What can be better?

      Летнее солнце медленно скатывается к горизонту, заполняя небо оттенками розового. С него льётся безграничное спокойствие и безмятежность, словно мир окрашивается в волшебные краски. Воздух, переполненный ароматами летних цветов и свежести, будто вдыхает чистоту жизни.       На дороге, уложенной лазурью и жемчугом, мелькают красные огоньки машин, насвистывая свою мелодию. Чёрный кабриолет Porsche 911 прокладывает путь сквозь безмятежность вечера, скользя по дороге, словно золотая стрела. Ветер свободно играет с волосами пассажиров, заставляя ощутить свободу.       Любимая сигарета, привычно и приятно лежащая между губ, придаёт остроту и загадочность, и парень наслаждается каждым вдохом. Глаза, затуманенные страстью и жаждой приключений, светятся, словно звёзды на небе.       Рядом сидит его любимый, белокурый красавец. Его голос ласковый, как звук моря, врывается в сердце с первыми нотами популярной песни из магнитолы. Его сияющие серо-голубые глаза отражают яркость заката, а длинные блондинистые волосы играют на ветру, словно золотые ленты, а его яркая улыбка заглушает весь шум мира. Он великолепен, будто создан для этого момента.       Они едут по дороге, царственно проезжая мимо полей и озёр. Музыка из динамиков дополняет атмосферу своими мелодиями, пока не приезжают к огромному, почти пустому, полю. Лишь на кромке леса неподвижно стоит давно заброшенный склад, вокруг которого стоят сгнившие балки и разбитые стёкла.       Не вырубая музыку, безмолвно берут из багажника аквагрим с разноцветными красками, масла для тела, рулон прозрачной плёнки и направляются к складу.       Закатный воздух приятно щекочет ноздри, а Юнги тушит сигарету о язык, который привычно щиплет, но он уже давно не обращает на это внимания.       Вокруг ни души, лишь они, тихая природа и заброшенный склад.       Внутри оказывается довольно просторно и, как ни странно, чисто. Лишь в уголках припрятаны застоявшиеся старые дощечки, коробки и рейки.       Парни покрывают бóльшую часть помещения плёнкой, открывают тюбики и вёдра с красками и маслами, разложив в центре.       Юнги возвращается в машину, вырубает музыку и, вытащив ключи, неспешно закуривает сигарету, направляя взгляд на потемневшее небо.       Свобода — только и крутится сладостью на языке, заставляя ухмыльнуться, выпуская дым из носа.       Он отправляет сообщение Jk об их местонахождении, ведь потом уже не будет до него дела. Как всегда.       Докурив, берёт рулон из льняной ткани и пакетик с таблетками «страсти», сжимая в руке, также кассетный магнитофон с их любимой музыкой из девяностых.       Осторожно зайдя в склад, видит своего возлюбленного, стоящего в центре в свете заходящего солнца, походящее на мифическое существо. Манит томным взглядом и ухмылкой пухлых сладких губ, сверкая голой задницей. Удержаться невозможно. Однако, они здесь по работе, поэтому Юнги сначала ставит магнитофон, включая музыку на всю громкость, чтобы лишние мысли отгоняла прочь.       Они расстилают большую простыню из льняной ткани поверх плёнки, думая о предстающей ночи. Нужно постараться «разрисовать» каждый сантиметр. Ткань немного больше, чем обычно, значит им нужно больше времени, чтобы «испортить» её.       Юнги берёт из пакетика четыре лиловые таблетки, которые похожи, скорее, на леденцы — последняя разработка Jk, которая позволяет не спать всю ночь и «держать» возбуждение.       — Чимин, открой ротик, — парень послушно подходит, улыбаясь своей солнечной улыбкой и открывает рот, высовывая длинный мокрый язык, а Юнги сначала любуются им: как прекрасно смотрятся солнечные лучи на бронзовой коже, заставляя её блестеть. Затем, не сдержавшись, тянет его на себя, начиная с садизмом посасывать его язык. Невозможно удержаться. Ощущается вкус недавно съеденного чизбургера с вишнёвой колой на заправке.       Когда музыка на магнитофоне сменяется, Юнги кладёт на его язык две таблетки, ощущая короткий поцелуй на пальцах. Парень спешно глотает, вновь распаляя его желание всё больше.       Юнги же мягко улыбается, зная, что ночь будет долгой. Однако застревает своё внимание на Чимине, который резко обнимает его, крепко стискивая руки на шее:       — Люблю тебя, — будто отчаянно, но от всего сердца выходят слова, потом и вовсе начинает громко смеяться и плясать в самом центре склада, поднимая пыль вокруг.       Юнги знает это. Он сам его любит всем сердцем и душой. Поэтому они и здесь. Всяческая обоюдная поддержка и любовь.       У Чимина расширяются зрачки, становясь бездонной чёрной впадиной, лишь тонкая серо-голубая полоска светится вокруг. Поэтому Юнги тоже принимает две лиловые таблетки, и сразу же ощущает накатывающий адреналин по венам. Сердце начинает бешено биться, словно отдаваясь во все органы. Становится так невесомо легко и кайфенно, отчего хочется только смеяться и плясать.       Пока мозг не совсем поплыл, он раздевается догола, и наливают на себя все краски, полностью покрывая каждый сантиметр тела, разрываясь смехом, приглушающий громкую музыку из магнитофона.       Вязкая краска на коже щекочет и приятно ощущается, словно объятия. Юнги не сдерживает себя, поддаваясь наслаждению и невероятной лёгкости.       Они немного бесятся по ткани, веселясь, как пьяные подростки, и ловя кайф от ощущения свободы. Вокруг всё плывёт, превращаясь в разноцветную точку, а он только лыбится, ощущая радость каждой клеткой.       Через некоторое время они находят друг друга и застывают. Вовсю разукрашенные и широко улыбающиеся, а одурманенный разум берёт вверх. Чимин выглядит таким прекрасным и счастливым, а член уже стоит колом, отчего Юнги ощущает, как похоть застилает голову, растекаясь от головы до пят. В глазах Чимина горит пламя страсти, которое отражается в каждом движении его гибкого тела. Становится невыносимо сдерживаться.       Они одновременно тянутся друг к другу, сливаясь в страстном поцелуе. Мокро, глубоко, горячо. Мокрый язык Чимина дразнится, а его губки несильно прикусывают собственные, взрывая терпение к чертям. Милое мычание и жаркие стоны Чимина доносятся до него, оседая на каждой клетке, что хочется отыметь этого невыносимого парня сейчас же.       — Возьми меня, — слышит отчаянный голос своего возлюбленного, отчего Юнги весь в ожидании ухмыляется.       Схватив его за длинные шелковистые волосы, отталкивает, замечая потерянные глаза. Чимин смотрит прямо на него с таким явным желанием — Юнги помнит. Это желание отдаться. Возбуждение уже бьётся везде, захотев видеть его слёзы наслаждения.       Облизывая пухлые губы, Чимин пожирает его жадным взглядом, а Юнги насильно опускает его на колени к изнывающему члену. А когда его незамедлительно берут в горячий рот, громко стонет, запрокидывая голову назад. Юнги кажется, что воздух в помещении становится тяжёлым, потому что каждый вдох даётся с трудом, а лёгкие горят.       Чимин словно старается высосать его досуха, заставляя закружиться голову. Юркий язык играется с его головкой, а острыми зубками прикусывает крайнюю плоть, затем облизывает, словно в извинении. Но это не так. Юнги знает своего мальчика. Это значит лишь прелюдию, нетерпение и намёк, что хочет жёстче.       Чимин начинает трахать его член ртом, глубоко вбирая в горячую глотку, и заставляя сходить с ума. По венам растекается одно лишь желание, захотев бóльшего.       Не вытерпев сладкой пытки, Юнги стремительно кончает в горло парню, который послушно глотает всё, не выпуская его плоть изо рта.       Юнги содрогается, чувствуя слабость в ногах, хоть и под «страстью». Стоять становится тяжело, поэтому оседает на пол, слыша, как сменяется музыка и собственное сердце в такт с ней.       Кровь снова приливает к члену, захотев всего Чимина.       Юнги ощущает своего парня, который трётся о его возбуждение щекой, изнывая от желания, и обиженно хнычет.       Юнги сам голоден по нему. До мозга костей. Либо это эффект от двух таблеток «страсти», либо эти самые пилюли лишь усиливают его настоящие чувства.       Возбуждение снова бьёт по каждой клетке. Юнги хватает парня, заставляя встать, и хватает с пола бутылёк с маслом.       Снова проталкивает язык в его рот, опуская руки на пышную задницу, и начиная сминать их по очереди.       Сильно. До писка из занятого рта. Не может дождаться, когда будет в нём.       — Я хочу тебя, — слышит Юнги сквозь собственное сердцебиение и громкую ритмичную музыку. Сладкий голосок, проникающий прямо в сердце, заставляет рычать.       Юнги ухмыляется, продолжая мять половинки. Затем резко разворачивает Чимина, слыша тяжёлый выдох.       Он наливает на его спину ароматное масло, наблюдая, как красиво оно стекает по разноцветной спине, соблазнительно стекающее к дырочке и бёдрам.       Юнги быстро засовывает палец внутрь, ощущая горячую узость, и целует вскрикнувшего парня в шею. Слюна смешивается с краской, открывая бронзовую кожу Чимина, которую неистово лижет.       — Ещё… — снова и снова сдавленно повторяет парень, толкаясь настырным пальцам навстречу.       Юнги добавляет второй палец, проталкивая их глубже и вырывая долгий протяжный стон, сладко оседающий в ушах.       — Трахни меня, — наконец, слышит нетерпеливый крик и ухмыляется. Вытащив пальцы, Юнги ложится на простыню спиной, ощущая жар собственного тела и прохладу земли.       — Оседлай меня и я тебя вознагражу, — самодовольно хрипит Юнги, наблюдая, как Чимин быстро нависает над ним. Коротко мажет губами по его щеке и снова сладко хнычет от желания.       Картина, где его мальчик садится на корточки и направляет член в себя, никогда не надоест.       Ощутив бархатные стенки, послушно принявшие его твёрдую плоть, Юнги гортанно выдыхает, хватаясь за крепкие бёдра.       Чимин тоже довольно стонет, немного царапая его грудь, и не церемонится, начиная звонко и грузно ударяться шикарным задом о его пах. Сжимает его член так хорошо, что даже плавающий в экстазе мозг может взорваться.       Через несколько минут Чимин и вовсе начинает всхлипывать, поглаживая своё тело. Из его глаз текут слёзы, заставляя наслаждаться зрелищем.       Краем сознания Юнги думает, что его парень само искусство, пытающийся доставить себе удовольствие и дико желающий кончить. Поэтому решает немного отсрочить оргазм, затыкая большим пальцем его член, отчего Чимин хмурится, не сбавляя скорости, и недовольно царапает грудь ещё раз.       — Убери… руки, — жалобно просит Чимин, сев на его бёдра и не двигаясь. Но его мокрые глаза так же закрыты.       Юнги замечает дрожащие ноги парня, а его плоть оказывается в тисках бархатных стенок, давая знать, что Чимин скоро кончит.       Не захотев дальше мучить, Юнги кидает его на простынь, выходя из него, который громко недовольно мычит, несильно ударяя его в живот. Он его понимает, сам хочет поскорее доставить наслаждение:       — Я знаю, Чимин-и. Я сейчас, — поставив его на колени, снова врывается в него, слыша сдавленный крик. Чимин сильно хватается за его руки, покоящиеся на талии, и довольно стонет, сжимая его член.       От долбежки Чимин срывается на крик и бурно кончает, не прикоснувшись к себе и пачкая льняную помявшуюся простынь. А Юнги продолжает трахать его ослабшее тело, пока не кончает глубоко, наполняя спермой. Внутри будто взрывается фейерверк, расслабляя его тело.       Оба сползают вниз по простыне и тяжело дышат. В крови всё ещё бушуют адреналин и жгучее желание. Но вместе с тем и нестерпимая лёгкость, пьянящая разум.       Атмосфера в помещении насыщена последними лучами солнца, которые проникают сквозь дыры в потрескавшейся крыше. Вихри пыли лениво кружат на ветру, словно завораживая своими таинственными вращениями. А в голове каша из похоти, что сосредоточиться сложно. Вновь волна возбуждения накрывает их с головой и всё повторяется снова.

🧑🏻‍🎨🧑🏻‍🎨

      Они просыпаются из-за того, что рассветные лучи солнца проникают через старые дырявые стены склада, попадая на них.       Юнги раздражённо вздыхает, отворачиваясь от настырных лучей, светящих прямо в лицо. Трезвый остаток ума сердится, что не позаботились об этом пораньше, и резко открывает глаза.       Напротив пусто. А где Чимин?       Он часто моргает, приходя в себя и находит его над головой, раскинувшегося звёздочкой на простыне. Юнги облегчённо выдыхает, ощущая небольшое головокружение. Краска с обоих почти слезла, оставляя неприятные следы, которые пройдут через пару дней.       Голова немного гудит, а тело с засохшей краской и жидкостями — ноет.       Протерев глаза, Юнги садится, оценивая их полотно. Вроде постарались на славу. Имеются почти все краски, хаотично «намалеванные» следами их бурной ночи. Jk должен заценить.       Кое-как встав, идёт к выходу на налитых свинцом ногах. От былой лёгкости после двух таблеток не осталось и следа, оставив разгребаться с последствиями. Когда создадут препарат без побочек, интересно?       Утро ещё совсем ранее, роса успела накрыть поле, поэтому ступать по земле — одно удовольствие. Влажная трава приятно щекочет ступни, посылая дрожь по позвоночнику.       Неспешно достигнув машины, Юнги закуривает любимый Winston, садясь на прохладный асфальт. Плевать, что кто-нибудь может проезжать мимо. Ему хочется охладиться, так как в теле немного повышен градус. Может, из-за двойной дозы «страсти», потому что при приёме одной таблетки таких побочек не бывает. Надо спросить у Jk.       Он закуривает следом второй. Думает, где бы достать воды. По-хорошему, надо бы помыться. В свою крошку такими грязными точно не будут залезать. Пачкать салон своего старого друга — себе дороже.       Выпустив очередной дым, к его радости, замечает небольшое озеро неподалёку. Аккуратный овальный водоём поднимает настроение.       Не спеша прогулявшись до склада, будит Чимина, который не хочет вставать. Юнги понимает его. Поэтому занимает некоторое время, чтобы разбудить разомлевшего парня.       — Хочу пить, — хрипит Чимин, обнимая его за шею, а Юнги матерится, так как не захватил водичку с бардачка.       — Я сейчас принесу, только ты не отключайся, договорились? — Поцеловав его, снова уходит к машине. Снова выкуривает, показывая фак просигналившей машине. Ну и что, что он голый? Что естественно, то не безобразно! Не до них.       Зайдя обратно на склад, замечает масштаб их работы более трезвым взглядом и остаётся доволен. Всё выглядит лучше, чем он думал.       Юнги поит Чимина, который жадно осушает бутылку и выглядит помятым даже больше, чем обычно. Конечно, раньше ведь не было такого большого полотна. Его мальчик наверняка совсем без сил. И Юнги ухмыляется с нерасторопности парня. Такой милый, даже прекраснее, чем обычно.       Тихо сообщив об озере, улавливает радостную искру в серо-голубых глазах, приводящие его в восторг, и помогает добраться до озера.       Чимин осторожно семенит к берегу и немного боязно опускает ногу:       — Холодно, — дуется он, обнимая себя двумя руками.       Юнги же подходит ближе, усмехается с дутого лица и с силой толкает парня в воду.       — Блять! — Кричит Чимин, шумно выныривая из воды, и громко дышит, заставляя захохотать Юнги. — Холодно, сука!       — Кто-то проснулся? — Плавно заходя в действительно холодную воду, ухмыляется он.       Однако сам начинает дышать глубоко и громко, а тело вмиг взбадривается, покрываясь холодными мурашками. Даже разум проясняется.       Когда Юнги полностью оказывается в воде, слышит звонкий смех Чимина, который быстро топит его с головой.       Вынырнув, Юнги тут же целует его, слыша писк и радостный смех. А под ладонями ощущаются мурашки Чимина, странным образом успокаивающие его.       Что ж, это помогает взбодриться сильнее, и сам помогает ему очиститься от краски на теле, загрязняя местную водичку.       Утро выдаётся крайне бодрым после весьма холодного купания. Хоть и краска на теле не до конца сходит, рады хотя бы этому.       Солнце греет их голые тела, пока они, держась за руки, тихо добираются до кабриолета.       Одевшись в чистую майку и боксёры, Юнги показывает Чимину карту страны:       — Выбирай следующую локацию, детка.       Он видит, как сонные глаза светятся, мило прищуриваясь, а на лице расцветает любимая улыбка, отчего Юнги млеет, закуривая новую сигарету.       Дорога и местность рядом тихие, что хочется уснуть. Однако, через некоторое время, замечают довольно знакомый серый мерседес, который плавно останавливается возле них. Юнги, докурив сигарету, идёт навстречу приехавшим людям.       — Jk, ты как всегда вовремя, — улыбается Юнги, пожимая его крепкую руку, сплошь покрытую татуировками, и видя нетерпеливое сияние в больших тёмных глазах.       — Как оно? — Звучит любопытный голос.       — Почти десять часов. И сделай их без побочек в следующий раз, — недовольно просит Юнги.       — Постараюсь, — уже кричит тот, убегая на склад с двумя мужчинами.       Юнги не запоминает охрану друга/агента, нет причин. Он их меняет чаще, чем презервативы.       — Посмотрел я на ваше творчество. Есть, где разгуляться. Уверен, многие заценят это авангардное искусство сбежавших художников-зеков-геев! У меня уже есть потенциальные покупатели! — Довольно улыбается Jk, показывая ровный ряд белоснежных зубов.       — Мы очень старались, — ухмыляется Юнги, наблюдая, как их разукрашенную простыню аккуратно сворачивают те два охранника.       — Вот ваши деньги. Ну, куда дальше поедете? — Юнги хватает дорожную сумку из рук друга, полную денег, и кидает в багажник к двум другим. — С местными полицаями я сам разберусь, вы теперь можете выезжать заграницу.       — Это решать Чимину. Мы позвоним.       — Мягкой дороги, мои дойные коровки!       Юнги показывает ему фак и садится в свой кабриолет к задумавшемуся Чимину, который испепеляет карту, закусывая пухлую губу.       Такому милому парню не идёт тюрьма. Он создан для свободы и любви, а не беззаконию в четырёх стенах. И Юнги обещает, что поможет построить жизнь его мечты.       Он заводит мотор, включив музыку. Нужно купить новый магнитофон и новые кассеты по дороге, также краски и полотно. Но об этом подумает позже.       Сейчас в багажнике кабриолета шуршат деньги, которые послужат покупке подарка этому замечательному пареньку, однажды укравшему его сердце, когда заступился за Юнги в тюремной столовой в его первый день отбывания, не побоясь тех «местных»громил, и до сих пор заставляющий гореть всё внутри.       Хоть сам Чимин потом спрятался под столом, когда началась массовая драка, Юнги по сей день помнит тот решительный голос. С того дня он и поклялся защищать его. Сколько уже прошло, год? Вроде, только вчера Jk, охранник той тюрьмы, помог им сбежать. Вот уж время летит.       Ветер вновь играется с волосами, а ровная дорога и пейзаж вокруг только утихомиривают мысли.       Достаточно отдалившись от того склада, Юнги сбавляет скорость, сплетая руку с Чимином, который улыбается, одарив озорным сияющим взглядом, наполняющий сердце Юнги любовью, и заставляет отбивать в ритм песне из динамиков. Он настолько увлечён Чимином, что сердце бьётся быстрее от одной только мысли о нём.       На этом бескрайнем пути его счастье и любовь ценнее, чем любые купюры. Юнги знает, что все трудности и преграды превратятся в совместное искусство, когда они вместе.       А что может быть лучше?