Эва
Сомневаешься? 😲
Амен Да, завтра обещают проливной ливень. Если не придешь, мне придется наказать тебя более изнурительной тренировкой. 😂 Я была без понятия, что ему ответить на это. Одно лишь слово «наказать» вызывало у меня некий трепет, который, к сожалению, не был им разделен. Меня постоянно посещали мысли, что у него могла быть семья, дети, а я сидела и мечтала впустить его внутрь и ощутить трение гениталий. Амен Молчишь. Буду считать положительным ответом. Не смей намокнуть 😉 иначе это может стать для нас большой проблемой. Даже его постоянные точки в конце сообщений кричали о двусмысленности. Он наверняка что-то знал, ведь не могли такие смски иметь лишь официальный характер. Неужели Амен мог прочитать язык моего тела во время тренировок? Я настолько была очевидной и предсказуемой?Эва
Даже если чуть увлажнюсь, это не станет помехой потренироваться как надо ☺️
Умирая от нетерпения, что он мог ответить на неприкрытый флирт, я очень долго пялилась в анимированные три точки, оповещающие о том, что собеседник печатает. Амен 🤔 Я так не думаю… Это единственное, что он ответил, прежде чем сменить свой статус с «онлайн», на «был недавно в сети». Оно распалило меня настолько, что стало тем самым рычагом, чтобы спустить домашние штаны и прильнуть к уже достаточно влажной плоти указательным и средним пальцем. Мне больше нечего было ответить, все было вполне очевидно, я хотела лишь скорейшей разрядки, чтобы уснуть и забыться. Пальцы накрыли налитый кровью клитор и сжали его в страстном напряжении, посылая приятные импульсы от него по всему телу. Я не сдержала стон и издала его в уже давно одиноком от отсутствия других людей помещении, со смирением принимая факт моих бесконечных мастурбаций. Перед глазами вновь появился крупный силуэт альбиноса. Высокий рост, массивные плечи и грудь, мягко двигающиеся в такт его спокойному дыханию. Плоский, обрамленный идеальными кубиками живот с небольшой полоской сивых волос вниз, прямо под кромку спортивных штанов, идеально сидящих на его длинных натренированных ногах. Его движения всегда были уверенными, не знающими топорности, он умел управлять своим телом, иначе и быть не могло в его профессии. Да и в целом Амен привлекал своей необычной внешностью — за свою довольно непродолжительную жизнь я впервые встречала сочетание всего редкого, что можно было увидеть в людях. Ощутив еще большую влагу на коже от мысли о его внешности, пальцы уверенно скользнули вниз к тому месту, где она скапливалась и выталкивалась наружу. Я моментом начала представлять, что это был не мой палец, а его член, так неистово жаждущий попасть внутрь. Резко протиснув сразу два пальца во влагалище, очередной звук наслаждения нашел свое освобождение из тяжело вздымающейся от грубого проникновения воздуха грудной клетки. Его никогда не опробуемый мною член так хорошо представлялся в полностью охватившем им разуме, на физическом уровне ощущая всю мощь, длину и ширину полового органа. Пальцы никоим образом не ощущались пальцами. Грубо трахнув себя ими и мазнув еще несколько раз большим по клитору, я смогла избавиться от того напряжения, которое Амен мне так любезно подарил, сам того не ведая. Как жаль, что чувство освобождения продлится недолго, однако поможет мне мгновенно отправиться в царство Морфея, стоит прикрыть свои уставшие глаза.***
На следующий день я отправилась в частный фитнес центр на очередную авантюру по добиванию своих мышц. Как Амен и писал, сегодня был затяжной и густой ливень, который закрывал собой даже небольшой угол для обзора. Такая погода могла вполне стать причиной гибели, если человек не будет следовать правилам безопасности. Именно это было одной из причин, почему погода стала виновником моего нежелания куда-либо выдвигаться, плюсом мягкая, а главное теплая постель так и манила остаться в своих объятиях. Тем не менее вчерашние сообщения тренера стали своего рода пощечиной на совершение действий, да и я не хотела еще более изнурительной тренировки, зная, как в целом они проходили: я обычно еле вылезала из раздевалки, будучи нереально вымученной, поэтому боялась представить, что еще он мог придумать. В самом здании было немыслимо темно. Лампы еле освещали коридоры и раздевалку, увлекая в еще большее уныние от промозглого холода за окном. Оставив зонт на специальной подставке, я бегом полетела в зал, на ходу собирая слегка влажные волосы в пучок, поправляя топик и размышляя о том, что сейчас моя хандра мигом сойдет на нет, стоило мне только увидеть моего наставника. А еще я как раз опаздывала на 15 минут, так что сразу же могла получить очередную порцию его внимания. Зал встретил меня полным отсутствием людей, что, в принципе, было невозможным благодаря довольно широкой известности данного заведения. Неужели никто не смог преодолеть вполне нормальное в данной ситуации «уклонение от долга» сходить на очередную тренировку? А дождь победил столь большое количество людей? Без сомнения, среди безлюдного хаоса меня поджидал хищник в лице моего тренера, готовый откусить мою маленькую голову за опоздание. Только после столкновения с его взглядом я поняла, кто именно бомбил меня смсками последние несколько минут. — По-моему, тебе подходит поговорка «за смертью посылать», — вместо приветствия он окинул меня недобрым взором, насупив брови. — В пробке стояла, не видно ничего за метр от себя, — я хотя бы предприняла попытку оправдаться. — Ты живешь рядом. Хоть бы постыдилась. Мой румянец, резко окрасивший мое смущенное лицо, скорее всего, было видно за километр. Сомкнув руки в замок за спиной, я попыталась отвести взгляд, одаривая им небольшое пятно на полу. Я абсолютно забыла, что рассказывала ему про жилье. — Давай, плохая девочка, бегом на разминку. Ты у меня сегодня одна. — В отличие от других, я сдержала слово и пришла, так что кто еще тут плохой? Хихиканье — я не могла назвать тот звук смехом — громом прогремело в пустом зале. Вся абсурдность обвинений не давала мне оставаться серьезной. — Они бы пришли, если бы я не отменил. Так что не строй из себя правильную, — теплая и редкая улыбка в ответ. — Не хочу запугивать, но если сейчас же не приступишь к разминке, мне придется задержать тебя на часик-другой, чтобы неповадно было. Я снова находила его двусмысленные намеки. Было бы смешно, если все-таки скрытый смысл видела только я, окончательно потеряв голову от помешанности на нем. — Если мы сможем провести лишний час на потеху друг другу, то я только за, — решила рискнуть и кинуть что-то похожее в ответ. Не дожидаясь его вполне охреневшего от моей дерзости ответа, я поспешила на беговую дорожку.***
Сегодняшняя тренировка была совершенно непохожей на другие. Прежде всего из-за отсутствия людей, факт которого просто-напросто сбивал меня с толку. Я не могла нормально выполнять упражнения, понимая, что объект моего вожделения находился слишком близко и в абсолютном безлюдье, ведь никто даже косо посмотреть не мог, были только мы. Первые несколько подходов прошли еще более менее сносно, пока не пришел черед румынской тяги. Она не была для меня в новинку, я всегда выполняла упражнение с превеликим удовольствием, однако в этот раз я никак не могла полностью сконцентрироваться на правильности техники. Чтобы понимать, как правильно выполнить его, нужно держать спину полностью прямой, максимально отводя попу назад, и опуская штангу на вытянутых прямых руках вниз. Моя спина не была колесом, за столько месяцев тренировки я смогла подкачать мышцы, чтобы держать ее ровно, однако попа в этот раз ну никак не хотела меня слушаться. — Что у тебя с ягодицами? Отводи их больше назад, чувствуй мышцы задней поверхности бедра, — чуть ли не кричал тренер. — Я стараюсь, у меня не получается, — ныла я. — Еще раз. Предприняв еще одну попытку, я вновь осознала, что она увенчалась провалом. Его недовольный вздох, столь громко нарушивший тишину безлюдного зала, был понятнее любого слова. Бросив штангу и переступив ее, я зло приложилась к бутылке с водой. — Долго еще в горделивую играть собралась? — он был в плохом расположении духа даже больше, чем я, хотя я неимоверно злилась. — Думаешь, я специально? — Давай отлипай от бутылки и сделаем по-другому, — он посмел проигнорировать мой вопрос, впрочем, как и всегда — любил командовать. Я послушала его и вновь встала у тридцатикилограммовой штанги. — Я побуду в роли стенки. Ты сейчас берешь штангу, выполняешь упражнение и тазом пытаешься дотянуться и коснуться меня, поняла? Услышав столь откровенное побуждение к действию, мой рот моментом высох от беспричинной нехватки слюны. Мне аж захотелось откашляться, почувствовав недостаток воздуха вокруг. Мысль, что я собиралась касаться попой его тела, вызывала во мне трепет, убеждая, что откровеннее могло быть только проникновение. Мои глаза смотрели на него, не моргая и демонстрируя весь ужас от услышанного. До сих пор казалось, что все это только послышалось. — Боишься накосячить? — по его ухмылке можно было понять насколько он глумился надо мной. — Будем выполнять, пока не доведешь до совершенства. — Твое тело не настолько твердое, как стена, чтобы я могла упереться и не упасть, — вылетело у меня. Удивление промелькнуло в его небесно-голубых глазах, а бровь вопросительно поползла вверх от негодования. — Хочешь поспорить, насколько я твердый? Вот черт, далеко не это я хотела услышать. Тонкая натянутая ткань трусиков еще больше начала ощущаться от возбуждения, ведь вульва в момент стала чувствительной. Ситуация в целом накалялась от его «предложения», плюс грязные слова, вылетавшие из его рта, не давали мне покоя, а только больше распаляли. Я вновь наверняка зарделась, прямо чувствовала это на физическом уровне: щеки заболели, кожа зацвела жаром и не хотела успокаиваться. Резко отвернувшись, я взяла в руки сталь и, промычав «давай начнем», решила побыстрее расправиться со следующими эмоционально сложными для меня минутами. Почувствовав присутствие Амена сзади в метре от себя и набрав побольше воздуха в легкие, я сделала чересчур медленный наклон. Мои ягодицы так и не коснулись его, что в то мгновение меня неимоверно обрадовало. — Смелее, Эвтида. Я вернулась в начальное положение и попробовала совершить подобную манипуляцию в куда более уверенной манере. В этот раз мне удалось коснуться его: попа прочувствовала каждую мышцу его бедер, тело к телу оказалось настолько близко, чего я никоим образом не могла ожидать. И, я думаю, он тоже, судя по его выдоху ртом, чуть ли не стону, вылетевшему с присвистом. Я хотела быть глухой, не желая слышать подобное, ведь после осознания мои руки заплясали в тряске, а коленки так и норовили подкоситься. Мое возбуждение уже ощущалось на уровне кончиков пальцев, даже ощущение штанги в ладонях болью отдавало в пах. — Уже лучше, — то был не тон похвалы, а какой-то томный сбившийся шепот, который я впервые слышала от него. Я не знала, о чем он думает и какая картина открывается перед ним, но, предполагаю, он определенно заметил мои подтянутые ягодицы почти на уровне его члена. — Что нужно сделать, чтобы было идеально? — я теперь тоже не звучала как уставшая от попыток довести до идеала технику, с легкостью реагировала на любые его действия и поддавалась навстречу, отвечала тем же, словно была его вторым я — мы будто чувствовали друг друга на клеточном уровне. Мужские руки приземлились на мои бедра и потянули на себя, прижимая их плотнее к телу. Ощутив незнакомую мне ЕГО твердость, я, всеми силами стараясь держаться, пискнула и чуть не уронила железку себе на ноги. — Тренер, зачем вы держите гантель у себя в штанах? — я знала, что конкретно то было, но не смогла не проронить шутку в его сторону, даже несмотря на уязвимость ситуации от водопада в моих лосинах, полностью пропитавшего ткань влагой желания к этому мужчине. — Еще одна колкость и я заставлю отжиматься над своим членом, — прошипел он. Амен, наверное, не понимал что такое говорить мне не стоило, если он хотел сохранить хоть чуточку моего самообладания. Я застыла от потрясения. — Думала, я не понимаю твоего отношения ко мне? Как ты на меня смотришь, как реагируешь… Его руки с бедер переместились на талию, поднимая корпус в прямое положение и прижимая к своему торсу. — А зачем ты разгуливаешь без майки? — я не сопротивлялась, позволяла его пальцам слегка ласкать мою кожу на животе, отравляя ее мурашками. — Ты что, самка дикого животного, чтобы так легко отдаваться самцу, как только видишь его? Ты же человек, у тебя есть разум, не только инстинкты. — Из нас двоих это ты следуешь своим инстинктам. Раскрыл хвост павлином, привлекая внимание, а теперь прижимаешься стояком, — мой голос перешел на шепот, не думала, что так приятно ощущать его движения на себе. Тренер не переходил рамки дозволенного, лишь парировал словами, как и я в ответ, оставляя легкие следы своего тепла на коже. — Интересно, с чего ты взяла, что мой хвост раскрыт? — его губы накрыли волосы над ухом, делясь дозой углекислого газа из его приоткрытых в истоме губ. Едва слышный голос заставлял напрягать свой слух по максимуму, чтобы разобрать каждое слово и соединить в связное высказывание. Еще несколько миллиметров, и он смог бы провести по моей коже языком. Я желала это больше всего на свете. — Не надо меня соблазнять! — нет, соблазняй, не слушай, Амен. Почему я говорила одно, хотя желала совершенно иное? — А я и не соблазняю, — его зубы очертили форму моей ушной раковины. Ноги моментом попрощались, а коленки подкосились, однако спасибо его руке, которая удержала меня под талию. — Ты меня трогаешь, прекрати! — нет, продолжай, не смей слушать. — Уверена? — не уверена. — Да, — нет. Он не отступил, словно чувствовал меня на эмоциональном уровне, ведь мои слова нисколько не пошатнули его уверенность. Правая рука мужчины с некой легкостью легла мне на подбородок и повернула лицо в сторону, твердо впиваясь в мои губы поцелуем. То было тем самым действием, которое я так сильно хотела получить от него, но в то же время я неистово ненавидела его за это. Радикально противоположные эмоции захлестнули меня, и я не знала, что мне стоило делать в этой ситуации. Лишь приоткрыв рот, я дала ему знак на свое согласие. Согласие на то, что начало заворачиваться между нами. Властно рыкнув мне в уста, тренер пуще прежнего осмелел, углубляя поцелуй своим мокрым языком, раскрывая створки моего рта лишь шире для себя, своими действиями успокаивая и распаляя одновременно. Он целовался очень громко, не стеснялся звуков причмокивания, когда отпускал мою захваченную в плен губу, а также своих откровенных стонов, которые явно давали понять, что ему нравится каждое движение, совершаемое нами. Под конец поцелуя я уже стояла к нему лицом, развернутая в моменте, нагло закинув руки на его массивную шею, слегка опираясь на свои носочки, чтобы быть немного выше. Не хотела доставлять ему неудобства. Во время страстного поцелуя, его руки не смели двигаться куда дальше моих волос. Распустив и схватив их в кулак, он с отрадой оттягивал их вниз, вплетался пальцами в затылок и впивался в кожу скальпа, массировал ее, остервенело лохматил. Однако я хотела его более рискованных действий, как минимум почувствовать ладонь на половинке своих ягодиц, которая со рвением сжимала бы ее и шлепала. — Если бы ты не хотела, я бы и пальцем не посмел тронуть тебя, ягодка, — отстранившись языком, прошептал Амен. — Что? Как ты понял, что я хочу? — я надеялась, что наша близость на этом не закончилась, не отпускала его плечи, лишь сильнее впивалась в плотную мужскую кожу ногтями. — На протяжении всего своего монолога про «не трогай меня», ты ни разу не дернулась и не попыталась вырваться. Он смотрел мне прямо в глаза, не отводя своего взгляда и не моргая. Зрачки его были расширены, демонстрируя похоть по отношению ко мне, а стояк стал будто еще больше, продолжая напоминать о себе через ткань его штанов и упираясь мне в живот. — Плюс ты вся дрожала: твой голос, твои конечности, твое дыхание. Даже сейчас ты умоляешь меня трахнуть одним своим видом, и это до невозможности заметно. Я совсем перестала дышать, анализируя всю полученную информацию. Его тон должен был отрезвить, заставить послать его и побежать в раздевалку, однако все, что я могла сделать, — это громко и протяжно простонать, продолжая глазеть. Если он не возьмет меня после всех тех непристойностей, что посылал мне, я просто не выдержу и умру от остановки сердца, измученного чрезмерным возбуждением. — Так чего же ты ждешь, Амен? — я впервые назвала его по имени, посчитала идеальным моментом сделать это, чтобы его имя купалось в волнах откровенности и разгорающейся страсти. Хищный оскал охотника проявился на безупречно красивом лице мужчины, после чего он подхватил меня под ягодицы, располагая мои ноги на своих бедрах. Он держал меня на весу с такой легкостью, будто я не весила ничего. На самом деле так и было, по сравнению с тем, какие штанги он поднимал на тренировках. Влажные от слюны губы набросились на мою шею, сразу переходя к тяжелой артиллерии в виде укусов и метаний языка по солоноватой от пота коже. — Амен, твоя сила возбуждает меня до краев, — я чуть ли не кричала, повернув голову куда-то в сторону, открывая еще больший участок кожи для его манипуляций. Каждое прикосновение его ртом срабатывало словно мини-взрывчатка, распространяя искры вожделения от взрыва по всему телу. Судя по его движениям он даже и не планировал прислонить меня к стене, дабы помочь себе, оставаясь удерживать меня на весу посередине зала. По итогу, не отрываясь от цели ласкать меня, он приноровился удерживать мой вес лишь одной рукой, а другой, приземляясь на спортивный топик и оттягивая его вниз, открыл себе возможность разглядеть небольшую, но аккуратную женскую грудь. Не удивив никого из нашего дуэта, сосок уже тянулся в его сторону, приглашая его рот и руку насладиться всей красотой прикосновений. Шелк кожи чувствовался на грани нереального, будто еще немного — и она растворится лишь от одного касания, что максимально контрастировало с его мозолистыми от постоянной возможности поднимать железо руками. Они были грубыми, как и сам он внешне, угрожая любому, чтобы никто не смел и подумать перейти ему дорогу. Губы по наитию опустились вниз с шеи вдоль ключицы, укусом задевая те нервные окончания, о которых я и не могла догадываться, добавляя совершенно новые, заставляющие завыть ощущения. Зубы кротко проходились лезвием по косточке ключицы, не оставляя следов после себя, будто зная, какую боль могут причинить, поэтому лишь дразнили и раззадоривали до грани. Уже в момент, когда язык полностью накрыл центр одного из моих полушарий, я в конец отключила свой разум, позволяя действовать телу инстинктивно, забываясь и не возвращаясь в реальность. Сейчас были лишь мы посередине спортзала, готовые утонуть друг в друге прямо там. Язык продолжал свои игры, скользя то вниз, то вверх, на пути захватывая сосок между зубов и оттягивая в сторону. Второй горевал от нехватки внимания, поэтому я принялась нежить его в такт мужским ласкам, что давало двойной эффект опьянения. Его укус приравнивался моему щипу, а круговое движение языком — круговому движению пальца. — Я сейчас поставлю тебя на пол, не прекращай ласкать себя, — прошипел Амен, прежде чем опустить меня на ноги. — Зачем? — мой вопрос прозвучал слишком жалко. — Я хочу трахнуть тебя и, к сожалению, сквозь лосины я не смогу это сделать, — снова примкнув к моим губам в нереально влажном поцелуе, его рука потянулась к кромке нижнего предмета моей одежды, потянув ее вниз. — Быстрее избавлю от них, быстрее опробую тебя. Мне нравилась его инициатива. Он сам захотел снять с меня одежду, и он это делал. Шершавая ткань с каждой секундой больше и больше оставляла мое тело, открывая ранее прикрытые ей участки кожи. Амен не стал церемониться, и вместе с лосинами поддел ткань трусиков, одновременно освобождая и от них. Спустя мгновения ничего не сдерживало и больше не впитывало мое возбуждение, поэтому влага, накапливаясь, начала медленно стекать вниз. Перешагнув спущенную одежду и поддев ногой, я откинула ее в сторону, чтобы та больше не смела мешаться. Также я выполнила просьбу мужчины и продолжила ласкать соски своими ладошками, привлекая все его внимание к себе. Однако он не спешил вновь поднимать меня, притянув к себе и расположив руку мне между ног. Я готова была взорваться в тот самый миг, когда он ощутил всю степень моего возбуждения и сексуально простонал на низких вибрациях. Я запульсировала под его пальцами, кожа чуть ли не заболела от новизны осязания. Его конечность чувствовалась совершенно по-иному, нежели моя: он делал все куда нежнее, не без уверенности, щекоча паховые нервы лишь своим присутствием. Прильнув к нему, я укусила его за выпирающую мышцу груди, не в состоянии сдерживать свои мольбы, чтобы он не останавливался. Я шептала непонятные ему слова, проглатывая звуки и забывая как говорить от накала и интенсивности его давления. В это время его указательный палец, собрав часть вязкой влаги и распределив ее по всей вульве, с нажимом ласкал большие и малые половые губы, нарочно избегая клитор. Он хотел не просто сделать мне приятно, а разогреть, возможно довести до максимума, чтобы я больше не могла терпеть. А я и не могла, даже нормально крикнуть «пожалуйста» не была в состоянии, лишь кусала его грудь, пуская слюни на нее и вытягивала из себя непонятные нам обоим звуки, пытаясь насадиться на его пальцы, совершая поступательные движения бедрами. Я надеялась, что он поймет меня и перейдет к главному, но этого не случалось. — П…ж…луй… — захныкала я, интенсивнее двинув тазом к нему навстречу. — Ты о чем, Эвтида? — он не заигрывал, а реально не понимал мой шепот с высоты своего роста. Я набрала побольше воздуха в грудь. — Пожалуйста, войди уже своим чертовым пальцем. Он даже не улыбнулся своей маленькой победе, лишь глубоко выпустил воздух из груди и вошел сразу двумя пальцами, растягивая подготовленные истомой стенки. Это то, чего я ждала все эти долгие месяцы, от чего поймала потемнение в глазах и в прямом смысле чуть не потеряла сознание. Он начал трахать меня ими, не стал дожидаться от меня знаков, без подготовки вводил на всю их длину и с некой резкостью давил на влагалище изнутри. Рывок внутрь, пауза, рывок назад, пауза — соблюдал средний ритм, именно такой, от которого я сжималась на его пальцах и отзывалась на хлюпающие звуки, смешанные с его учащенным дыханием. С каждым новым проникновением я чувствовала нарастающую тяжесть в конечностях и желание взорваться ярким оргазмом на его руке, и, я уверена, что он ощущал это. Я инстинктивно направила руку вниз к клитору, чтобы помочь себе быстрее наполниться всплеском гормонов, который требовало мое уязвимое и чувствительное тело. Однако в ответ на попытку я получила удар по кисти, а после разочаровывающую пустоту там, где секунду назад была наполненность. Писк огорчения не заставил себя долго ждать. Я готова была съесть его за то, что не дал мне и шанса закончить. Увидев мое замешательство, он поднес свой палец, увлажнённый соками, к моему рту, намекая помолчать, и приблизился к моему лицу таким образом, что его палец оказался прижатым нашими губами. Раскрыв рот, он провел языком по нему, пробуя мою смазку на вкус, ожидая того же и от меня, что я и сделала. Мы одновременно ощутили меня на своих рецепторах, после чего, избавившись от пальца, прильнули друг к другу в поцелуе, смешивая слюну с моим возбуждением и пробуя этот коктейль. Амен начал постанывать мне в рот, тем самым демонстрируя свое довольство. Пользуясь моим вовлечением в игры нашими губами, он спустил с себя штаны, открывая вид на невероятно твердую плоть, тянущуюся ко мне, и зажал ее в своем кулаке, размазывая предэякулят по головке. Только я успела осознать что происходит, как он тут же вновь подхватил меня и подставил свой член ко входу во влагалище. — Я думаю, ты простишь мне оплошность с контрацепцией, не думал, что окажусь в такой ситуации. Я клянусь, что ничем не болен, предоставлю все справки чуть позже, — в его глазах я могла прочитать лишь искренность, и я реально доверяла ему всеми фибрами своего небольшого, по сравнению с ним, сердца. Убедившись, что я не против, он вошел в меня, придерживая под коленки, тем самым разводя ноги максимально в стороны и предоставляя себе доступ к виду на мою мокрую вагину, на податливо впускающее в себя влагалище и его член, интимно скользящий внутрь. Откровенная поза и понимание нашего соития доводили меня до чувственной и мучительной истомы. Я никогда не чувствовала себя настолько развратной и желанной. И я понимала по его лицу, слегка скривившемуся от получаемого сжатием моих мышц внутри наслаждения, что он тоже испытывал что-то подобное. Он не нежничал, начал вбиваться в меня со всей свирепостью и напором, в прямом смысле насаживая меня на свой орган. Амен управлял мной, чем неимоверно заводил. — Блять, я без ума от тебя, Эвтида, — между шлепками яйцами об ягодицы, он шептал мне комплименты и грязные словечки, считая нужным, чтобы я знала об этом, — ты моя погибель, запомни это. Я теперь не смогу думать ни о чем и ни о ком больше. — Амен, за…замолчи, — я не могла больше слышать что-либо подобное. Еще пару слов, и я бы разорвалась оргазмом, так быстро закончив наше нереальное времяпровождение. — Хочу, чтобы ты кончила. Сейчас. Быстро руку на клитор, — он не останавливался, трахал меня в одном темпе, который как раз мне был по душе, иногда дотягивался до моей губы и кусал ее чуть ли не до крови, при этом умело чувствуя грань. Я не могла ему отказать. Стоило мне коснуться своей вагины, как я мигом вернула то возрастающее напряжение за секунды до оргазма. Я хотела его и не хотела одновременно. Опустив руку вниз к тому месту, где мы так неистово и страстно соединялись, я развела пальцы, словно ножницы, и обхватила его ствол, ощущая скольжение плоти и насколько он был возбужденным и горячим там. Кожа его так и кричала шелковистостью: была мягкая и гладкая, никакой грубости, как на руках. — Сука, я такими темпами изольюсь в тебя. Прекрати, — мне нравилась его слабость передо мной, я чувствовала, что от меня могла зависеть его разрядка. Я захотела, чтобы он кончил от моих оргазменных спазмов, поэтому продолжила доводить его до исступления своими прикосновениями к члену и мошонке, нежно сжимая ее в ладони. По его учащенному дыханию и более прерывистым движениям я поняла, что он уже был на грани. Сменив руку, которой я держалась за его шею, чтобы не упасть, на ту, которая ласкала мужской орган, я накрыла пальцами клитор, начав усердно массировать его. Мне не понадобилось много времени, чтобы кончить на его члене, разрываясь криком и сокращениями, сильно сжимая его и без того готовую испустить свое семя плоть. Вслед за моим криком он зарычал, словно животное, и резво вышел из меня, оставляя доказательство своего удовлетворения на своем и моем животах.***
Неожиданным времяпровождением и закончилась наша тренировка, мне не потребовалось много времени, чтобы собраться и отправиться домой. Вечером того же дня я внезапно вспомнила о наличии камер, развешанных по всему периметру спортзала. Ужас охватил мое тело, тысячами иголок разом вонзаясь в меня. Долетев до телефона, я принялась строчить неприятного рода сообщение своему любимому тренеру.Эва
Амен! Камеры! Мы влипли!
Он не отвечал больше получаса, хотя мгновенно прочитал текст с тревогой, забитой во все колокола. Амен 🤔 Одинокий смайлик украшал его немногословный ответ. Он либо насмехался надо мной, либо пошел решать нашу проблему в виде небольшой шалости. Я все также не могла продолжать ходить на тренировки с моим персональным тренером, только теперь к списку причин добавилась еще одна: он был чертовски хорош в сексе…