***
Всегда, когда Алексия вела уроки, Том был дома. Контролировал. Откладывал все дела либо решал их здесь, у себя в кабинете. Фрэнсис строго наказал следить за каждым её шагом и сообщать о том, что насторожит хоть мало-мальски. Просил и Чарли говорить, если что-то будет не так. Чарли не жаловался. Молчала и Фрэнсис. Пошёл третий месяц, как Том нанял Алексию, и в какой-то момент он поймал себя на мысли, что она стала уже привычной частью дома. На её попытки найти с ним общий язык он не отвечал, но часто улыбающимся Чарли, чей ум развивался не по дням, а по часам, был доволен. Наверное, даже рад — он давно не видел сына таким… светящимся? Впервые с тех пор, как они потеряли Грейс. Потом Алексия оставила Тома в покое. Занималась только Чарли, а с ним просто здоровалась. И мысль, что ему стало не хватать её попыток наладить контакт, не понравилась совершенно. Она и подружиться, вероятно, пыталась просто как с родителем своего ученика, но всё равно… Может, ему чисто по-человечески недоставало того, кто его не боится и смотрит как на обычного смертного, а не великого и ужасного Томаса Шелби? Трудный вопрос… Она за всё это время ни разу не дала повода в себе усомниться, конечно, но и доверять он по-прежнему не мог. А она ведь даже не комментировала его параноидальные слежки за ней… Наверняка знала, что и после того, как покидает особняк, за ней следят. На всякий случай. В один день Том всё-таки не выдержал. Когда Алексия уже остановилась у своей машины, он вышел за ней, подошёл и сказал: — Вы молчите. Она повернулась к нему, с недоумением свела брови, но улыбнулась. Оставила сумку на сиденье, опустила ладонь на дверцу. — Разве? Мне, напротив, кажется, что я болтаю без умолку. Хотя уж смотря что вы имеете в виду. Том усмехнулся, покачал головой. Убрал руки в карманы брюк, подошёл чуть ближе. Всего на пару шагов. Впрочем, по сравнению с предыдущими неделями такое расстояние было уже максимально близким. — За вами постоянный контроль. Параноидальный, можно сказать. Вы не комментируете. Алексия перестала хмуриться, улыбнулась шире. Скрестила руки, опёрлась на дверцу машины плечом. Слегка склонила голову набок, но тут же вернула её в изначальное положение. Бесшумно вздохнула. — А мне следовало закатить истерику? — обычным мягким голосом спросила она. — На мой скромный взгляд, для человека, у которого врагов больше, чем звёзд на небе, ваш контроль ещё недостаточно параноидальный. — Считаете? — с удивлением спросил Том. Алексия кивнула. — Знаете, по сравнению с некоторыми родителями, с которыми мне пришлось сталкиваться во времена работы в школах… вы более чем адекватная личность. Том невольно улыбнулся. Впервые за последние месяцы. На мгновение отвёл взгляд, но тут же вернул на неё. Пытался перестать улыбаться, но не получалось. — Рад слышать, — ровным голосом ответил он. — В конце концов, дело касается вашего сына, — продолжила мысль она. — А ради защиты ребёнка всё сделаешь. На это Том промолчал. Посчитал слова лишними и лишь кивнул. К чему говорить что-то, если она просто была права? — К тому же я знала, куда шла. К кому. Так что можете ещё кого-то ко мне приставить, если вам так спокойнее будет. Больше она ничего не добавила. Только уголки губ чуть повыше приподняла. Потом постояла недолго, глядя на Тома. Когда поняла, что вопросы к ней у него закончились, — попрощалась, села в машину и уехала. А он так и остался на месте. Даже после того, как проводил взглядом машину и она скрылась из поля зрения. Думал об этом странном разговоре. В какой-то момент показалось, что внутри что-то надломилось. Что-то старое и болючее. Наконец он вернулся в дом.***
Ещё через три месяца Том словил себя на мысли, что может оставить Чарли с Алексией совершенно спокойно. Он не закоксовывался дома и уезжал по делам, не боясь, что что-то случится. Часто возвращался к моменту, как она уезжала. Видел, бывало, что Чарли подолгу её не отпускал, увлечённо рассказывал о чём-то. Сам останавливался рядом с ними, подключался к разговору. Однажды Алексия сказала одно слово: «Оттаяли». С тех пор Том думал об этом — наверное, так и есть. Оттаял. Немного. Сегодня он их двоих перед домом не застал. Однако машину Алексии заметил — значит, она ещё была здесь. Нахмурившись, он отправился на задний двор. Мгновения спустя понял, что не прогадал. Оперевшись плечом на стену дома, принялся наблюдать, как Чарли не слишком быстро бегал за Алексией, а она с завораживающей изящностью ускользала от него, раскидывая ногами сухие листья. — Два плюс пять? — спрашивала параллельно с игрой. — Семь! — воскликнул в ответ Чарли. — Семь плюс один? — Восемь! — Восемь минус три? — Пять! — Сколько нужно прибавить к пяти, чтобы получилось девять? — Четыре! — А к четырём сколько надо, чтобы получилось семь? — Три! В очередной раз развернувшись, Алексия остановилась и присела перед Чарли на корточки. Полезла в карман пальто, задержала там руку. Взгляд стал смешливым, уголки губ приподнялись в весёлой улыбке. — Смотри, что у меня для тебя есть, — проговорила она и вытащила что-то небольшое и прямоугольное. Чарли с радостью забрал, не забыв поблагодарить. Лишь секунду спустя до Тома дошло, что это был шоколад. — А тот маленький стишок, который я задавала, ты выучил? — спросила Алексия, упёршись локтями в колени и свесив кисти. — Учу, — важно ответил Чарли. — А давай так. Если хорошо выучишь и с выражением расскажешь… я тебе подарю книжку. Помнишь ту смешную, которую я приносила на прошлой неделе? Даже на таком расстоянии Тому было видно, как у сына загорелись глаза. Он едва ли не подскочил на месте, настолько ему предложение понравилось. Впрочем, следом он немного замялся. — Но вы же говорили, что это ваша любимая книжка, — с лёгкой грустью в голосе проговорил Чарли. — Как вы её отдадите? — Любимая, верно, — кивнула она. — И очень дорога для меня. Но мне будет приятно и спокойно знать, что она находится в таких хороших руках. — Следом с озорством улыбнулась и сказала: — Но ещё неизвестно, отдам или нет. Ты сначала расскажи мне стишок хорошо. — Расскажу! Вот увидите! Потом Чарли обернулся и засветился ещё сильнее, когда увидел Тома. Тут же сорвался с места, побежал к нему, уже на ходу принимаясь рассказывать о том, как прошёл день. Судя по эмоциям — более чем ярко. Том всё выслушал, одобрительно покивал. Затем смотрел вслед убегающему мальчишке, пока тот радостно нёсся домой — с явной решимостью выучить стишок так, чтобы у Алексии в зобу дыханье спёрло. Уж больно ему та книжонка в душу запала. Услышав шаги, Том обернулся. Алексия остановилась рядом. Она не улыбалась хоть когда-то, интересно? — Балуете? — слегка приподнял бровь он. — Нет, что вы. Награждаю и благодарю за труд. Он умница. Усердно учится. Заслужил поблажки. — Плавным движением Алексия спрятала ладони в карманы брюк. — Дополнительная мотивация учиться. Стараться. Интересно ведь, что же такое этакое я подарю в следующий раз. Том слегка потянул вверх уголок губ и понимающе кивнул. Подумал, что учёба была бы в разы веселее, легче и интереснее, если б в его время существовали такие учителя, как она. Впрочем, этого и сейчас не хватало. Тех, кто выходил за рамки и действительно любил свою работу. Алексия вдруг стала ярким пятном в потоке одинаковых будней, окрашенных лишь в серый и красный — сигаретный дым и кровь. А говорила, просто учитель. Нанял преподавателя для Чарли, а жить стало легче самому. Поразительно. Она вытащила руки из карманов, потянула вверх левый рукав пальто, взглянула на наручные часы. — Поеду домой. Ещё надо вспомнить, куда я ту книжку положила… Том кивнул, и Алексия неторопливым шагом направилась прочь. Он обернулся, смотрел ей в спину до тех пор, пока она не скрылась за углом. Потом, поддавшись внезапной мысли, отлип от стены и стремительно пошёл следом. — Алексия, — позвал он, застав момент, когда она открывала дверцу с водительской стороны. Остановившись рядом с ней, когда она обернулась, без промедления сказал: — Спасибо. Алексия несколько секунд помолчала, неторопливо скользя взглядом с одного его глаза на другой. Затем приподняла уголки губ. Сказала: — Бросьте, Томас. Я просто делаю свою работу. — Да, но ваша работа сделала Чарли счастливее, и за это я благодарен. Том совсем не лукавил. После смерти Грейс их с Чарли отношения медленно ухудшались, потому что он не мог уделить ему достаточно времени. Его мысли были заняты лишь местью, а грудную клетку разрывала боль. И становилось тяжелее из-за того, как отдалялся от него Чарли. А потом пришла Алексия. У сына наконец появился человек, который полностью занимался только им. И Том сам подтянулся, тоже стал участвовать в его жизни. Всё налаживалось постепенно, и за это он был благодарен отдельно. — Честно признаться, я сильно привязалась к Чарли за эти месяцы, — сказала она. — Так что… рада слышать. Том коротко кивнул. Несколько секунд они ещё молча смотрели друг другу в глаза, потом Алексия шагнула назад. Остановилась на мгновение, словно хотела что-то сказать, но промолчала, села в машину, завела её и уехала. Заслышав голос Чарли, Том обернулся и отвлёкся от размышлений на него.***
Сердце отчего-то ёкнуло, когда при входе в гостиную в поле зрения попала стоящая перед камином Алекс. Она обхватывала себя руками и нервно стучала каблуком по полу. Потом обернулась, когда услышала шаги. Глаза расширились. Она стремительно приблизилась. — Как он? — спросила первым делом. Чарли заболел. Уроки Алекс не вела, но каждый день навещала его. Когда он был в состоянии — они недолго гуляли, чтобы свежим воздухом подышал. Сегодня, казалось, его состояние совсем улучшилось, и прогулка длилась чуть дольше. А потом он внезапно потерял сознание. Просто упал. Врача вызвали тут же. Всё это рассказала Фрэнсис, потому что дрожащая Алекс, у которой зуб на зуб не попадал, не могла говорить. После врача тут же позвонили Тому, и он примчался так быстро, как мог. Теперь выбрался из спальни Чарли, спустился вниз. И не мог разобраться в ворохе непонятных чувств, которые обрушились, когда он увидел Алекс у камина. — Всё будет в порядке, — наконец ответил Том. — Доктор говорит, ничего страшного не случилось, такое бывает. — Он потерял сознание! — воскликнула Алекс, что ярко дало понять, в каком она напряжении. Голос прежде не повышала ни разу. Всегда была спокойна. Теперь, вероятно, её совершенно выбило из колеи. Он крепко сжал её плечи. — Температура подскочила. Сейчас спала. С Чарли всё будет в порядке. Алекс стиснула челюсти, глубоко вздохнула. Судя по лицу, явно пожалела о всплеске. Отвела взгляд, тут же вернула на Тома. Хотела отстраниться, отойти, но не смогла — он не позволил. — Это не твоя вина, — сказал он, внезапно догадавшись, в чём ещё может быть причина её состояния и поведения. — У него просто поднялась температура. Не оттого, что вы погуляли дольше. Сама по себе поднялась. Алекс свела брови к переносице, ничего не ответила. Скрестила руки, отвела взгляд снова. Прикусила губу. — Вообще-то, это я должна тебя успокаивать. На последних словах голос сорвался и затих. В глазах блеснули слёзы, челюсти сжались крепче. Видеть обычно собранную и спокойную Алекс такой было непривычно и странно. Том не сдержался. Резко приблизился и крепко обнял. Почувствовал сначала, как она напряглась, а потом, уткнувшись лбом ему в плечо, расслабилась, практически обмякла. Казалось, можно физически ощутить, как напряжение, в котором она провела последние несколько часов, медленно сползало, позволяя выдохнуть. — Ты просто испугалась, — негромко ответил он, коснувшись щекой её волос. Бесшумно вздохнул. — Ты уже не просто учитель, Алекс. Ты друг семьи. Наш с Чарли. Тебе можно переживать. Том прежде этого не осознавал, даже не задумывался. Алекс просто стала привычной частью его дома, его жизни, их с Чарли жизни. Она не только учила, но и могла без особой причины заехать, проведать Чарли, спросить, как дела, у Тома, поболтать с Фрэнсис. Словно всегда была с ними. Том крепче прижал Алекс к себе, когда она всхлипнула. Так они стояли ещё долго.***
Когда из-за чуть приоткрытой двери раздался громкий смех Чарли, пальцы Тома так и замерли у ручки. Он повременил, не стал заходить, прислонился плечом к стене рядом. Упёрся в пол носком ботинка, убрал руки в карманы брюк. Алекс нередко стала оставаться с Чарли допоздна. Присматривала за ним, когда Том надолго задерживался и не мог вернуться домой. И он уже привык, бывало, замереть так у двери да послушать, о чём разговаривают, чем заняты. Своеобразный ритуал, восстанавливающий душевное равновесие. Не полностью, но дышать было можно. — Давай ещё раз! — воскликнул Чарли. — Ох-ох, мистер Шелби, у вас нет шансов. В шашках я мастер, — со смехом отозвалась Алекс. — Да и уже поздно. Ты видел время? — Але-екс, ну ещё раз! Теперь я точно выиграю. — Нет, молодой человек, пора спать. К тому времени, как приедет твой папа, ты должен уже видеть десятый сон. Чарли трагически вздохнул, но, судя по звукам, всё-таки засобирался спать. Том улыбнулся. Отошёл от двери, не спеша направился к лестнице, спустился вниз. Зашёл в гостиную, окутанную полумраком, где единственным источником света был горящий камин. Недолго пришлось так стоять, прежде чем позади послышался стук каблуков, а спустя мгновение рядом остановилась Алекс. — Выглядишь уставшей. — Себя видел? Скоро в мешки у тебя под глазами можно будет прятать армию. Он усмехнулся, повернулся к ней. Заглянул в глаза, когда она посмотрела на него. Замер на несколько минут, как происходило почти всегда последнее время. Оторвать от неё взгляд становилось невыполнимой задачей. Она словно гипнотизировала, хотя на самом деле ничего не делала. Алекс отвернулась первой, скрестила руки. — Плохо спала, потому похожа на труп, — призналась она. Затем сказала: — Поеду домой. Том остановил её, схватив за запястье. Повернулся всем корпусом, нахмурился, приблизив к лицу её перебинтованную ладонь. Подняв глаза, вопросительно взглянул, чуть вскинул брови. — Порезалась утром. Всё нормально. Бывало хуже. Том наклонился, оставил невесомый поцелуй на месте пореза, затем на холодных пальцах. Вновь посмотрел на Алекс, увидел ошарашенное лицо. Обхватил ладонь своими обеими. Едва держался, чтобы не улыбнуться. В какой-то момент Том поймал себя на том, что ему нравилось выбивать Алекс из колеи. Как в тот раз, например, когда у неё сломался каблук прямо при выходе из машины и она малость подвернула ногу, а он подхватил её на руки и донёс до дома. И шок, который испытывала, скрыть не получалось. Такими огромными её глаза не были. Впрочем, сейчас рекорд побила. Они больше. — Ты можешь остаться здесь. Однажды Тому просто пришлось признать, что он испытывает к Алекс чувства гораздо глубже и сильнее дружеских. Он радовался каждый раз, когда видел её. Он готов был убить тех, кто обижал её. Он мог сорваться в любую секунду, бросая все дела, чтобы помочь ей. Он улыбался, глядя на её общение с Чарли. Наверное, у него просто не было шансов. — Это серьёзное предложение, — едва шевеля губами, тихо ответила Алекс. Том стал на полшага ближе. — Не хочу, чтобы ты уходила, — так же тихо признался он. Думал, после смерти Грейс никогда никого не сможет полюбить, ни к кому ничего не почувствует. Но вот он здесь, он чувствовал, он готов был цепляться за эту девушку как сумасшедший. Без неё уже и жизнь нельзя было представить. — Останься, Алекс, — сказал Том, когда она так ничего и не ответила. Алекс подняла свободную руку, мягким движением опустила на его щёку, провела большим пальцем по скуле. У Тома аж внутри всё сжалось и замерло — до такой степени он от ласки отвык. — Только тебе придётся меня накормить, — слабо дёрнув уголок губ вверх, произнесла она. Он почти рассмеялся и кивнул. Прижался щекой к её ладони. Ещё несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. Неизвестно, кто подался вперёд первым. Том обвил рукой талию Алекс, крепко прижимая её к себе и утягивая в поцелуй. Она обхватила ладонями его лицо и приподнялась на носочки. Больше Тому никого и ничего не хотелось. Только Алекс. Её он точно не потеряет.