Пламя и кровь

Визерис Таргриен, третий имени своего всегда знал, кто он и кем ему суждено стать. Он – наследник Железного трона, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, правитель и защитник Семи королевств. Он – младший сын безумного короля. Он – дракон. Однако сейчас, когда он стоит на коленях перед дотракийским вождём, а Кровь от крови Кхала держат его за руки, он не может не задаваться вопросом: имеют ли эти титулы хоть какой то смысл? Они не защитят в бою, подобно доспехам, не обеспечат безопасность, подобно мечу, и на них нельзя купить провизии, подобно деньгам. У короля нет реальной власти. Так почему же миром правят короли, а не наёмники? Визерис был глуп. Он напился и пришёл к Дейнерис на праздник, хотя его и не звали. Он посмел угрожать Кхалиси и её ребёнку - своему племяннику, на глазах у Дрого. Способа умереть глупее и придумать нельзя. В священном месте ему не отрубят голову, не прольют кровь, и не подарят быструю смерть. Золото медленно плавится в котле, совсем рядом с ним, и Визерису не остаётся ничего, кроме как просить о пощаде. – Дени, пожалуйста! – кричит он. И Дени, тихая и робкая всегда, Дени, смотрит на него ледяным взглядом. Его единственная семья, которая осталась в живых, и ради которой он полжизни побирался на улицах, желает его смерти. Дейнерис не двигается, лишь смотрит и ждёт. Ждёт его последнего вздоха. Но она смотрит не так, как раньше – как дракон. Нет, она слишком много времени провела рядом с лошадьми, чтобы быть драконом. Дейнерис больше не Таргариен. Больше не дракон. Жизнь в Кхаласаре слишком сильно изменила её. Здесь люди приветствовали её как жену самого могущественного Кхала. А он – Визерис – стоял на коленях перед ней. Он – дракон; она – уже нет. Визерис продолжал звать свою сестру, однако попытки его оказались тщетны. Его встретил лишь морозящий душу взор. Такой холодный и далёкий. Визерис не узнал в нём взгляда сестры. На глазах почти навернулись слёзы – Дени не будет ему помогать. Двое дотракийцев крепче схватили его за руки, ещё двое подняли котёл с плавленым золотом и понесли в сторону Визериса. Он кричал, пытался вырваться, но всё без толку – сейчас у дракона нет крыльев, сейчас он слабее лошади. Он был драконом, он называл себя так, однако сейчас он не был уверен, что сможет выжить. Всё таки, у него нет чешуи. Визерис поднял голову и увидел лишь поток золота, заливающего глазницы. Он не помнит, о чём он думал; он помнит лишь чувство жара, стекающего по лицу и отягчающего голову. – Корона для короля, – услышал Визерис рокот Дрого перед тем, как умереть. *** Визерис Таргариен очнулся посреди бескрайней пустыни под открытым небом. На голове была золотая «корона», подаренная Кхалом. Спина болела, а голова раскалывалась от жары. Визерис поморщился и принялся стягивать с головы золото. Ветер, наконец, охладил кожу, яркий свет ослепил глаза. Таргариен поднялся на ноги, вдохнул пыльный воздух полной грудью и рассмеялся: громко и хрипло, срывая голос. Огонь не может убить дракона. Визерис огляделся и увидел рядом телегу с его немногочисленными вещами. Надо же, он оказался настолько противен дотракийцам, что они не захотели даже продать его вещи. Дикари просто выбросили их, как ненужный мусор. Дыхание участилось, сердце забилось в два раза быстрее. Визерис бросился к телеге и принялся судорожно перебирать вещи, раскидывая мелкие безделушки вкруг. Раскрыв сумку, он вдруг остановился, и засмеялся вновь. Чего-чего, а такой глупости он не ожидал даже от дотракийцев. Визерис провёл кончиками пальцев по чешуйкам драконьего яйца, которое превратилось в камень с течением времени. Подумать только, он украл у Дейнерис драконьи яйца и никто этого даже не заметил. Такими темпами он мог стащить хоть дюжину коней, если не больше. Визерис поднял голову к небу. Он никогда особо не верил в богов, но, видимо, у всевышних всё же были на него планы. Теперь у него есть драконьи яйца. Он мог бы купить на них и корабли,и войско, и даже целую армию. Но он не станет. Он больше не безумен, как его отец, и не станет расставаться со своим единственным ценным наследием. Визерис Таргариен умер. «Корона», что вернула здравомыслие, помогла ему переродиться драконом. Пламя и кровь – девиз Таргариенов, и именно с их помощью он собирается вернуть в мир драконов, вместе с былым величием своего дома. Визерис так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как на горизонте показалась кучка дотракийцев на своих конях. Он увидел наездников слишком поздно, хотя, вряд ли смог бы сделать с непрошенными гостями хоть что-нибудь. Те приближались быстро, оставляя за собой стену пыли. Ну конечно, стоило только чему-то хорошему произойти в его жизни… – Ты потеряться, красавица? – приблизившись, заговорил главный всадник на общем языке. «О боги», – подумалось Визерису, – «Да помогут мне Семеро». *** Дотракийцы, похитившие Визериса, оказались кровными всадниками Кхала Моро. Кхаласар Моро был меньше, чем у Дрого, однако страха Кхал внушал не меньше. Он был таким же высоким и плечистым, восседающим на своей кобыле, аномальных, для лошади, размеров. Этот Моро всё время пялился на Визериса, будто на какую-то распутную девку, пока Таргариен шёл по его Кхаласару весь в пыли и грязи. Никто из людей Моро никогда не видел таких фиолетовых глаз и блестящих серебристых волос у человека, тем более у молодого. Визерис был красив, безусловно. Как принц, а тем более Таргариен, он был таким с самого рождения. Что уж говорить, Дракон был намного женственнее здешних девок даже такой: немытый, грязный и уставший. По кхаласарам уже начали ходить слухи о бледной Кхалиси Дрого, однако никто не ожидал встретить ещё одного бледного в Красных землях. Моро поразила красота молодого Дракона, и он немедленно пожелал сделать Визериса своей Кхалиси. Таргариен, хоть по дотракийски говорил плохо, всё же понял, что от него хотят и новостью этой сильно оскорбился. Той ночью он попытался сбежать, но его поймали и привели прямиком к Кхалу. Тот не стал более ждать и тут же потребовал свадьбу с Визерисом. Слово Кхала - закон, потому старейшина немедленно провёл церемонию бракосочетания и объявил Визериса Кхалиси Моро. Нельзя придумать для Таргариена большего оскорбления, чем свадьба с дикарём, ни разу не бывавшим в Вестеросе. И сама судьба будто плюнула Визерису в лицо, когда послала к нему ещё одного Кхала. Моро взял его сразу. Как бы сильно Визерис не сопротивлялся и кричал, но он был слишком щуплым и слабым по сравнению с Кхалом и любым из его людей. *** День, когда Кхал Рхалко убил Моро, стал одним их самых счастливых в жизни Визериса. Он был Кхалиси и дотракийцы его не трогали, с ним даже обращались достойно его нынешнего положения. Но как бы добр к нему ни был Моро, как бы сильно Кхал не любил его, Визерис ненавидел это стадо безмозглых дикарей и его предводителя, гори они все в пекле. Так бывает во время стычек разгневанных Кхалов: одного убивают, от кровных всадников избавляются, а один кхаласар присоединяется к другому. Моро убили, и Визерис был за это благодарен, однако совсем не долго. Нового Кхала также привлекла необычная внешность Визериса. Бледные в Красных землях были настоящей экзотикой, потому и Рхалко возжелал заполучить в свои руки необычную диковинку. – Вы не посмеете! – кричал Визерис, когда Кровь от крови Рхалко тащил его к Кхалу. Визерис был Драконом, поэтому даже сейчас он шёл гордо: высоко подняв голову и расправив плечи. Уже год он провел среди дотракийцев, но всё же упорно отказывался становиться Лошадью. Он – не Дейнерис, поэтому от звания Дракона Визерис не откажется даже под страхом смерти. – Этот. Мой. – объявил Рхалко на общем, указав на Визериса. Вообще то, Таргариен нисколько не походил на женщину телосложением, но дотракийцам было на это плевать. Кхалы могли брать в жён кого угодно, и мужчины совсем не были исключением. Чёртовы дикари. Попробуй только расслабиться в их компании, как они тут же воткнут тебе кинжал в спину, или – Таргариен стиснул челюсти – поимеют при первой же возможности. – Ты меня не тронешь! – ответил Таргариен на чистом дотракийском, – Я был Кхалиси великого Кхала Моро! Рхалко нахмурился. Он ожидал, что бледный человек – лишь раб Моро. Дотракийцы редко берут себе в супруги чужеземцев. Кхал был удивлён, но согласен с Моро в его выборе. Сам он тоже хотел бы видеть Дракона своей Кхалиси, однако их законы строго воспрещали подобное. Рхалко подал знак своему всаднику и Визериса отпустили. Тот отряхнулся от сажи и громко фыркнул на Кхала и его людей. Проклятые дотракийцы, будь они все прокляты. – Никому нельзя брать чужих Кхалиси, – Рхалко рыкнул на своих кровных всадников, которые уже потянулись к Визерису, – Его не трогать, а то я лично отрежу вам руки, – он запрыгнул на коня, прокричал что-то неразборчивое, а после добавил тихим рокотом: – Мы едем в Ваес Дотрак. *** В Ваес Дотрак Визериса доставили быстро, после чего сразу передали его в Дом Кхалин. Овдовевшие жёны Кхалов объяснили Визерису, что до конца дней своих он вынужден будет остаться здесь. Дракона это не устроило, и он потребовал отпустить его. Кхалиси не выглядели слишком впечатлёнными его заявлением, но просьбу выполнили и организовали Дракону встречу со здешними Кхалами. У Визериса с собой была лишь сумка с драконьими яйцами – единственная ценность из его немногочисленных вещей. Остальное либо отобрали дотракийцы, либо оно вовсе не имело цены. Кхалы в храме восседали полукругом вокруг Визериса и, казалось, внимательно его слушали. Дотракийцам нельзя трогать и покрывать Кхалин, однако некоторые Кхалы не слишком чтили эту традицию, бесстыдно разглядывая Визериса. Теперь то они понимали, почему Дрого так дорожит своей бледной Кхалиси. Если она так же хороша, как этот Кхалин Моро, то она определённо стоила своего. – Чего ты хочешь? – голос одного из Кхалов, имени которого Визерис не знал, был хриплым, гортанным, больше похожим на рык. – Я хочу уйти из Ваес Дотрак. Я не Лошадь, моё место не здесь. – Ты не можешь, – отказал другой Кхал, – И ты не уйдёшь. Ты останешься здесь, как все Кхалин. – Мне не нужно ваше дозволение, – Визерис сцепил пальцы рук за спиной, – Я лишь хочу сохранить вам жизни. Нет смысла проливать здесь кровь. Дотракийские вожди хором засмеялись. – Он мне нравится, – отозвался первый Кхал, прищурившись. Визерис продолжил напирать и улыбки медленно сошли с лиц правителей. – Аккуратнее, мальчик. Твой Кхал мёртв и никто уже не защитит тебя, – предупредил тот, что сидел в центре, – Мне нравится твоя резкость, и если ты хорошо попросишь, я подумаю над тем, чтобы сделать тебя своей третьей Кхалиси, – он наклонился вперёд и, уперевшись локтями в колени, ощерился, – Но если будешь угрожать – мы сначала пустим тебя по кругу, после чего отдадим своим всадникам и их коням, а потом посмотрим, что останется от тебя и твоей смелости. Визерис вздыбился. Он огляделся, остановился взглядом на горящих факелах и принял совершенно спокойный вид. – Вы все глупы и слабы. Вы, великие Кхалы, – произнёс Таргариен с явной насмешкой, – Не способные ни на что, кроме грабежа мелких деревень. Вы – мелочные дикари. И вы не достойны вести дотракийцев, – он плавно скользнул к ближайшему факелу и схватился руками за раскалённое железо. Боль не опалила пальцы, напротив: жар огня аккуратно лизнул бледную ладонь, мостясь к Визерису, чувствуя своего хозяина, – А я достоин. Поэтому вместо вас это сделаю я. – И ты думаешь, мы последуем за тобой? – Нет, не последуете, – Дракон сжал пальцами края железного факела, – Ведь вы умрёте. Дотракийцы вскочили со своих мест, но было уже поздно. Визерис опрокинул факел и огонь мгновенно распространился по помещению. Они были в пустыне, здесь было жарко и сухо, поэтому здание вспыхнуло огромным костром за считанные секунды. Пламя объяло Кхалов и Визериса. Дерево трещало, кожа пузырилась, сгорая в пожаре вместе с предсмертными криками Кхалов. Огонь убил правителей Красных земель, а Визериса он принял с обожанием. Горячие языки пламени принялись с охотой блуждать по телу Дракона, обращая в пепел ту тонкую ткань, что служила преградой между кожей и огнём, мешая его полному слиянию с Визерисом. Дракон осел на пол и взял в руки три драконьих яйца, прижав их к груди. Он чувствовал, как из-за жара начали дрожать и осыпаться маленькие чешуйки, как что-то под скорлупой царапалось в ответ на его прикосновения. Пламя и кровь – девиз дома Таргариен. Значит, огня недостаточно. Визерис резко провел рукой по чешуе, и в тот же миг почувствовал, как кровь бежит из его раны. Он заплатит за своих драконов, пусть даже железную цену. *** Около распаляющегося пожара кругом столпились дотракийцы. Кто-то горевал, кто-то радовался, кому-то не было до этого дела. Но все до одного они смотрели на огонь. Такой яркий и влекущий, он манил их, заставлял подойти ближе и посмотреть внимательнее. И никто не в силах был отказать. Огонь вдруг затрещал, завыл и сгустился, словно вокруг кого-то. В пламени показался силуэт; люди замерли, в ожидании. Визерис вышел из огня весь в пепле и саже. Его одежда сгорела, но волосы остались нетронуты, так же, как и его бледная кожа. Трое новорождённых драконов сидели на нём, цепляясь за Таргариена когтями. Дотракийцы задрожали в благоговении, когда драконы распахнули крылья и запели, приветствуя нового родителя в лице Визериса. - Довахкин! – прокричал кто-то в толпе, указывая на Дракона. - Довахкин! Довахкин! – подхватили остальные, падая на колени перед Визерисом. Губы Таргариена тронула улыбка. Похоже, его армия будет больше, чем он рассчитывал.