелы, не каждый преступник полезет в палатку. – Изуку растянул губы в улыбке, тем самым напоминая Кацуки, что так делать тоже нельзя. — В этом ты прав. – блондин тяжело вздохнул. Первые капли дождя упали с неба. — Дождь начинается! – Кацуки слегка нахмурился. Он не любил дождь, особенно когда ночевал на улице, прячась в дырявых заброшенных сараях. — Надо Взрыва подальше от входа отвести. – Изуку хотел было встать, но Кацуки остановил его. — М.., можно мне? – он перехватил его руку. — Попробуй. – останавливать Изуку не стал. Хотелось посмотреть как этот неугомонный конь будет реагировать на его нового друга. Кацуки поднялся и подошёл к Взрыву. Тот с интересом смотрел на него, даже казалось, будто он также ухмылялся, как делал сам Кацуки, будто приговаривая: ну попытайся, смельчак! — Каччан, потрогай его нос, дай ему почувствовать твой запах, и будь увереннее, Взрыв не любит тех, кто его боится. – Изуку напрягся, готовясь рвануть с места, если что-то пойдёт не так. — Я и не боюсь. Кацуки очень уверенно потрогал его нос, провёл ладонью вдоль шеи и крепко обнял его. Взрыв просто встал как вкопанный, не зная как реагировать на такое действие. Изуку смотрел на них раскрыв рот, и боялся произвести хоть какой-то звук. — Хороший мальчик. – Кацуки отодвинулся от него, взял за поводья и очень уверенно, будто это его личный конь, подвёл его ближе к Ласточке. Взрыв сделал всё, как ему было велено. — Не понимаю, он что сломался? – Изуку удивлённо произнёс первое, что пришло ему в голову. — Нет конечно, он просто понял, что я ничего плохого ему не сделаю. — Но он ..., то есть он же ..., как ты это сделал? Почему он так ..., блин, Каччан ты первый, кому он сразу позволил так вести себя за поводья. Обычно он вырывается и иногда даже кусает. — Значит я потрясающий! – Кацуки посмотрел на Изуку и ухмыльнулся. — Каччан, ты и правда потрясающий! – Он улыбнулся ему в ответ. Кацуки забрался обратно под покрывало. Дождь всё больше усиливался. Немного просидев в тишине, Изуку видел насколько Кацуки сейчас спокоен, он не хотел спрашивать его о родителях и портить момент, но когда если не сейчас. — Каччан, прости меня за мой вопрос, а твои родители, они где, то есть я имею ввиду, что с ними случилось, почему ты – сирота? Если не хочешь, можешь не отвечать, я всё пойму. — Они умерли, Деку. – Кацуки тяжело вздохнул. — Мне тогда три года всего было, когда казнили моего отца. Мама рассказывала, что он принёс откуда-то золотой слиток, что он нашёл его в одной пещере, которая была частично скрыта под водой. Он в тот же день пошёл к одному очень влиятельному человеку в этом городе, хотел обменять его на деньги, чтобы мы уехали отсюда и смогли начать новую жизнь. Но тот только и сказал, что это его золото, что отец обокрал его. Местная полиция не стали разбираться, они просто ушли, сказав чтоб сам решал, что делать с "вором". Казнь была на центральной площади, его повесили, а меня и мать заставили смотреть на это. – Кацуки сглотнул, он так хорошо запомнил тот день и те чувства, что по-началу ночами просыпался от собственного крика боли и отчаяния. — На следующий день этот мужик пришёл к нам с полицией, устраивая обыск, якобы слитков изначально было два. Когда ничего не нашли, то заставили маму отрабатывать якобы "долг" отца. Изуку всё это время молчаливо слушал, пытаясь переварить тот ужас, что пришлось пережить Кацуки. — Поэтому отправили её работать в конюшню, к этому мужику? – Изуку мог и сразу догадаться, но верить не хотел в то, что это правда. — Да. Рано утром она отводила меня в детский сад, и забирала настолько поздно, что меня оставляли одного сидеть на крыльце и ждать её. И я ждал, и каждый раз мечтал, чтоб она пришла пораньше, но чем старше я становился, тем позднее она забирала меня. — Каччан. – Изуку положил свою голову ему на плечо, чтобы не показывать своих мокрых глаз. — Она умерла когда мне было шесть лет. В тот день она пришла за мной почти ночью. Я видел насколько она устала. – он замолчал на пару секунд. — Затопив печь, она посмотрела на меня и сказала "Всё, мы больше ничего не должны"! Мама налила мне кружку молока, и отломила горбушку хлеба, и присев рядом, крепко обняла меня. Я до сих пор помню её тёплый поцелуй в макушку, её тонкие и холодные руки. ...... На утро, когда я проснулся и подошёл к ней, она уже не дышала. Она просто мирно спала. Я толкал её, просил проснуться, я умолял её не оставлять меня. – Кацуки произнёс это очень тихо, он закрыл лицо руками, его плечи слегка тряслись, мелкая дрожь прошла по всему телу. — Каччан, я ..., прими мои соболезнования! – Изуку повернулся к нему лицом и крепко крепко обнял, роняя слёзы на его рубашку. Кацуки обнял его в ответ и уткнулся лицом в его плечо. Они так просидели ещё минут пять. Каждый думал о своём и нарушать эту тишину совсем не хотелось. Кацуки было так спокойно, он наконец-то смог выговориться, смог рассказать, не разрываясь на мелкие куски от душевной боли и несправедливости мира. Изуку просто поверить не мог, что настолько маленький и сильный человечек, оказался в такой ужасной ситуации, он потерял всё, но не сдался, он прошёл через боль и унижения и не сломался. Ему было не только жаль его, он гордился им, его смелостью, его умением противостоять жизненным обстоятельствам. Изуку чуть отодвинулся от него и посмотрел в его покрасневшие глаза. — Я всегда буду рядом, слышишь. Ты больше никогда не будешь один. – он обнял его ещё крепче, как родного брата и поцеловал в висок. — Спасибо. – Кацуки повторил его действия и немного отстранился. — А теперь давай спать, плакса мелкая, нам ещё бизонов утром искать. — Давай. Они поправили покрывало и пристроились к тёплому боку Ласточки. Изуку положил свою голову на плечо Кацуки, обнимая его руку, а тот в ответ положил свою на его макушку. Огонь почти совсем погас. Дождь уже лил стеной, загораживая вход, создавая занавес. Мальчишки тихо сопели носами, укрытые ночной пеленой.