***
Я дома, сижу и выполняю домашнее задание. Несмотря на то, что следующий урок биологии только через два дня, по возможности я стараюсь делать домашнее задание по этому предмету в тот же день, в который нам его задали. Стою за столом, собираю рюкзак на завтра. И тут мне в голову приходит идея посмотреть, какая следующая тема по биологии. Что Александр Дмитриевич будет нам объяснять на следующем уроке? Беру учебник, вижу сегодняшний параграф. Перелистнув несколько страниц, я поняла, что это был конец главы. А название следующей было таким: «Индивидуальное развитие организма». Мне стало интересно, что же это значит, и я перелистнула на следующую страницу, где нашла название параграфа. Ноги мои, в который раз за сегодня, снова подкосились, и я осела на рядом стоящий стул. Параграф, который мы будем изучать на следующем уроке, назывался так: «Половая система человека». О Боже, прошу, дай мне сил выжить на следующем уроке биологии! Кого-то беспокоит эта тема из-за того, что они просто к ней не готовы. Кому-то смешно. Но не мне. Я боюсь, что не выдержу. Александр Дмитриевич, мужчина, который нравится мне уже больше полугода, будет рассказывать нам, а значит, и мне в том числе, об этом! Не то, чтобы эта тема была для меня шоком, но всë же... Как же я надеюсь, что выдержу! А сейчас могу только пожелать себе удачи...Часть 1
7 сентября 2023 г. в 22:19
Кабинет биологии. До начала урока ещё пять минут. Обстановка та же, что и в большинстве классов: кто-то сидит и тихо повторяет параграф, кто-то торгуется с другим в обмен на разрешение списать домашку, кто-то сидит и ржëт с разных мемов или просто сидит в телефоне, кто-то обсуждает новый маник, девочку из параллельного класса и то, в каком стрëмном виде она пришла два дня назад. Мимо меня промчался Коля, — тот самый, у которого шило в одном месте, — сшибая с разбегу, не вписавшись в поворот, соседнюю парту. Арина, сидящая за этой самой партой и смотрящая какую-то очередную дораму, цокнула языком и придвинула парту на место. Коля подошëл к ней и заглянул в телефон.
— Ты этот свой сериал уже месяц смотришь, — сказал он.
— Где же месяц? — Арина поставила дораму на паузу. — Вчера начала. И у меня появился новый краш, — она улыбнулась, обращаясь уже ко мне.
— Новый? — Выгнул бровь Коля. — А разве в предыдущий раз не он же был?
— Ты что! Они же разные совсем! — Она нахмурилась.
— Ну не знаю. Как по мне, все эти китайцы…
— Корейцы, вообще-то!
— Хорошо, корейцы, — поправился Коля, — да и какая особо разница?! Я ж говорю: все они на одно лицо.
— Не правда! — Арина смахнула страницу с дорамой, открыла поиск и стала что-то яростно печатать. Должно быть, хотела доказать Коле, что все еë 31, а теперь — 32 краша, совсем не похожи. Я, если честно, не понимаю этого. Зачем тратить своë время на то, чтобы доказать что-то там кому-то там, а в особенности — таким как Коля, которым всë равно на твоих корейцев?
Вздохнув, я перевела взгляд на раскрытые страницы учебника восьмого класса, что лежал передо мной. Параграф под названием «Воля и эмоции». Я дома готовилась. Честно. Долго и усердно. По правде говоря, биология — предмет, который я учу старательнее всего. Однако оценки у меня по этому предмету немного хуже, чем по некоторым другим. И этому есть объяснение.
Прозвенел звонок. О Божечки! Уже? Ну ладно, я готова. Вчера час учила, все вопросы как от зубов отскакивали. Надеюсь, что сегодня случится чудо, и не повторится то, что происходит на каждом уроке биологии уже как полгода.
Все разбегаются за свои парты. Вечно голодный Витя интенсивнее задвигал челюстями, дожëвывая какую-то булочку. Коля и думать уже забыл про Арину и еë одинаковых корейцев. Он почти бегом бросился к своему месту, по пути сшибая ещё одну парту и случайно пиная в конец класса чей-то валяющийся на полу рюкзак.
— Ты в край охренел? — Послышалось ему вслед. — Бухой, что ли?
— Ага, с твоей мамкой вчера тусил.
— Про мать лишнее было.
Дикий ржач. И что в этом смешного?
Дверь кабинета открылась. Сердце моë пропустило удар. Класс в один миг замолк. Однако из-за двери выглянула давно не стриженая шевелюра каштановых волос. Это был Сергей.
— Извините, можно войти? — С улыбочкой спросил он.
— Конечно, Серый, проходи! — С последней парты проорал на весь класс Коля. — Пять в четверти! Нет, в году!
— Ура, победа! — Так же заорал Серëжа и с громким ударом, который, должно быть, услышала вся школа, захлопнул дверь, после чего помчался к другу.
В классе поднялся гул. Мне вот интересно, это когда-нибудь прекратится? Из года в год одно и то же.
— Аркаша, есть покурить? — Донеслось до ушей откуда-то сзади. Действительно. Откуда ещё это могло донестись?
И тут дверь класса распахнулась.
— А ну-ка рты позакрывали все!
В класс зашёл он… Александр Дмитриевич. На мгновение я забыла, как дышать. Сердце перестало работать стабильно: то останавливалось, то билось с утроенной скоростью, то снова останавливалось.
— Вас слышно с первого этажа!
— Это не мы, Александр Дмитрич, честное слово! — В теперь уже тишине с улыбочкой сказал Сергей, на что Александр Дмитриевич ответил строгим взглядом.
Ох уж этот взгляд… Я знаю, что сгорю со стыда, если он будет обращëн ко мне, но... Как же он мне нравится! А эти карие, почти чëрные глаза… О них можно разбиться, а можно утонуть в них.
На вид Александру Дмитриевичу было лет двадцать семь или двадцать восемь. Брюнет, светлая кожа, прямой нос, средние по величине губы. Сегодня он был во всëм чëрном: чëрные туфли, чëрные брюки, чëрная водолазка и чëрный пиджак. В левой руке у него был неизменный чëрный портфель.
Учитель подошëл к своему столу, поставил портфель и повернулся к нам, стоящим рядом со своими партами.
— Здравствуйте, садитесь, — все расселись. — Сейчас я спрашивать заданный вам на дом параграф не буду, а сразу перейду к изучению нового. В конце урока, если останется время, поспрашиваю. Итак, открывайте тетради, записывайте число. Тема сегодняшнего урока — «Психологические особенности личности».
Первые пятнадцать минут я прикладывала все свои силы. Внимательно слушала Александра Дмитриевича, записывала в тетрадь определения меланхоликов, холериков, сангвиников и флегматиков. Иногда в классе слышались шепотки и смешки. В таких случаях учитель замолкал и бросал строгий взгляд на провинившихся — он вообще не любил повышать голос, но умудрялся быть единственным, на чьих уроках наш класс сохранял почти гробовую тишину. Дисциплина. Всë как я люблю. Как жаль, что продержалась я только пятнадцать минут…
Никому из одноклассников Александр Дмитриевич не нравился, потому что на его уроках нельзя поговорить друг с другом или посидеть в телефоне. А мне нравится, когда учителя хорошо слышно. Особенно нравится голос Александра Дмитриевича, такой спокойный и бархатистый, хочется его слушать и слушать. И не только голос нравится. Постепенно внимание моë переходило с доски на кисти рук учителя, изящные, с длинными пальцами и в меру выпуклыми венами. Даже мел он держал красиво. Далее взгляд мой скользил по самим рукам, кажущимся такими сильными, к широким плечам. Голос Александра Дмитриевича был уже фоновой музыкой для ушей, в которой не было слов.
И всë же. Где их берут таких красивых?! И почему этот красивый мужчина из всех школьных предметов выбрал именно биологию? Чтобы поиздеваться, посмеяться над девушками? Эдакая ирония. Интересно, а у него есть девушка? Наверное, есть, ведь с такой красивой внешностью, должно быть, трудно еë не найти. И от этой мысли я почувствовала неприятный укол в сердце.
Взгляд мой добрался до ворота водолазки, так мастерски подчëркивающего красоту длинной шеи мужчины. А потом стал опускаться ниже. Ниже, ниже, заостряя внимание на едва видном через одежду рельефе грудных мышц… Потом ещё ниже, пока, к моему разочарованию, не наткнулся на застëгнутые пуговицы пиджака.
До меня донеслись какие-то отдельные слова учителя.
— …Встаëт…, — думаю, не стоит говорить, что там у меня в воображении встало, — …помимо…удовлетворения…, — я без понятия, о каком удовлетворении говорил Александр Дмитриевич, но вот чтобы он удовлетворил меня в определённом направлении, признаюсь, я бы хотела. — …Разберëм…маткой…имеет…
Всë. С меня хватит. Я так больше не могу. Психологическими особенностями личности, как по мне, тут и не пахнет! Нужно включиться в урок и понять, о чëм…
Александр Дмитриевич остановил на мгновение свою речь, вздохнул и расстегнул пуговицы пиджака. А мыслей о возвращении к уроку в моей голове словно и не было.
Ликуя, я отпустила свой взгляд дальше гулять по телу учителя. Вот он спускается всë ниже, скользя по трудно видному под тканью водолазки прессу. И ниже… Натыкаясь на чëрный кожаный ремень… И ещё ниже…
Мне стало жарко. Дыхание спëрло. Воздух будто стали выкачивать из класса, началась его нехватка.
Мне вдруг захотелось, чтобы Александр Дмитриевич преподал урок биологии только мне одной, и урок не совсем по сегодняшней теме. Вернее, совсем не по сегодняшней. Можно, конечно, и с теорией, но чтобы практика была обязательно. И желание это растекалось теплотой внизу живота.
Теперь ещё мне захотелось снять с Александра Дмитриевича мешающую взору одежду. Пиджак, водолазку, брюки… Захотелось лучше рассмотреть, что под ними, что они скрывают под собой.
Тепло в животе становилось всë менее безобидным. Оно начинало скручивать. Я закинула одну ногу на другую и сжала бëдра в попытке хоть как-нибудь утихомирить себя саму, но это плохо получалось.
Однако помощь пришла оттуда, откуда я еë совсем не ожидала получить. Собственно, я и не просила о ней.
— Воронцова… — до моего сознания добралась моя фамилия, сказанная голосом Александра Дмитриевича. — Воронцова… — нет, это что-то странное. Не может моя фамилия произноситься просто так. А если…
Я очнулась от своих фантазий и подняла взгляд от места, находящегося немного ниже ремня, на лицо мужчины. И столкнулась с его строгим взглядом. Щëки мои окрасились красной краской.
— Воронцова! — Грозным голосом повторил мою фамилию Александр Дмитриевич. Зачем? Может, не нравится она ему? Ну так поменял бы на свою, в чëм проблема? Я не против… Так! Не о том сейчас думаю!
— Александр Дмитриевич? — Решила подать голос я и встала из-за парты, чтобы показать учителю, что услышала его обращение.
— Ох, ну слава Богу. Мы смогли достучаться до Воронцовой! — Не повышая голоса, но с осуждением продолжил он, в то время как мои щëки всë больше наливались краской. — Скажи пожалуйста, Воронцова, о чëм я сейчас говорил?
Обычно в такие моменты в фильмах звучит гром.
Что ему ответить? Я же не слушала! Что он говорил? Я не знаю.
Однако моë молчание на пару с красным лицом были красноречивее всего.
— Всë с тобой ясно, Воронцова. Садись. И учти: ещё раз такое повторится, и двойки за урок тебе не избежать.
Я снова села за парту. Румянец всë не сходил с моего лица. Может, он и хотел сойти, но ему не дала этого сделать следующая фраза учителя.
— Я вот только хочу знать, о чëм таком интересном ты думала, Воронцова, раз предпочла пренебречь уроком. Особенно учитывая, что в журнале у тебя, хоть и меньше, чем у некоторых в классе, но всë же проскальзывают тройки.
Ох… Лучше Вам, Александр Дмитриевич, не знать ответ на этот вопрос. Хотите? Пусть это ограничится только лишь желанием. Без знания.
Не дождавшись ответа на свой вопрос, Александр Дмитриевич продолжил вести урок. После произошедшего я больше не давала воли воображению и внимательно слушала речь учителя.
Спустя примерно 10 минут, Александр Дмитриевич снова поднял меня, чтобы задать ещё два вопроса — в общей сложности задал три, один верный ответ = один балл, но первый я уже провалила, так что «5» мне не светит.
— Итак, Воронцова, скажи мне, пожалуйста, что такое одарëнность, — сказал мужчина.
— Одарëнность — это возможность достижения высоких результатов без гарантии успеха, — поспешила ответить я, радуясь, что он задал определение, которое рассказал минуты четыре назад, и его я слышала.
— Хорошо, — кивнул головой учитель, — значит, сейчас ты меня слушала. Теперь задам вопрос по домашнему параграфу. Скажи мне, пожалуйста, что такое внимание. Это как раз то, чего тебе иногда не хватает.
От последних слов Александра Дмитриевича мои щëки немного порозовели. Стыдно стало. Как же хорошо, что дома я всë учу, а то не хватало ещё и с домашкой опозориться!
— Вниманием называют сосредоточенность сознания на том или ином виде деятельности, объекте или событии, — ответила я.
— Ну вот, Мария! Можешь ведь, когда хочешь! Молодец! — И он улыбнулся, смотря на меня добрым взглядом.
Ноги мои подкосились. Если бы не парта, стоящая рядом со мной, о которую можно опереться, то я бы рухнула на пол. От этой улыбки я сновно растеклась в лужицу. Еë и этот добрый взгляд любимого учителя я запомню на всю жизнь. А похвала… Это «молодец» эхом звучало в моей голове, подкрепляя состояние «лужица».
Учитель подтвердил мои догадки по поводу оценки и поставил «4». Я села на место, а он продолжил задавать вопросы другим ученикам.
Звенит звонок, все выходят из класса, и я в том числе. Попрощавшись с учителем, выхожу за дверь кабинета, до последнего не спуская глаз с мужчины.
Остаток дня прошёл так, как и обычно. А учитывая ту бурю эмоций, что была у меня на уроке биологии, день был вообще скучным.