***
Во время тренировок возможности воплотить задуманное не было, так как Амен обжигал меня профессиональным взором, не оставляя ни на секунду в одиночестве. Однако в другие дни, когда только я, а не он, могла выделить нужное себе время… проблем не возникало. По зову сердца я выбрала растяжку. Именно с этими упражнениями периодически требовалась посторонняя помощь, что значило лишь одно — лучше варианта и возможности придумать не предоставлялось возможным. В этот день Амен работал с потоком очередных клиентов до позднего вечера, поэтому часто отвлекаться он не был в состоянии. Тем было и лучше: не получилось бы у него высказаться в своей коморке. Взяв один из многочисленных ковриков, я отправилась на самое видное место — в центр рядом со шведской стенкой. Именно оно было максимально просторным, не было заполонено никакими тренажерами и было в визуальном доступе практически с любого ракурса тренажерного зала. Прежде чем дойти до него, я нарочно прошла мимо своего тренера, подмигивая в знак приветствия. Сделала это для того, чтобы он был в курсе моего присутствия, мог периодически поглядывать за мной, наслаждаться мной и моим подготовленным шоу для него. Я была абсолютно уверенной, что он не останется равнодушным. Расположившись на каучуковом полотне, я позволила своим ногам максимально развестись в стороны, чтобы начать выполнение первого упражнения из программы. Для начала я решила по-настоящему погрузиться в занятие, позволяя своим мышцам получить максимальную долю разгрузки после усиленных тренировок. Я получала невероятный кайф не только от физкультуры, но и от тренажерного центра в целом. Было в нем что-то мотивирующее, поднимающее настроение, подбадривающее. Зал, как и всегда, был полон людей, а суета активной жизни поглотила каждого, кто ступил на порог этого здания. Каждый раз, когда я посещала заведение, красивые подтянутые парни и девушки помогали сосредоточиться на своей цели и предоставляли возможность хотеть походить на них — они доказывали, что достичь идеала было возможно, хоть и требовались непомерные усилия. И в основном я обращала внимание не на клиентов, а на тренеров — их здесь было больше, чем один Амен. Мой альбинос был лишь одним из них. Именно тренер-мужчина мне и был нужен. Когда я добросовестно разогрелась, пришла очередь выцепить такого, чтобы попросить его помочь мне с некоторыми элементами из упражнений. Конечно же я имела представление о них, только вот другие работники не знали этого. И мне повезло — накаченный и высокий мужчина с бейджиком как раз направлялся в мою сторону. — Молодой человек, можно вас на минуту? — крикнула я, что есть мочи, чтобы блондин также обратил внимание. — Это вы мне? — высокий пучок небрежно был собран на его голове, а выбившиеся пряди кричали о том, что шатен сам был глубоко погружен в процесс тренировки. — Да, — я резво вскочила, чтобы подойти к нему поближе. — Не могли бы вы помочь мне с упражнениями на спину? Мне нужно растянуть мышцы. Я бросила секундный взгляд на своего голубоглазого, примечая, что он не отводил своего взгляда от нас. Его бровь недовольно была брошена вверх, а руки расположились на груди, демонстрируя закрытую позу. Душа ликовала, что я так быстро смогла забросить крючок и поймать своего возлюбленного на приманку. — Да, без проблем. Вас интересует что-то конкретное? — мужчина показал рукой на коврик, без слов предлагая подойти к нему ближе. — Да, конечно, как вас зовут? — я нарочно сделала шаг в сторону, чтобы Амен мог видеть мои эмоции и чуть повернулась к шатену. Рука демонстративно потянулась к волосам, пальцами цепляясь за хвост, а широкая улыбка закрасовалась на лице. Я прямо-таки хвасталась своими ровными зубами, чуть ли не хихикала шатену в ответ. И остро чувствовала недовольный, испепеляющий ледяной взгляд, что не давал ни секундного послабления. Желание посмотреть на альбиноса росло с каждой секундой, а подавить его практически не предоставлялось возможным, но в итоге я смогла. И я гордилась этим. — Тизиан, — тренер улыбнулся в ответ, на что я протянула ему свою ладонь. Он без каких либо задних мыслей сжал ее, довольно кивнув. — Эва. Какие упражнения лучше всего подойдут? — настигнув коврик, я взмахнула рукой в его сторону. — Довольно много. Например, поза собаки мордой вниз, — услышала я, повернувшись к нему спиной, чтобы расположиться в заявленную позицию. — Не посмотрите, правильно ли я делаю? — мир перевернулся с ног на голову, стоило мне опустить голову вниз, упираясь ногами и руками в пол. Я специально чуть округлила спину, чтобы тренер смог меня поправить. — Спину выпрями, — услышала я такой знакомый, уже до боли родной грубый голос. Амен в несколько шагов успел настигнуть нас с другого конца зала. — Тизиан, решил язык и глаза потренировать вместе с остальными мышцами? — Не понял? Мне пришлось вернуться в исходное положение, чтобы я могла в деталях рассмотреть развернувшуюся картину, так нелепо созданную мной. Альбинос стоял с максимально недовольным выражениям лица: губы скривились в пренебрежении, прозрачный взгляд потемнел, пуская в Тизиана молнии, а брови соединились вместе, образовывая одну линию. Он даже не пытался скрывать свое состояние, сжимая кисти в кулаках, а после так же быстро разжимая. Шатен же наоборот, кичился спокойствием, не позволяя ни одному мускулу дрогнуть. Скорее всего, не ощущал никакой опасности в лице своего коллеги. — Ну ты же на тренажерах работал, видел как грудь качал, а тут с чего-то к девочке решил подойти да посмешить. Вот и спрашиваю: язык тоже потребовал тренировки? — даже голос отдавал сильно уловимой сталью, будто Амен бросался миллионами идеально наточенных кинжалов. — Меня попросили, я подошел… — Можешь идти, — после этих слов мой мужчина повернулся ко мне, своими действиями показывая, что разговор с шатеном был закончен. Я вмиг задрожала от этого взгляда, что обратился ко мне. Казалось, будто он вмиг был готов высосать всю мою душу. Настолько опасного и одновременно сексуального зрелища не довелось мне увидеть до этого момента — хотелось одновременно и убежать, и упасть в его объятия, уволакивая в темный уголок. — Давай-ка ты не будешь решать кто тут закончит, все-таки Эва обратилась ко мне, а не к тебе, — самодовольный смешок послышался за спиной у моего тренера. Его взор обратился в черноту, как только слух уловил столь необдуманно выпущенное заявление, позволяя радужкам спрятаться за верхними веками. Я никогда не видела, чтобы он вот так остервенело закатывал глаза. Вместо того чтобы повернуться и ответить шатену на его утверждение, блондин уверенно потянулся ко мне, позволяя нашим губам затрепетать в единении. Уверенные движения ртом так и кричали всему залу о том, что я была его, а я и не отстранялась, а наоборот, лишь ближе прильнула, интимно касаясь своей грудью его. Каким же он был собственником, если решился рассекретить нашу связь только для того, чтобы доказать что-то своему коллеге. Это неимоверно льстило. Амен нехотя отстранился и секундно задержался взглядом на моем лице, прежде чем развернуться к Тизиану. Несмотря ни на что, я успела заметить влагу нашей слюны, что была развязно смешана во время активных действий губами. Захотелось попробовать мужчину еще раз. — Я думаю, именно мне она позволит закончить с ней все, что только пожелает. Схватив меня за руку, альбинос не стал дожидаться ответа, прежде чем потянуть меня в сторону раздевалок, забывая об инвентаре, который я обязана была убрать. Он хотел побыстрее отправить меня домой.***
Оказавшись дома, мне пришлось чуть ли не с порога страдать от непонимания того, к чему же мне стоило готовиться. Как я и думала, тренер довел меня до женской раздевалки и потребовал поехать домой. Сказал, что приедет после своей смены и обязательно проведет «воспитательную» беседу по поводу моего поведения. Он произносил каждое слово без какого-либо искреннего энтузиазма, сверкая молниями своих лазуритов и демонстрируя всю свою непоколебимую серьезность, что аж брови образовывали глубокую морщину в межбровном пространстве. Амен показал свое недовольство и тем, что развернулся, не попрощавшись со мной, а лишь сдержанно кивнул и отправился назад к своему подопечному, который был оставлен без присмотра из-за уже горячо любимой мною сценой. Было довольно азартно. До самого вечера я не могла найти себе места, пытаясь зацепиться хоть за что-то в его словах, отыскать ответ. Его речь снова и снова прокручивалась без остановки в моей голове. Очевидно, были ситуации, когда я начинала бояться его, ведь природа наделила альбиноса волевым характером и устрашающей внешностью в моменты его неприкрытой злости. А он был рассержен, когда за руку вел меня на выход, — сомнений нисколько не было. И все же я искренне надеялась, что ничего не последует за этими, как мне показалось, угрозами, максимум возникнет вопрос, для чего я это все затеяла. Амен стоял на пороге моей квартиры куда раньше, чем я рассчитывала — он обычно освобождался намного позже. Я даже не спросила о причине столь раннего визита, так как возможности попросту не предоставилось. Мое тело сразу же было зажато между ним и небольшим комодом, что одиноко стоял недалеко от входной двери. Мужчина не стал церемониться, тратить свои и мои нервы на разговоры, бессмысленные перепалки, а сразу же перешел к приятному обоим «наказанию». Мы прекрасно понимали, что показать мне было куда эффективнее, чем сказать, и я сразу же затрепетала от предвкушения чего-то немыслимо жесткого и необычного. — Испытывать меня захотела, ягодка? — прошептал он мне в рот, прежде чем затанцевать на нем своим юрким влажным языком. Очи цвета светлого бескрайнего океана были широко распахнуты, обнажая тяжело застеленную пелену возбуждения, в то время как его колено по-хозяйски расположилось между моих ног, разводя их широко и без возможности свести назад. Я была в тонком шелковом халате, который с непомерным усилием пытался прикрыть мои бедра, поэтому конечности без какой-либо преграды уступили мужскому давлению. Альбинос не целовал меня и не трогал, только расположил массивную ладонь на моей шее, лениво облизывал мои уста, фривольно вдавливался коленом мне в пах и продолжал испепелять уже далеко не прозрачным взором. Мне моментально захотелось завыть, поддаваясь дикому желанию вбирать носом воздух почаще и побольше. — Как умело смогла подергать за ниточки моего эго, чуть ли не позволила Тизиану потрогать тебя на моих глазах. Чего ты добивалась? — прошипел альбинос, чуть сильнее обнимая широкой рукой тонкую трахею. Большой палец не спеша пробежался по коже, лаская и одновременно посылая миллионы импульсов, которые не отрезвляли, а только опьяняли. — А чего ты добивался, когда твоя блондинка практически загоняла язык в твое ухо? — не смогла не поддаться искушению уколоть и ответила вопросом на вопрос, зная, что тренер такое не любил. — Что… — он оборвал сам себя на полуслове и принялся за глубокие размышления, касаясь взором каждого дюйма моего лица. Было видно, что шестеренки в голове заработали, позволяя потоку мыслей обрушиться на разум. Все тело саднило от слишком ощутимой близости. Амен нещадно делился своим жаром, нисколько не подозревая, какую невыносимую сладкую боль между ног тем самым мне причинял. Его дыхание опаляло меня всю, заставляя кровь чуть ли не бурлить внутри, концентрируясь в одной точке, что моментально набухла и запульсировала, периодически соприкасаясь с грубой тканью его штанов. Я не поняла к какому решению он мысленно пришел, лишь только то, что он понял о чем именно я говорила. Движения стали более рваными, тренер грубо зажал мою нижнюю губу между своих острых зубов и сильнее стиснул горло, едва ли не полностью перекрывая поступаемый воздух. Другая ладонь без прелюдий опустилась на бедро, поддевая скользкую ткань и поднимая ту вверх, чтобы открыть коже доступ к прохладному воздуху в помещении. Мурашки не заставили себя долго ждать, а пальцы грубо впились в плоть до ярко-красных отметин. Мужской чувственный рот не оставил ни одного живого места, преодолев всю площадь небольшого лица и кусая везде, где только было можно; мягкий податливый язык чертил влажные узоры, а зубы дарили грубые следы, в то время как губы следом будто извинялись за бесцеремонные действия альбиноса — мягко задевали, практически щекотали. Тяжелое дыхание Амена слишком громко отдавалось глухим характерным звуком в тишине, а его ласки сопровождались возбуждающей музыкой для меня, что по понятной причине затягивала еще больший узел внизу живота. Я с головы до пят хотела быть оттраханной им и уверенно демонстрировала это. Он без колебаний потянул меня в спальню, не прекращая вжиматься ногтями в мои бедра, периодически шлепая по ягодицам и вырывая из меня громкий доходчивый стон. Блондин никогда не был терпеливым в постели — в этом я уже не раз убедилась — только вот сейчас был тот случай, когда то самое звериное нетерпение возросло многократно и никак не могло сравниться с прошлыми разами. По пути он распахнул мой халат, срывая его с меня и оставляя в одном нижнем белье в виде увлажненных трусиков. Каждое мое движение в его сторону — будь то взмах кистью или же ответ на ядовитый поцелуй — пресекалось, а после и вовсе мои руки были сжаты в кандалы его крепкого хвата. — Хотела вывести меня на эмоции? У тебя получилось, дорогая. Пожинай плоды своих игр, — легких шепот в ухо, а после уверенный толчок меня на кровать, в тот момент как я коснулась ее передней поверхностью бедра. Мне не позволили развалиться на животе, потянув за талию и располагая меня в позе на четвереньках. Альбинос потребовал лечь грудью на постель, раздвигая ноги как можно шире, и тянуться ягодицами вверх. В таком положении я была более чем уязвима, от чего дрожала мелкой будоражащей дрожью в предвкушении почувствовать на себе все то, что он задумал. Отзвук от пряжки ремня невозможно было спутать с чем-либо еще, слишком явно нарушал гробовую тишину, что до этого разделяла место лишь с симфонией нашего возбужденного дыхания. Впоследствии сильный укус справа болезненной волной распространился по всему телу, пришел на смену звуковых прелюдий, чтобы не расслаблялась. Амен не остановился, начал покрывать мою попу неприятными, но в то же время разгорячительными ласками, обрушив свои зубы на покрасневшую кожу и оттянув ее с неистовой страстью — допускал не контролировать свои силы. Вслед за тем разместил на нее ладони с двух сторон, оттягивая мышцы, впиваясь пальцами, практически разрывая меня на части. Он вовлекал себя в грязную игру и получал наслаждение, так явно демонстрировал упоение в виде едва уловимых грубых стонов. Мне оставалось лишь цепляться за хлопковую ткань простыни и надеяться, что рано или поздно это наказание будет закончено — хотелось наконец мужчину внутри меня. Уже. Всегда. Тонкая полоска стрингов, которая могла бы хоть немного побороться за возможность скрыть мои интимные места от ледяного взгляда, была грубо оттянута в сторону, предотвращая любую из малейших для меня возможностей утаить силу моего возбуждения. Ткань настолько сильно приклеилась к вульве — она прямо-таки сочилась влагой моего предвкушения — что альбиносу пришлось приложить незначительные усилия, чтобы добиться своего. Вязкая нить секундно потянулась от входа, никак не желая расставаться с нижним бельем, а после сдалась под натиском мужского напора, смиренно оборвавшись. Блондин стал свидетелем столь прекрасного зрелища и томно, гортанно промычал то ли от удовольствия, то ли от нетерпимого напряжения в своих штанах. — Слишком сильно палишься. Сразу понятно, что получаешь удовольствие. А я еще ничего не успел сделать, — он хмелел от своей власти надо мной, наслаждался своим влиянием и преимуществом. Я была чуть ли не зависима от него, бесконтрольно выпивала горькую, но согревающую изнутри смесь из чувств вожделения и острой нужды в нем, что как наркотик отравляла меня с каждой секундой все больше и больше. А после закусывала слепым обожанием, чтобы хоть как-то убрать эту горечь. Половые губы обдало прохладным воздухом, явно намекающим на то, что они были обнажены. Я прекрасно ощущала колкое прикосновение мужского взора, поднимающееся снизу вверх, рассматривающее все то, что далеко не раз уже лицезрел. Трусики не были порваны в этот раз, лишь оттянуты в сторону до резко впивающейся ткани в нежную кожу ягодицы. Палец по-хозяйски нашел мой клитор и нещадно надавил, вызывая слишком ощутимый удар током, пробежавшийся по всему телу в виде мурашек. Я инстинктивно дернулась, отодвигаясь от его руки, на что получила хлесткий удар по своему разгоряченному месту. На удивление, мне понравилась столь обоснованная грубость, захотелось почувствовать ее еще раз. Небольшой отдых от его касаний, когда блондин отстранился, натянул мои струны души до предела, заставляя с трепетом ожидать дальнейших действий. Чтобы явно, как он произнес, не «палиться», я замерла в одном положении, своевольно отдавая свои увлажненные складки ему на растерзание. При этом грубо прикусывала губу и прикрыла веки, чтобы хоть как-то отвлечься от нарастающей дрожи. Каждый звук обратился в нечто осязаемое, слишком громко отдаваемое в уши: бегунок для молнии, что податливо скользнул вниз; различимый в звенящей тишине шорох от брюк, которые, скорее всего, были бесцеремонно спущены; пикантное хлюпанье, которое могло означать лишь то, что мужчина толкнулся в кулак, с удовольствием размазывая предэякулят по всей манящей твердости. Неужели он собирался… Мысли были в одночасье оборваны резким, ничем не сравнимым проникновением члена в меня. Вот так безмятежно, бесстрастно, сразу на всю длину с задержкой внутри. Громкий раскатистый вздох нашел свое освобождение из моего горла по причине абсолютной неожиданности. Я в прямом смысле была настигнута врасплох, немыслимо сжимая его своими упругими стенками. Грубые толчки незамедлительно возглавили наш акт любви, чтобы я наслаждалась возможностью быть всецело покоренной альбиносом. Член бестактно входил и выходил, шлепки кожи по коже заполонили все моментально пропитанное сексом помещение, а услада от трения с каждым движением лишь больше наполняла меня, хотя, казалось, больше некуда — удовольствие уже бесстыдно выплескивалось через край. Одна только мысль о той страсти, что была между нами, заставляла узел моего возбуждения затягиваться до предела, вызывая во мне болезненное желание разрядки. Эту боль не хотелось терпеть, она граничила с той, от которой хотелось быстрее избавиться. Фарфоровые руки на моей тонкой смуглой талии, что чуть ли не вплетались в мою кожу, периодически забирали все мое внимание себе. Амен управлял мной, насаживал меня на свое естество, издавая нескромные, приятные слуху стоны. Изредка проходился ладонью по моей спине, затрагивал как можно больше площади моего тела, смахивал испарину. — Будешь знать, как доводить меня до такого состояния. В следующий раз подумаешь, прежде чем делать, — он неистово вбивался, не давая себе ни одной возможности на промедление, позволяя искрам от столь безудержной любви создаваться от трения. Тренер растягивал меня все больше и больше, и я нисколько не была против — могла лишь хвататься за постельное белье в попытках разорвать его от нахлынувших эмоций и подставлять влагалище для более глубокого проникновения. Амен рукой опустился вниз в процессе, чтобы смело накрыть ладонью живот. Он позволил себе слегка нажимать на него, массировать чувствительный низ, едва переходя на лобок. Он хотел почувствовать член через преграду в виде меня и, кажется, добился своего, в момент чуть замедляясь и проникая круговыми движениями, от чего горячо дышал в спину и едва касался языком солоноватой кожи. Это был один из самых интимных моментов за все время наших с ним встреч. В конечном счете альбинос сделал собственный выбор поменять правила нашей борьбы. Он грубо отпрянул, позволяя своей твердости с хлюпом выскользнуть из меня, на ходу переворачивая мое тело на спину. Передо мной сразу предстал блестящий от обильных выделений член, разрисованный живописными идеально очерченными узорами светло-голубых вен с порозовевшей набухшей головкой. Блондин не ласкал себя, хотя мог бы, лишь уставился на меня, не смея отрывать взора от лица, слегка щурясь и ухмыляясь своим мыслям. — Возьми в рот, — властный хриплый приказ, от которого появилось ощущение, будто я летела вниз на американских горках. Оно настолько резко захватило меня, что я невольно облизнулась от столь влажной просьбы, — быстро. Я не смела ослушаться, сама желала поскорее присосаться к нему и довести до фантастического оргазма. Его член — это все, что я видела после его повеления. Вскочив, медленно поползла к нему, нарочно виляя несуществующим хвостом, кончиком носа коснулась горячей плоти в попытках разгорячить мужчину по максимуму. Он был недоволен моей тактикой, схватился за волосы и направил. У меня не оставалось выбора, кроме как раскрыть распухшие губы и насадиться на мужское возбуждение, принимая его до предела. Головка уткнулась в горло, что не успело расслабиться, а Амен продолжал надавливать, ему было мало. Я задергалась, пытаясь избавиться от давления, на что получила звериный рык. — Соси, — я задрожала от незнакомого мне тембра, молчаливо согласилась играть по его правилам. Голова дернулась вперед, вновь принимая в себя естество, губы обратились в кольцо, закрывая собой зубы. Несколько движений вперед и назад, выманивающих очередной грубый выдох, а после язык, что заскользил по всей поверхности. Скользкий орган пробовал очертания вен, накрывал их, чуть ли не вплетался в них. Я сама улетала от того, что творила, боялась представить, каково было ему — ощущать жар моей слизистой на своей чувствительной коже. Мне захотелось впустить его глубже, поэтому горло поддалось, чтобы как можно больше расслабиться. Альбинос помогал мне, не отпускал голову, с нажимом ответно двигался навстречу, в итоге не встречая преграды. Только головка оказалась внутри, стараясь поместится в гортани, как мой взгляд бросился вверх, желая зацепиться за мимику Амена, получить ответ на мой немой вопрос было ли ему хорошо. И ему было. На это указывали его приоткрытые губы, что я уловила, когда вновь отстранилась, поплывший взор потемневших глаз, что смотрели на меня и в то же время в никуда; его учащенное дыхание и порозовевшая кожа на щеках. Мокрые светлые пряди свисали вниз, а крупные капли пота стекали по вискам. Своим видом блондин привязывал меня к себе еще больше, я хотела утонуть в нем и кончить без дополнительной стимуляции своего клитора. Все это побудило меня на более активные действия — я начала яростно сосать, создавая вакуум с помощью рта. Грубо сбросив его руку с волос, позволила себе быстрые движения головой вдоль всей плоти, принимала его максимально глубоко, вцепившись в бедра. Вязкая слюна потекла по подбородку, развязной дорожкой капала вниз на постель, что смиренно впитывала жидкость. Эта картина помогла мужчине снять внутреннее «я» с предохранителя, его движения полностью лишились контроля. Ладонь легла на шею, чтобы в очередной раз ощутить движение, что происходило в глотке, а после позволяла себе схватиться за подбородок, размазывая выделяющийся секрет не только по лицу, но и по груди. Мне было плевать, как я выглядела: хоть и знала, что он наслаждался моим видом, я была ведома лишь собственными инстинктами довести его до исступления. Моей целью был лишь он, изливающийся внутрь. Хотелось вкусить его наслаждение. И спустя некоторое время мне удалось. Я почувствовала неистовую пульсацию на языке, прижимаясь лбом к его лобку и позволяя семени стекать вниз по горлу. Я выпивала его без остатка, одновременно прикладываясь рукой к клитору и бурно кончая от всего нескольких круговых движений. Это был очередной раз, когда я поймала звездочки в глазах, а голова поплыла, позволяя мне скатиться вниз на постель и прикрыть глаза от переизбытка ощущений. Первое, что я почувствовала, как только начала возвращаться в реальность — теплые объятия и приглушенный мужской голос где-то издалека, который пришел на место громкого звона в ушах: — Надеюсь, больше у тебя не будет сомнений по поводу меня? Нет, не будет, любимый. Я была самой счастливой девушкой во всей Вселенной, ведь теперь я окончательно убедилась — Амен был моим и только моим.