курить.

ты очень влюблён. в него и синий винстон. с этими двумя вы познакомились давно, ещё в седьмом классе. тогда ты и представить не мог, что эта никотиновая палочка, затянувшись которой, ты подавился и закашлялся, станет своеобразным ритуалом, неотъемлемой частью отношений и способом поставить день на паузу. Саша курил сколько ты себя помнишь. с самого начала запах табака тесно связался с его образом. его одежда и пальцы были настолько пропитаны этим едким дымом, что, приходя домой после очередного совместного кутежа, приходилось не один раз умывать лицо, чтобы у мамы не возникало вопросов. курилка — всегда особенное место. где бы ни была, она остаётся твоим самым лучшим другом и терпеливым слушателем. она помнит тебя в самых разных состояниях: от веселых пьяных прихрюкиваний, до тихих всхлипов украдкой. она тебя не осудит, разве что ошпарит босые ноги ледяным полом по зиме. это ваш балкон. был и навсегда останется. здесь в легких беседах Саша заливается смехом, забавно жмурясь в своей неповторимой манере. ты же хихикаешь в опаске снова закашляться. его улыбка, смех и струйки дыма, проходящие сквозь зубы, навечно отпечатались в твоей памяти, как и пыльный подоконник, и полка с мамиными растениями. каждому из них вы дали имя и свой характер. даже когда он не рядом, ты, стоя здесь, наедине со сломанными наушниками, чувствуешь разливающееся в груди тепло и фантомный сашин голос. такой родной и что-то нежно шепчущий в спину. затем сигареты сменились наркотиками. ты был в девятом классе, Саша же студент. ты ловил бледного, на буйную голову превышая свою дозировку. но каждый бэдтрип ты проводил в его руках. стоило только бросить тревожный взгляд, его ладонь тут же ложилась на твою. и этот извечный блядский вопрос: — всё хорошо? — нет, не хорошо. но с тобой чуть лучше. и всё это стало таким родным. каждый раз, утопая в продавленном матрасе и не находя сашиной руки, не слыша такого приевшегося запаха сигарет, тебе тяжело уснуть. каждый раз, выходя на балкон в одиночестве, ты проваливаешься на дно своей головы. а ведь ты так этого боишься.