Удачный обмен

— А при чем тут я, Слава? — ещё раз повторил я, стараясь не смотреть в его невыносимо-жгучие чёрные глаза. Это как-то совсем неправильно… Мне все так говорят. Но видя его взгляд, я… Становлюсь глупее, чем те обезьяны, которых сожрал удав Ка. Но я-то никогда не называл Славу земляным червяком! Я вообще ему ничего не сделал. — В смысле «при чем»? — но он, как всегда, кажется злится на каждое слово. — Я пропустил момент, когда тебя исключили из нашей школы или что? — Нет, но я… — я так далёк от звания гордости школы, что нет никакой причины меня демонстрировать гостю. А гость наш, может быть, и не иностранный, и даже не из другого города, но все равно очень важный. Он из новой школы. Новой школы, которая бросила нам вызов. Предложила обмен, чтобы посмотреть, у кого программа и условия лучше. А самое неприятное — папа думает, что, может быть, если эта новая школа победит, стоило бы мне уйти туда. И мы должны показать гостю все на высшем уровне! На высшем! А у меня всегда все наперекосяк. Всегда. В отличие от самого Славы. И он никогда об этом не забывает, а тут вдруг такое ответственное дело. — Ты реально хочешь знать, Семён? — Нет, — не таким голосом. И не с таким взглядом. — Ну, правильно. Но я тебе скажу. Ты, Семён, нихуя не делаешь, — он схватил меня за руку, но мне показалось, что это очень легко мог быть и воротник. Славу трудно понимать. Мне все время кажется, что он меня ненавидит. Это ощущение копится, копится, копится. Но на деле он никогда не вредил мне. Только вредничал. И вот ещё недавно… Он сам даже и не понял, что что-то сделал! Совсем забыл про меня — и даже не понял. Хотя потом извинялся, и кажется, по-настоящему. А так — так, он просто всегда так разговаривает. А делает по-другому. Говорит как будто злой, а делает как будто добрый. — И ещё Истребитель очень расстроится, если нашу великую Академию никто не представит как следует. Мы же не можем ударить в грязь лицом перед Альтаиром. Ну? — Ну а я тут при чем? — ещё раз повторил я. — Ты же знаешь, что я… Я… — Да знаю я, кто ты, — буркнул он, мрачно сверкнув глазами. — Но сам-то ты не хочешь побыть другим? Подменышу похер на твои оценки и на все прочее. Ты просто оденься аккуратно и вспомни нашу историю. Я имею в виду, ту её часть, где великие победы, а ту, где хулиганы в больницу попали — забудь как страшный сон, её не было. — Какие хулиганы в больницу? — не то чтобы мне было жалко хулиганов, но я бы запомнил, если бы нам про это говорили. Слава криво улыбнулся и произнёс по слогам: — Ни-ка-ки-е. — А почему вообще наш класс? — наконец, догадался спросить я. Слава поморщился, как морщился всегда, когда сообщал о чем-то совершенно несправедливом, вроде субботника во вторую смену в честь того, что соседний класс заболел почти подчистую. — Потому что в шестом одни дебилы. А у старших все заняты, бегают, готовятся к экзаменам. — А у нас? — А у нас похвалу от директора больше всех хочешь получить ты. Я вздохнул. Конечно, я хочу. Хотел бы. Но у меня постоянно все идёт не так. И я боюсь, что вместо похвалы получу вечное презрение, прямо как от учителя ОБЖ. — Ну ладно тебе, — Слава даже пересел ко мне ближе. Мне всегда страшно, когда он так делает. Я вспоминаю о том, что он сделал в первом классе... И думаю: вдруг он снова поцелует меня? Но ничего похожего не случалось с тех самых пор, а я почему-то не уверен, что рад. — От тебя практически ничего не требуется. Вещи его ты не понесешь. Покажешь, где что, проводишь в класс, потом в столовую, потом в библиотеку, потом в музей, потом в живой уголок, — надо ли говорить, что голова у меня уже закружилась? — Потом обратно в класс. А там его тамошний староста под белы рученьки. А дальше он просто будет обращаться за советом, если надо. Ничего сложного. Просто меня в этот день даже в школе не будет. — Но такое ответственное дело… — То, что ты растяпа ещё не значит, что ты безответственный, — серьёзно сказал Слава. И мне стало ещё страшнее. Что он разочаруется. Я-то думал, он совсем ничего от меня не ждёт… — А если?.. — Да никаких «если». Мне звони или к дяде беги, «если». Я снова вздохнул. Очень мне не хотелось бы бежать к Славиному дяде. Славин дядя тут тоже учился, а потом его выгнали, потому что он творил всякое. Издевался над старым директором. А теперь ругает нового. Не знаю, почему Истребитель его принял нам в учителя. Я был бы рад, если бы он ушёл и у нас появился другой классный руководитель, а Слава... А Слава смотрит пристально, бездонно и строго. Мне даже папа говорит… Но не могу я ему толком сказать «нет». Не могу. — Хорошо…