in love with a vampire

      Лалисе Манобан совсем недавно исполнилось 17 лет, и её мать решила, что пора начинать жизнь с чистого листа. Прия Манобан два месяца назад развелась со своим мужем, и для Лисы этот развод был довольно болезненным. Впервые она праздновала свой день рождения не в полном составе. Но девушка думает, что так даже лучше, ибо терпеть постоянные ссоры родителей было для неё просто невыносимо. И, честно признаться, эти два месяца, проведённые с отцом, ей показались раем, но мать объявилась и настояла на том, чтобы Лиса окончила учёбу в новой школе, а в дальнейшем будет видно.       Их семья уже давно не жила в Таиланде, ибо Айсон Манобан открыл свой бизнес в Америке. После развода он остался во Флориде, а дом в пригороде Нью-Йорка переписал на жену, куда та не сразу, но решила перебраться. Лалиса зареклась, что на каникулах будет приезжать к нему, чему мужчина, разумеется, был рад.       Айсон сказал, что у него намечаются постоянные командировки, а потому Лисе и правда будет лучше уехать с матерью, и вот сейчас она едет в машине, улавливая, как мама напевает себе под нос какую-то песню, играющую в салоне, но мысли девушки где-то совсем не здесь. Она совершенно не понимает, зачем нужно было в свой выпускной год куда-то переезжать. Манобан не хочет привыкать к новой школе, к новым учителям и ученикам, её вполне устраивало прежнее место обучения. Но нет, её мать, словно баран, упёрлась, что та поедет с ней, и никак иначе, ибо с отцом, который, по сути, и не будет появляться дома, женщина ни за что не хотела оставлять дочь. Тот и не стал вновь ссориться, просто сказал Лисе потерпеть, и та покорно приняла свою участь.       Не сказать, что в той школе у неё было много друзей, точнее, их и не было. Разве что знакомые, и не более. Но девушка не думала, что обзаведётся друзьями в новом месте: она не особо общительный человек, и новые знакомства даются ей с трудом.       Примерно ещё через час они уже подъезжали к новому дому, который впечатлял своими размерами. У отца было достаточно недвижимости, поэтому и с жильём проблем не возникло. Пусть Прия поначалу отвергала любые «подачки» бывшего мужа, но тот настоял, что делает это не ради неё, а ради дочери.       Лалиса выходит из машины, оглядывая двухэтажный дом снаружи. Каменная облицовка и чёрная крыша неплохо сочетались вместе, а над крыльцом и гаражом висели фонари. Внутри дом выглядел ничуть не хуже, Лиса даже назвала бы его уютным, но желание вернуться в свой старый родной дом всё равно было куда сильнее её.       Начиная перетаскивать коробки с вещами из машины, девушка понимает, что мать явно куда-то запропастилась. И каково было удивление обнаружить женщину, облокотившуюся на забор и мило болтающую, по-видимому, с соседом. Мужчина выглядел вполне привлекательно, борода была идеально подстрижена, а росту и телосложению мог бы позавидовать любой другой. Загвоздка была лишь в том, что он был явно моложе Прии, и это совсем не устраивало Лалису.       — Мам, я дождусь помощи или нет? — раздражённо прерывает диалог Лиса.       — Ах, Джек, познакомься, это моя дочь — Лиса.       — Очень приятно, — улыбается брюнет.       — Не могу сказать того же, — фыркает Манобан. — Так я дождусь помощи? Помнится, тебе нужен был этот переезд, а не мне, так почему я одна должна возиться с вещами?       — Прости, Джек, давай поговорим позже.       Они заходят в дом, ставя коробки на пол, и Лалиса хотела было выйти снова на улицу, но мать останавливает, хватая за руку.       — Не нужно показывать свой характер перед другими, милая. Джек хороший человек, а ты только что…       — Хороший человек? Сколько ты его знаешь? Две минуты? Пять? И тебя снова потянуло на молоденьких. Когда ты уже начнёшь искать себе мужчину под стать? Я каждый раз закрывала глаза на то, что ты флиртуешь с парнями где угодно в отсутствие папы, но это не значит, что мне нравились твои выходки. От тебя два месяца ни слуху, ни духу, а теперь ты заявляешься и забираешь меня с собой. Зачем вообще нужно было переезжать? Или во Флориде уже не осталось парней, с которыми ты не флиртовала?       — Лалиса! — повышает голос Прия. — Не забывай, с кем ты разговариваешь.       — Что из выше сказанного мною является ложью?       Мать лишь молчит.       — Прошло два месяца, как вы развелись, но уехать тебе приспичило именно под конец августа. Так в чём дело?       — Да потому что мне надоело каждый день видеть твоего отца с его новой девицей. К тому же мне предложили здесь неплохую работу.       — Надоело? А ты думала, что он останется один и будет убиваться по тебе?       — Лиса, замолчи, ты уже переходишь все границы, — женщина сильнее сжимает чужое запястье.       — Отпусти, — вырывается девушка. — Я не понимаю, почему нельзя было оставить меня с отцом. Я уже не маленький ребёнок, могла бы и сама позаботиться о себе в отсутствие папы.       — Так значит? Ну давай, езжай обратно к нему!       — Если бы ты уже не подала документы в новую школу и меня не зачислили, поверь, я бы уехала. Ты даже это сделала без моего ведома.       — Это лучшая школа в пригороде, что тебя не устраивает?       — То, что ты всю мою жизнь принимаешь решения за меня и даже права выбора не даёшь.       Лиса нервно трёт переносицу, тяжело вздыхая, а затем равнодушно смотрит на мать.       — Свои вещи я перенесла, так что разложу их в комнате. Остальное пусть твой ненаглядный Джек переносит, раз он такой хороший в отличие от меня.       Поднимаясь на второй этаж и заходя в комнату, Манобан начинает рассматривать интерьер. В принципе, здесь довольно неплохо, но её прежняя комната всё равно куда лучше.       Вещи она быстро раскладывает по своим местам, а затем садится на просторный подоконник, наблюдая, как колышутся ветви деревьев с пожелтевшими листьями. Окно выходит прямо на двор, и Лиса видит, что мать действительно попросила Джека помочь с вещами. Девушка на это лишь закатывает глаза.       С мамой у Лалисы всегда были натянутые отношения, но она пыталась как-то сглаживать углы, однако сейчас бросила эту затею, ибо не видит никакого смысла.       Весь вечер она проводит у себя, не выходит даже ужинать, а под ночь ложится спать, но утром совсем не желает вставать с тёплой постели. Сегодня её первый день в новой школе, но идти туда нет никакого желания.       Нехотя поднимаясь и потирая глаза, Лиса плетётся в ванную, которая была в её комнате, умывается, наносит лёгкий макияж, укладывает тёмно-рыжие волосы и чёлку, после чего принимается за одежду.       Как таковой школьной формы нет, чему Лалиса, безусловно, рада, а потому она выбирает чёрную рубашку и того же цвета джинсы, подпоясывая их широким белым ремнём. Добавив к образу серебряные серьги в виде крестов и чёрный чокер, девушка берёт необходимые тетради, складывает их в портфель и спускается вниз.       — Доброе утро, — здоровается мама, на что Лиса только кивает. — Позавтракаешь?       — Спасибо, поем в школе, — надевая лоферы, проговаривает Манобан и машет на прощание.       — Только аккуратнее с машиной! — кричит вслед Прия.       Лису радует, что в Америке дети младше 18 лет могут получить так называемые права «новичков-водителей», а потому она в свои 17 уже может водить машину, разумеется, с определёнными ограничениями.       Она садится в чёрный матовый Lexus LC500, который ей любезно оставил в гараже отец, заводит двигатель и направляется в школу. Ехать примерно пять минут, поэтому Манобан включает какую-то песню и не успевает дослушать вторую, как въезжает на территорию учебного заведения, паркуясь на свободное место.       Выходя из автомобиля, она чувствует, что множество взглядов приковано к ней, но это и неудивительно, она же новенькая. Однако Лалиса ещё не знала, что большое количество учеников смотрят на неё не только по этой причине. Она не успевает зайти в саму школу, как её окрикивают.       — Милая леди с рыжими волосами! — слышится мужской голос, и Лиса оборачивается, встречаясь с взглядом уж слишком бледного блондина.       Он подходит ближе, и Манобан понимает, что ростом он незначительно выше неё, но телосложение впечатляет: наверняка занимается спортом. Карие глаза смотрят так пронзительно, что портят всю добродушную улыбку алых губ.       — Вы мне? — как-то неуверенно спрашивает Лиса.       — Я не вижу поблизости ещё милых леди с рыжими волосами.       — Ближе к делу.       — Ох, таких я люблю, — он шире улыбается, обнажая явные клыки, и этот полуоскал вызывает у Лалисы мурашки. — Вы не могли бы перепарковать ваш прелестный автомобиль?       — С чего вдруг? Место было свободно, не вижу проблем.       — Да, вот только на это место уже как третий год паркуемся мы.       — Что ж, мне жаль, что вы не успели.       — Послушай, э…       — Лиса.       — Да, Лиса, послушай, я не…       — Кристофер, перестань унижаться, — внезапно появляется девушка, у которой цвет кожи нисколько не отличается от того парня.       Волосы у неё рыжие, но светлее, чем у Лисы. Глаза зелёные, но такие же будто неестественные, а взгляд какой-то озлобленный.       — Тебя по-хорошему попросили убрать машину, дорогая.       — Андреа, прекрати, — толкает в бок Кристофер.       — Прекратить? Мы ещё будем тратить время на новеньких?       — Послушай, никто не виноват, что Харвин, Тайлер и Рэйчел приехали вовремя и поставили машину. Какого чёрта вы так долго собирались?       — Да какая разница, опоздали мы или нет, место наше.       — Дай мне спокойно поговорить с человеком.       — С каких пор ты разговариваешь с людьми? — усмехается Андреа, явно говоря с каким-то подтекстом, а парень устремляет на неё гневный взгляд.       — Я ждал вас пятнадцать минут, чтобы отвезти сюда, опоздали мы по вашей вине, так что не вмешивайся и уйди.       — Да ты…       — Успокоились оба, — перебивает низкий женский голос, чей обладатель скрывается за спинами этих двоих, и Лалиса несколько секунд не может разглядеть силуэт. — В первый же день решили устроить разборки?       Кристофер и Андреа расступаются, отчего Манобан может увидеть перед собой привлекательную девушку ниже её примерно на полголовы. Прямые чёрные волосы чуть ниже груди, макияж, подчёркивающий какой-то кошачий разрез глаз, чёрная рубашка, бордовый свитер, завязанный и накинутый на плечи, такие же бордовые брюки, а на ногах чёрные лоферы. Губы такие же алые, как и у стоящих рядом с ней людей, что Лиса не может понять, помада это или естественный цвет. Хотя, возможно, они кажутся столь красными из-за ярко выраженной бледноты.       — Эта девчонка встала в позу и не желает уступать нам наше же место, — фыркает Андреа.       — Она новенькая, имей совесть, к тому же вас только за смертью посылать, ещё дольше могли собираться?       — Да я же ска…       — Цыц, — раздражённо бросает брюнетка, и те тут же замолкают. Она переводит взгляд на Лалису, и та словно впадает в ступор. — Извини, ты не могла бы переставить машину?       — Но я просто заняла свободное место, на нём не было написано, что оно чьё-то… — уверенность Лисы куда-то испаряется.       — Теперь ты знаешь, чьё оно, так что будь добра его освободить.       — Даже волшебное слово не скажешь? — усмехается Манобан, а взгляды двух стоящих рядом с незнакомкой учеников выражают явное удивление.       Брюнетка смотрит с еле уловимой ухмылкой, скрещивая руки на груди.       — Послушайте, это всё, конечно, очень увлекательно, но я уже опаздываю на урок. Поставьте свою машину в другое место, впредь я буду знать, чьё оно, и завтра припаркуюсь на другое.       Она уходит, не давая возможности сказать в свой адрес и слова, а Андреа порывается идти за ней, но девушка с кошачьими глазами останавливает.       — Позволь мне проучить её сегодня вечером после школы.       — Успокойся, она сказала, что этого больше не повторится.       — И тем не менее она слишком высокого о себе мнения.       — Андреа, закрой рот и иди на урок. Кристофер, поставь машину в другое место.       Парень кивает, а рыжеволосая стискивает зубы и сжимает руки в кулак.       Лалиса заходит в класс под пристальные взгляды уже там присутствующих, и учитель просит встать в центр, чтобы представиться. Как только девушка хотела что-то сказать, дверь открывается, и в кабинет заходит та самая брюнетка, а за ней ещё один парень.       — Год прошёл, а вы всё так же опаздываете, — вздыхает учитель, — заходите уже.       Лиса стоит неподвижно, наблюдая за силуэтом девушки в бордовом, пока мужчина вновь не просит представиться.       — А… да… Меня зовут Лалиса Манобан, раньше я училась во Флориде, но по семейным обстоятельствам пришлось переехать.       — Рады видеть тебя здесь, Лалиса. Меня зовут Уолтер Мартин, я по совместительству и твой классный руководитель. Присаживайся на свободное место.       Лиса видит, что рядом с одной шатенкой никого нет, поэтому она и подсаживается.       — Ким Джису, — тут же протягивает руку девушка.       — Лали… А, ты уже знаешь… — неловко улыбается Манобан, скрепляя рукопожатие. — Ты из Кореи?       — Верно, — кивает Джису. — Учусь здесь четыре года. А ты?..       — Таиланд. Но почти с самого детства живу в Америке, — отвечает Лиса. — Могу я спросить, кто…       — Дамы, я напоминаю, что урок уже начался, — делает замечание мистер Мартин, и на ближайшие сорок минут Лалисе приходится подавить своё любопытство.       История проходит спокойно, даже слегка скучно, и на перемене Лиса идёт к своему шкафчику, чтобы положить туда ненужные ей на сегодня учебники.       — Привет! — слишком громко раздаётся за спиной, отчего Манобан даже слегка вздрагивает. — Я Пак Розэ, подруга Джису.       — Привет, — кивает Лиса.       Кареглазая блондинка выглядела вполне симпатично и даже мило. Складывалось впечатление, что она уже родилась с этой улыбкой на губах.       — Не ожидала, что у нас будет такая красивая новенькая.       — Не льсти, — улыбается Лалиса.       — Не умею льстить, дорогая.       Они ещё о чём-то говорили, а об интересующем вопросе Лиса вспомнила только за обедом. Девушки сидели за столом, что-то обсуждая, как Манобан подала голос.       — Слушайте, кто они? — указывая на столик впереди себя, интересуется рыжеволосая.       — Ох, эти… — вздыхает Джису. — Мы и сами толком не знаем. Они всегда держатся вместе, и к ним никто не подходит. Местная элита, что ли…       — Ага, загадочные детки своих богатых родителей, — усмехается Розэ.       — Загадочные? — выгибает бровь Лиса.       — Никто ни разу за всё их обучение не видел, чтобы они что-то ели здесь. Еда не такая уж плохая, да и весь день ходить голодным — такое себе, — произносит Джису.       — Тот блондин, Кристофер, самый дружелюбный из них. К нему можно обратиться в случае чего, — начинает Пак. — Крепкий рослый брюнет, Харвин, довольно суровый парень, обычно ни с кем не контактирует. И вон та рыжеволосая, Андреа, его девушка. Та ещё стерва. Увидит какую-то девчонку рядом с Харвином, то можно считать, что та уже труп. Шатенка, Рэйчел, довольно приветливая. Я бы даже сказала, что она душка. Кстати, встречается с Кристофером. Худощавый шатен, чей взгляд устремлён всегда только на одного человека — Тайлер. Спокойный, я бы даже сказала, что незаметный.       — На кого же устремлён его взгляд? — задаётся Лиса.       — А сама не видишь? Брюнетка с кошачьими пронзительными глазами. Дженни Ким. Можно сказать, что она у них главная. Даже стерва Андреа ей потакает. Я вообще не понимаю, как у одних родителей могли родиться такие разные дети. Кристофер — брат Дженни, если что.       — А что с ней не так?       — С ней-то? — усмехается Джису. — Никого ни во что не ставит. Относится хорошо только к своему младшему брату. На уроках с ней всегда сидит Тайлер, хотя она его фактически на дух не переносит, но не желает сидеть с кем-либо ещё из класса. Андреа и Харвин учатся в параллели, а Кристофер с Рэйчел на год младше. Но лучше не связывайся с кем-то из них, они довольно странные.       — Утром она довольно вежливо попросила меня убрать машину, — пожимает плечами Лиса, продолжая есть.       Две пары удивлённых глаз устремляются на неё, а та ничего не понимает.       — Что? — хмурится Манобан.       — Ты заняла их место на парковке? — спрашивает Розэ.       — Я же не знала, что оно принадлежит им. Что вообще за абсурд — присваивать себе что-то.       — Больше так не делай, дорогая. В том году один новенький сделал так же, как и ты. Когда ему сказали убрать машину, он лишь отмахнулся, а потом нечего было ставить на парковку. Не знаю, что они сделали, но на машине не осталось живого места, как и сам парень был изрядно покалечен.       — Господи, что за тирания.       — Добро пожаловать, — улыбается Джису.       Остальные уроки проходят вполне спокойно, и под конец дня Лиса предлагает подвезти девушек до дома, на что те соглашаются.       — Отец сказал, что ему нужна сегодня машина, так что пришлось добираться пешком, — хнычет Розэ. — Ого, это твоя? — смотря на лексус, удивляется она.       — Садитесь, — кивает Лалиса, а затем замирает, как только подходит к двери со стороны водителя. — Твою же мать! — как-то слишком громко вырывается.       Она обегает всю машину и тяжело вздыхает.       — Все колёса проколоты.       — А я предупреждала… — тихо произносит Пак.       — Мать мне все мозги проест, чтоб её, — рыжеволосая пинает колесо, после чего зарывается в волосы.       — Эта шайка совсем бесстрашная или что?       Раздражение нарастает с каждой секундой, и Лиса хочет прямо сейчас пойти к этим недоумкам, чтобы закатить истерику.       — Шайка? — слышится голос за спиной Розэ, отчего блондинка вздрагивает и тут же отходит, как только видит, что это Дженни.       — А как иначе? — подходит ближе Лиса. — На такой идиотский поступок только шайка способна.       — Я могу узнать, что за поступок?       — Вот только не надо прикидываться дурой.       От такого заявления опешили все, в том числе и Дженни. Джису жестами пытается объяснить, чтобы Манобан замолчала, но той откровенно плевать.       — Сбавь обороты, милая.       От сладкого голоса передёргивает, как и от обращения, а потому Лалиса сглатывает, на несколько мгновений теряясь.       — Я повторю. Что за поступок?       — Полюбуйся, — указывает рукой на машину Лиса. — Как прикажешь мне ехать домой на проколотых колёсах? Я же сказала, что завтра такого не повторится, обязательно было это делать?       Ким обходит машину, внимательно её осматривая, а во взгляде читается явное недоумение.       — Я к этому не имею никакого отношения.       — Да что ты? Как-то…       Манобан не успевает и договорить, как брюнетка оказывается вплотную, грозно смотря в глаза.       — Я услышала тебя утром и сказала Кристоферу переставить машину, так что прекрати злиться на меня, когда я понятия не имею, кто это сделал.       И тут же в голову будто бьёт осознание. Дженни прикрывает глаза, шумно вбирая в себя кислород, а затем сжимает ладони в кулак, смотря в сторону своей компании.       — Теперь поняла. Пойдём.       — Куда? — хмурится Лиса.       Розэ судорожно кивает, молчаливо говоря «не спорь с ней», и Лалисе приходится попрощаться с девочками, идя за Ким.       — Кристофер, поезжай на другой машине, я доеду сама.       Брат кивает, а Андреа уже подходит к бордовому Ferrari GT Cross Suv, но Дженни не даёт ей даже дотронуться до ручки автомобиля.       — Ты поедешь на такси или пойдёшь пешком.       — Что прости?       — Выражаясь языком Лалисы, не строй из себя дуру. Я ведь прекрасно знаю, что это ты проколола ей колёса.       — Потому что нужно знать своё место, не ты ли всегда это говоришь?       — Верно, — кивает Ким, подходя ближе к девушке. — Поэтому знай своё место, Андреа. Когда я сказала тебе успокоиться, ты должна была успокоиться.       — Я…       — Мне плевать. И если кто-то её подвезёт… — она смотрит на остальных из компании, — впрочем, вы знаете, что с вами будет. Езжайте домой.       Они садятся в машину, а Андреа колко смотрит на своего парня.       — Харвин, не смей.       — Дженни, я пойду с ней.       — Я сказала тебе ехать домой, — смотря на брюнета, повторяет девушка. — Что из сказанного тебе не понятно?       Тот лишь кивает, виновато смотря на Андреа, а та будто вспыхивает. Она подходит к Манобан, хватая ту за горло.       — Сучка, ты ведь знаешь, что я сделала всё правильно. Нажаловалась, значит?       — Отойди от неё.       — Я проколю ей не только колёса, но и арте…       Ей не дают договорить, отталкивают, сбивают с ног, а к Лалисе тут же подбегают Джису и Розэ. Лисе показалось, что хватка у той рыжеволосой уж больно крепкая, хотя сама по себе девушка довольно хрупкая, а рука до жути холодная. Держась за горло, Манобан наблюдает, как Дженни что-то шепчет на ухо Андреа, а та с замиранием сердца слушает.       Как только Ким поднимается, то смотрит на Лалису, и во взгляде этом мало что читается, однако он явно гневный.       — Садись в машину, я отвезу тебя домой.       — Спасибо, я пройдусь, мне ещё нужно позвонить, чтобы машину забрали, иначе…       — Сядь в машину, — более низким и требовательным голосом произносит брюнетка.       — Лиса, пожалуйста, ты её не знаешь, сядь уже, — хватает за руку Розэ.       — Тогда они едут с нами, — указывая на новоиспечённых подруг, говорит Манобан.       Дженни выгибает бровь, но взор Лалисы по-прежнему спокоен.       — Им тесновато будет сзади.       — Ничего, потерпят. Всяко лучше, чем идти пешком.       — Чёрт с вами, садитесь уже.       Вскоре четыре девушки уже едут по дороге, и Лиса отмечает, что бордовый салон, в котором сейчас приглушённо играет музыка, выглядит вполне красиво, под стать Ким. Сейчас брюнетка более спокойна, хотя всё ещё слегка раздражена. Она не привыкла, что её приказов ослушиваются, но, зная Андреа, это не удивительно.       — Необычное кольцо, — отмечает Лалиса.       — От бабушки досталось, — произносит Дженни, всё же кладя на руль другую руку.       Когда Ким развозит сидящих сзади девушек по домам, и они с Лисой остаются наедине, второй становится не по себе. Аура брюнетки её не на шутку пугает, и Манобан пока сама не понимает, почему. Она замечает, что хватка на руле заметно ослабла, когда салон покинули подруги, но Дженни будто бы по-прежнему на нервах. Она так и не решается с ней заговорить, а потому время поездки до дома они проводят в тишине.       И когда Ким остановила автомобиль, Лиса взглянула в эти красивые, по её мнению, глаза, которые, как ей показалось, на секунду блеснули каким-то рубиновым цветом. Рыжеволосая лишь покачала головой, поблагодарила Ким, которая пообещала доставить машину в ближайшее время, и вышла из автомобиля, заходя в дом.       Что ж, первый день выдался весьма странным…