Такая разная жизнь

Сириус, чувствуя необыкновенную лёгкость, уходил, оставляя Джеймса Поттера в прошлом. Детство прошло, пора взрослеть и отвечать за свои слова и поступки. …а Джеймс фыркнул – подумаешь! Прошло детство и дружба прошла. Кто ж знал, что тот, кого считал лучшим другом, станет совершенно чужим человеком? Тем, кто будет сухо здороваться, не пожимая руки, не будет интересоваться твоей жизнью, не поддержит и не выразит сочувствия? Петтигрю, значит, он руку пожимал! Мелкому чиновничишке, помощнику младшего помощника! На заседание Ордена пришёл один раз, сморщился, протёр стул, сел на краешек только для того, чтобы потом смыться при первой возможности и больше не приходить. Тьфу, собака сутулая! Джеймс сплюнул и решительным шагом добрался до двери и громко постучал. Раздались шаги и дверь распахнулась – на пороге стоял Снейп. И, судя по его виду, он чуть не удивился визиту Джеймса. — Чего тебе? — неласково спросил Снейп. — Эванс позови, — столь же грубо ответил Джеймс. Он сюда пришёл не рассусоливать со школьным врагом! — Лили, дорогая, к тебе тут пришли, — позвал Снейп, и из глубины дома, откуда слышны голоса, смех, музыка, откуда вкусно пахнет едой, выбежала рыжеволосая девушка, в длинном зелёном платье. — Северус, кто тут? Давай, мы сейчас хотим петь Lady Greensleeves’! О… — Лили увидела Джеймса, но с крыльца спускаться не спешила. — Чего тебе? — Лили, я пришёл за тобой. — Что? — Лили в изумлении открыла рот. — Ты с ума сошёл? — Нет, это ты сошла с ума! Остаться в этой халупе, готовой развалиться от любого сквозняка! Без денег, без нужных связей, без друзей! — Чего разорался, Поттер? — раздался сзади чей-то недовольный голос. — Посторонись! Раздаётся звон бутылок, и мимо замершего Джеймса проходит Ксенофилиус Лавгуд, сам обвешанный пакетами и левитирующий два ящика с огневиски и сливочным пивом. — Ксено, ты в своём уме? Куда столько? — Так свадьба же! — ответил пыхтящий блондин, пытаясь удержать ящики и поправить прилипшие ко лбу волосы. — А на свадьбах принято пить, петь песни и немножко буянить. Именно в такой последовательности. Или нет? Блондин задумался и почесал наконец лоб палочкой. Бутылки в ящиках зазвенели с удвоенной силой. — Уронишь, идиот! — заорал кто-то из глубины дома. Ящики внезапно выровнялись и плавно втянулись внутрь. Следом за ними проплыли пакеты. Джеймс ошарашенно помотал головой и снова обратил своё внимание на Лили и Снейпа. — Свадьба? Чья свадьба? — Да наша, — улыбнулся Снейп и притянул Лили в свои объятия. — Ч..ш..ш-ш-ш… — Джеймс потерял дар речи. — Что? Ты вышла за этого слизня? У тебя был такой выбор, а ты… Хороша парочка – Нюниус и грязнокровка! — Силенцио! — крикнул Снейп и Джеймс замолчал, только бессильно кривил лицо. — Ты сюда припёрся, чтобы нас оскорблять? Вырасти уже, Поттер! Но Джеймс не хочет быть взрослым. Он скидывает Силенцио и, выхватив палочку, орёт что есть сил: — Петрификус Тоталус! — Протего! — успевает ответить Лили, и Северус помогает ей держать Щит. — Что ты себе позволяешь? — На свадьбах принято буянить, — раздаётся со стороны. Это выступил всеми забытый, пьяный в зюзю Ксено Лавгуд. — Заткнись, пьянь подзаборная! — Джеймс был зол на весь свет и выбирать выражения не собирался. — Ах ты тварь! — Лавгуд покачнулся и чуть не упал. Джеймс не брал его в расчёт, а напрасно, боги любят пьяных. Ксено крикнул: — Слагулус Эрукто, блядь! — и взмахнул палочкой. Замах получился эпичным, не свойственным заклинанию и попал не в Поттера, а в стоящее неподалёку сухое дерево. И до этого момента никто бы и не подумал, что Ксенофилиус Лавгуд столь сильный маг, но, наверно, обстоятельства там или звёзды сложились… выплеск был настолько мощным, что, попади под него человек – осталось бы мокрое место, а тут дерево – вспучилось, как волдырями, от корней до кроны, и начало осыпаться слизняками. Крупными, в твёрдых, как камни, панцирях. С шелестящим шумом они скользили в воздухе и с грохотом падали на землю, засыпав с головой незадачливого Джеймса Поттера. — Что у вас тут… — в дверях появляется новое действующее лицо. Ещё один блондин, стройный, породистый, с кривой усмешкой на губах. — О-о! — Да ну тебя, Люциус! Лучше бы помог, чем насмехаться, — Снейп отмер. — Надо это всё куда-то убрать… — Вон та куча шевелится, — заметил Люциус. — Ой, мамочки… — прошептала Лили, схватившись ладонями за щёки. Куча в центре двора и впрямь зашевелилась, слизни с грохотом посыпались вниз, явив изумлённым магам грязного, липкого Джеймса Поттера, державшего в руках две половинки своей сломанной волшебной палочки. — Вы… вы… куски говна! Ненавижу вас! Ненавижу! — и на глазах изумлённой публики Джеймс, состыковав куски палочки, с треском аппарировал в неизвестном направлении. — Расщепится, в лучшем случае, — глубокомысленно заметил Люциус. — А в худшем? — охнула Лили. — Да что ему будет, — отмахнулся сидящий на ступеньке крыльца Ксено. — У всех чистокровных есть блокирующие амулеты. Не расщепится. — Разве что занесёт его куда-нибудь в ебеня, пардон, миледи, — улыбнулся Люциус. — Будет оттуда до-о-олго добираться. — Это ничего, — махнул рукой Ксено. — Ему не худо будет башку проветрить. — Точно, — веско подтвердил Люциус. — Вставай, Фил, нечего штаны просиживать, нас огневиски ждёт! — Ага, — Ксенофилиус ловко вскочил. — Пошли! Выпьем за молодожёнов! Э-э-э… — Пошли, пошли, — засмеялся Люциус и увёл оглядывающегося Ксено. — Пойдём? — спросил Северус у Лили, не трогаясь с места. — Да, — ответила она, обнимая мужа и пряча лицо у него на груди. … Лили бежала по школе, не разбирая дороги. Лицо пылало, сердце болело. Как?! Как он мог! Назвал её грязнокровкой! При всех! При гриффиндорцах, чтоб им пусто было! Ах, Сев, любимый… бывший любимый. Лили резко выдохнула – теперь между ними всё кончено. Да! Вот так! И никак иначе. Но всё равно – больно-о-о-о…. Слёзы застилали глаза, несправедливая обида жгла сердце, и только поэтому Лили не увидела того, кто двигался ей навстречу, и со всей дури налетела на директора Дамблдора. — Лили, девочка моя, тебя кто-то обидел? — ласковый тон директора ещё больше разбередил рану, и Лили зарыдала в полный голос, попутно пытаясь поведать Дамблдору, что произошло. Как он мог что-то разобрать во всхлипах и подвываниях, вопрос на сто галлеонов. Наверно, сказалась большая педагогическая практика, и директор, погладив Лили по плечу, сказал: — Не плачь, дитя! Теперь ты понимаешь, что Слизерин – это диагноз. Увы, но никого хорошего там нет, и юный мистер Снейп поддался дурному влиянию. Вряд ли это излечимо. Мне очень жаль, мисс Эванс. — М-мне т-тоже… — прорыдала Лили. — Но, может, вам присмотреться к вашим однокурсникам, с кем вы делите гостиную? Уверен, на факультете Гриффиндор много подающих большие надежды юношей. Кто-нибудь да придётся вам по сердцу, а, мисс Эванс? Тот же Джеймс Поттер. — Да! — у Лили мгновенно высохли слёзы, а на лице появилось решительное выражение. — Джеймс… он меня как раз приглашал в Хогсмид… — Вот и отличненько! — Дамблдор даже в ладоши хлопнул. — Правда? А он не передумает? — Нет, что ты! Джеймс – очень постоянный, не ветреный. Настоящий спутник, сначала для похода в Хогсмид, а может, и спутник всей жизни. Как знать? — Вы правы! Я прямо сейчас пойду и сама приглашу его в Хогсмид! Спасибо вам, директор! Вы – лучший! — Ну, что вы, мисс Эванс, вы меня смущаете, — улыбнулся Дамблдор. — Бегите! Не провороньте своё счастье! — Ни за что! — отчеканила Лили и рванула прочь. — Куда… — начал было директор, но студентки уже и след простыл. Дамблдор покачал головой – ох, уж эти детки! И отправился восвояси, улыбаясь и даже что-то напевая – настроение было отличным. …а Лили бежала, летела, как на крыльях, совершенно не замечая, как за ней вьётся и исчезает тонкая струйка чужой магии. — Косметика течёт… — Фу, как гадко! — Совсем распоясалась молодёжь! Понять на бегу, кому это говорят, было трудно, и Лили остановилась, надо было перевести дыхание, успокоиться, взять себя в руки. Рядом кто-то фыркнул, Лили дёрнулась – но оказалось, это портрет дамы в старинном платье, с напудренным и нарумяненным лицом. — Милочка, вам бы умыться, — сказала дама, обмахиваясь веером. — И причесаться. А то вы всех распугаете своим видом. Лили вздрогнула – ещё не хватало прослыть замарашкой, мало грязнокровки… Осмотревшись, девушка поняла, что забрела на третий этаж к заброшенному женскому туалету. Туда никто не ходил, говорили, что там живёт нелюдимое привидение, но Лили это не остановило. Решимость не таяла и гриффиндорка прошлёпала почему-то по мокрому полу к туалету и рванула дверь на себя. Правая нога поехала вперёд, левая за ней не успела, и Лили со всей дури рухнула на пол, как срубленное дерево. Удар головой – и свет померк… — …Эванс! Эванс, мать твою! Очнись же ты! — Белла, ты совсем не помогаешь! — А как помочь? Я сюда покурить пришла, а не спасателем работать. — Да? А как ты потом у Северуса кремы клянчить будешь? Я бы посмотрела! — Мордред! Эванс, вставай! Лили застонала и открыла глаза. Над ней склонились сёстры Блэк, Беллатрикс и Нарцисса. — Где я… — болело всё тело, а голова, по ходу, просто отвалилась. — В женском туалете на третьем этаже, — любезно пояснила Беллатрикс. — И чего ты сюда так бежала? Приспичило? — Н-не помню… Нарцисса помогла Лили сесть. — Ох, голова… — Белла, посмотри, у неё голова разбита! — Ну, рухнула она мощно, — ответила старшая Блэк. — А что случилось-то? — Северус… — Лили сморщилась, слёзы потекли градом. Всё болело, внутри и снаружи, а куда и зачем она бежала, она не помнила… — Так, — распорядилась Беллатрикс. — Подъём! Держи её, Нарси! Стоять было больно. С мокрого платья стекала вода. Нарцисса милосердно высушила Лили одежду. Беллатрикс хмыкнула, но промолчала и показала рукой на выход. Поддерживая Лили с двух сторон, сёстры вышли из туалета и двинулись туда, куда указала Беллатрикс. — Куда дальше? — Сюда. — Сюда? Ты что, с ума сошла? — Это тайный проход, — снисходительно пояснила Белла. — Очень удобная штука. Выйдем прямо у нашей гостиной. Лили хотела спросить, зачем её ведут в слизеринскую гостиную, но так ничего и не сказала – ей овладела апатия, хотелось свернуться в комок где-нибудь в тёмном месте и лежать, и чтобы никто не трогал. В гостиной было почти пусто. Беллатрикс что-то шепнула группе малышей, и они, захихикав, кинулись прочь. Темноволосый старшекурсник, углубившийся в книгу, не обращал на них внимания до тех пор, пока его не позвала Нарцисса: — Монтегю, нужна твоя помощь. — Кому? Гриффиндорке? С чего бы? — не поднимая головы от книги, саркастично выплюнул он. — Ей са́мой, — ответила Беллатрикс, лениво развалившись на диване. — Она невеста Северуса. — А сразу сказать нельзя было? — ворчливо спросил Монтегю, откладывая книгу в сторону. — Ты как маленький, Джереми, — рассмеялась Белла. — Хоть бы выныривал иногда из своих книжек. — Вряд ли Янус Тикки выберет меня на работу, если я буду постоянно выныривать, — резонно заметил юноша, пока шёл к дивану, где расположились Лили и Нарцисса. — Ого, как это тебя угораздило? — Не знаю… упала… — Ничего, ничего, Эванс, — махнула рукой Белла. — Сейчас великий целитель Джереми Монтегю тебя починит. — Вообще-то, я хочу быть целителем разума, — пояснил Монтегю Лили. — Но и простые заклинания знаю неплохо. Затылок Лили обдало жаром, потом резко холодом, и стало хорошо. Девушка подняла руку, потрогать, и ощупала целую кожу и чистые волосы. — Ты волшебник! — восхищённо произнесла гриффиндорка. Парень покраснел. Белла с дивана громко фыркнула, но сказать ничего ехидного не успела – в гостиную распахнулась дверь, в которую влетел Северус Снейп, сопровождаемый толпой малышей. — Лили! Ты… здесь? — Северус подбежал к дивану, на котором сидела девушка, но затем резко остановился. Мелкие остановились, во все глаза глядя на разворачивавшуюся перед ними картину. — Так, мелочь, кыш отсюда! — Белла вскочила, прогоняя малышню, попутно раздавая им конфеты. Поэтому обид не возникло, первокурсники вышли, и в гостиной осталось пять человек. — Ну давай, гений зельеварения, колись, что ты натворил. Беллатрикс Блэк была той особой, с которой спорить было себе дороже, и Северус, заикаясь и глядя в пол, рассказал ей всё – о травле гриффиндорцев, о мерзком заклинании, о нехорошем слове, вырвавшемся изо рта… Лили тоже не поднимала глаз – она чувствовала и свою вину в том, что не пресекла поползновения Поттера и его компании раньше. Могла бы хоть с Питером поговорить или Люпина посовестить… — Сказали бы раньше, я бы Сириусу уши-то пооткрутила, — помолчав, сказала Белла. — Надо тёте Вальбурге сказать, она примет меры, — коварно усмехнулась Нарцисса. — Хочу узнать одно, Эванс, а куда ты бежала? — спросил Монтегю. — Не знаю… просто бежала по школе. Хотела умереть. — Кого-нибудь встретила по дороге? — продолжал гнуть своё будущий целитель. — Не помню. Вроде нет. Или… постой! Я встретила директора Дамблдора. Слизеринцы переглянулись, словно им было известно нечто такое, что было скрыто от Лили. Северус встрепенулся, пытаясь понять безмолвный диалог. Монтегю обошёл диван, встал перед Лили, но спросил Северуса: — Ты позволишь? Снейп кивнул, но напрягся и внимательно следил за Джереми. Скупые движения палочкой и минимум слов, и юноша произнёс: — Ничего опасного или вредного нет. Простой Усилитель намерений. — А какие у тебя были намерения, Эванс? — поинтересовалась Беллатрикс. — Хотела найти Джеймса Поттера и пойти с ним в Хогмид, — тихо сказала Лили. — Думаю, одним свиданием тут бы не обошлось, — циничное замечание Беллы для всех – как мороз по коже. Нарцисса поёжилась, Лили схватила за руку Снейпа. — Северус, я бы никогда… — Сама бы ты никогда, а с лёгким подталкиванием в спину – запросто. Только представь – маглорождённая и наследник чистокровного Рода вступают в союз! — Нет, нет! — закричала Лили. — В какой союз? Никогда! — Ты уверена? — спросила Белла, плавно стекла с дивана и нависла над сидящей Лили. — Всё, что мы сделаем, это будет для Снейпа. Слизеринцы верные в дружбе. А с гениями дружить полезно. А вот ты… — А ты корыстна… — протянула Лили и встала, оказавшись чуть ли не нос к носу с Беллатрикс. Руку Северуса она так и не выпустила из своей. — А ты в курсе, что я тоже зельевар? Достаточно талантливый, во всяком случае, по словам профессора Слагхорна. — Слагхорн просто так никого не хвалит, — осторожно заметил Монтегю. Беллатрикс рассматривала Лили с каким-то чисто ботаническим интересом, как экзотическую букашку. Потом вздохнула: — Куда нам, бедным, деваться… — она посмотрела на руки Северуса и Лили. — Надо торопиться. Вам надо срочно покинуть Хогвартс. Особенно тебе, Северус. Затаиться где-то в закрытом от чужой магии месте. — Может, написать Люциусу? — спросила Нарцисса. — Малфой-мэнор подходит. — Может… — Нет, — сказал Северус. Все в шоке замолчали. — Мне написал мой дед, лорд Принц. Там родовое поместье… — Ого! — откликнулся Монтегю. — Отлично! — Белла азартно потёрла ладони. — Осталось только улестить декана. — Отдам ему рукописный рецепт Зелья Вечной Молодости, — буркнул Снейп. — Что? Рецепт якобы купил у Понсе де Леона сам Любациус Бораго! — А на самом деле? — спросила любопытная Нарцисса. — Чёрт его знает! — Снейп почесал нос и улыбнулся. — Рецепт не работает. Вообще никак. Но, может, только у меня. Пусть декан поломает голову. Монтегю звонко рассмеялся. Атмосфера, накалённая, внезапно стала просто тёплой. — Как же, поломает он, было бы чем ломать, — проворчала Белла. Нарцисса захихикала. — Постойте, — вскрикнула Лили. — А как же я? Северус уедет, а я останусь? — А ты… …всю следующую неделю весь Хогвартс имел «счастье» наблюдать, как неуклюже мнутся друг возле друга Джеймс Поттер и Лили Эванс: вместе сидят в Большом зале, на уроках, гуляют, щебечут о чём-то. Сириус Блэк кривился, глядя на эту идиллию, Люпин печально улыбался, Петтигрю вздыхал от умиления. Слизеринцы презрительно фыркали и передразнивали «сладкую парочку». На завтраке, когда ко всем прилетали родительские совы с письмами и посылками, вдруг и перед Лили Эванс приземлилась невзрачная казённая сова, протянула лапку с прямоугольным магловским конвертом, склевала печенье с чужой тарелки и улетела прочь. Удивлённая гриффиндорка открыла конверт и достала открытку. — Что это? — влез любопытный Питер. — Приглашение на свадьбу, — растерянно ответила Лили. — Моя старшая сестра выходит замуж. — Поздравляю тебя, Лили, — вылез вперёд Питер. — То есть, не тебя, а твою сестру. — Спасибо, Питер, — благодарно улыбнулась Лили. — У-у-уй! — свистнул Сириус. — Смотри, Джеймс, уведут у тебя девушку. Свадьбы, они такие – народу много, попадётся ей какой-нибудь хмырь, и всё! — Что бы ты понимал, Блэк! — Лили не удержалась и показала Сириусу язык. — Моё приглашение на две персоны! — И ты пойдёшь… — как-то нерешительно начал Поттер. — С тобой, — закончила Лили, а потом добавила: — Если ты захочешь. — Захочу, — куда более уверенно ответил Джеймс. — Тогда пошли вместе к декану МакГонагал. — Пошли. Лили вскочила, схватила Джеймса за руку и бросилась догонять уже выходившую из Большого зала МакГонагал. — Декан! Декан! — Что с вами, мисс Эванс? Вы покраснели и растрёпаны! — Декан, я получила письмо из дома, моя сестра выходит замуж! — Это всё, конечно, интересно, мисс Эванс… — Ну-ну, Минерва, — вступил подошедший Дамблдор. — Выслушай мисс Эванс. Тем более, что она не одна. — Спасибо, директор! — Лили прижала свободную руку к сердцу и чуть склонила голову. — Мисс Эванс, я слушаю вас, — раздражённо сказала МакГонагал. — Декан, я хотела отпроситься на пару дней домой, купить новое платье…и туфли… сделать причёску. А ещё – чтобы Джеймс пошёл на свадьбу вместе со мной. Можно? — Ну, я даже не знаю… — проговорила ошеломлённая подобным напором МакГонагал. — Хорошая мысль! — вскричал Дамблдор. — Ну же, Минерва, подумай сама – какой отличный шанс у мальчика познакомиться с родителями девочки! Да и просто потанцевать, вкусно покушать, побыть вместе… — Ну если вы так настаиваете, директор, — ядовито произнесла Минерва. — Даю вам два дня, мисс Эванс, и один вам обоим. И чтобы никаких плохих оценок после мероприятия! — Спасибо, декан! Мы будем стараться изо всех сил! Правда, Джеймс? ну что ты молчишь? Ты будешь стараться? — Конечно, буду! — Пошли, надо столько всего обсудить! МакГонагал и Дамблдор долго смотрели вслед уходящей парочке: Лили размахивала руками, что-то рассказывая Джеймсу, улыбавшемуся, как сытый кот. Две сестры Блэк, шедшие навстречу, одинаково скривились и обошли влюблённых по дуге. Затем профессор МакГонагал подхватилась и рванула на урок, а директор Дамблдор, в прекрасном расположении духа, напевая отправился к себе. …через двое суток принаряженный и расфуфыренный Джеймс Поттер сидел в «Дырявом котле» и лениво тянул безалкогольный коктейль – большую редкость для паба. Том, сделавший коктейль, сурово сдвинув брови, натирал стаканы. Толпа менялась, пили, ели, приходили и уходили, время шло, Лили не являлась. Джеймс, бросив на стол галлеон, выскочил за дверь. Выбраться на Диагонн-Аллею было делом минуты, но что потом? Поттер пробежал по улице, заглядывая в окна витрин, но нигде не заметил знакомых рыжих кудрей. Куда снова бежать, парень не знал, поэтому решил просто вернуться в Хогвартс – наверняка Лили там, что-то напутала. Но и в школе девушки не было. Друзья отнеслись к его потере философски – у Сириуса начались домашние проблемы, у Ремуса – очередное обострение «пушистой» проблемы, а Питер готовился к экзаменам. Дамблдор долго колдовал, проговаривая какие-то мудрёные катрены, которые Джеймс не понимал и страдал от головной боли. Но директор сказал, что не всё потеряно и Лили найдётся. Как же, не всё… Всё.