бывшие, настоящие, будущие.

      разница у них в возрасте небольшая — несколько лет от силы. но всякий раз находилось, что в чем-то сёгун превосходила своего старшего брата, чем в конечном счёте и заслужила признание матери. она была выносливее, умнее, красивее. не было ничего, что давалось бы ей сложнее, чем куникудзуши. нередко она проходила мимо его комнаты и краем уха слышала его рыдания и, кажется, чувствовала какое-то покалывание в грудной клетке, но даже спустя несколько лет не нашла этому объяснение. ей говорили, что слабых нельзя жалеть — от этого они сильнее не станут. говорили про какой-то естественный отбор, про важность умения полагаться только не себя.       только про любовь не говорили ни слова. в сердце отложилось запятнанное «горжусь», но как же легко было лишиться его, поэтому со временем сёгун утратила ценность этой фразы, а других не знала. знала лишь то, что мама всегда права и нужно неукоснительно потакать ей, и только тогда девочкой будут «гордиться».       она очень хорошо запомнила день, когда куникудзуши исчез из её жизни, запомнила каждую мелкую деталь, но не его лицо, с которым он посмотрел на неё прежде, чем уйти. именно в тот момент воспоминание становилось мыльным и вязким, рассыпалось прямо в руках, а когда возвращало свою чёткость — брата уже не было. и не было ничего, что хотя бы пахло им. об этом позаботилась вторая мать и она же превратила жизнь сёгуна в страшный сон ребёнка с синдромом отличника. она бывала дома только по ночам, потому что день был расписан до каждой минуты. всё то, что не получилось воплотить в первом ребёнке, попытались уместить во втором, чем нанесли ей непоправимый ущерб. собственно, ребёнком она была только на бумагах — своим духом и характером сёгун превзошла даже одну из матерей. ей было всего лишь пятнадцать.       что она испытала, когда спустя столько лет увидела старшего брата в таком виде? сложно сказать. в её глазах он был не больше, чем павшим в жестоком бою с низким гемоглобином. он даже внешне казался слабым и беспомощным, особенно рядом с крупным и подтянутым парнем, лицо которого не поддавалось одновременно всем эмоциям. у него даже челюсть упала от переизбытка удивления.       — эй, и это она младше тебя? - не сразу не сообразив, что он выпалил, чайльд перевёл ошарашенный взгляд на женскую руку, протягивающую невидимку, затем на её узкое, взрослое лицо и только потом на друга, которому адресовал ту нетактичную фразочку. - она ростом практически с меня...как её зовут? - ему было неловко спрашивать это у самой девушки. но безделушку из её нежной ладони он забрал немедленно.       — я не помню, - запинаясь и тревожно тараща глаза, ответил скар.       её это, казалось, совершенно не задело. физиономия, движения рук и ног — как у фарфоровой куклы почти без шарниров. самыми подвижными у неё были глаза, что на картине будто бы неживой девушки смотрелось действительно жутко.       — меня зовут сёгун райдэн, - сказала девушка и сделала несколько предупредительных шагов навстречу брату. - куникудзуши, мама хочет...       — я не куникудзуши, - он перебил её резко и проговаривал каждое слово так, чтобы сёгун не подумала, что за все эти годы он так и не исправил свою дикцию. - меня уже давно зовут скарамучча, так и передай ей.       — она хочет видеть тебя.       сёгун находилась в своем собственном вакууме — ей не слышно ответов, ей важно лишь донести сказанное. скар не мог припомнить, была ли она такой упёртой в детстве. вздохнув то ли отчаянно, то ли подавляя в себе желание приложить кулак к лицу дорогой сестры.       нет, ни за что на свете.       и тут созрел гениальный план. надёжный, как швейцарские часы.       — о, серьёзно? ладно, - сказал он и инстинктивно обернулся на чайльда, надеясь хоть на какую-то реакцию. пусть он будет против, зная, как болезненно скару обойдется эта встреча, пусть поддержит его, чтобы стать частью импровизации. - как только мы обойдем весь океанариум и посмотрим на всех рыб, которые там есть, я пойду с тобой. потому что чайльд дал мне обещание, верно?       у рыжего заканчивались извилины в мозге, иначе никак не объяснить то, как он хмыкнул в ответ на свое имя, а уже потом сообразил, что нужно что-то сказать.       – подождите, я пытаюсь понять, как взломать замок невидимкой...       — хорошо, - девушка пожала плечами. - мама говорила, что любые обещания надо сдерживать.       тогда скар отобрал заколку у старшего, разогнул, согнул в другом месте, подогнул кончик...и принялся возиться в замочной скважине двери, ведущей ещё не известно куда. такой метод вскрытия замков он подглядел в документальном фильме — кадзухе нравилось смотреть их, завернувшись в плед с любимым человеком. послышался щелчок, юноша дёрнул за ручку, и дверь поддалась. свиданию с морепродуктами суждено случиться. когда чайльд по пригласительному жесту юноши вошёл первым, он зашел следом и тут же попытался запереться изнутри. в кусок металла вцепились руки сёгуна и потянули на себя, чтобы оказать сопротивление. когда тело девушки полностью показалось в проёме, скар двинул ногой, попав ей по бедру и этим оттолкнув от двери. не было ни визга, ни мата. за пару секунд, пока сестра была оглушена, скар успел захлопнуть дверь и провернуть нижний замок. снаружи раздались стуки, били ногами по металлу, а юноша по другую сторону стоял парализованным от страха и накатившего адреналина.       впервые в жизни ему довелось ударить женщину, ещё и свою младшую сестру. это ощущалось необычно.       но оно того стоило, ведь на кону спокойная жизнь без родной матери.       из маленького помещения скар спустился по узкой лестнице в подсобку размером едва ли больше. маленький холодильник, голая лампочка, висящая на сопливом проводе, странные плакаты на бетонных стенах, ветхий диван, вероятно, с клопами, а на нём — чайльд, вертящий в руке пустую банку энергетика.       — что за грохот там был? и где сёгун? - спросил он, попытавшись улыбнуться и этим подбодрить друга. вышло так себе.       — я солгал ей, чтобы мы остались вдвоём. раз ты уже бывал здесь, то проведи мне экскурсию, желательно в быстром темпе.       «вдвоём» — у тартальи что-то отозвалось внутри, и он этого ощущения испугался. будто ему внезапно понравилась мысль, что ближайшие часы они проведут в компании друг друга и больше никого, будут говорить о мелочах, не стоящих и капли внимания для кого-то другого, но для них это станет духовной пищей, чем-то высшим, и ни одна душа не потревожит их. звучало достаточно, чтобы вызвать трепет в груди.       из подсобки они вышли в настолько темную комнату, что даже свет лампочки, сочившийся из соседней, не освещал и сантиметра её пола. тарталья вслепую пошарился рукой по стене, нашел несколько включателей и тут же нажал их все. скар вздрогнул, когда перед ним неоново-синим цветом загорелся большой аквариум. разноцветные рыбы в нём кружились среди водорослей, заплывали в декоративный замок из красивого минерала. одна из рыбок отличалась от других своими пышными плавниками и острым носом. она двигалась плавнее всех, у неё были самые красивые глаза — две чёрные бусины, как и у всех, но было в них что-то уникальное — и скар оказался очарован этой красотой. он прислонился к стеклу, пытаясь разглядеть её лучше, и не заметил, как тарталья подошел сзади.       — знаешь, ты похож на эту рыбу.       — что?       — не такой, как другие. и этим привлекаешь к себе внимание, даже если не хочешь этого.       — тогда ты похож на вон ту, - скар ткнул пальцем в другой угол аквариума. там из стороны в сторону металась золотая рыба, плавники которой напоминали огненное пламя. своей скоростью она разгоняла остальных рыб, почти врезаясь в них, как гоночная машина.       и это произошло. она уткнулась носом в другую, которая напоминала скарамуччу, и та в водной невесомости отлетела, кружась вокруг своей оси. тарталью это рассмешило, и своим смехом он вызвал улыбку даже у друга.       момент рыбной романтики длился недолго — со стороны открытой подсобки послышался шум железа, и скар торопливо похлопал рыжего по плечу.       — за нами хвост, надо прятаться.       когда чайльд посмотрел на дверь, там уже виднелась фиолетовая голова. только тогда он схватил муччу за руку и рысцой выскочил в следующую комнату с такой же непроглядной тьмой. одной рукой он нарыл в кармане телефон и осветил себе путь фонариком. кафельный пол под ними сменился стальным мостом, который шумно скрежетал при каждом шаге по нему. скар украдкой посмотрел по сторонам и понял, что под ними огромное пространство, в которое не хотелось бы упасть. к счастью, для таких дураков, как они, придумали ограждения.       к ещё большему счастью им повстречалась развилка. если верить табличкам, слева можно было увидеть черепах и каких-нибудь рептилий, а справа — ластоногих.       — пойдем на тюленей посмотрим.       — чайльд, у тебя есть ружьё? - скар вдруг остановился, и рыжий, который всё ещё держал его за руку, сделал то же самое.       — зачем оно тебе? - тот удивлённо похлопал глазами.       — я кое-что вспомнил, пока бежал. хочешь знать, почему сёгун не ходила в детский сад, когда была маленькой?       он вопросительно кивнул.       — она своих сверстников игрушками била, вот почему. я просто подумал, что если мы окажем ей сопротивление, она побьет меня чем-то тяжёлым.       — что значит тебя? ты думаешь, что я не помогу тебе?       молча пожав плечами, он побрёл вглубь зала искать других обитателей окенариума. чайльд последовал за ним, фонариком телефона освещая стёкла. включать общий свет было опасно — их преследуют. за одним из стеклянных ограждений они нашли спящего тюленя. он сладко дремал, высунув мордочку на поверхность воды, и парней это умилило.       — вот он точно похож на тебя, когда ты спишь, - тарталья ухмыльнулся.       — откуда ты можешь знать, как я выгляжу, когда сплю?       — да хоть сегодня ночью узнаю. возьму нам номер в отеле и посмотрю на спящего тебя.       — ты понимаешь, насколько по-гейски это звучит? - хмыкнул скар и подошел к другой стене зала. пришлось осветить её своим фонариком, чтобы не пользоваться чужим.       — мои слова не гейские до тех пор, пока я не являюсь геем.       он уже не слушал. его удивило то, каким большим был увиденный им аквариум, а внутри ни одной рыбы — вода и больше ничего. в эту муть он ещё долго и растерянно пялился, но попытки увидеть в ней хоть что-то было подобно поиску иголки в стоге сена. цвет воды напоминал ему глаза тартальи, должно быть, это его и зацепило. куда лучше смотреть на вещь похожего оттенка, нежели в сами глаза, чтобы не дай бог этот сын афродиты не догадался об этих запретных чувствах.       скар собрался с силами, обернулся назад и сказал:       — чайльд, ты мне...       следующее, что он увидел: тарталья смотрел на него с интересом в глазах, а затем резко махнул головой в сторону и отстранился назад, чтобы увернуться от летящего в него предмета. они оба посмотрели на железку, упавшую на пол и издавшую настолько режущий слух звук, что ближайшие несколько тюленей проснулись ото сна и жалобно закричали.       у входа в зал послышались шаги. парни одновременно взглянули на новый источник шума и увидели сёгуна. она шагала медленно, волоча за собой железный продолговатый предмет — точно такой же, которым метилась в тарталью.       «если драки не избежать, надо бить первым. но как...» — подумал скарамучча и тут же осёкся, когда увидел чайльда, поднимающего с пола металлическую палку.