***
Пит не особо близко общался с Баки. Виделся он с ним в основном на тренировках, общих миссий не было, а в пределах жизни на базе они перебрасывались лишь общими фразами по типу «Привет, как дела?» и иногда могли вместе посмотреть какой-нибудь фильм в общей гостиной со всеми остальными. Питер видимо боялся его, так как постоянно замирал как кролик, видя Зимнего, и смотрел так настороженно. Даже несмотря на то, что код активации теперь был лишь набором бессвязных слов, не имеющих никакого смысла. Питер опасался, а Баки не настаивал на дружбе, так как просто не знал, что делать – о чем говорить с подростком без четырех месяцев восемнадцати лет из 21 века. А вот Баки видел Питера гораздо чаще – в пресловутом тик-токе. Он наткнулся на его аккаунт как-то раз лежа одним поздним вечером в кровати, и подписался, считай, в числе первых. На тот момент в профиле Паука еще ничего такого, о чем тут вещал Стив, не было. Питер снимал со своего дрона-паука свои поскакушки по крышам, как он круто переворачивался в воздухе и крутил пируэты, повторял тренды под разную музыку, совершенствовал себя в монтаже. Одним из любимых видео у Баки было то, где Питер выполнял тренд «Взгляд Зимнего солдата» (в этот момент, кстати, Бак узнал, что у него оказывается тоже есть какая-никакая фанатская база, вот уж удивительно) – это было одно из первых его видео. Суть тренда была проста – нужно было закрыть нижнюю часть лица и под эпичный момент в треке посмотреть исподлобья в камеру так, чтобы это выглядело максимально угрожающе. У Питера получилось скорее горячо из-за его оленьих темных глаз и пушистых подрагивающих ресниц. Бьюкенен даже сохранил это видео себе в избранное и много раз пересматривал, однажды поймав себя на совершенно неуместной мысли о том, что, наверное, так бы выглядел взгляд Паркера, если бы он кому-то отсасывал. Воспаленный мозг быстренько дорисовал губы юноши, увлажненные и поблескивающие, со стекающей каплей слюны вперемешку с предэкулятом по подбородку, которые бы плотно сжимали член. Его член. Подобные мысли стали для Джеймса ведром холодной воды на голову – сердце ухнуло куда-то вниз, прямиком в половой орган, который недвусмысленно намекал на свою явную заинтересованность, хотя лицо мужчины при этом привычно не выражало ничего. Баки быстро отложил телефон и поспешил поскорее провалиться в сон, чтобы наваждение скорее прошло. На утро он логично объяснил себе, что вероятнее всего с ним сыграли злую шутку долгое воздержание длинною в херову тучу лет и половая потребность, которая все это же время копилась, активно подавляясь. Вечером этого же дня он дрочил, лежа на кровати и искоса смотря первое попавшееся порно. На последующую неделю все затихло, однако, стоит сказать, что то злощастное видео он тоже не смотрел, да и вообще не заходил в профиль Паука. Он решился снова посмотреть спустя две недели, в первый же вечер после возращения с трехдневной миссии, и посыпался уже на третий репит. Теперь мозг рисовал картинку еще ярче прежней – вот Питер высовывает аккуратный розовый язык и нежно водит по нему головкой члена (все так же его, Баки), снова смотрит этим взглядом из-под ресниц, обхватывает головку губами и двигает головой, размашисто, с пошлыми звуками, отрываясь от крупного обрезанного члена с влажным хлюпающим звуком и тянущимися ниточками слюны, приоткрыв рот. И смотрит. Картина в голове прострелила мозг иглой, и эта игла полетела по телу вниз, в пах. Джеймс на автомате сжал свой член рукой через тонкие домашние штаны. Нет, дрочить на свою фантазию в этот день он не стал. Однако, подрочил на порно – просто бездумно выбирал первое попавшееся по превью и нащелкал то, где миловидного парня лет 18 с большими темными глазами и чуть вьющимися каштановыми волосами с упоением натягивал на свой член здоровый мужик, в руках которого пацан казался меньше раза в два. Осознал на что дрочит Баки только когда кончил себе в руку с шумным выдыхом. Пиздец – иначе не сказать. На утро он снова убедил себя, что это все воздержание плюс усталость после миссии, упорно игнорируя то, что парень из порно был очень похож на Питера. Днем была тренировка, как назло, с Пауком. Баки задержал на Питере взгляд лишь в начале, осматривая его с ног до головы, особенно долго задержавшись на губах. Джеймсом было принято решение вообще больше не возвращаться к тому видео. Он даже удалил его из избранного. Теперь он просто щелкал видосы в профиле SpidyPiDiPi, к тому же, за это время появилось много новых. Снова паучьи трюки, тренды, танцы и все такое, и вот последний опубликованный видос, на котором Питер стоял в футболке с принтом реактора Старка на груди, держа в руках люминесцентные лампы. Он смотрел прямо в камеру с каким-то вызовом, и когда музыка в видео поменялась, Джеймс даже не сразу понял, что произошло. Лампы в руках юноши загорелись красным, а футболка куда-то магическим образом испарилась с тела, открывая взору мышцы пресса и груди, которые только подчеркивались специфичным освещением. Питер на видео ухмылялся и смотрел с вызовом. Баки все пересматривал и пересматривал видео, длинное в несколько десятков секунд – он все не мог поверить, что на экране действительно Паучок, их Питер, краснеющий по любому поводу. С этого момента у Бьюкенена развилась какая-то нездоровая зависимость – он ждал новых видео в профиле Паркера, проверяя его утром и вечером как по часам. И Пит не разочаровывал, выкладывая их каждые два дня по содержанию все хлеще и хлеще. Под видео, к слову, быстро собирались несколько десятков тысяч лайков и с тысячи комментариев с визгом фанаток и фанатов. Вот парочка вновь таких же с лампами под ту же музыку, но уже в других позах – со спины, чуть развернув корпус боком, явно не у себя в комнате, вот с кольцевой лампой, которую Пит заводил горящей за себя, стоя к камере лицом так, что спереди силуэт оставался темным, а сзади четко очерчивались красным светом мышцы шеи и трапеция. Вот видео, на котором юноша в общем душе в тренировочном зале у зеркала дергает свою майку под бит, а затем она снова исчезает с его тела с помощью магии монтажа. А вот Питер садится на кровать спиной к «зрителям», уже с привычно оголенным торсом, смотрит через плечо, а затем небрежно кидает на постель позади себя блестящий квадратик с презиком, чуть опирается на руки и ведет плечами, демонстрируя мышцы спины. А вот видео, на котором Питер сидит на стуле в черных джинсах, с голым торсом и непойми откуда взявшемся у него тонким ошейником с кольцом на шее, в руках у него ремень, согнутый пополам и он ударяет половинки кожи друг о друга под характерный бит, а затем уже под сменившуюся музыку протягивает ремень в камеру, будто предлагая взять его тому, кто смотрит сейчас на него, взгляд его при этом такой чистый и невинный... И ох, Баки бы взял! Он сам не замечает, как пересматривая все это лежа в кровати по вечерам, уже сам достает свой член, оттягивая резинку штанов и белья, и водит по нему рукой, во все глаза смотря в экран своего Старкфона. Теперь это обязательный ритуал на ночь – подрочить на Питера Паркера. При этом днем он старался его избегать, даже стал тренироваться с ним меньше, так как тело реагировало уже и в зале. Баки знал как пахнет Питер, знал какие на ощупь его бока, знал, какого это – хватать его за руки и фиксировать, повалив на маты, знал, какого это, когда тонкие юношеские ноги оплетают поясницу в попытке сбросить с себя противника, какого это прижиматься членом к его заднице в трико в этой борьбе. И, хвала Тони Старку, костюм Паука был достаточно прочным, чтобы Питер не чувствовал вполне недвусмысленной выпуклости в штанах Зимнего Солдата в эти моменты. Все это походило на чертово безумие, от которого плавился мозг и единственное, что хотелось – это завалить этого мальчишку на свою кровать и буквально своим телом выбить из него все эти непристойности. Баки соврал бы, если бы сказал, что когда-либо испытывал что-либо подобное в прошлом. А уж когда Баки стал замечать под видео редкие, но до ужаса сальные комментарии от мужчин, судя по профилям (в которые Зимний конечно же сейнепременно же переходил) намного старше юноши, в которых они восхищались телом его kukolke, Баки рвало башню похлеще, чем от кода. Он пару раз даже вычислял сученков не без помощи Пятницы и следил за ними, но убить не решался, хотя рука чесалась, ох как чесалась! – не хотелось так необдуманно подставлять Старка, который приютил. И становиться снова убийцей тоже не хотелось. В конечном счете, это несколько лицемерно – дрочить на Питера, представляя его в самых разных позах на своей кровати, и гасить тех, кто делал, по сути, то же самое, только не боялся свои мысли озвучить. Ведь Баки так и не написал ни одного комментария со своего аккаунта, он только лайкал. Когда Питер стал для него kukolkoy, а уж тем более «его», Бьюкенен тоже не особо уловил. Просто в какой-то момент он касался себя под видео, на котором Паучок выполнял тренд, где нужно было произнести слово «Fuck» своим голосом в определенный момент, и кончил, выдыхая это слово, пачкая собственную руку теплой вязкой спермой, которой было теперь так много. Все это сводило с ума. Хотелось сделать этого невозможного «своим». Просто зайти в его комнату, которая была аккурат за толстой стенкой (какая ирония судьбы), и выебать его на его же кровати. Искусать всего, оставить отметины от бионической руки повсюду – на бедрах, на голенях, на ягодицах и на шее, крепко сжимать плоть, насаживая его на свой член, чтобы кричал, чтобы срывал свой невозможный голос, чтобы звал его, Баки, по имени, чтобы просил еще, прижимался ближе и называл папочкой, как он в шутку называет Тони, когда тот достает его излишней заботой – Зимний не раз слышал. А еще хотелось затем снять видео и выложить его в этот ебаный тик-ток, всем показать, чей он. Баки впервые ощущал, что он проиграл. Все его чувства, в которых он и без того плохо разбирался, теперь летели одним большим товарным составом прямиком в Ад! Теперь уже Джей не мог остановиться от того, чтобы не смотреть на Питера, не садиться к нему слишком близко за общим просмотром кино, не наблюдать украдкой из-за своих спадающих на лицо волос, в темноте и свете плазменного экрана, как тот увлеченно смотрит фильм, отправляя в свой рот сладкий попкорн, иногда задерживая пальцы на губах или вообще их облизывая. Как-будто нарочно медленно, тягуче, будто знает, зараза, что за ним наблюдают. Это исступление продлилось еще пару недель, за которые Баки успел окончательно помешаться и теперь наоборот старался быть в поле зрения Питера как можно чаще. Тот, кажется, даже привык, перестал вздрагивать, когда Зимний появлялся у него за спиной. Хотя непринужденное общение все еще клеилось плохо, но хоть как-то клеилось – больше правда со стороны Паучка. Он задавал вопросы, интересовался аккуратно, а Баки только отвечал, изредка задавая какие-то вопросы в ответ. Но Джеймс хотя бы теперь мог смотреть. Почти открыто. Именно в этот момент Бак решился на отчаянный и крайне безумный шаг – одним вечером он написал Питеру в инсте со своего безымянного аккаунта что-то в стиле «Ты чертовски горяч, я многое бы хотел с тобой сделать, тебе бы понравилось». Он написал это так быстро и так быстро отправил без возможности теперь что-то исправить, а потом еще какое-то время лежал с чувством вины и омерзения к себе, ведь он стал ничем не лучше тех утырков, что писали комментарии. Старый извращенец, который запал на семнадцатилетку. Он представлял лицо Стива перед глазами, его укоризненный, разочарованный взгляд и Тони. О, Тони! Если бы Тони только знал, ЧТО творится в голове бывшего убийцы, что он приютил! Интересно, как бы быстро Марки стерли бы его с лица земли? Баки засыпал в ту ночь, когда отправил это злощастное сообщение, с одной лишь мыслью – хоть бы Питер, прочитав его перл, заблокировал его к чертовой матери. И он ведь поклялся даже не создавать других аккаунтов, чтобы вновь иметь доступ к сообщениям Питу. Однако, на утро чуда не произошло. Произошло кое-что другое – Баки обнаружил уведомление на шторке о входящем сообщении. Он тыкнул на него, тут же переходя в диалог. Питер. Питер ответил ему. Он написал «И что же?», явно призывая рассказать подробнее, что же там хотели с ним сделать. Баки простонал, закрыв лицо рукой. Почему именно ему? Или он так всем отвечает, кто присылает подобное? Боооооже – от этой мысли затошнило. Нет, Питер не такой точно. Скорее всего ему просто впервые такое написали в личку, а им движет детский интерес. «Пит, тебе что, в детстве не говорили, что нельзя брать конфетку от незнакомых дядь» – подумалось Зимнему, а когда конфетка в его голове резко поменялась на собственный светлый, увитый венами член, а Питер в фантазии оказался сидящим на своих коленях на полу и доверчиво смотрящий в глаза с приоткрытым ртом, мужчина выругался и зарычал. Это уже не получалось списать на воздержание, так как Баки дрочил регулярно в последнее время – раз, а то и несколько в два дня, выжимая себя до предела, мечтая залить себя в упругую попку Паркера. Он сдался к вечеру того же дня, вновь отправив сообщение в надежде, что теперь то его точно кинут в блок. Он расписал там все: как бы целовал глубоко и жадно, как бы оставлял засосы и тянул волосы на затылке, как бы огладил ягодицы, скользнул меж них в заветную дырочку, растягивал бы ее долго скользкими пальцами, сцеловывая стоны, как бы поставил на четвереньки, как животное, как свою сучку, как вошел бы в него своим членом с протяжным рыком в загривок, как прикусил бы холку совершенно по животному и как выебал бы до звезд в глазах. Ответа не было долго – двое суток, он проверял, но в блок его никто не кинул. На третий день Питер ответил, сначала он поставил огонек под сообщение, затем прислал три красных смайлика-колобка с высунутым языком, которым явно жарко, а позже написал: «Ты так горячо это все описал, очень бы хотел представить это в своей голове, но я не знаю кого представлять – у тебя нет фото. Можешь прислать мне какую-нибудь фотку с собой?» – это выбило из колеи. Джеймс не знал, что на это ответить. Ага, скинуть Питу свое селфи из соседней комнаты со словами «Ну привет, сосед»? Это самоубийство. И психотравма для ребенка. Джей представил, что бы было, если бы он это все же сделал: вот Питер открывает сообщение, тыкает на фотку, ждет пару секунд и смотрит на изображение, а потом весь покрывается красными пятнами до самых ушей и срывается к Старку искать помощи, потому что, кажется, он нарвался на того самого извращенца, о чем говорил Стив, и этот самый извращенец не какой-то абстрактный мужик, который никогда его не найдет, а чертов Джеймс Бьюкенен Барнс, живущий за стенкой. Нет, это точно плохая затея. И вообще, надо выкинуть всю эту дурь из головы – думает Зимний. Завтра ему предстоит отправится на миссию на целый месяц, он не будет видеть Питера, не будет ему писать больше вообще ничего и все пройдет само собой. Отличный план, Баки! Он ничего не ответил Питу в тот вечер и не написал на утро.***
СуперДжет приземлился на вертолетной площадке базы Мстителей, и из него вышел Баки. Его форма была вся грязная, в бетонной пыли, волосы свисали сосульками на лицо от пота и слипшейся крови на их концах. Единственное желание было – утопиться в душе с хлоркой и провалиться затем в сон как минимум на неделю. Баки устал. Они с Нат, Клинтом и отрядом ребят из Щ.И.Т. успешно зачистили очередную базу Гидры в Сибири, но заебались вусмерть. Пройдя в свою комнату тяжелой походкой, Джей, попросив Пятницу выставить свет в помещении на комфортные 40 %, сразу же отправился в ванну – смывать с себя все. Он стоял под душем, наверное, с час. Закончив полоскаться, обернув вокруг бедер махровое полотенце и уже подойдя к двери ванной, он почувствовал неладное. Выйдя за нее, он увидел сидящего на своей кровати Питера. Тот скучающе рассматривал комнату и болтал ногами, а значит сидел он тут давно. На нем была надета серая футболка с абстрактным принтом, которая чуть не доставала до резинки тонких белых муслиновых шорт, через которые были видны очертания бедер, но не на столько, чтобы рассмотреть что-то конкретное. А на ногах были надеты хлопковые гольфы под коленку как у какой-то школьницы, боже. Именно за них и зацепился взгляд Солдата первым делом. Что происходит, черт возьми? Питер никогда не заходил к нему ранее. Баки замер в темном проеме ванной, рассматривая паренька на своей кровати. Тот, кажется, погрузился в себя на столько, что даже не сразу заметил присутствие другого. Баки прошел вперед, являя себя свету, Питер тут же встрепенулся, переводя на него взгляд, осматривая с ног до головы. Джей заметил лишь как дернулся его кадык, но ничего не сказал, просто тупо смотрел на парня. Питер замешкался, не зная, что сказать самому, а потом вдруг прямо посмотрел на Баки и хитро улыбнулся. Он плавно откинулся на кровать, на которой сидел, полностью ложась на нее, подгибая ноги в коленях и изгибая стопы, опираясь на носочки. Сердце Зимнего пропустило удар – ему открывалась такая картина перед глазами, такая раскрытая поза… Тем временем, Питер выудил из кармана своих шорт свой телефон и через пару мгновений поднял его в воздух горящим экраном к Баки. На нем был открыт безымянный профиль в инсте хозяина комнаты. – Это же вы, да, мистер Барнс? – послышался тихий, вкрадчивый голос Питера, который все так же лежал, не поднимая головы. – Почему вы мне ничего не ответили тогда? Баки не мог оторвать глаз от этих изогнутых тонких стоп в белых гольфах. То, что творил сейчас Питер, такой одновременно невинный и в то же время чертовски греховный, на его кровати заставляло мозг в очередной раз коротить. Питер тем временем продолжал. Он на мгновение убрал телефон, а затем выставил его обратно, показывая мужчине перед собой теперь уже страничку в тик-токе, с таким же безымянным профилем. – И это тоже вы, да? – выдохнул Паучок, так же не поднимая головы. – Вы ставили лайки под каждым моим видео. Почему под последними нет? – а последние Бак и не смотрел, он же пообещал себе выкинуть эту дурь из головы. Вот выкинул. Кажется. Но это не точно. Вообще ни разу. – Как ты узнал? – хрипло просипел он в ответ спустя минуту. Отпираться смысла не было. – Это было не трудно, имея Эдит. – коротко бросил Пит, грациозно переворачиваясь на живот и скрещивая свои лодыжки на секунду, смотря из-за плеча, а затем не менее грациозно возвращаясь в своё исходное положение сидя на кровати. Его ноги были сложены в позе лотоса, а сам он опирался на выпрямленные руки, отставив их позади себя. И смотрел. Прямо в серые глаза напротив. Опять этим своим взглядом. Баки почувствовал себя идиотом – ну конечно, как можно было так просчитаться! Они же сами постоянно пользовались технологиями ИИ в поиске преступников, абсолютно так же мониторя их соцсети в том числе. Дико хотелось пробить себе лицо рукой, желательно металлической, но он не мог пошевелиться и оторвать глаз от картины перед собой. Поза Питера была такой… Невинной и развратной одновременно, его футболка чуть задралась выше, являя взору полоску кожи на животе. Гспд, да как вообще можно сочетать в себе это? Баки схватился за край полотенца на своих бедрах как за спасательный круг, буквально моля свой член не дергаться. Питер же тем временем осматривал его, скользнул взглядом по черно-золотой руке, по уродливому шраму на плече, ниже по груди и остановился на полотенце. Он, твою мать, видел. Он заметил. Долго, впрочем, его взгляд там не задержался – Пит покраснел, отводя глаза и в ту же секунду плавно стекая с кровати. Он встал, и Баки шумно втянул носом воздух, ведь теперь он мог разглядеть паренька полностью. И это было главной его ошибкой, ведь в паху предательски заныло – шорты Питера не давали ему покоя. Юноша тем временем же медленно шагнул к замершему истуканом мужчине, плавно двигаясь как кошка. Он ступал мягко, остановился только когда подошел в плотную. Теперь он рассматривал лицо Барнса, почти касаясь при этом бедрами уже вставшего под полотенцем члена мужчины, прижимающегося к ткани. – Так что вы хотели сделать со мной, мистер Зимний солдат? – Питер смотрел в его глаза доверчиво, но где-то глубоко играли чертики во взгляде. Баки снова шумно пропустил воздух, скользя взглядом по скулам парня к шее. Он мысленно одернул себя. Что этот невозможный творит? – Я больше не Зимний Солдат, зови просто Баки. Можешь не бояться. – снова сипло протянул он, тут же закашлявшись и бегая глазами по комнате позади юноши, думая куда бы деться. – Так, мелкий. Это, конечно, все мило, но тебе определенно стоит остановиться. – выпалил он, протискиваясь мимо Питера и сел на свою кровать, утыкаясь взглядом в пол и оперевшись локтями на колени. – Тебе лучше уйти. Питер повернулся с ухмылкой и снова подошел, вставая между разведенных ног Солдата. Боже, эти гольфы… Твою мать, как идеально они смотрелись на подтянутых икрах. Баки не успели слова вставить, как Питер опустился на колени на пол, прямо как в его чертовых фантазиях, и, склонив голову набок, протянул руку вперед, касаясь сначала металлического плеча, затем шрама, ведя тонким указательным пальцем вниз по груди, рельефному животу, а затем переходя на полотенце. Его тонкие пальчики заскользили по уже отчетливо проступающим под махровой тканью очертаниям возбужденного члена, нашли головку и чуть покружили на ней. Баки подавился воздухом, охреневая от происходящего уже в который раз. Мелкий сыворотки смелости что ли где хлебнул. Но найти в себе силы отнять мальчишескую руку и выгнать его к чертям у него не получилось. Он просто сидел, смотря на раскрасневшегося Пита, который явно смущался, не смотря на свою дерзость, и искренне пытался найти в себе причины, почему он не прекращает эту сцену из порно. – Питер, тебе семнадцать, что ты делаешь? Играть в такие игры со столетним бывшим оружием массового поражения – это не то, что тебе нужно. – пробасил Бьюкенен больше даже для себя, смотря на юношу своим фирменным исподлобья, но тем не менее более ничего не предпринимая. В какой-то момент в голове промелькнул больной интерес, как далеко Пит готов был зайти. Паркер же перевел взгляд на его лицо и мелко вздрогнул, его глаза расширились, и на мгновение Баки уловил колебание. – Мне восемнадцать через месяц, так что… Я сам решаю, что мне нужно. – шепотом проговорил Пит, и в следующее мгновенье у Джеймса из легких выбило весь воздух, а глаза ошалело полезли на лоб, потому что Паучок резко толкнул его в плечо, заставляя отклониться назад, одним движением откинул края полотенца в стороны, обнажая то, что под ним, и подался вперед, обхватывая головку члена губами. Он тут же принялся неумело двигать головой, погружая твердый ствол в свой рот, смачивая его слюной и упорно работая языком, из-за чего слюны выделялось еще больше, и она собиралась в уголках губ. Мозг Баки забил сигнал SOS от осознания, ЧТО сейчас творит «без пяти минут восемнадцатилетка», но тело будто парализовало. Он смотрел во все глаза на то, как юноша на коленях перед ним старательно сосет его член, пытаясь взять как можно глубже, как скопившаяся слюна уже течет по подбородку, чувствовал, как паренек вцепился в его бедра, и встречался изредка с темными карими глазами. Баки буквально пытался заставить себя оттолкнуть Питера, но не мог оторваться от этой картины, материализовавшейся прямо из самых пошлых его фантазий. В реальности это же было еще лучше. Он чувствовал теплый рот, то, как подергивается его член, когда язык юноши кружил вокруг головки, слышал эти чмокающие звуки и ощущал покалывание в пальцах на ногах и руке. – Blyat`, suka tvou mat`. – выругался он на русском и потянулся отошедшей от оцепенения бионической рукой к голове, двигающейся между его ног. Он рвано дышал, срываясь на рык, сжав мягкие кучерявые волосы на затылке, но не давил. – Иди сюда, kukolka. От собственных слов пробегают мурашки по спине и затылку. Как же он мечтал так назвать его, не смея даже подумать, что это когда-нибудь произойдет в реальности. Баки отстраняет от себя раскрасневшегося, с шальными глазами Питера, который не сразу понимает, что от него хотят. Его рот приоткрыт, губы припухшие, от них тянутся ниточки слюны к только что выпущенному члену, которые быстро рвутся. Баки дергает Пита на себя, перетягивая его к себе на колени, теперь ноги юноши по обе стороны от его бедер, а собственный член трется о муслиновые шорты. Питер тоже возбужден – Джеймс видит очертания его вставшего члена сквозь одежду, видит мокрое пятнышко на ткани. И он готов поклясться, что юноша без белья под этим тонким белым безобразием. Это осознание будоражит, заставляя облизать пересохшие губы. Баки поднимает глаза и тонет в омутах этого олененка, понимает, что тормоза вот-вот сорвет. Подавшись вперед, он накрывает губы Питера своими и целует влажно, жарко, глубоко, чувствую собственный вкус. На поцелуй ему отвечают неумело, но также пылко. Пит вцепляется пальцами в его плечи, ведет своей рукой по металлической руке, оглаживает, трогает и стонет прямо в губы, вторая его рука скользит в мокрые волосы, зарывается в них и гладит затылок мужчины. Баки вцепляется в бока Паучка мертвой хваткой, сжимает, живой рукой чувствую косые мышцы на ребрах через ткань тонкой футболки, ведет ее вниз по боку, соскальзывает на живот и ныряет под резинку шорт, ожидаемо не обнаруживая там белья. Значит, готовился, зараза. Он скользит пальцами по члену парня, вырывая из него новые стоны, сцеловывая их, отрывается от Питера, чтобы дать тому нормально вдохнуть, убирает свою руку и поддевает ей футболку, призывая ее снять. – Останови меня. Я же уже не смогу. – жарко выдыхает он в самое ухо юноши, от чего тот выгибается, сильнее притираясь к мужчине. Питер позволяет снять с себя ненужную тряпку и ничего не отвечает. Баки чуть отстраняет его от себя, чтобы рассмотреть светлую кожу и обтянутые ей мышцы, которые ходят ходуном от вздымающейся груди. Парень тяжело дышит, жмурится, видимо оглушенный таким количеством ощущений сразу. Джей, сожрав его глазами вдоволь, тянется к его шее, целует в месте пульсации, ощущая, как бьется кровь в жилке под его губами, спускается ниже, ведя языком, слушая как сверху вновь стонут, кусая губы, пытаясь сдержаться. Он присасывает кожу на ключице, оставляя там отметину – она исчезнет уже к моменту, как они закончат. Питер вновь трогает его бионическую руку, мечется по ней своей ладонью, возвращается к месту стыка ее с горячей, живой плотью и дуреет. Он вновь немного отклоняется только чтобы юркнуть к этому плечу и начать целовать, целовать, целовать рубец, ощущая губами кожу и металл одновременно. Он проводит языком по стыку, и боже, Баки готов кончить только от этого столь интимного действия. – Тебе нравится моя рука? – тихо спрашивает он, пытаясь выровнять дыхание, широко гладит Питера от задней поверхности шеи, чуть прихватывая там, по спине. – Да, давно. – выдыхает Паркер, на секунду оторвавшись от своего занятия, а затем снова возвращается к начатому ранее, уже целую само металлическое плечо. Баки находит бионической рукой его голову и призывает посмотреть на себя, мягко массирую макушку. Как только Пит отлипает от металла и его лицо оказывается напротив лица мужчины, Баки кладет холодную ладонь ему на щеку, гладит скулу, оглаживает большим пальцем губы, завороженно смотря, как Питер прикасается к нему сначала языком, а затем вбирает металл в рот, посасывая. – Как давно? – спрашивает он, продолжая диалог. Ему важно. Питер выпускает палец изо рта и смотрит из-под полуприкрытых пушистых ресниц. Его взгляд метается по лицу мужчины, будто бы запоминая черты, подмечая мелкие детали. – С самого начала… с… тогда, когда я остановил твой кулак. – сбивчиво выдает Пит, и у Баки в мозгу взрывается воспоминание их первой встречи на репите. Питер думал о его руке все это время. Новая волна мурашек пробегает по телу. Джеймс резко переворачивается, перекидывая Питера на поверхность кровати, а сам нависает сверху, оставив полотенце там, где сидел. Пит на мгновение пугается, очевидно он не ожидал такого резкого поворота событий. Теперь он лежит с широко разведенными ногами, а к его члену прижимаются голые бедра Баки. Мужчина бионической рукой сжимает тонкие юношеские запястья у того над головой, а живой поддерживает одну из ног за голень, оглаживает ее, ведет вверх по бедру горячей ладонью, забирается под тонкую ткань шорт. Снова глубоко целует, щекоча концами своих темно-каштановых волос лицо и шею и потирается бедрами, от чего Питер слабо стонет в который раз. Затем Баки отстраняется под протестующее мычание, садится меж разведенных ног, давая возможность в полной мере оценить свое тело – упругие, прокаченные мышцы, шрамы на своей груди, мощные руки и бедра, чуть загорелая кожа. Он тянется к шортам Питера и плавно стягивает их с него под завороженным взглядом. Мальчишка ни жив, ни мертв, только поочередно плавно приподнимает ноги, позволяя избавить себя от одежды, его руки на том же мести, где их оставил Бьюкенен. Баки еще раз жадно осматривает тело перед собой, его глаза почти черные – на столько сильно расширен зрачок. Картина просто прекрасна – Питер краснеет и покрыт пятнами, он тонкий, но сильный, молочная кожа выглядит бархатной, аккуратный член прижимается к животу и капает смазкой на него. На лице Питера странная смесь из чувств, в них проскальзывает страх, а лимит бравады похоже превышен. Все, запала хватило лишь на попытку отсосать, а о более серьезных действиях он, видимо, попросту не думал. Но машину под названием «Джеймс Барнс» остановить уже вряд ли получится. – Ты все еще можешь уйти. – все же предпринимает попытку Баки, сжимая кулаки. Это последний пит-стоп, последний шанс все закончить, дальше он уже не прекратит, даже если юноша будет просить. Не сможет. Слишком хочет, а ему слишком открыто предлагают. – Не могу, не хочу, только… - Питер чуть приподнимается и тянет мужчину на себя, обхватив его предплечье неживой руки, как бы прося закрыть его наконец собой. – Я никогда не… Делал этого еще. С мужчинами. И вообще. «И никогда с мужчинами больше и не будешь, только со мной. Вообще только со мной» – мелькает мысль в голове. Джеймс подается вперед, издавая полустон-полусвист, накрывает собой и снова вылизывает шею, так удобно подставленную под ласки, спускается ниже, обводит языком один из сосков, легко теребит, слушая тихие мычания-стоны, выцеловывает каждый кубик пресса, проводит языком внизу у пупка, опускается и обхватывает своим ртом чужой член. Питер мечется, толкается во влажный теплый рот несдержанно, мнет краешек одеяла, которое частично съехало с кровати. Баки бы сейчас прочитать парню лекцию, на самом деле, что вообще-то он не лучший вариант для первого раза, да и вообще все должно быть не так, пожурить на тему того, что вот в его время принято было сначала ходить на свидания, долго и упорото, а потом уже… Но звуки, издаваемые Питером, быстро выбивают все мысли из головы, стоны, которые именно он выбивает из Паучка своим ртом, ловко орудуя языком и беря на всю длину, утыкаясь носом в лобок с мягкими короткими завитушками, горячо выдыхая, от чего по кожа юноши покрывается мурашками. Он совершает еще пару-тройку таких движений головой, то плотно сжимая горлом головку, то на обратном пути облизывая ее и играя с ней языком, обсасывает яички и Питер кончает от таких умелых ласк, особенно сладко простонав «Баки», даже не успев толком осознать, что происходит. Его просто резко накрывает волной удовольствия, и он изливается в такой принимающий рот. Баки сглатывает все без остатка, вылизывает начисто и отрывается от его члена, тянется куда-то в сторону, выше, минуя Питера, у которого звезды перед глазами, легко целую его в лоб. Он быстро нашаривает под своей подушкой тюбик со смазкой, которую обычно использует, когда удовлетворяет себя, и снова возвращается к приоткрытым розовым губам. Питер же вновь теребит его холодную руку, гладит, чуть отгибает пластины. Бак знает, что делать, все знает, как нужно и что Пит хочет. Он снова приподнимается, не отрывает живую руку от живота Питера, скользит на его талию и тянет в сторону, призывая перевернуться. – Давай-ка, kukolka, так будет лучше. – комментирует он в то время, как Питер ловко и грациозно перекидывает ногу через него и переворачивает на живот, чуть приподнимая голые ягодицы. Баки видит пухленькие розовые округлости, плотно сомкнутые, аккуратную ложбинку без намека на волосы, ярко выделяющиеся мышцы вдоль позвоночника на пояснице и судорожно хватается за свой член, сжимая у основания, чтобы не кончить от такой картины раньше времени. Он склоняется, выцеловывает дорожку по позвонкам, влажно чмокает местечко у начала ложбинки. Питер особенно явно стонет, вскидывает бедра еще выше – у него чувствительная спина. Не живая рука тянется к одной из ягодиц и прихватывает ее, оттягивая в сторону, открывая вид на сжатую дырочку. Приходится вновь сжать член, воздух свистит между плотно сжатых челюстей. Убрав руку, Баки замечает на ягодице следы от пальцев и ухмыляется про себя. Он отвлекает себя от разглядывания тела под собой, откручивает крышку тюбика, наносит гель на пальцы бионической руки и приставляет их ко входу. Туго сжатая дырочка сжимается еще больше от холодного геля. Да, возможно, рука из вибраниума не самый лучший вариант для первого раза, но Питер так зафиксирован на ней с самого начала всего этого пиздеца, как тут откажешь. Холодные металлические пальцы кружат вокруг, легко разминают, и как только наружные мышцы чуть расслабляются один толкается внутрь сразу до костяшки. Паучок крупно вздрагивает и протяжно, сладко стонет, пытается уйти от новых распирающих ощущений не потому, что больно, а больше с непривычки, часто моргает, смотря из-за своего плеча. – Тихо, тихо, kukolka, немного потерпи. – шепчет Джей в самое ушко, лижет, прикусывает мочку, отвлекает, целует шею, плечи, выпирающие позвонки на холке, прикусывает кожу на лопатке, тут же втягивая ее губами и оставляя очередной засос. Палец внутри осторожно сгибается, прокручивается, растягивает, входит взад-вперед. Питер протягивает свою руку, хватает сначала металлическое запястье, просто держит, видимо нуждаясь в подтверждении, что все это реально, затем ведет пальцами по кисти прямо к пальцу, который сейчас скрывается в теле, он трогает растянутую дырочку, а затем, извернув руку, сам пытается протолкнуть один рядом. Баки шипит, чувствую возню парня, отстраняется от горячей спины и успевает прервать это безобразие. Питер отдергивает руку, а Баки добавляет еще один металлический палец, пластины на его руке легко шелестят. Паучок роняет голову, нашаривает подушку и подтягивает ее к себе, утыкаясь в нее лицом и гулко стонет. Пальцы разминают стенки, разводят в разные стороны ножницами, задевают бугорок внутри, и юноша резко подкидывает бедра, насаживаясь на пальцы, поднимая голову и часто дыша. То, что нужно. Джей снова подливает смазки, растянув колечко мышц, вливает ее прямо в нутро и сразу же добавляет еще один палец, так же глубоко до костяшек. Питер снова дергает бедрами, трахая себя сам и потираясь членом о простыни. Когда стенки поддаются легко, Баки убирает пальцы, слыша разочарованный стон, он разводит ягодицы в стороны обеими ладонями и смотрит на результаты своих трудов – дырочка раскраснелась, приоткрылась, пульсирует и из нее течет смазка. Хочется вылизывать часами, но это он оставит на следующий раз. Мужчина переминается с колена на колено, проводит пару раз мертвой рукой по члену, размазывая остатки геля и приставляет головку ко входу, потирается, задевает его, скользит по ложбинке несколько раз. Питер хнычет, вздымает ягодицы, пытаясь поймать член самостоятельно и насадиться на него. – Пожалуйстаааа… - тянет он, срываясь в конце на стон и частое дыхание, потому что головка таки входит в него. Баки одним плавным движением заполняет его полностью – так легче, наваливается вперед, опираясь свою руку, снова выцеловывает узоры на светлой спине, пока Питер, кажется, пытается потерять сознание. Его органы чувств сбоят, подавая в мозг яркие вспышки, которые расцветают на закрытых веках. Тянушее ощущение от члена заполняет собой все, шевелится страшно, и Баки не спешит, тоже ловя круги перед глазами от узости и жара, оплетающих ствол. Пит такой горячий внутри, что член даже болезненно ноет. Движения на пробу короткие, Питер сопит под ним, кусает край подушки, костяшки его пальцев белые. Баки целует их, примеряясь тем временем бедрами, толкаясь в разных направлениях, и когда снизу всхлипывают, шепотом простанывая его имя, дает себе волю. Он начинает входить размашисто, почти выскальзывает из дырки полностью, то тычет головкой в бугорок, то просто таранит глубоко, выбивая стоны. Юноша под ним громкий, стонет развязно, срывается на крик, когда головка члена попадает по простате несколько раз подряд, и Баки молится на толстые стены в комнате и герметичную дверь в коридор. Он мажет носом по раскрасневшейся щеке, ведет к виску и вдыхает запах Питера, нависая над ним и активно двигая бедрами. Баки чувствует, что тот уже на пределе, но еще слишком рано. Он выходит из него и резко переворачивает, вырывает из-под головы полушку и, приподняв бионической рукой юношу за ногу, подпихивает ее под бедра. Он закидывая одну ногу в гольфе себе на плечо, целуя кожу под коленкой на стыке с резинкой. Вторая нога Питера подогнута в колене и отведена в сторону, он максимально раскрыт. Питу хочется кончить, он вяло тянется к своему члену, но ему не дают прикоснуться, отбирая руку и сжимая член у основания. Баки целует его пальцы и снова толкается вовнутрь, от чего Питер выгибается еще сильнее, его глаза закатываются, а рот открывается, жадно хватая воздух. Его втрахивают в кровать, Джеймс прихватывает его горло бионической рукой и держит, Пит стонет хрипло и дуреет от пальцев на шее, сильнее вертя бедрами. Через какое-то несчитанное количество времени Баки разжимает пальцы, с ухмылкой оценивая следы от них на коже, и ведет ладонью по торсу юноши вниз. Мужчина и сам уже на пределе. Он не успевает коснуться Паука, тот кончает на секунду раньше, громко простанывая, пачкает запястье и пальцы бионики. Питер загнанно дышит, ошалело смотрит на то, как Джеймс подносит испачканные пальцы к губам и проводит по ним языком, слизывая его сперму. Он сжимается весь и покрывается мурашками от такого зрелища, стискивает член внутри себя, и это становится последним, что нужно Баки. Он порывается выйти и додрочить себе рукой, но разомлевший Питер из последних сил сжимает его соскользнувшими на талию ногами, лишь сильнее притягивая к себе. Питер, который хочет, чтобы в него кончили, становится финальной точкой. Баки наваливается на него и с рыком и стоном кончает в него глубоко, резко дергая бедрами в последний раз. Он снова жадно его целует, кусая губы, вылизывая рот, и только потом падает рядом. Оба разгоряченные, мокрые. Питер пытается восстановить дыхание, Баки сопит как паровоз, стараясь убрать налипшие на лицо волосы. – Kukolka? Ты там дышишь? – нарушает он тишину через какое-то время, сгребая юношу в объятья. Баки прислушивается к себе, но совесть, кажется, пока молчит, а значит надо ловить момент. Питер поворачивается к нему и утопает в серых глазах. – Я… Я в порядке, мистер Барнс. – лепечет он, снова привычно стесняясь так, будто они столкнулись где-то в общем коридоре. – О боже, нет, только не называй меня так после всего, это убивает. – Баки зажмуривает глаза, улыбается, зарываясь носом в макушку парня под боком, его голос хриплый и низкий. – Ты не сильно устал? Потому что я рассчитывая на второй раунд. И не надейся, что сможешь бегать от меня теперь, Питер. Сейчас я снова тебя трахну, а завтра поведу на старомодное свидание прямо как в сороковых туда, куда захочешь – с этого стоило начать. Во сколько у тебя заканчиваются факультативы? – В пять вечера… – Питер глупо смотрит с минуту куда-то в шею Барнса прежде, чем ответить. Это, кажется, было самое длинное общение за весь год между ними. Его трясет от таких горячих речей. – Заеду за тобой. А теперь иди-ка сюда. И Баки дергает парнишку на себя. Через десять минут комната снова наполняется стонами, вздохами и влажными звуками. Теперь Паучок сидит между разведенных ног Барнса спиной к нему, прогибаясь в пояснице и опираясь руками впереди себя, и сам насаживается на член. Баки же жадно смотрит на эту картину, лишь изредка подмахивая бедрами. И боже, он соврет, если скажет, что вид его входящего в покрасневшую дырочку члена, эта крепкая поясница и звуки, издаваемые Питом – это не лучшее, что случалось в его паршивой жизни.***
Вот уже два месяца Питер ничего не выкладывает в тик-ток, кроме своих пируэтов на паутине. Вот уже два месяца Баки водит его на свидания, а ночью втрахивает в кровать, зажимает по углам базы с целью потискать. Совесть, к слову, так и не объявилась, видимо решив, что хватит с него самобичеваний за всю жизнь. Вот уже два месяца Питер ходит, сияя как старая рука Джеймса.***
– ЧТО Б ТЕБЯ, БАРНС, СУЧЕНЫШ ТЫ КОНТУЖЕННЫЙ! – орет Старк на всю базу, звук отражается от стен. – Пусти меня, Роджерс! Я твоего примороженного дружка на Марка натяну! – Тони, не выражайся! – рявкает Стив, прижимая трепыхающегося Железного Человека собой к стене в его кабинете. – Не ты ли сам говорил, что Питер уже взрослый? Вот и не лезь, не истери!