я пластилин в твоих руках — придай мне форму
Аркаша плавился от всех слов Мокану, который, казалось, даже не старался и говорил то, что думал. Дерзости и колкости, звучавшие из его уст, не оскорбляли младшего уже давно. Иногда даже пробуждали некоторые картинки, которые Аркаша, мотая головой из стороны в сторону, выбрасывал, безнадежно молясь забыть о них. Они слишком много всего прошли вместе, чтобы сейчас ломать все своими глупыми чувствами. Это новое желание кажется преступлением, которое разъедает что-то в районе сердца. Он будто бы перешагнул черту, сделал что-то, запрещенное всему миру, нарушил главное правило. Все, что Аркаша чувствует сейчас, сам называет неправильным, подавляет, но не справляется. Тело само реагирует вне решения владельца. Остается только смириться, признать, что Марин нужен ему. И Аркаша перестает скрывать это от самого себя для начала, а потом, может, с кем-то и поговорит…***
Сочи. Чертов город и чертовы чувства, которые не покидают ни на миг. Хочется сбежать, перестать чувствовать ноющее противоречие внутри, которое медленно сжирает каждую клеточку сердца, не оставляя выхода. И эта боль разрывает все, заставляя испытывать что-то неприятное, зудящее под ребрами, когда взгляд Аркаши падает на счастливого Марина. Внутри что-то екает каждый раз при одном лишь упоминании. Когда любимое имя начало приносить столько неоправданной боли? Вечер предпоследнего дня наступает незаметно. Они садятся записывать прощание для влога Марина, во время которого Аркаше так хочется касаться. То, что они легонько прижимаются друг к другу из-за того, что на диване мало места, уже приносит какое-то мимолетное удовольствие Аркаше, который наслаждается каждой проведенной секундой рядом с Марином, чувствуя, как же он далеко от всепоглощающей тьмы сейчас. А Мокану и сам весь светится рядом с ним: искренне улыбается, смеется над каждой шуткой, не важно: смешная она или нет, смотрит счастливыми глазами, тянется, мимолетно касается, даря внутреннее тепло, которое будит сердце Аркаши, заставляя биться чаще. И младший снова не справляется с нахлынувшими чувствами: краснеет от каждого брошенного в его сторону взгляда, отдается каждой частичкой себя, будто бы они видятся в последний раз, не жалеет ничего, отдает все, чего только Марин попросит. Аркаша любит, старается сделать все, лишь бы только угомонить разбушевавшиеся чувства внутри, но ничего совершенно не выходит — они только разгораются сильнее. Когда Кирилл и Олег удаляются по своим комнатам, а они остаются наедине, Аркаша наконец понимает, что им осталось совсем чуть-чуть, что скоро он не увидит Марина рядом, не сможет поговорить, услышав голос вживую, не сможет коснуться, безнадежно мечтая об этом сквозь экран монитора. Взгляд Аркаши, кажется, в сотый раз проходится по профилю Марина, который о чем-то воодушевленно рассказывает, но младший слушает его вполуха, наслаждаясь моментом. В какую-то секунду Марин ловит его взгляд и притихает, почти замолкая. Аркаша от такой реакции чертыхается, жмурится, стараясь прогнать эти чувства, а затем поднимает немного виноватый взор на друга. Марин в ответ на это по-доброму улыбается, мысленно умиляясь с Аркаши. Тот мнет пальцы, четко ощущая, как желания вкупе с достаточно сильной усталостью берут верх. Собственное сердце бьется ужасно быстро, а лицо ощутимо полыхает, заставляя еще больше нервничать. Марин снова читает его как открытую книгу, разводя руки, как бы приглашая в объятия. Аркаша в ответ искренне и благодарно улыбается, подсаживается ближе и обнимает. Оба чувствуют нужду в этих объятиях. Аркаша обнимает с силой, будто бы боясь, что Марин может куда-то сбежать от него, исчезнуть, прижимается максимально близко, зарываясь носом в ключицу, сжимает пальцами плечи. Марин обнимает легонько, воздушно и как-то трепетно, будто бы создает защитный купол вокруг Аркаши. Тот отчаянно вдыхает любимый аромат, стараясь запомнить каждую его нотку, оставить частичку в своей памяти. Марин улыбается самому себе, чувствуя частое горячее дыхание у шеи. Мысли окутывают Аркашу с головой, погружая в бессильный страх. Он не хочет возвращаться в темноту, снова прятаться от чувств, убивая их, ломать себя, тонуть во тьме, в том бесконечном страшном океане. Рядом с Марином просыпаются настоящие чувства и их ничем невозможно заглушить. Все тело сразу тянется, сразу хочется смотреть, говорить, касаться и любить, любить, любить… Сердце бьется отчаянно, а запах Аркаша вбирает в себя, чувствуя, как с каждым вдохом становится тише боль. Хочется остаться в этом моменте навсегда и безумно не хочется разрывать объятья, в которых так спокойно. Аркаша и сам не замечает, как из глаз льются слезы. Понимает он это только тогда, когда Марин чуть приподнимает его за плечи, а на горле футболки виднеется мокрое пятнышко. Аркаша сразу мнется, не зная что сказать. Взгляд его выражает тревогу и… стыд? Марин преданно смотрит ему в глаза, не понимая, отчего же он стыдится. Пальцы Аркаши, оставшиеся на плечах Марина, содрогаются. Он словно просит поддержки и не осуждения. Губы его сжимаются в тонкую полоску, а брови заметно напряжены. Марин лишь тихо вздыхает и прижимает младшего к себе, укутывая объятиями. — Аркаш, — произносит он вполголоса, аккуратно, совсем невесомо поглаживая его спину. — Что случилось? И какое же резкое желание появилось все рассказать, но он прекрасно понимал, что нельзя, что он только все испортит, и от этого стало так больно внутри: как будто тысячи осколков пронзили сердце насквозь, разрушая всякую надежду. Хотя где-то в глубине души она медленно тлела, каждый раз разжигаясь при возникновении внимания Марина к нему, чем причиняла кучу боли. Аркаша молчит, еле слышно всхлипывая тому в плечо. Хочется спрятаться от собственных мыслей, желательно, где-нибудь рядом с Марином. Слабость наваливается на плечи, отчего Аркаша прикрывает глаза, расслабляясь. Марин продолжает терпеливо ждать ответа, стараясь успокоить какими-то поглаживающими движениями, от которых Аркашу сильно клонит в сон. Все эмоции и темные мысли медленно покидали разум, выходя при помощи слез. Аркаша чувствовал, как туманится сознание, как снимает груз с плеч лишь его запах, как приятно чувствовать его руки на себе, как на душе становится легче. Марин поднимает руку со спины, зарывается пальцами в мягкие волосы Аркаши, легонько трепля их, отчего младший хочет подставляться и чуть ли не мурчать, но понимает, что Марин может что-то не то подумать. Внутри ощущается такая необъятная легкость, которую Аркаша чувствует впервые. С ним так хочется быть, ощущать его аромат, его касания, его любовь. Аркаша чувствует, как самопроизвольно закрываются глаза, дыхание замедляется. Спокойствие укутывает, отправляя в царство Морфея. Он, конечно, не хочет тревожить Марина, засыпая у того в объятиях, но усталость сбивает с ног, не оставляя выбора. — Спасибо, — шепчет Аркаша, удобнее устраиваясь на плече Марина. Тот обнимает крепче и, умиленно улыбаясь, сам прикрывает глаза, также чувствуя некое умиротворение и легкость внутри.***
Марин ощущает небольшое тормошение за плечо, отчего неохотно приоткрывает глаза, выходя из теплых объятий сна. Первое, что он видит, это отчего-то улыбающееся лицо Олега, а потом понимает, что так и уснул в объятиях Аркаши, который спустился чуть ниже, но все еще обнимает его, иногда сжимая пальцами его мятую футболку, мило жмурясь во сне. На лице его лежит румянец, ресницы мелко подрагивают, губы чуть подсохли, а мягкие волосы немного взъерошены. Безумно красивый. — Нам скоро выезжать, — как можно более тихо произносит Олег. Марин в ответ на это кивает, а затем аккуратно, лишь бы случайно не разбудить Аркашу, просит жестом уйти. И тот буквально на носочках покидает комнату. Аркаша просыпается, чувствуя легкое поглаживание по скуле, но глаза не открывает. Сердце начинает биться в бешеном ритме, а дышать становится труднее, как только Аркаша осознает происходящее. Пальцы Марина медленно проходятся по его коже и перемещаются ближе к уху, аккуратно поглаживая за ним. Аркаша чувствует, как горит румянец на щеках, как завязывается тугой узел внизу живота. Как может быть так приятно от простых прикосновений? — Аркаш, — еле слышно зовет Марин, продолжая медленно поглаживать его лицо. Младший очевидно не хочет, чтобы прикосновения заканчивались, поэтому глаза не открывает, лишь аккуратно сжимает пальцами его футболку. В какой-то момент рука исчезает, чем сильно огорчает Аркашу, и он уже было хотел «проснуться», но чувствует движения Марина, а затем последующий легкий, почти невесомый поцелуй в щеку, отчего лицо заливается еще большим румянцем, а сердце уже тарабанит как не в себя. И от всех нахлынувших эмоций Аркаша открывает глаза, покорно глядя на Марина, который так по-доброму смотрит на него, улыбаясь. Взгляд такой искренний и заботливый, что становится плохо, а от того, насколько сильно Марин сияет, даря незабываемые эмоции и чувства, хочется стать еще ближе. Эта душевная близость между ними согревает. Аркаше правда не верится, что Марин без задней мысли разбудил его поцелуем в щеку, да таким заботливым, будто они друг другу по крови родные люди. — Нам уже скоро ехать, — полушепотом говорит Марин, одной рукой приобнимая и поглаживая спину младшего. Тот, столь недавно вышедший из оков сна, поднимается с Марина, протирая глаза. В глазах Мокану сонный Аркаша выглядит безумно милым: примятая футболка, растрепанные волосы, румянец на щеках, чуть замыленный взгляд, да и он в целом какой-то домашний, комфортный. Все прикосновения и взгляды кажутся Аркаше такими теплыми и уютными, что хочется в них укутаться, спрятаться от жестокого мира. Хочется надеяться, что он будет и дальше чувствовать эти проникновенные взгляды, мимолетные, но так много значащие касания, тепло, которое ярким пламенем горит внутри от этой по-детски наивной влюбленности. Быть рядом с Марином — уже радость для Аркаши. Просто видеть его улыбку, взгляд, жесты по-своему хорошо, хоть и больно от осознания невозможности того будущего, которого так жаждет младший.***
Вот и наступил момент невозврата. Аркаша пожимает руку Марину, а затем прислоняется, вводя в приятные объятия. Как остановить время? Просто остаться тут навсегда, забыться, утонуть в чувствах. Одной рукой Марин держит камеру, а другой сжимает ладонь Аркаши, прижимая к груди. Младший жмется как можно ближе, боясь упустить такой совершенно не чуждый ему и его душе момент. Как хорошо в его объятиях. Хочется выпросить дозу побольше, чтобы заполнить всю эту вязкую пустоту и тьму внутри. Марин удобно устраивает подбородок на плече Аркаши. Тот умиротворенно выдыхает. И, кажется, разве для хорошей жизни нужно что-то еще кроме их взаимодействия? Шумный и темный океан каждый раз успокаивается при виде отчего-то вечно сияющего Марина. И как только ему это удается? Остается только надеяться, что гигантские, непослушные волны не разобьют борта маленькой лодки. Аркаша будет делать все, чтобы оставалась возможность плыть дальше, если что ремонтируя образовавшиеся проломы. Он хочет и дальше испытывать все это, хочет и дальше жить, стараясь не утонуть в черной, непроглядной и вязкой тьме. Он будет и дальше любить его, несмотря ни на что.