***
— Значит, эта звезда означает, что наш отец плывет по небу на корабле? Элроса такая идея слегка сбивала с толку, хотя Маглор дважды пытался её объяснить. Или, во всяком случае, поделиться тем, что знал об этом он сам. Маэдросу и Маглору было несложно узнать свет Сильмариля, увидев однажды его в небе, но потребовалось некоторое количество расспросов и догадок, чтобы из полученных вестей в итоге вышла единая и полная история. — Всё так, — тихо ответил Маглор. — И nana с ним? — продолжал Элрос. — Не на сегодняшнем небе, возможно, но да, она с ним. — Значит, ты не убил их, — внезапно прервал молчание Элронд. С кем-то, кроме Элроса, Элронд говорил редко, и потому Маглор едва сумел скрыть удивление. — Нет, Элронд. Они живы. Маглор вздохнул. Причин доверять ему у юного полуэльфа не было никаких, и чудом представлялось уже то, что Элрос не выказывает по отношению к нему ещё бо́льшей ненависти. Но Маглору хотелось донести до близнецов, что он, правда, не желает им зла. Что начинает печься об их благополучии, по-настоящему. — Почему тогда они не вернутся? — голос Элронда дрогнул, и Элрос обнял брата. — Мне жаль, Элронд. Валар не позволят им. Они не должны покидать Валинор. У тебя получится их снова увидеть, если оставшиеся нолдор смогут однажды отплыть. — Ты врешь! — бросил обвинение Маглору Элронд, — Это вы что-то сделали, поэтому их здесь нет! — О, Элронд, если б это было так, я мог бы тогда всё исправить. Но не могу. Возможно, так выходило лучше всего: юные поэлуэльфы, оправдывая своих родителей, во всех бедах винили Маглора. Однако они были слишком мудры. Пройдёт время, и правда перед ними раскроется. — Я тебе не верю! — выкрикнул Элронд — Ты всю свою семью потерял, а теперь и нас лишил нашей! В изумлении Маглор едва не отшатнулся от него. Несмотря на свой возраст, Элронд действительно отличался проницательностью, и то, что он не ошибся и теперь, было самым болезненным. Ему нужно всего лишь отослать детей к Кирдану, устало подумал Маглор. Это всех бы осчастливило. — Нет, Элронд, он говорит правду, — тихо сказал Элрос, и Маглор с Элрондом, оба с удивлением посмотрели на него, хотя с лица Элронда всё ещё не сошёл гнев. — Если он и виноват в том, что они ушли, то в том, что они не вернулись, его вины нет. Я тоже всё ещё зол на тебя, — признался Элрос Маглору, заметив, что тот на него смотрит. — Но кажется, тебе так же больно, как и нам. Маглор изумился до глубины души, когда Элрос коротко обнял его, прежде чем отвернуться и возвратиться в комнату, которую они делили вдвоём с братом. Элронд сердито встал и поспешил за ним, напоследок бросив на Маглора свирепый взгляд. Той ночью Маглор оставил близнецов одних, приказав слугам уложить их. Ему не хотелось ненароком снова разжечь в Элронде ярость. Однако следующим утром, зайдя проверить всё ли в порядке, он застал в комнате одного только погружённого в глубокий сон Элроса, а кровать Элронда оказалась пуста. Отыскался юный полуэльф снаружи, на том же самом месте, где накануне они сидели втроём. Он следил за звездой своего отца, стремясь увидеть её в последний раз, перед восходом солнца. — Элронд? — осторожно позвал его Маглор, и, когда тот не пошевелил и мускулом, присел от него в нескольких футах. — Ты спал хоть немного прошлой ночью? Элронд отрицательно качнул головой и, пока звезда не исчезла, не сводил глаз с неба. Маглору нечего было на это сказать. — Элрос прав, — прервал, наконец, молчание Элронд. — Ты почти столько же потерял, сколько и мы. Я не прощаю тебя, но и не ненавижу. Элронд не осмелился повторить за Элросом и обнять Маглора, но для Элронда всё сказанное было уже сродни оглушительно тронувшемуся льду, ведь единственное, на что в последние месяцы Маглор или Маэдрос могли рассчитывать, когда встречались с ним глазами — взгляд, полный лютой ненависти. Если бы он ещё и согласился бы дать им столь многое. — Спасибо тебе, — ответил Маглор. — Знаю, мою вину перед вами не искупить, но обещаю, что ты и Элрос всегда будете здесь в безопасности и, даю слово, вы будете счастливы настолько, насколько это возможно. Элронд почти улыбнулся, но в последний момент передумал. «И он был прав, не улыбнувшись», — решил про себя Маглор. Это обещание не заслуживало благодарности. Близнецы по-прежнему оставались их пленниками. — Возвращайся и отдохни пару часов, хорошо? – мягко обратился к Элронду Маглор, и тот поднялся и исчез в доме. Маглор последовал за ним, бросив прощальный взгляд на уже опустевшее небо. Столько жертв, и всё ради Сильмариллей! Видимо, он один — единственный из братьев — хотел, чтоб никогда их и не выковывали в огне. И, наблюдая за страданиями, которые, не будь проклятых Сильмариллей и Клятвы, никогда бы не настигли близнецов, Маглор только глубже укоренялся в своём желании. Вся эта боль и страдания — из-за чего? И всё, чем были Сильмарилли для него самого — оно того не стоило, разве не так? Знал Маглор и то, что Маэдрос считает иначе. И надеялся только, что в будущем это не отзовётся для близнецов ещё бо́льшими неприятностями. Ни для них самих.***
— Я постоянно задаю себе один вопрос, может, стоит попытаться найти его? — проговорил Элронд немного хрипло. — Мне кажется, он сам не хотел бы, чтоб его нашли, в противном случае не сделал бы свои поиски столь трудной задачей. Моя мать искала его какое-то время и никаких следов не обнаружила. — Но если бы он знал, что я пытаюсь… если он наблюдает, то, должно быть, полагает, что мне безразлично. — Элронд, стремись он быть найденным, оставил бы подсказки. Намекнуть твоим подданным не сложно, не сложно было бы и донести до тебя какие-либо упоминания, — ласковым тоном сказала ему Келебриан. — Ничего не поделаешь. — Ты права, — кивнул Элронд. Он понятия не имел, что Галадриэль разыскивала Маглора. Элронд всегда полагал, что к тому времени Маглор и Маэдрос слишком отдалились от семьи. Но, конечно, не для Галадриэль. Он должен был узнать об этом, чтобы почувствовать облегчение. Хотя что-то всё ещё тревожило его.***
— Элронд! Элрос! — выкликал их Маэдрос. Впрочем, близнецы прятались скорее из озорства, а не потому, что не хотели показываться ему на глаза. Совсем недавно они, наконец, оттаяли по отношению к Маглору, да и Маэдроса терпели, во всяком случае, довольно успешно. — Не начать ли нам привязывать их веревками и сковывать цепями, чтобы только не упускать из виду? — пробормотал про себя Маэдрос, по большей части, беззлобно усмехаясь, и близнецы, прыская, соскочили с крыши, служившей им убежищем. — Может, у вас в одно ухо влетает, в другое вылетает всё, что я говорю, но сегодня мы все стараемся устроить для Маглора хороший день. Ради него, вы не будете пререкаться со мной? — Да, Маэдрос, — хором ответили близнецы, и Маэдрос покачал головой. — Тогда бегом смывать всю эту грязь и будьте готовы! — Да, Маэдрос, — близнецы одновременно поклонились и задали стрекача, а Маэдрос поглядел им вслед с подозрением. Что-то замышляют? С такой охотой близнецы не слушались его никогда, даже ради Маглора. Даже если это был день зачатия Маглора. Маэдрос велел близнецам встретиться с ним в холле, и теперь стоял там, хотя от них не было ни слуху ни духу. Он испустил вздох. Разумеется, они опаздывали. Уж как-то слишком гладко всё шло до сих пор. Очень скоро, впрочем, он расслышал голоса, доносившиеся из столовой, и голос Маглора в том числе. Маэдрос возвёл глаза к потолку и направился к двери. Толкнул её и уже открыл рот, чтобы отчитать близнецов, находившихся не там, где до́лжно, если они, конечно, действительно хотят все вместе сделать Маглору сюрприз. Сюрприз, однако, поджидал самого Маэдроса. Едва он возник в дверном проёме, как не одно и не два, а целых три ведра с водой, задетые дверью, перевернулись и вылились ему на голову. От такого натиска Маэдрос отшатнулся, ударился об стену, неверно оценив, где та находится, и с трудом удержался на ногах. Отплёвываясь, он подошёл к Маглору. Тот хохотал, как в истерике, а близнецы позади него хихикали с одинаковыми шкодливыми ухмылками. Маэдрос зарычал и хотел было броситься вперед, но споткнулся о ведро, и все трое засмеялись еще громче. Маэдрос облизнул губу. Ко всему прочему, вода оказалась солёной. Неудивительно, что глаза чуть щипало. И он мог только представить, как веселились близнецы, измышляя этот план у него за спиной. — О, брат, они просто забавляются, — Маглор вытер выступившие от смеха слезы и потянулся помочь Маэдросу встать. — За мой счет — хмыкнул тот, — И шутка даже не очень-то свежая… — Мы подумали, это должно тебя рассмешить, Маглор, — простодушно сказал Элрос и протянул Маэдросу полотенце. — И мы хотели чтобы ты смеялся в свой день зачатия, — посерьёзнев, добавил Элронд. Маглор просиял и принялся их благодарить, но Маэдрос не преминул буркнуть, что для близнецов это всего лишь повод подшутить над ним, когда всё, конечно, сойдет им с рук. Так и произошло. — В любом случае, после трапезы воду вытирать вам, и я заставлю вас написать официальные извинения… — начал Маэдрос. — Оставь их в покое, хотя бы в этот раз, Маэдрос, — прервал его Маглор — ничего страшного ведь не случилось! — Для ТЕБЯ! — возразил Маэдрос, но и ему теперь приходилось сдерживать улыбку. Все подождали, пока он избавится от влаги и поменяет одежды на новые, а затем приступили к чудесным яствам, приготовленным в честь Маглора. И вот, были развёрнуты подарки. Элронд учился резьбе по дереву и сделал Маглору деревянную арфу, замысловатую и красивую. — О, Элронд, я уже полюбил её! – воскликнул Маглор, заключая Элронда в крепкие объятия. Элрос же, пусть и не без серьёзной помощи старших эльфов, выковал кинжал. Для работы в кузнице полуэльф был слишком юн, но у него обнаружились большие способности к кузнечному ремеслу. Хоть кинжал и выглядел для эльфийского оружия довольно неуклюже, Маглор пообещал Элросу, что будет вечно хранить его.***
— Что же беспокоит тебя? — с нежностью спросила Келебриан, глядя, как Элронд прикусывает губу. — Боюсь, мне не стать хорошим отцом. Какие примеры есть у меня? Нашего adar рядом почти и не бывало, даже до всего, что произошло потом. Маглор любил нас, но это ведь не то же самое…» — У тебя буду я, а я наблюдала отличные примеры, и знаю, как быть родителем. Тебе не придётся проходить через всё это в одиночку. Келебриан вдруг заволновалась. Что если сравнивая её собственную, довольно благополучную долю с горькой долей, выпавшей Элронду, она делает только хуже? Сыплет соль ему на раны. Она поспешно продолжила: — Я имею в виду, я видела, как ты проводил время с детьми в окрестностях Имладриса, они тебя обожают. Уверена, ты будешь замечательным отцом. Элронд ничего не ответил. Да и удалось бы ей, хоть даже самыми убеждающими словами, рассеять его страхи? Келебриан сомневалась. — Не бойся, до этого дня еще немало времени, так ведь? — она улыбнулась, и Элронд, по крайней мере, оставил губу в покое. — Не бойся, — повторила она, ласково обвивая его руками. Элронд, положил голову ей на плечо и вздохнул. — Келебриан? — тихо позвал он. — М-м? — Я сожалею, тебе приходится любить того, кто так разбит. — Элронд Перэдель! Ты не разбит, — она заключила его лицо между ладоней и заставила посмотреть себе в глаза, убедившись, что Элронд её слушает. — Ты удивительный, прекрасный, сияющий и такой же цельный, как кто-либо другой. Я люблю тебя за это, и ничего твоя боль не меняет. Наконец-то, её слова вызвали у него искреннюю улыбку. — Спасибо тебе, — Элронд вновь прислонился головой к её плечу, — спасибо что ты здесь, со мной. — Навсегда, — шепнула Келебриан в ответ, заново переплетая пальцы их рук. — Ты больше не один, Элронд.